Real

Дэн поймал себя на том, что его пальцы убаюкивающее перебирают чужие волосы, и он поспешно отдёрнул руку. Парень, чья голова покоилась на его груди, недовольно заворочался, и Хауэлл тут же мысленно чертыхнулся из-за собственной неосторожности. Не хватало еще его разбудить ненароком. Переждав несколько минут, когда парень вновь окончательно погрузится в сладкую дрёму, он медленно и очень осторожно высвободился из его объятий. Сев на край кровати, Дэн спрятал лицо в ладонях, запуская длинные пальцы в кудрявые волосы, пытаясь привести мысли в порядок. Он обещал себе больше не возвращаться сюда. Чтобы не испытывать этого терзающего чувства вины каждый раз, когда он уходит, пока парень спит. Чтобы не мучиться из-за того, что хочет остаться. Чтобы не желать вернуться снова. Но он опять не выдержал. Он чувствовал, как с каждым шагом что-то внутри него ломается. С каждой попыткой сблизиться, какая-то его часть безвозвратно меняется. И это ему не нравилось. Он не любил перемены, никогда еще они не приносили ему ничего хорошего. Не любил что-то новое, потому что новым и незнакомым можно ранить себя, можно обжечься так, что не захочется вообще ничего, если не умеешь этим пользоваться. А учиться не хотелось. Дэну нравилось, как он живёт, и эта внезапная попытка что-то поменять пугала его. Хауэлл поднял с пола свои боксеры и поторопился надеть их. Именно сейчас, именно в этой ситуации и именно с этим парнем он чувствовал себя каким-то уязвимым. И уязвимость была даже не физическая, а эмоциональная. Впервые кто-то так тронул его сердце, что всё внутри разрывалось от бесконечных противоречий. Хотелось просто спрятаться. Закрыться, укутаться с головой, сбежать. Как он всегда и поступал. Взгляд наткнулся на их фотографию, на прикроватной тумбочке, и Дэн невольно улыбнулся. Это было мило. И ему это понравилось. Однако это чувство, без приглашения ворвавшееся в его сердце, было тут же вытеснено внезапным приливом злости. Захотелось смахнуть рамку с фотографией с полированной поверхности, разбить стекло там, где улыбался он, растоптать её. Это было слишком. Это не для него. Его не должны любить. Это было неправильным. Казалось неправильным, потому что раньше такого никогда не случалось. Никогда никто не интересовался его успехами и самочувствием так искренне, не заботился, не ухаживал. Никогда никто не шептал так нежно его имя во время секса и не засыпал потом в его объятиях. Никогда никто не ставил на тумбочку его фотографию, чтобы видеть его лицо, просыпаясь. Дэн обернулся. Фил лежал на животе, обняв подушку, как пару минут назад он обнимал Хауэлла. Он спал, но улыбался уголками губ. Наверное, он был счастлив. Ему всё нравилось. Дэн не хотел думать о том, как ему может быть больно, когда он просыпается в одиночестве, не видя его рядом. Но он не пытался об этом поговорить, а значит, возможно, всё было хорошо? Или же он знал, что Хауэлл боится подобных разговоров, и просто не донимал его, понимая, что ему и так тяжело? Если так, то это делало Фила еще более замечательным. И краешком сознания Дэн понимал, что так и было. Парень почувствовал нарастающую злость. Он злился на Лестера, потому что тот был не таким как все. Потому что он вел себя с ним совсем не так, как он привык. Потому что он был слишком хороший, а Дэн такого не заслуживал. Потому что продолжал заботиться, несмотря ни на что. И каждый раз позволял ему возвращаться. Терпел грубость, хамское обращение и его побеги. И просто был рядом. Решив больше не отвлекаться на эти бесполезные мысли, парень схватил с пола джинсы и, встряхнув их, чтобы расправить, начал торопливо натягивать на ноги. Бежать. Быстрее. Чем дольше он тут задерживается, тем сложнее ему уйти. Тем сильнее хочется остаться. Нашёл небрежно брошенную футболку. Вывернул на лицевую сторону и поспешно натянул на себя, не беспокоясь о причёске. И так весь лохматый и кудрявый после недавнего… Незачем тратить на это время. Дома приведёт себя в порядок. Только не здесь. Хауэлл поднялся на ноги и вновь глянул на Фила. Такой умиротворённый, довольный… Вот бы он проспал подольше, чтобы