My Taste In Music Is Your Voice Messages

Обреченные на проигрыш, с улыбками, как у давно позабытых фарфоровых кукол, разорванные обстоятельствами, расстоянием, временем, заглушающие тишину песнями, закрывающиеся от нее руками, прикрывали глаза с мыслью: «наступит ли завтрашний день?» Обоюдно вдохновленные, десятки раз смущающиеся, обменивались аргументами «за» и «против», приоткрывали дверцы шкафа, где хранились скелеты, и показывали их, не боясь быть осмеянными; с душами нараспашку боролись против общих демонов. Освобождались от непосильного груза, разделяя его на двоих. Я когда-нибудь смогу вновь себя так почувствовать? С внутренним светом, разрезающим любую темноту внутри, с внешним счастьем, будто с рождения оставленным на наших лицах, переполненные событиями, эмоциями, плавно вальсирующие по волнам того, что обычно называют жизнью. Десятки тысяч символов, сотни слов, десятки из них так и не были сказаны. Оставили их на потом, а позже удалили, как ненужные. Оба невиновные, оба необходимые. Вкусившие что-то большее, чем пустые мечты, как бывало обычно. Целеустремленные, упрямые, живые, непоколебимо уверенные, взволнованные происходящим. Я ничего не упускаю? Спасали друг друга фразами, лечили друг друга фразами, вдохновляли друг друга фразами. Буквы, сложенные в строчки на экране, могли сделать больше, чем люди, когда рутина сжимала в своих стальных объятьях. Искали белое в черном, вычеркивали лишних людей, лишние дни, давно оставленные в прошлом. И пока я выбирался из собственной раковины — ты был рядом. И когда я выбрался из нее — ты был рядом. А когда я привык к этой свободе — ты исчез. У меня ничего не осталось? Ничего, кроме десятка тысяч символов. Ничего, кроме сотен слов. Ничего, кроме десятков тех, которые так и не были отправлены. У меня есть твоя радость, твоя грусть, твои слезы и твоя улыбка, запечатленная в голосовых сообщениях. Стены давили на меня, пока я с широко открытыми глазами всматривался в темноту. И именно тогда из наушников послышался твой голос. Я свернулся в клубок и зажмурил глаза, останавливая время. Врал себе, что легкие сводит от выкуренных сигарет, а не немого крика. На дверцы шкафчика был повешен еще один замок, потому что там стало на один скелет больше. Я так и не сумел избавиться от прошлых. Твой голос заставлял сгибаться пополам на старой раскладушке все сильнее и сильнее, а передо мной поплыли не различимые между собой фигуры от зажмуренных глаз. Я улыбался, когда слышал твою улыбку. Скрипел зубами, когда слышал грусть. И на твое «о, боже, ударь меня» всегда добавлял «ни за что». Уже давно спасаемся по-одиночке, как слепые щенки ищем что-то «свое», а не чужое, в уже давно разобранном между другими. Музыка перестала действовать на меня, как раньше. Она не заглушает тишины, не помогает заснуть, когда ты прикрываешь глаза и думаешь «наступит ли завтрашний день?». Помогает твой голос. Когда-нибудь мы будем смеяться над этим, точнее, я буду. Но сейчас мой вкус в музыке — твои голосовые сообщения.