Тень Гильдии.

      Айнон — маленькая хрупкая лесная эльфийка со смуглым личиком — уже довольно много времени служила в Гильдии Воров, усердно выполняя все приказы Сладкоголосой Хабаси. Когда она только-только вступила в Гильдию, то сразу помчалась красть драгоценные бриллианты для своей приказчицы. Через довольно быстрый промежуток времени камни уже были у Сладкоголосой. Она удивленно подняла глаза и оглядела эту прыткую и, казалось бы, невзрачную девушку в дешевых доспехах. Затем она произнесла хвалебным сахарным голосом:       -Да… Такой предприимчивости в собратьях-ворах я давно не видела. Далеко пойдешь!       Эти слова очень польстили Айнон. Слышать такое именно от этой каджитки было для нее нечто особенным. И она старалась изо всех сил, чтобы снова услышать, как её хвалят. А Хабаси редко скупилась на добрые слова. Вообще Айнон любила глядеть, как каджитка с сосредоточенным видом знатока рассматривает принесенные ей краденные вещи при мерцающем голубом свете, исходящем от фонаря на потолке. Красивые голубые глаза зажигались охотничьим огоньком, и вся её звериная фигура преображалась, становилась более изящной и прекрасной. Это были просто блаженные минуты для эльфийки. Затем, Хабаси объявляла ей повышение и давала новое задание. Все её приказы были легкими, и Айнон выполняла их с легкостью опытного вора, а затем на всех парах мчалась в „Южную Стену“, чтобы снова увидеть блеск хитрых манящих глаз.       Но время шло. Айнон все также старательно тренировалась и становилась более скрытной, ловкой, осторожной. Пока Хабаси не дала ей последнее задание: найти защитника для Гильдии, на что Айнон тут же вызвалась:       -Я с радостью буду вашим защитником!       Сладкоголосая улыбнулась кошачьей оскалом и произнесла приторным голосом, -Нет, дорогуша, ты должна пойти дальше. Я чувствую в тебе те самые способности, которые обязательно нужно развивать. А защитник гильдии должен всегда находиться здесь и выполнять самые простые обязанности, которые тебе совершенно ни к чему.       Айнон жутко расстроилась. Она ведь так хотела быть защитником и всегда находиться возле нее. Но ее услуги не нужны Хабаси. Эльфийка вдруг чувствовала странное и щемящее чувство тоски. Она вышла из Гильдии в полном смятении и с уже привычной ей быстротой выполнять задания принялась разыскивать защитника для „Южной стены“. Она довольно быстро нашла и уговорила Хесеринда — высокого гордого эльфа стать полезным для Гильдии. Когда Айнон вернулась к Хабаси и оповестила её о выполненном задании, то та попросила её спуститься вниз к столикам и о чем-то поговорить. В зале звучала мягкая и далекая музыка, за прилавком стоял лишь один скучающий продавец, остальные члены Гильдии куда-то исчезли. Сев за столик вместе с эльфийкой, каджитка произнесла с гордостью:       -Ну вот, это было твоё последнее задание; Гильдия и я гордимся тобой, Черношапочник! Ты можешь обратиться для своего повышения к Аэнгтоту Ювелиру в Альд`Руне или к Большой Хеленд в Садрит Море. Ты очень старательная и в тебе есть всё, что нужно для великого вора. Я чувствую, что в Морроувинде ты прославишься как Мастер Дела.       Айнон с грустью посмотрела на Хабаси и ей стало невыносимо больно. Хвала из уст Сладкоголосой лилась и лилась на эльфийку, но ей было уже не так радостно, как раньше. Значит, она не будет больше видеться с ней — предметом своего обожания, и её труд ей больше не нужен, пора расставаться и идти дальше… Она давно понимала, что любит её. Любит эту хитрую кошку. Её всегда манил и зачаровывал этот сладостный голос, эти блестящие глаза, вспыхивающие огнем в жажде заполучить какую-нибудь драгоценную вещь, её милое играющее выражение лица. Вдруг она почувствовала, как лицо её запылало и горечь внутри горла поднималась вверх. Музыка, смешанная с серебристым голосом Хабаси, словно давила её голову. Айнон уже не могла сдерживаться. Она с отчаянием схватила лапу каджитки, тут же ощутив мягкую шерсть, и тихо заговорила с придыханием:       -Я не могу идти дальше. „Южная стена“ и Балмора стали моим домом, и я не смогу без тебя, Хабаси. Я люблю тебя.       Глаза Сладкоголосой расширились в непонимании, а рот застыл в немом вопросе „что?“. Айнон начала говорить о своих чувствах, но каджитка тут же остановила её жестом. Затем, произнесла посерьезневшим, но в тоже время голосом:       -Знаешь, я отношусь к тебе, как к своему лучшему ученику и может быть ты глубоко заблуждаешься, выбирая меня объектом своих мечтаний. Но, тем не менее, ты меня глубоко удивила.       Она быстро нацарапала когтями что-то на листе бумаги и протянула эльфийке. Затем, поднялась и быстро ушла, беззвучно ступая по полу. Айнон взглянула на листок и прочла с изумленным видом, -«Возьми комнату в „Восьми тарелках“ и жди меня там к полуночи.»       Эльфийка сразу побежала выполнять её просьбу и через мгновение была уже в гостиничной комнате. Она терпеливо сидела на кровати и ждала полуночи с мечтательным видом. Фонарь слабо освещал её хитиновые доспехи. Наконец, она заметила, как с легким скрипом открывается дверь, и, как скрытная фигура прошмыгнула в комнату. Сев рядом с девушкой, Хабаси не сказала ни слова, а только прижалась к жесткой груди в доспехах. Они не произнесли ни слова за эту ночь, которая должна стать прощальной. Были только нежные ласки и жаркие объятия. Айнон было так приятно прижиматься к теплой согревающей шерсти Хабаси, что она не хотела ничего упускать и вовсю наслаждалась этим мгновением. Вскоре они не заметили, как уснули в объятиях друг друга.       На следующее утро, эльфийка никого не обнаружила у себя в кровати. Только шерсть и прощальная записка свидетельствовали о присутствии каджитки. Айнон быстро схватила и прочла записку. В ней было написано следующее:       Дорогая Айнон,       Я не хочу, чтобы твой выдающийся талант и необыкновенное мастерство не продвигались дальше, поэтому ты должна ехать в другие города и развиваться. В тебе есть то, чего нет ни у кого из нас. Ты - настоящая тень Гильдии. Надеюсь, ты прославишь нашу Гильдию. Твоя сестра-вор Х.       Айнон с болью сердцу подчинилась просьбе Хабаси и уехала из Балморы.

