***
Если бы раньше кто-нибудь когда-нибудь назвал Адриана закоренелым эгоистом, он бы очень удивился. В детстве он всегда делился всеми своими игрушками с Хлоей и Феликсом; на маминых репетициях, когда коллеги по съёмкам угощали маленького Адриана чем-то вкусным, он в обязательном порядке сначала заставлял всех в округе съесть хотя бы по маленькому кусочку и только потом уже сам всё доедал. Тревожный звоночек звякнул лет в четырнадцать. Адриан тогда только-только получил свой камень чудес, пошёл в коллеж, у него появилось много новых друзей. Конечно, с Нино он всегда делился едой, если мало ли друг забывал — равно как и Ляиф притаскивал из дома какие-нибудь вкусности. Пацанам тоже помогал по учёбе ли или в игре… Но всё менялось кардинально, когда дело начинало касаться Маринетт. Или — Ледибаг. Тогда, в жалкие четырнадцать лет Адриан ещё не знал, что за пятнистой маской скрывается его милая одноклассница. В те годы он не мог понять себя: какого дьявола его начинает бесить, когда вокруг Ледибаг начинают увиваться левые подозрительные личности, или старший братец Джулики с какого-то перепуга строит глазки Маринетт. Тогда Адриан мало что понимал, но раздражаться — непременно раздражался. Виду только не подавал — ведь он хороший мальчик, который скандалов не устраивает, только глазками злобно зыркает в сторону тех, кто ему не нравится. Позже, гораздо позже, уже когда маски были сняты, Адриан неожиданно открыл для самого себя собственную эгоистичную сторону. Ему было невыносимо смотреть, как всё те же подозрительные личности околачиваются вокруг его Леди, но в то же время Адриан уже прекрасно понимал, почему так реагирует. Он хотел, чтобы всё её внимание принадлежало только ему одному. Чтобы никто — абсолютно никто из всех людей на свете — не смел даже дышать в сторону Маринетт; ему хотелось спрятать её в своих объятиях и никому-никому не отдавать. Конечно же, Адриан никогда никому не говорил о подобных мыслях. Особенно Маринетт: ему невыносимо было ограничивать её, равно точно так же, как когда-то отец запирал его дома, не давал ни с кем общаться, заводить друзей. Адриан знал, как это болезненно и мерзко… но от дум, что Маринетт должна принадлежать только ему одному не очень спасало. Впрочем, мысли на то и мысли, верно? Вряд ли кто имеет право кого-то осуждать за размышления, которые только лишь витают в голове одного человека и никогда в жизни не будут реализованы. Адриану было тошно от самого себя. Но в то же время, глядя, как тот же самый Лука улыбается Маринетт и смотрит на неё именно тем взглядом, каким обычно смотрел на Принцессу сам Адриан, в его груди злобно рычало ревнивное чудовище. Нет, Маринетт он доверял как самому себе. Вот только порвать других мужчин, не так глядящих на его Леди, внутренний собственник Кот Нуар ничуть не отказался бы. — И что случилось? — голос Маринетт вывел Адриана из самобичевания и мыслей о том, как было бы неплохо утопить Луку в Сене. — Всё нормально, — хрипло выдохнул Адриан и попытался улыбнуться. — Душновато просто стало, и я решил выйти. Он отвернулся от Маринетт, чтобы она не заметила хищного огонька в его глазах, облокотился о перила яхты Куффенов. Вечеринка в честь дня рождения Джулеки и Луки — разница у них была ровно три года, и все постоянно удивлялись причуде судьбы, которая позволила детям Анарки родиться в один день — утомила Адриана уже в первые минуты появления на ней. Ему хотелось поскорее уйти домой, но обижать невесту, которая весело проводила время с друзьями, Адриан желал меньше всего на свете. — Но я же вижу, что что-то случилось, — не отставала от него Маринетт. Она подошла ближе, встала плечом к плечу и, прижавшись к Адриану, попыталась заглянуть ему в глаза. — Мой Котёнок чем-то обеспокоен, — тихонечко промурлыкала она. — Не расскажешь мне, чем? Адриан нехотя повернулся к Маринетт, попытался улыбнуться ей. Незачем портить хотя бы Принцессе сегодняшний день, вряд ли она одобрила ход его эгоистичных мыслей. — Всё хорошо, милая, — легко соврал он. — Я ведь вижу, как у тебя там шестерёнки движутся, — хмыкнула Маринетт и ткнула Адриану в лоб своим аккуратным пальчиком. — Давай, выкладывай, почему ты не в духе. Адриан тяжело вздохнул. И вот как ему поведать Маринетт о том, что его мучает? «Извини, дорогая, но больше не разговаривай с другими мужиками, потому что меня это бесит и я хочу скрутить их в бараний рог, ведь они смотрят на тебя как на желанную женщину»? Нет, это было бы неуважительно по отношению к Маринетт. Она не обязана терпеть его эгоистичные повадки, потому что ни в чём не виновата — и её хорошее настроение было в приоритете. Она легонько потрясла его за плечо. Вздрогнув, Адриан вынырнул из непрошенных мыслей и вернулся в реальность. — Рассказывай, — попросила Маринетт. — Это… — она замялась. — Я что-то сделала не так? — Всё хорошо, — Адриан накрыл её ладошку своей и устало вздохнул. — Ты у меня замечательная и я тебя очень люблю. Маринетт с печальной улыбкой покачала головой и погладила Адриана по щеке. Он прикрыл глаза и с наслаждением потёрся о нежные пальчики той, одно нахождение рядом с которой всегда вводило