«Энной»

Она появилась в его жизни случайно. Когда он впервые увидел ее, то подумал, что спятил. Спятил. Рехнулся. Двинулся. Сошел с ума, в корне и бесповоротно! Любой бы подумал что спятил, увидев ее. Она была красива и совершенна, стояла перед ним, разглядывая смеющимися глазами его побледневшее и вытянувшееся лицо. Тогда он впервые познакомился с ней. Таинственная незнакомка, Энной, его личных дух. — Энной рада тебя видеть, — обхватывая его лицо ладонями, прошептала она, почти касаясь губами его виска. Она всегда приближается и касается его, чтобы запомнить тепло его тела, или чтобы запомнить разницу. Энной была красивой женщиной, пусть и странной. Ее кожа была нежно голубого оттенка, ноги, казалось, врастали в землю. Ее тело покрывали наросты, похожие на кораллы, но это не отталкивало, пусть и немного пугало в начале. Короткие волосы чаще всего колыхались вокруг ее лица так, словно она была в воде. И смотрела на него она всегда так умоляюще, так проникновенно, моля его о чем-то, но он никогда не мог услышать, потому что люди не могут слышать духов. Не должны, если ты слышишь духов, то начинаешь медленно сходить с ума. — Кто же ты, Энной? Простой дух? — прошептал он, следя за тем, как сквозь ее тонкие пальцы проходят розовые лепестки сакуры. — Энной не просто дух, Энной — дух города... Совсем скоро будет им. А голос ее такой печальный, что ему хочется обнять ее, прикоснуться рукой, погладить по волосам, успокаивая и оберегая. Но он не может этого сделать, не может, потому что его руки никогда не смогут коснуться ее, как и ее руки никогда не смогут коснуться его. Ему не больно, ей тоже не больно. Им просто нравится плакать вдвоем, в этой до остервенения одинокой комнатке. Катись оно все к чертям! Они по долгу разговаривают. От ночи и до рассвета, они смеются над его нелепыми шутками, плачут над фильмами, проводят время вместе, как друзья. И ему никогда не приходило в голову спрашивать ее. Спрашивать о том, как она умерла и почему оказалась здесь, рядом с ним. Энной тоже никогда не приходит в голову расспрашивать его про фотографию, про девушку, что запечатлена на ней. Девушку живую, которой можно коснуться, обнять, поцеловать, провести пальцами по щеке, утешая. Энной все равно. Просто завидно. Ей не к кому идти, а он остается здесь, с ней. Дурачок. — Энной кажется, что тебе нужно уезжать, — она не может назвать причину. И не может ответить на вопрос «почему?» Энной злится на себя, но ничего не может поделать. Утром, когда одна волна за другой пожирает город, она остается рядом с ним. Она смотрит на его глаза, корчится от ужаса, когда он перестает дышать и смотрит на нее с ужасом и укором. Ей кажется, что она предала его. Боль ее столь велика, что она даже не чувствует его объятий, она в последний раз нежно проводит пальцами по его щеке, нежно улыбаясь и выпивая тепло его тела до дна. — Энной — вестник, предвещающий смерти. Почему ты не слушался Энной? Его остекленевшие глаза не могут ей ответить.