зацепить как можно большее счастье во сне. Потому что в реальности его не ждёт ничего радостного с пробуждением. Остывшая половина кровати. Подушка, хранящая лишь остатки так и не успевшего, как следует впитаться его запаха. И эта фотография на прикроватной тумбочке. Замешкавшись на долю секунды, Дэн всё-таки наклонился и невесомо, едва ощутимо коснулся губами виска парня. — Пока, Фил, — прошептал он и поспешно выпрямился. Проверив карманы на наличие бумажника, телефона и ключей, он развернулся и направился к выходу из комнаты. Он и так в этот раз слишком задержался, нельзя было позволять себе ещё большую слабость. Хауэлл положил руку на дверную ручку и вновь замешкался. А что будет, если он останется? Фил будет счастлив. Он улыбнется, поцелует его, скажет, что любит… И, несмотря ни на что, он будет улыбаться. Дэн обожал видеть его улыбку. Эта, казалось бы, мелочь всегда переполняла его необъяснимым теплом и счастьем. И это было столь редкое, но приятное для него ощущение, что хотелось делать Филу приятное снова и снова. Лишь бы он был счастлив. Лишь бы улыбался и заполнял теплом и нежностью вакуум в его сердце. Парень покачал головой собственным мыслям. Нельзя было так думать. Это было слабостью, а не счастьем. Незачем было ломать ту неприступную стену, которую он выстроил вокруг своего сердца. С ней было надёжнее. Защищённее. Не надо было думать о том, что кто-то может причинить боль. Хауэлл готов был пожертвовать ради этого всем уютом и теплом, которые мог бы получить, не будь у его сердца этой невидимой ограды. Парень уверенно надавил на ручку и толкнул дверь. — Дэн? — послышался за спиной сонный голос. Выругавшись про себя, парень зажмурился, не смея обернуться. — Спи, Фил, — отозвался он. Довольно холодно. Лестер этого не заслуживал. Он был достоин большего, лучшего. Его должны были любить. Дэн же не мог дать ему ничего, кроме этого холода. — Опять уходишь, — разочарованно вздохнул Фил. Это уже даже был не вопрос. Просто констатация факта. Принятие этой неизбежности как должного. Будто так надо, будто всё в порядке. Но Дэн понимал, что ничего не в порядке. Это не нормально. Так не должно быть. И это злило его ещё сильнее. — Так будет лучше, — тихо отозвался он. К чему эта банальная контрольная фраза? Она была даже не к месту. Просто надо было что-то ответить, как-то оправдать себя, объяснить свой поступок. Это казалось таким глупым, но всё же было лучше, чем просто уйти, смолчав. — Ты можешь сбегать от меня. Но перестань убегать от самого себя. Слова Фила прожгли сознание, словно тлеющая сигарета, которую выкуривал впервые Хауэлл на одной из вечеринок колледжа. Больно. Жгуче больно, но справедливо. Фил был прав, и от этого факта действительно было не скрыться. Хауэлл верил, что его побеги помогают ему, но на самом же деле его терзания лишь увеличивались, стоило только перешагнуть порог этой комнаты. — Пожалуйста, посмотри на меня, — попросил Фил. Не требовательно, не настойчиво. Именно так, чтобы ноги Дэна сами развернули его, а взгляд непроизвольно встретился с взглядом голубых глаз. — Скажи, я выгляжу так, словно могу предать? — спросил Лестер. — Нет, — уверенно отозвался Хауэлл. Не мешкая ни секунды. Это был лёгкий вопрос, он знал на него ответ. Он верил, что Фил никогда его не предаст. Не обманет. Не причинит боль. Эти ясные голубые глаза не могут врать. Этот нежный влюблённый взгляд говорил сам за себя. — Тогда скажи, почему ты боишься мне довериться? А вот этот вопрос уже был сложнее. Куда сложнее. Дэн задавал его себе множество раз, но так и не нашёл ответа. — Я никому не доверяю, — просто сказал он. — Если ты думаешь, что это что-то большее, чем просто секс… Фил болезненно сморщился, словно его ударили, что заставило Дэна мгновенно заткнуться. Зачем только он это сказал? Он же не думал так на самом деле! Он не хотел причинять Филу боль. Да он буквально минуту назад думал о том, как любит видеть его улыбку. А сейчас он будто намеренно противоречит собственным мыслям. Непроизвольно пытается всё сломать, разрушить. Чтобы не к чему было возвращаться. Чтобы сжечь все мосты и не