Всем нам известно, кто такие ниндзя. Создания ночи, обладающие поистине прекрасной силой. Что скрывается за их масками? Это не каждому дано понять. По сути, ниндзя – наёмные убийцы, шпионы. По крайней мере они были таковыми раньше, всего-то в 15 веке. Главный вопрос, какие они сейчас? В Японии, на данный момент проживают два клана, так называемых шиноби. И как положено – они воюют. Хаджикату – древнейший клан, основанный в конце XV века, имеет довольно интересную и большую историю. Но Клан Ширатори ни на шаг не отступает. Эти два клана издревле считаются элитой. Именно в этих кланах были самые достойные воины, самые лучшие «невидимки». Помимо методов обучения, эти кланы отличались и всем остальным. Ширатори всегда хотел бойни, крови, права называться единственным лучшим кланом. Быть пристанищем самых лучших «щенков». Тэкео лидер Ширатори, ни раз, публично вызывал Рюу на поединок, с условием, что победивший – сможет объединить оба клана, и править как ему вздумается. Но глава Хаджикату всегда отклонял вызов, и под громкий смех Шиатори – скрывался прочь из виду. Но чем же, так отличаются они? Оба клана – растят убийц. Тэкео – обучал своих учеников жестокости, хладнокровности, расчётливости. Он учил убивать всех, не важно, кем был человек, месячный ребёнок или пожилой старик. Он и сам не прочь был избивать своих учеников до полусмерти. Потому что, как он считал – грубая сила – основа всего, для этого клана, главное – сила и количество побеждённых. Хаджикату напротив, искали внутреннее спокойствие. Рюу всегда учил, что лишь спокойствие может помочь сделать верный выбор. Он учил мыслить, учил спокойно, здраво и в тоже время быстро рассуждать, будучи в опасной ситуации. Этот клан построен на взаимопонимании и мудрости предков. Они не жаждут всеобщего признания, они жаждут мудрости. Но каковы их предки в современном мире? Особо ничего не изменилось, эти кланы до сих пор считаются «элитой». Но об этой элите знают немногие. Клан Хаджикату – перестал считаться убийцами. В XVIII веке, его стали называть «защитниками», потому что они начала помогать другим. Защищать политических деятелей, и ещё каких-либо людей, которым это требовалось и которые обращались к ним. А вот Ширатори ни капли не изменились. Они так же носят кровавое клеймо своих предков. Они всё те же наёмные убийцы, правда, намного лучше предыдущих соклановцев. Они продолжают убивать по заказу. Но чаще всего наталкиваются на Хаджикату. С каждым днём вражда становится сильнее. С каждым новым правителем, Ширатори всё сильнее хочет завоевать клан Хаджикату. Но всё дело в том, что истинных потомков Ширатори и Хаджикату осталось мало. Главенство заняли те, кто в принципе, не должен был находиться в этой «отрасли».
— Акихиро, - тихо произношу, преклоняя одно колено к земле. В руке я держу пару алых гвоздик, которые вскоре так же касаются земли. Они – немая благодарность. Потому что тот, кого я благодарил – не слышал меня. Я долго смотрел на цветы, которые лежали на тёмно-коричневой почве. Я изучил каждый изгиб лепестков, я уже готов был по памяти зарисовать эти цветы, и они были бы в точности похожи на оригинал. Почему я смотрел на грунт? Почему я не поднимал глаза на надгробный камень, где на самом камне было выбито его лицо, было написано золотистыми буквами его имя и две даты, и эпитафия, которая гласила: «Лишь у немногих есть мужество, устав от бремени жизни, добровольно найти смерть». — Акихиро, - вновь повторил я, но теперь уже, я осмелился поднять глаза. Я осмелился взглянуть на него, на этот злосчастный камень, где было написано «Акихиро Хаджикату, 1932-2012». — Я до сих пор не знаю, учитель… Я не знаю, кто убил её. Но я обещаю, что скоро я буду владеть достаточной информацией, - я еле сдерживал слёзы. Мне было сложно. Я потерял двух самых близких людей. Я потерял того, кто воспитал меня, и ту, которую любил больше жизни. — Месть – не делает сильней или умней, она не делает тебя лучше. Я помню, учитель. Но месть сделает меня спокойнее. Я буду спокоен, зная, что они мертвы, я буду спокоен, зная, что они поплатились за неё, - я поднялся с грунта, ещё раз взглянув на его каменное фото. Я не мог уйти просто так, поэтому я встал прямо, опустив руки по бокам, а после поклонился. Он мой учитель, и я всегда буду чтить его.***
— Йошихару, - я узнал голос, но не стал оборачиваться. Я продолжал идти, смотря вперёд перед собой, как будто ничего и никого не замечая. — Константин, - вновь тот же голос. Я остановился, но не спешил оборачиваться. Я просто стоял и смотрел прямо. Прямо на огромную Арку, которая служила входом на территорию клана Хаджикату. Огромные шестиметровые стены ограждали территорию посреди леса, где «кипела» жизнь клана. Я находился за пределами, а патрульные, которые должны охранять территорию находились внутри, и не видели ни меня, ни её. Наконец, я решил обернуться. Она стояла в метре от меня. Уже так близко. Недавно она была в метрах двадцати или даже двадцати пяти. Но меньше, чем за минуту, оказалась рядом. Когда я перестану забывать, что она не хуже меня? Наверное, никогда. — Тебе нельзя, - это единственное, что я смог сказать. Я смотрел прямо ей в глаза, хотя их и не было видно. Она была одета во всё тёмное, на плечах красовалась длинная накидка, с капюшоном, который скрывал