Лорд, Драко и некоторые другие

…и некоторые другие. На следующий день Драко еле дождался времени, когда прилично было явиться в библиотеку для помощи гостю. Отец каждое утро в положенное время исправно уходил в министерство, маман совершала визиты и занималась домашними делами. Помех на горизонте не виделось. Юноша радостным ураганчиком домчался до двери в обитель зла, ой, то есть знаний. У двери резко притормозил, в отражении на вазе узрел себя в фас и профиль, поправил волосы и сбившуюся элегантную мантию (а домовики-то до сих пор в обмороке от утренней перетряски гардероба) и, выдохнув, степенно вплыл внутрь. Воландеморт решил не показывать, что слышал фестралий топот под дверью и вообще, вести себя более прилично, чем вчера ночью. Когда узрел Драко - прехорошенького, с румянцем на щеках, всего такого ладного и складного, благие намерения показались невыполнимыми. И юноша был утащен в широкое кресло целоваться. Целоваться Драко любил и умел. Ревность шипела в Лорде подколодной змеёй. «Это где это? Это как это?». С кем его вейлёныш так натренировался?! С бытием примеряло только то, что Пара отчетливо пахла нетронутой юностью. Каким бы опытным ни пытался казаться этот чертёнок, до конца он ни с кем ещё не доходил. Надо было прикинуть, как бы потактичней выяснить, где у Драко полигон для тренировок и перепугать вусмерть предполагаемых конкурентов. Хотя, кто может конкурировать с ним, великим? У Лорда ещё целый месяц до того, как Драко надо будет уезжать в школу. Чтобы доказать малышу, что лучше нагов никого и быть не может. Да ещё надо как-то покорректней поговорить с Люциусом на предмет скорого родства. Не собирается Тёмный Лорд по кустам прятаться и от каждой тени шарахаться. Хотелось, конечно, помолвку, чтобы по всем правилам и этикетам. Но сейчас слишком много у него врагов явных и тайных. А Дракон в их паре будет самым открытым и незащищённым звеном, когда вернётся в Дамблдоровский вертеп, где за молодыми вейлами совсем не присматривают, и они целуются с кем попало. Последующие дни Драко почитал, как самые лучшие в жизни. Юноша был занежен, заласкан и зацелован. Губы его непривычно розовели, глаза неприлично блестели. Маман всерьёз подозревала, что у сына разыгралась аллергия, и запретила есть клубнику - на всякий случай. Драко шало улыбался и молчал, как партизан. На глаза папА при ярком свете он старался не попадаться, уж слишком тот проницателен. Омрачали безоблачное счастье только ежедневные посещения Снейпа. Зельевар приходил к Лорду каждое утро, и они запирались в личных покоях. Драко в эти час-полтора изводился весь. Подосланные домовики вызнать ничего не могли из-за мощного полога тишины. Ну откуда юноше было знать, что, наконец, поспела первая порция зелий по друидовским рецептам, и Темнейшество под зорким присмотром Северуса приступил к излечению себя, любимого? Драко, конечно, очень уважал и любил своего декана, друга отца и семьи, но Лорда ему уступить никак не мог. Мучился, терзался, переживал и вынашивал планы мести коварному зельевару-разлучнику. После пристально осматривал своего нага в библиотеке (те части, что видны из-под одежды) искал следы неверности и, не найдя их, немного успокаивался, чтобы на следующий день опять нервничать и срываться на домовиков. Невдомек было издёрганному Драко, что у Северуса Снейпа голова болела совсем о другом, нежели малфоевский распрекрасный наг… Получив карт-бланш на Поттера у Воландеморта, Снейп хитростью убедил Дамблдора, что во время школьных занятий гриффиндорец совсем не управляем в кругу друзей, и его лучше дрессировать сейчас. Потому к занятиям по оклюменции и легилименции необходимо приступить заранее и самую насыщенную стадию пройти до начала пятого курса. Директор, увлечённый думами о затаившемся Воландеморте, к Снейпу сильно не прислушивался, но основную мысль уловил и одобрил. Зельевар решил провести разведку на Тисовой улице в районе дома номер 4, в чопорном захолустном пригороде Литтл Уингинг. Директор поставил условие: до дня рождения Гарри, то есть до 31 июля, Поттера от родственников не изымать, чтобы недоросль как следует пропитался материнской защитой. А потом Северус может прибрать парня на месяц, вплоть до сентября. Только Дамблдор предупредил особо, что героя нельзя