иметь больше возможности совершать то, что он считал слабостью. К чёрту. К чёрту все глупые ограды. К чёрту всё. Дэн метнулся к кровати и приземлился на пол, на колени перед приподнявшимся на локтях Филом. — Прости, — произнёс он, заключив лицо парня в свои ладони. — Прости, я не хотел, — Дэн прижался лбом ко лбу парня. В голубых глазах мелькнула очередная, еще более глубокая тень боли. Само собой, всё это было не справедливо. То практически «я тебя ненавижу», то эти неловкие попытки проявления нежности и поцелуи. Из раза в раз. Постоянно. Само собой, это было больно. Фил не знал, чего ждать от Дэна. Не знал, что говорить и делать, чтобы получать ожидаемую реакцию. Чтобы не делать больно ни себе, ни ему. Дэн почувствовал очередной прилив ненависти к самому себе. Сколько можно быть такой сволочью? Почему ему всегда обязательно всё портить? Почему он не может просто позволить кому-то сделать его счастливым и попытаться отдать ему взамен все те чувства и эмоции, что успели накопиться в нём, не выпускаемые из-под непроницаемой маски безразличия, из-за вечной усмешки, вместо бесконечных грубостей? — Иди сюда, — нежно позвал Фил, в очередной раз пересилив себя, не позволяя боли и обиде взять над собой верх. Тепло и ласково. Так, как он всегда это делал, чтобы Дэн не мог устоять. Хотелось слушаться. Хотелось верить. Парень поднялся с пола и пересел на краешек кровати, рядом с Филом, не сводя с него глаз. — Ты можешь просто на минутку закрыть глаза и довериться мне? Я не буду просить тебя остаться. Ты сможешь уйти в любой момент. Я прошу лишь несколько секунд. — Если ты вздумал лечить меня, то можешь даже не пытаться, — бросил Дэн. — Знаешь, если бы у меня были проблемы, я бы нашел психотерапевта. Опять. Вот опять. Ну почему? Почему он грубит, когда Фил лишь пытается помочь и сделать лучше? В голубых глазах на долю секунды мелькнуло разочарование, тут же сменившееся каким-то смирением и пониманием. Это снова разозлило. Ну, зачем нужно быть таким понимающим?! Таким правильным, таким идеальным… Почему он не мог закатить Дэну скандал, обидеться на него или нагрубить в ответ, чтобы всё то плохое, что говорил и делал парень, было хоть как-то оправдано? Парень виновато глянул на Фила и послушно закрыл глаза. Будь что будет. Дэн тут же почувствовал, как нежные руки осторожно обнимают его, робко, спрашивая разрешения, и он не стал сопротивляться. Он ощутил тепло от дыхания Фила на своей щеке, и его губы тронула тень улыбки. Всё-таки ему было хорошо. Вот так просто, если закрыть глаза и выгнать из головы все лишние мысли. Постараться не думать и не беспокоиться вообще ни о чем. Тогда да, всё было отлично. Будто так надо. Правильно. Уютно и комфортно. — Ничего страшного, верно? — прозвучал где-то над самым ухом тихий ласковый голос. Дэн осторожно высвободился из объятий. Да, на какую-то долю секунды всё было совсем не страшно. Но это чувство быстро пропало. Он ощущал себя неуверенным, потерянным… — Фил, я просто… Я не знаю, как быть со всем этим, — Дэн обессилено уронил голову. — Тшшш… Тебе не надо ничего объяснять. Ты научишься. А я буду тут, рядом. Чтобы помочь тебе, — нежно произнес Фил, аккуратно приподнимая голову Хауэлла за подбородок. Слабость. Слабость, которую Дэн сейчас почему-то не боялся показать. Он знал, что Фил не станет использовать это против него, не будет осуждать или насмехаться. Дэн потянулся за поцелуем, который парень тут же подарил ему. Это трогательное прикосновение мягких и нежных губ заставляло всё внутри переворачиваться, заставляло сердце в груди делать сальто и биться в разы быстрее. Словно на американских горках. Было страшно. Очень страшно, но так хорошо. Дэн знал, что Фил поможет ему преодолеть этот страх. Поможет справиться со всем. Научит любить. Он хотел этого. А Фил хотел помочь. Значит, у них всё получится. Вместе. — Я люблю тебя, — произнес Фил и тепло улыбнулся. — Я… — Я знаю, — оборвал его парень. Не давая озвучить то, что он чувствовал, но к чему он ещё не был готов. Ведь он абсолютно точно уверенно и бесповоротно любил Фила. Просто ему требовалось немного времени.