половину её лица. Увы, именно здесь не было фонарей, а света луны было недостаточно, чтобы осветить всё её лицо сквозь тканевое «укрытие». — Я пришла, чтобы повидать тебя, - она говорила каким-то холодным, отстраненным тоном. Собственно, как и он. Они были кровными родственниками, и в тоже время злейшими врагами. — Каидзиро доверяет мне, за мной нет хвоста, я проверяла, - вновь заговорила она, прервав тишину. — Я видела тебя там, опять. — Что ж, - сухо проговорил я, после переведя взгляд за её спину, на тропу, которая ввела к кладбищу клана. — Это мой клан и моя территория, я не хочу, чтобы Ширатори находились на ней, - я развернулся, надеясь, что мой намёк ей ясен. Я сделал шаг, потом второй, и когда хотел сделать третий, на том месте, где должна была оказаться моя нога – был сюрикен. Она решила таким способом остановить меня? Предсказуемо. — Ты ни капли не изменилась, всё такая же предсказуемая, - я усмехнулся, поворачиваясь к ней. Она стояла на том же расстоянии, но уже в другом обличии. Совсем иным. Она сняла капюшон, который открыл её прекрасное лицо. Её прекрасные черты лица. Передо мной резко проплыла картинка, нет, скорее воспоминание. Маленькая Сторм Флоренсия Бэйтс, которая безумно любила меня, и которую так сильно любил я. В детстве, я не мог представить свою жизнь без неё. А сейчас смирился с тем, что она стала чужой. — Константин, хватит, - вдруг громко закричала она. Я был в негодовании, что заставило её снять маску безразличия и отвращения к моей персоне? Что заставило её сорваться на крик? — Хватит нести эту ношу, хватит, - продолжала кричать она. Я лишь смотрел на неё пустым и ничего не понимающим взглядом. Она начала приближаться, всё ближе и ближе, быстрыми шагами, а я просто стоял и продолжал смотреть. — С каких пор ты стала неравнодушна к моим проблемам? – язвительно произнёс я, когда она приблизилась. — Ты мой старший брат, и хочешь ты того или нет, ты будешь им всегда, - она обхватила своими ладонями мои щёки, заглядывая мне в глаза. Заглядывая мне в душу. И вдруг я осознал, что мне ужасно не хватает её, я почувствовал то тепло, которое исходило от неё. Тепло, которое передалось мне от её рук. — Хватит, прошу тебя. Она умерла три года назад, ты не вернёшь её, как бы сильно ты не тосковал. Нужно отпустить, Константин, - она обхватила мою шею руками, и крепко обняла. Я сделал то же самое, я обнял её. Я так же, как и она скучал. —Я не стану слушать тебя, как бы сильно ты того не хотела, я продолжу нести это бремя. Это моя жизнь. Я обязан, - я оттолкнул её, не сильно. Лишь аккуратно отодвинул от себя, за тем сделав шаг назад. — Уходи, - как бы я не хотел, чтобы она осталась, как бы я не скучал, ей не место здесь. Она не сказала ни слова. Накинув капюшон, она скрылась в темноте. Словно лесная тьма поглотила её. Как только она исчезла, я продолжил свой путь. Мой путь был унылым и быстрым, я меньше чем за пару минут дошёл до арки, и сразу же яркий свет фонарей ударил мне в глаза. Я чуть прищурился, и не заметил бы, как четыре стражника поклонились, если бы один из них не произнёс: «Добрый вечер, Йошихару-сенсей». Я медленно повернул голову и молчаливо кивнул. Они вновь встали смирно, вытянув руки по швам. Я прошёл ещё метров шесть, и у меня на пути нарисовалась Кийоко. Она мило улыбнулась. — Йошихару-сенсей, - она кивнула в знак приветствия. Я просто продолжил идти, она осталась на месте, но затем выровнялась со мной. — Я хотела узнать, сколько ещё времени мне ждать? – она замялась на последнем слове, а затем закусила губу, крепко сжав в руках тренировочный бо (посох из бамбука). — Я понимаю, что… — Терпение – залог успеха, - ухмыльнувшись, я взглянул на неё. Она была потомком, истинным потомком Хаджикату, но главенство занял я. Человек, который пришёл сюда, человек, который всегда будет здесь чужим. Забавно. — Йоши… - улыбнувшись, произнесла она. Но потом резко побледнела. — Простите, Йошихару-сенсей, - она остановилась и поклонилась в японской манере. — Не стоило, - она рассмешила меня, и я не скрыл этого. — Кийоко, увидимся завтра, - я уже было хотел уйти, но она резко схватила меня за руку. — Йошихару, я должна кое-что показать тебе. Я послушно направился за ней. Она была моей ученицей, моей подругой, моей… Нет, не возлюбленной, я питал к ней симпатию, и я знал, что она неравнодушна ко мне. Один раз я сделал ошибку, допустил промах и, как бы, связал её с собой. Я бы рад быть с ней, но я не могу. Я навеки полюбил Амитсуне. После той ночи, она ведёт себя странно. Она не знает, как называть меня, как обращаться ко мне, кто я вообще для неё. Пару минут назад, я был уверен, что она моя ученица. Но сейчас я начал сомневаться. Она слишком рядом, чтобы думать о чём-то ещё, кроме её красоты, доброты и мужества. — Смотри, - она завела меня в огромный зал для тренировок, который был устелен татами. Предварительно заперев за собой дверь. — Я видел, это место уже сотни… - но она не дала мне договорить. Она загорелась ярким пламенем, самым настоящим. Я был растерян. Огонь, будто вырисовывал какие-то звериные черты, но я не мог понять, что происходит. Только спустя пару минут я понял, что она – воплощение зверя. Кийоко Хаджикату – кицунэ. — Jigoku, - по-японски выругался я. _______________________________________ Jigoku (с яп.) - Чёрт возьми.