Агреста в состояние, близкое к блаженству. — Я тоже тебя очень люблю, Котёнок, — мягко проговорила Маринетт. — Но ты не ответил. Адриан долю секунды молчал, раздумывая. Сказать или нет? Обидится на него Маринетт за подобные мысли или всё же сможет принять и простить? Но они уже столько времени вместе, знают друг друга как облупленных, так что… можно ведь надеяться на какие-то поблажки с её стороны, правда? Он глубоко вздохнул, будто собирал в кулак всю свою решимость. — Я просто закоренелый эгоист, моя Леди, только и всего, — наконец выдавил Адриан и печально посмотрел на невесту. — Иногда… так мерзко от самого себя становится. Он думал, что она посмеётся над ним, но Маринетт смотрела очень серьёзно. — Почему ты считаешь, что ты эгоист? — спросила она. — Ну… много причин, — Адриан неловко почесал затылок и развернулся, чтобы опереться о перила теперь уже спиной. — Но главное во всём этом то, что мне хочется спрятать тебя ото всех мужских взглядов в нашей спальне и никуда-никуда не отпускать. Это же… Это же ненормально, да? Он жалобно посмотрел на Маринетт. Теперь уже: пан или пропал — она либо останется с ним, либо кинет такого абьюзера ради какого-нибудь более понимающего Луки? Нет, такого Адриан точно не переживёт. Но Маринетт умудрилась — в который раз — удивить его. На её губах появилась шаловливая улыбка, и Адриан в изумлении уставился на свою Леди. — Значит, я не одна такая, да? — усмехнулась она и на вопросительный взгляд Адриана пояснила: — Я хотела спрятать тебя в своей спальне с четырнадцати лет. Вот и скажи теперь, кто из нас больше эгоист: ты или я. Хотя нет, Алья бы назвала это преступными замашками, ведь похищение человека — это уже ни в какие ворота по сравнению с временной кражей телефона ради удаления банального сообщения. Адриан не понял, причём тут телефоны, однако встрепенуться — встрепенулся. Он повернулся к Маринетт, схватил её за плечи и в недоумении выдохнул, глядя на неё во все глаза: — Погоди, что ты имеешь в виду? — А вот что, — она ткнула ему в грудь пальчиком. — Мне тоже не нравится, что на тебя так часто и так много смотрят все, кому не лень — и тут я согласна с ними, потому что ты замурчательно хорош, Котёнок. Но я знаю, что ты смотришь только на меня — ты сам мне это говорил — поэтому я относительно спокойна. — Маринетт неожиданно усмехнулась, и в её глазах Адриан прочёл коварство. — Вот только если кто посмеет подбивать к тебе клинья — мигом все волосы выдеру каждой швабре, а тебя запру дома и прикую наручниками к постели. Знаешь, это ведь очень даже возбуждает. — Воу, воу, Принцесса, — нервно улыбнулся Адриан. — Что за БДСМ-ные мысли? — Я это к тому, — улыбнулась Маринетт, — что все мы порой испытываем схожие чувства. Но ведь одно дело мысли, а другое — действия. И чаще именно наши поступки определяют то, кем мы являемся. И тебя уж точно никак нельзя назвать эгоистом, понимаешь? Адриан с нервной усмешкой покачал головой. В чём-то Маринетт, конечно, была права. И у него частично даже камень с души упал, когда он понял, что не один испытывает стремление спрятать свою вторую половинку ото всех и каждого. Вот только Адриан-то знал, что дай он себе волю, не остановился бы. — Но если хочешь, можем себе позволить сегодня побыть эгоистами, — продолжала как ни в чём ни бывало Маринетт. — О чём это ты? — поднял брови всё ещё не пришедший в себя Адриан. Воображение просто уже рисовало вариант с наручниками и кроватью, вот только в его голове к постели была прикована Маринетт — причём, в одном нижнем белье. Или вообще без всего. Маринетт шаловливо улыбнулась, придвинулась ближе и, пробежавшись пальчиками по его руке от запястья до плеча, прошептала завлекающим голосом: — Ну, мы ведь поздравили уже Джулеку и Луку. Так что вполне себе можем сбежать с вечеринки и попробовать воплотить наши мысли по поводу запирания нас обоих в спальне. Адриан тяжело сглотнул. Собственные мысли и заигрывания Маринетт только усугубляли ситуацию — хотелось плюнуть на всё и согласиться с идеей Маринетт. Вот только ещё кое-что мучило его… Обхватив лицо Маринетт ладонями, он заглянул в её прекрасные голубые глаза, на дне которых разгоралось пламя возбуждения. — Я же… не пугаю тебя такими мыслями, нет? — тихо-тихо проговорил Адриан, словно опасался, что его может кто услышать. Маринетт приподнялась на цыпочки и оставила пылающий поцелуй на его устах. — Нам всем полезно иногда быть эгоистами. Так что не кори себя, Котёнок. Она сдавленно охнула, когда Адриан стиснул её в крепких объятиях. Святые квами, как же он любил её! — Мне нравится, когда ты ведёшь себя так, — рассмеялась Маринетт и обхватила его руками, отвечая на ласки. — Как эгоист? — Если хочешь, можешь называть это эгоизмом, — закатила глаза Маринетт. — Но мне кажется, что это больше похоже на любовь. Адриан усмехнулся и не удержался от глубокого горячего поцелуя, от которого у Маринетт подкосились ноги. Он решил воспользоваться её идеей насчёт того, чтобы поскорее слинять с праздника, и уже через полчаса убедился, что Маринетт была права: наручники всё-таки неплохо возбуждают.День 22: Эгоистичный
3 мая 2023 г. в 08:56