***

      Прошло время, и Айнон узнала, что она - Нереварин: Хабаси должна гордиться ей. Эльфийка стала сильнее и ловчее, и скоро она должна будет сразиться с самим Дагот Уром. Хоть девушка и была уверена в победе, она все равно приехала в Балмору, повидаться со своей возлюбленной, перед возможной смертью в битве. На ней были блестящие от магии серебряные доспехи, в руках она держала сверкающий клинок, голова её была прикрыта тяжелым шлемом. В таком виде и с волнением в груди от предстоящей встречи она зашла в "Южную Стену". Но было внутри подозрительно тихо. Раньше здесь все время играла музыка и был слышен пьяный хохот голосов с нижнего этажа. Айнон прошла дальше и ужаснулась; внутри больно ёкнуло сердце. В коридоре на полу был неподвижный труп Хабаси с зажатым клинком в руке. Она смотрела помертвевшим, пустым взглядом на выход из трактира, словно ждала помощи оттуда. При виде всей этой душераздирающей картины, Айнон не смогла сдержать слез, и они хлынули ручьями из её глаз. Ей хотелось кричать от гнева, потрясая стены. Кто осмелился убить самого дорогого ей человека? Она в бешенстве спустилась по лестнице, желая увидеть обидчика. В зале стоял и шарил по карманам убитых членов Гильдии человек в тяжелых доспехах. Завидев эльфийку, он сказал ей громовым голосом:       -А... Ты из Гильдии Бойцов? Можешь идти - я тут наше дело сделал. Правда, надо было только их кошку-лидера убить, но сам посуди: зачем только нужно все это ворьё в Балморе? Они давно всех достали. Вот я их всех и прикончил! Может быть, мне и премию за это дадут...       Рассвирепевшая Айнон накинулась на него с клинком и одним сильным ударом повалила его на пол. Противник был очень силен, но не настолько, как Айнон и её вскипевшая ярость. Они боролись долго, пока в конце концов эльфийка не победила. Но ей было недостаточно того, что он уже не сопротивляется: она бешено наносила удары одним за другим, пока не поняла, что он окончательно мертв. Постояв в исступлении, Эльфийка вдруг закричала пронзительным визгом, окончательно осознав всю ситуацию. Все, больше нет её Хабаси. Не услышит она никогда её сладкого голоса, не почувствует запах далеких цветов от нее, не прикоснется больше никогда к её мягкой шерсти. Нет! Её нет больше! Жизнь мигом потеряла смысл.       Она вернулась к её трупу и, еще раз оглядев её тело любовным взглядом, закрыла ей веки. Потом, Айнон наклонилась и поцеловала её обездвиженные губы, ощущая холодную шерсть на них. Затем она, быстро сняв все доспехи, в каком-то сумасшедшем припадке выбежала из "Южной Стены" и принялась вслепую убивать стражников и народ, пока собравшаяся толпа её не уничтожила ударами острого оружия. И последние её вырвавшиеся слова, которые она произнесла, испуская последний вздох и глядя в пустое небо, были:       -Ха... ба... си... Так, весь покрывшийся мором, Морроуинд потерял своего Нереварина.