The road so far

      Старый, изживший себя бар где-то на окраине Небраски, расположенный около пыльной, каменистой дороги, своим внешним видом никогда не привлекал посетителей. Однако заблудшие души в лице зачастую бессмысленно колесящих по Америке людей, останавливающихся тут проездом, никогда не обхаживали его стороной. Только потому, что среди выжженных палящим летним солнцем равнин бар — единственная закусочная на ближайшие мили.       Примерно через десять минут тишину местности разбавят рык мотора автомобиля и кричащие из магнитолы гитарные рифы тяжёлого рока. Девушка припаркует скрипящую от многочисленных повреждений легковушку неподалёку и безучастно окинет иссушённые песчаные холмы глазами. Переполняемая горечью в мыслях, девушка захлопнет дверцу машины и, с отвращением окинув одноэтажный загнивший бар брезгливым взглядом, приблизится к ярко мерцающей, но работающей с перебоями электрической вывеске.       Примерно через пятнадцать минут, подозрительно оглядывая постояльцев бара, таких же изгоев, как и она, девушка усядется за грязную, заляпанную чем-то липким барную стойку, где бармен с недельной щетиной на лице и уставшим от этой бренной жизни взглядом лениво потирает пивные бокалы. Она закажет один такой бокал с противным, кислым на вкус пивом и залпом выпьет его, скорчив лицо от омерзения.       Но несмотря ни на что, девушка выпьет ещё один бокал, досадно усмехнувшись, когда подумает о том, что в родном Нью-Йорке она бы эту гадость под страхом смертной казни в рот не взяла бы. Однако знакомые высотные здания и перспективная, шикарная жизнь остались позади. К сожалению или всё же к радости, она никогда не поймёт, даже когда достигнет пункта своего назначения.       Примерно через двадцать минут девушка, совсем раскрепостившись от количества выпитого спиртного, заведёт разговор с каким-то посторонним человеком. Каким — не узнать никогда, но этот незнакомец выслушает весь ей бессмысленный трёп, делая вид, что понимающе кивает, заедая очередную стопку текилы лимоном.       Все её рассказы об охоте на каких-то призраков, демонов, вампиров и других тварей, истреблением которых занимается вся её семья уже несколько веков, о том, как её достало мотание по стране, разгребание чужого дерьма и спасение жизней никчёмных людей с их никчёмными целями, на которых ей попросту насрать. О том, что не об этой жизни она мечтала, проводя своё детство в блистательном и мечтательном Нью-Йорке. О том, что она никогда не хотела знать такую грязную правду о своей семье и была бы рада оставаться в туманном неведении.       Уже через сорок минут незнакомец, явно далёкий от тёмной стороны мира и насыщенный пьяным бредом какой-то девушки сполна, покинет её общество, скрывшись за тёмными обветшалыми стенами бара. Она в то же время закажет себе чего-нибудь покрепче, потому что едкий вкус пива уже перестанет ощущать.       Уже через пятьдесят минут она, оставив объёмную стопку чаевых на барной стойке, пошатываясь и спотыкаясь, выйдет из бара, со скрипом захлопнув заржавевшие двери и надеясь больше никогда не видеть его в своей жизни. Девушка завалится в машину и с большим усилием заведёт её: перед глазами смешаются все цвета и очертания.       Её дорога так длинна, а она сама словно зверь, загнанный в угол своего ужаса. Уехать в Сиэтл, на другой конец страны — определённо хорошая идея, но сможет ли девушка убежать от преследующих её ночных кошмаров с уродливыми, кровожадными существами, с упоением разрывающими её на куски, не даря никакой пощады и надежды на светлое будущее.       Уже через час её машина скроется вдали. Она умчится навстречу желанному, но недасягаемому покою и нормальной жизни, проклиная свою семью за то, что вложила ей в руки револьвер, железные клинки и кровь мёртвых людей. Но доедет ли она до пункта своего назначения, если неяркая разметка трассы расходится, идёт по кривой линии и внезапно сворачивает в никуда перед её затуманенным алкоголем взглядом. А, впрочем, для неё это не имеет ровным счётом никакого значения: разобьётся — и пусть. Исход этой безумной поездки, похожей на смертельную гонку с самим дьяволом, узнает лишь дорога, ведь она так длинна.