слишком сильно травмировать даже в воспитательных целях. Не из жалости к оному, а из опасения, что скажет общественность в лице Уизли и прочих. До тридцать первого оставалось несколько дней в запасе, и Снейп собирался потратить их в наблюдениях и сборе информации. Вдруг компромат какой на мальчишку найдётся, чтобы потом его легче воспитывать было. Маг прошёлся по улице не спеша. Сначала раскланялся с людьми Лорда, замаскировавшимися под соседей через два дома от четвёртого (как только Лорд выяснил, что Поттер - его сородич, сразу же охрану приставил, тушку тощую охранять). Затем поприветствовал господ из «Феникса», очень натурально прикидывающихся местными выпивохами и сидящими на лавочке за полквартала от объекта присмотра. Причём двое из трёх защитничков так мимикрировали под среду, что очень натурально пьяно посапывали, разморенные солнцем и алкоголем (это с утра-то!). Да и третий был не лучше, просто не спал ещё. Северус поморщился брезгливо: «И эти люди ещё учат постоянной бдительности!» Вблизи дома номер четыре маг ловко отвел глаза прохожим и накинул на себя чары невидимости. Постоял перед фасадом, ничем не отличающимя от соседних, приторно выбеленного коттеджа. Осмотрел идеально выстриженную и, как по цвету казалось покрашенную, лужайку с двумя пошло-розовыми фигурками фламинго в полный рост посередине газона. Передернув плечами от отвращения, мужчина обошел дом по кругу и заглянул за забор сада. Тут царила гармония и правильность линий, чётко высаженный по верёвочке огород с культурами, гармонично отгоняющими паразитов друг от друга. Никаких ужасающих цветов и садовых фигурок. Зато был Поттер. Как всегда лохматый, в мешком висящей на нём одежде и перемазанный в земле. Стоя на коленках, юноша что-то обрезал секатором под смородиновым кустом и напевал себе под нос. Северус затаился. Ему было плохо слышно и видно из своего убежища, но подходить ближе он пока не спешил. Спустя недолгое время из задней двери дома на улицу, чеканно меря шаг, промаршировала Петунья Дурсль. Из некрасивой девочки с вытянутым по-лошадиному лицом (Лили иногда показывала Северусу фото семьи), Петунья выросла и окончательно закрепилась в образе некрасивой, засушенной женщины. Только к вытянутому лицу теперь добавилась постоянная гримаса уныния, закреплённая на лице тонкими губами (как у грустного клоуна) ещё и ярко накрашенными помадой, что делало образ исчерпывающе завершённым. - Дрянной мальчишка! - взвизгнула она с крыльца, - Что ты так долго возишься? Кран на кухне сам собой течь не перестанет! Живо в дом! – закончила она свою тираду на высокой визгливой ноте. Снейп затаился у забора. Ох, сейчас Поттер ей ответит, так ответит! Гарри поднялся с колен, потирая затёкшую спину, вытер перемазанные руки об тряпко-футболку и смиренно потрусил к дому. Северус открыл рот от необычности поведения гриффиндорца, затем направился за ним в дом. Осмотрел бегло гостиную, кухня нашлась по визгу миссис Дурсль сама. - Безмозглый тупица, убирайся к себе и переоденься немедленно! С тебя земля сыпется! Всё ещё безмолвный Поттер с обречённо-отстранённым лицом прошёл мимо невидимого зельевара и нырнул в низкую, даже по отношению к невысокому Поттеру, дверку под лестницей. Северус не удержался, подобрался к приоткрытой двери ближе и глянул в щёлку. Вовсе и не любоваться на прелести тощего недоразумения, а посмотреть, что ему понадобилось в чулане, когда эта мегера требует немедленно переодеться. - Да твою же мать! – про себя воскликнул маг. – Это так Дамблдор хранит своего ручного героя! Видя, как Поттер достаёт очередную вылинявшую майку из своего сундука и скидывает её на узкую койку без ножек, Снейп понял, что Поттер и так «пошёл к себе». Теперь желание разобраться в творящемся вокруг заторможенного гриффиндорца безобразии превратилось в настойчивую потребность. Снейп следил за Поттером, который ещё пару часов выполнял работы похлеще домового эльфа, причём хорошо выполнял. Но всё равно получал от Петуньи только упрёки и ещё пару затрещин. Правда, словив подзатыльник, парень сцепил зубы, и было явно видно, что смолчал с трудом. Это не могло не радовать, «зомбированный» гриффиндорец пугал Северуса до чёртиков. На обед приехал дядя Поттера, Дурсль-старший. «Редкостный… ингредиент для зелий» - про