Готика. Становление.

– До сих пор не могу поверить, что ты так по-свински со мной поступил, Лестер! – в очередной раз проворчал Горн, откупоривая бутылку пива. – Хорош уже причитать, – сказал Диего, – считай, что он спас твою задницу от кучи неприятностей. – Да плевал я на эти неприятности! Подумать только – две красавицы были, можно сказать, у нас в руках, а он… эх! Даже вспоминать об этом не хочу. Дубина, да и только. Даже его шестопёр и то сообразительней. Лестер, и так державшийся в стороне, обижено хмыкнул: – Тебе бы только развлечься. А о судьбе девушек ты подумал? Да они бы с тобой не прожили на этом свете и дня. А сам бы ты получил перо под ребро! – Перо-херо! – передразнил Горн, – а вот это ты видел? – показал он на секиру, прислонённую к грубо сколоченной из необработанных стволов скамье, – пусть бы только попробовали! – Не спорь с Лестером, друг, – попытался успокоить здоровяка Диего, – он полностью прав, одной секирой от всех страждущих не отобьёшься. Тебя бы подло убили, а девушек бы… Горн не дал Диего закончить: – Ладно! Можешь не продолжать. Я и сам всё пониманию – не маленький. Но можно же было бы что-нибудь придумать? Не обязательно приводить их в лагерь у всех на виду. – Да, – усмехнулся Лестер, – и жил бы ты в лесу в орочьих землях, в наспех сооружённом шалаше, а то и вовсе в пещере. Был бы почти как этот наш псих, что залез в самый центр трясин и теперь целыми днями сидит на крыше своей хижины, в надежде, что болотные черви до него не достанут. – Полегче со сравнениями! Я тебе не какой-то там умалишённый! Но пусть даже в пещере! – не сдавался Горн, – зато две девки были бы при мне! Глядишь, скоро бы и новый лагерь основали. – Ага, через пару лет бегали бы по всей колонии твои детишки. Как бы ты их звал? Горники или горняки? – вставил Лестер, – как раз названьице для рудников подходящее. – Знаешь что? – покраснел Горн, – хоть ты мне и друг, но ещё одно такое словечко и получишь по морде. – Успокойтесь! – не выдержал Диего, – довольно препираться. То же мне, нашли повод! Уж от кого-кого, но от тебя, Горн, я не ожидал такого ребячества. Ясное дело, что без женщин тяжко и всё такое, но признай уже, что Лестер поступил мудро. Это было самым элегантным решением. – Засуньте себе эту элегантность в задницу, – проворчал Горн, но уже не так враждебно. Ладно, я признаю, что Лестер поступил хитро и ловко всё обставил. Но можно было бы сначала устроить свидание с этими красавицами. – Свидание? – тут уже не выдержал я и захохотал, – не думал, Горн, что ты такой романтик. – Ну… – пожал плечами верзила, – куда ж без этого. – Ага, свидание, – передразнил Диего, – знаю я, что у него на уме. – Да ладно тебе, Диего! – обиделся наёмник, – не плюй в душу! Я бы им даже цветочков нарвал. – Представляю тебя надушенным, в расшитом камзоле, стоящим на коленях с букетом цветов перед напомаженной дамой! Экий рыцарь, – поддержал Лестер. Друзья расхохотались и от враждебности не осталось и следа. Прошло уже больше часа, как мы собрались, и мне было пора возвращаться в замок. Я как мог оттягивал этот момент. Но чтобы пояснить, о чём толковал Горн, опишу всё по порядку. Как несложно догадаться, мой изначальный план был прост, как кремень. Лестер, принеся очередную партию болотника, должен был передать Шани или Наталье свитки и эликсиры. Девушки должны были подождать, пока Лестер уйдёт, выпить зелья магии, активировать свитки, и благополучно перенестись в пещеру возле хижины Кавалорна. Там их ждал бы Горн или Диего, задача которых была отвести беглянок в надёжное укрытие. Стражник Аарон, которому я поручил передать посылку для Диего, справился с задачей на отлично. Когда следопыт прочёл моё короткое письмо, он изрядно удивился. Накануне предстоящего турнира, было и так полно хлопот, а тут ещё я с безумными планами похищения наложниц Гомеза. Но несмотря на всю абсурдность предложения, Диего отнёсся к нему со всей серьёзностью. Обстоятельства не позволили ему немедленно встретиться с Горном – дорога в Новый лагерь на тот момент всё ещё была перекрыта для людей Гомеза. Зато Лестер оказался в пределах досягаемости. Уже на следующий день два друга взялись за доработку моей схемы. Стоило признать, что их суждения оказались гораздо разумнее и объективней моих. Во-первых, они не стали портить ход переговоров, и отказались от идеи похищения по крайней мере до того, как все соглашения будут заключены и пройдёт турнир. Меньше всего дипломатическому решению способствовал бы разъярённый исчезновением своих наложниц Гомез. Во-вторых, друзья поняли, что само похищение поставило бы под удар всех обитателей и посетителей замка. Вряд ли бы барон спустил пропажу на тормозах. Расследование провели бы однозначно. Вывести женщин из лагеря незаметно – задача не из лёгких, и без магии с ней едва ли возможно совладать, так что первыми подозреваемыми оказались бы маги огня, в особенности молодой адепт по имени Мильтен. Друзья сделали всё, чтобы случайно не подставить меня. Третьим и, пожалуй, самым серьёзным вопросом было, куда девать девушек, даже если удастся вывести их из замка. На этот счёт у меня не было никаких толковых предложений. Приблизительно в таком же замешательстве оказался и Диего. Всё, что приходило ему в голову – это отдать девушек в услужение магам воды или попросить генерала Ли дать им кров. Всё это звучало крайне сомнительно. Маги почти наверняка отказались бы пригреть порочных женщин, а в Новом лагере им жилось бы не многим лучше, чем у Гомеза. Барон по крайней мере гарантировал безопасность от своих подчинённых, а что будет на новом месте было неизвестно. Оборванцев, авантюристов и откровенных идиотов везде хватало – могли и учудить что-нибудь непотребное. Положение спас Лестер, с непоколебимой уверенностью заявив, что он знает, где девушек не обидят, дадут еду, кров, и, что самое главное, обеспечат безопасность. Этим местом был храм, располагавшийся в болотном лагере – неприкосновенная святыня и обиталище незыблемого лидера братства – Юбериона. Больше того, Лестер был уверен, что никакого похищения не нужно вовсе – Гомез и сам будет рад избавиться от девушек, отмеченных волей Спящего. Потребуется, конечно, приложить небольшие усилия, но в гораздо меньшем масштабе, чем предполагалось. В общем, к великому облегчению Диего, послушник всецело взял дело в свои руки, заверив, что всё будет сделано в лучшем виде – как окончатся переговоры, девушки переедут в лагерь сектантов, а до этого момента их никто и пальцем не тронет. Горна вообще не поставили в известность об этой затее, чем он и был при встрече крайне недоволен, посчитав инициативу Лестера самоуправством и дуростью, вызванной передозировкой болотника. Иначе как человек в здравом уме после долгих лет воздержания, получив все средства для высвобождения из неволи двух красавиц, может по доброй воле от этого отказаться и передать их в лапы безумных фанатиков, которые только и делают, что курят, молятся и занимаются прочей дьявольщиной. «Зачем им наложницы? Они ведь даже и не помнят, с какой стороны к бабе подходить!» – вот была позиция Горна, которую он не стеснялся высказывать при каждой удобной и неудобной возможности. Но план Лестера уже был претворён в жизнь, так что здоровяку оставалось лишь кусать локти. Переговоры между лагерями прошли на удивление успешно, даже несмотря на то, что Гомез с Ли так и не встретился. Договор скрепили рукопожатия Ворона и Торлофа – правой руки генерала. Кор Галом представлял болотный лагерь. На первый взгляд, его присутствие не требовалось и было скорее фарсом, но как оказалось, вторая часть переговоров прошла между рудным бароном и алхимиком братства за закрытыми дверями. Надо сказать, сектанты выторговали себе неплохие условия для сотрудничества с Гомезом, но об этом чуть позже. Суть мирного соглашения была проста, так что понять её могли даже не умудрённые в юриспруденции и неграмотные каторжники. Во-первых, больше никаких грабежей конвоев. Все виновные в бандитизме будут нещадно караться и не приниматься ни одним из лагерей. С разбойниками-отщепенцами, таившимися где-то в горах на севере, запрещено было вести какие-либо дела, все уличённые в помощи им должны быть немедленно преданы суду. Впрочем, суд – это громко сказано. Их просто должны были повесить на ближайшем подвернувшемся суку, и вся недолга. Во-вторых, разрешалось посещение конфликтующих лагерей представителями обеих сторон, но только в частном порядке. Группы больше пяти человек, которые могут представлять угрозу не допускались. Приходящим было разрешено иметь при себе оружие, потому как неприкосновенности им никто не гарантировал. В общем, на деле мало кто рискнул в будущем воспользоваться таким правом, но тем не менее, оно имелось. По сути это был просто возврат к старым добрым временам, когда накал страстей ещё не достиг точки кипения. Помнится, тогда и я, и Диего, могли без проблем отдохнуть в таверне Нового лагеря, и это не было чем-то необычным. Впрочем, тогда даже и этой нелепой единой формы для призраков ещё не существовало, а многие каторжане без труда жили, так и не определившись, к какому из лагерей они относятся. В последнее время такой фокус бы не удался. Где-нибудь такого космополита всё равно объявили бы шпионом и если бы даже не укокошили, то уж избили бы хорошенько. Полного возврата к той вольнице, само собой, не случилось, но и это было большим шагом в сторону свободы передвижения. В-третьих, магам огня было вновь разрешено пользоваться услугами посыльных из Нового лагеря. Такой человек мог быть только один, зато его свободно пропускали в замок в любое время дня и ночи. Главное было уметь подтвердить свой статус. Впрочем, подлинное письмо от магов воды было лучшим доказательством. Стражников у ворот замка заставили хорошенько запомнить их печать. Это всё, что касается соглашения между Торлофом и Вороном. Ничего особенного – только то, что и ожидалось. Помимо вышесказанного, сговорились и о проведении боёв на арене. На время боёв было сделано исключение и разрешено присутствие трёх дюжин наёмников и «воров». Кроме того, приглашались бойцы и из числа сектантов. Сперва их никто не воспринимал всерьёз, но время показало, что это было большой ошибкой. Помимо одних крупных состязаний, подразумевалось и постоянное присутствие нескольких гладиаторов из других лагерей. Они могли участвовать в регулярных боях, и даже получать за это деньги. Периодически бойцы менялись на новых, как по причине ранений, так и просто для того, чтобы подогреть интерес зрителей. В общем, с мирным соглашением всё было предельно ясно. Но нужно упомянуть ещё о чём сговорились во время приватной беседы Кор Галом и Гомез. Их встреча состоялась после боёв на арене, и была вызвана тем, как ловко показали себя бойцы из болотного братства. Барон был весьма удивлён таким проворством. До сей поры мало кто считался с «болотниками», но теперь стало ясно, что их присутствие игнорировать просто не получится. Впрочем, я знал, что было ещё кое-что, из-за чего Гомез хотел поговорить с Галомом.