себя определил Снейп, ему всё происходящее не нравилось всё больше. Гарри огрёб и от него тычок в спину, и был выдворен «заботливой» тётушкой обратно на садовые работы. Солнце в зените припекало нешуточно. Поттер лазил с тяпкой, умело выполняя работу садовника. В перерыве утащил кусок хлеба с наспех откромсанной колбасой с кухни, пока никто не видит. Напился воды со шланга для поливки и стянул с себя пропотевшую майку. - Это что ещё такое?! – возмутился (про себя) Снейп, удобно устроившийся неподалёку в теньке под вишней. На худой мальчишеской талии забавно собранные поясом в гармошку джинсы еле удерживались, чтобы не съехать по худеньким бёдрам. Теперь Снейпу понятно, почему Поттер в Хогвардсе ест как не в себя, словно фестрал. Отъедается, видимо, и впрок напасает. Северус слишком хорошо помнил по себе то чувство, когда вокруг много вкусной еды, и никто не ограничивает. Он вел себя во время учёбы в Хоге за столом очень похоже на Поттера. Но помимо этого, на трогательно незащищённой спине Гарри (И это на солнцепёке-то! Безалаберный мальчишка!) красовался большой синяк на левой лопатке, а правую часть спины «украшали» две параллельные широкие ссадины темно-бордового оттенка. «От ремня» со знанием дела, рассматривая повреждения, подумал зельевар с богатым на опыт детством за плечами. Негодование росло и ширилось, грозило вылиться в магический выплеск. Успокоившись с трудом, Снейп продолжил наблюдение за шоу «Один день из жизни героя». Попутно сжимая зубы до скрежета и кулаки до боли в пальцах. Смуглокожий Поттер, слава Мерлину, не обгорел, как опасался Снейп, видимо, сказывался опыт и каждодневное пребывание на солнце. Но руки истёр изрядно и, по мнению мага, потянул спину. Когда в огороде появился ещё один «редкостный… ингредиент, только в мини-версии» (относительной мини-версии) - Дадли Дурсль с гаденькой улыбочкой, Снейп подобрался и приготовился проклясть младшего борова чем-нибудь неприятным, защищая Поттера, и чёрт с ней, с конспирацией. При первых издевательских фразах, призванных унизить и втоптать в грязь, Гарри подобрался и, перехватив поудобнее тяпку, выпрямился, не смотря на ноющую спину. Всем видом показывая, что такой червяк-переросток, как его кузен, тут не к месту. - Шёл бы ты отсюда, Дадлик. А то я по-неловкости и приложить могу, - явные угрожающие интонации в тихом голосе не могли не порадовать Северуса, который сейчас гордился, чёрт побери, Поттером, как будто это заслуга - лично зельевара, что у мальчишки всё-таки есть зубы и его так просто не сломаешь (а может, это - именно и заслуга Северуса). Дадли трусливо отступил к крылечку, а то мало ли, вдруг этот ненормальный с тяпкой и правда кинется. «Зачем ему мамка только разрешает её брать? Пусть руками копает!» И уже с крылечка крикнул: - Погоди, чокнутый, встретим мы тебя ещё с ребятами, только со двора сунься! И папа сегодня украшений добавит, а то мало тебе в прошлый раз было! Дадли убежал в дом с нарочито громким рёвом (фу, как некрасиво для такого взрослого пацана), а Гарри грязно выругался, слишком изощрённо для пятнадцатилетнего юноши, по мнению Снейпа. Впрочем, нежным детством тут и не пахло, поэтому мужчина был солидарен с каждым словом в адрес кузена, семейки и жизни в целом. Кипя праведным гневом, зельевар отправился к себе в Тупик Прядильщиков. Твёрдо решив, что как только на часах стрелка укажет одну минуту первого, 31 июля, он заберёт Поттера из этого вертепа. Понатыкали наблюдателей, идиоты хреновы, а защитить и некому! Количество вопросов к Дамблдору росло. Как и удивление оттого, что сам Северус не испытывает к мальчишке сейчас никакого негатива, как в школе, а даже наоборот - жалость и чувство солидарности. Маг решил тоже у гоблинов провериться на примеси в крови. Он, конечно, знатный зельевар и подсыпать ему что-нибудь непросто, но, зная директора, всего можно ожидать. «Я вам покажу, как моего Поттера обижать!»- рычал страшный зверь внутри Северуса. Его даже не покоробило подсознательно вырвавшееся слово «моего» в связке с фамилией Поттер. Мужчина только воровато оглянулся. Хорошо, что восклицание это было про себя и без свидетелей. А с собой самим всегда можно сговориться. Взятку какую-нибудь ценной книгой дать или голову помыть незапланировано лишний раз.