Весной тёплое солнце прогревает землю, а жаркое дыхание ветра предвещает скорое лето. Однако Запретный Лес, как и в любое другое время года, остается холодным, между стволами могучих деревьев петляет влажная дымка тумана, которая заставляет парнишку, пробирающегося через колючие заросли, часто ёжиться, чтобы прогнать неприятный холодок, сковывающий тело. Хотя, кажется, тот даже не замечает этого, погрузившись в тяжёлые раздумья, на что намекает залёгшая между бровей горькая складочка. Юношу явно не волнуют ни кровоточащие царапины, ни наливающиеся багряным огромные синяки. Что же у него за печаль?
Вдали слышатся громкие голоса сотен людей, крики, иногда вспыхивают яркие лучи. Но он не видит этого. Конечно, это сущая мелочь в сравнении с тем, что творилось на опушке леса ещё полчаса назад. И хотя было объявлено временное перемирие, обе стороны этого противостояния весьма обеспокоены исчезновением своих предводителей, из-за чего то тут, то там вспыхивают конфликты.
Гарри не оглядывается по сторонам, его взгляд, направленный только вперёд, пуст и лишь внимательный наблюдатель смог бы заметить, что в глубине потускневших изумрудных радужек притаились печаль и усталость. Он не знает, кого стоит проклинать за уготованную ему судьбу, за боль, преследующую его на протяжении всей его жизни. Но теперь это не имеет смысла, он принял решение и пройдёт по этому пути до конца. А пока можно насладиться воспоминаниями о самых лучших моментах, которые появились лишь благодаря
Ему.
Действительно, что бы стало с маленьким мальчиком, растущим у ненавидящей его семьи? Обозлился бы он на мир или стал покорной куклой, не имеющей собственной воли? Гадать бессмысленно, этого не случилось, пусть виной была обыкновенная случайность, породившая новый виток Судьбы. Кто может пройти мимо горя отверженного собственными родственниками, презираемого всеми знакомыми и уж точно абсолютно не виноватого в том, что ему пытаются приписать малодушные магглы, малыша? Не мог оставить это незамеченным и выросший в приюте Тёмный Лорд, прекрасно помнящий все издевательства, которым его подвергли трусливые люди. И правда, как можно игнорировать того, кто транслирует в твоё сознание всю свою боль? Ответ очевиден.
Но неужели Волдеморт сдался бы под напором какого-то мальчишки? Безусловно, нет. Лишь определив причину этой странной связи, Риддл выходит на контакт с четырёхлетним Гарри Поттером. Не трудно представить шок, недоверие и, наконец, радость ребёнка, который понимает, что теперь он не один.
Вот только Тёмный Лорд не лучший собеседник для такого малютки. Сумасшедший, не знающий где остановиться, в один самый обычный день он внушает малышу страх и ни с чем не сравнимый ужас. Доверия на таком фундаменте не построишь, но всё решает случай. Возможно, мальчишка ещё долго рыдал бы в подушку, услышав злобный голос и леденящий душу смех, игнорировал бы советы и своеобразную поддержку и вздрагивал, когда терпение, отнюдь не ангельское, испарялось, и Риддл, сам того не замечая, тисками сдавливал сознание Гарри, заставляя его смаргивать слёзы от столь несправедливой боли. Но есть зло гораздо более страшное для маленького ребёнка.
Приезды тётушки Мардж никогда не были неожиданностью, но то, что она решит взять с собой питомца, бульдога с говорящей кличкой Злыдень, не мог знать и маленький Поттер. Будто науськанная хозяйкой, собака в первый же вечер погналась за мальчишкой, который лежал около клумб под окнами дома, загоняя того в заброшенный, не посещаемый никем, кроме малолетних бандитов и алкоголиков, парк. Там, затравленно, надорвано дыша, упираясь миниатюрными ладошками в острые худые коленки, не успев перевести сбившееся дыхание, Гарри встретился с маленькими, красными от злобы, глазами собаки, уже оскалившей пасть, демонстрируя небольшие острые клыки, белоснежно сверкающие в свете одинокого мигающего фонаря, готовые впиться в нежную кожу ребёнка. Ужас, пеленой застилающий глаза (или это были слёзы, выступившие от долгого бега?), не позволял сделать ему ни шага, оставляя наблюдать за приближающимся исчадием ада, собирающимся сделать роковой прыжок. Мальчик крепко зажмурился, готовясь к неминуемой боли, но её не последовало. Сильнейший порыв ветра пронёсся над заброшенным парком, сбив бульдога с мощных лап, заставив его убежать, жалостливо повизгивая и поджав хвост, но только нежным касанием растрепал малышу волосы и исчез.
Хрупкие ножки подогнулись, и мальчик упал на зелённую траву, роняя солёные слёзы, вытирая мокрые щёчки крепко сжатыми кулачками, а раздражённое и, кажется, только кажется, взволнованное шипение на периферии сознания - «Ты совсем идиот, Поттер?» - приносит необъяснимое спокойствие в душу испуганного ребёнка. Надо ли говорить, что теперь, сколько бы ни шипел Тёмный Лорд, сколько бы ни издевался над Гарри, тот лишь умиротворённо улыбался, не зная, но интуитивно понимая, что теперь у него есть защитник, который никогда не бросит и поддержит, несколько по-своему, но всё лучше, чем ничего.
И несколько лет спустя, выбирая между уже мёртвой семьёй и Тёмным Лордом, который, казалось бы, всегда был рядом, Гарри сделал очевидный выбор в пользу незримого Риддла. Хитрый советчик убедил несмышлёныша, что Гриффиндор — лучший выбор, а легко дающаяся, после стольких лет под крылом умудрённого жизнью волшебника, учеба — не то, во что следует посвящать директора и профессоров. Разыграв битву за подделку в конце первого курса, оба волшебника остались довольны собой и, казалось бы, ничто не предвещало беды.
Второй курс стал испытанием для Поттера и Риддла. Непрекращающиеся ссоры, взаимные обиды и упрёки перевернули всё с ног на голову. Вот что мешало несносному мальчишке не бегать по школе за василиском, не выдавать свой дар змееуста, спасая жалкого трусливого хаффлпафца, не тащить, в конце концов, в древнюю обитель великого Слизерина предателя крови, гордо именуемого другом Золотого мальчика, и лицемерного павлина? Что мешало Тёмному Лорду предупредить о кознях старшего Малфоя, о невинной девчушке обречённой на смерть из-за непомерных амбиций взрослого нетерпеливого мага, о возможном воскрешении? Но, невзирая на все препятствия, во время дебатов в Тайной комнате было решено повременить с возрождением Риддла, освободить девчонку — ворчащий Волдеморт оправдывался алиби и лаврами для Поттера, — дневник же, напитанный магией юной волшебницы, был оставлен на сохранение древнему ленивому василиску, по просьбе которого Чудовищный Ужас Слизерина был объявлен убитым от руки двенадцатилетнего недоволшебника. Но так устроен мир, обыватели готовы верить в любую чушь, преподнесённую кумиром.
На то, чтобы собрать крестражи, ушёл третий курс, только ритуал был назначен на лето. Зато какое счастье было в конце учебного года, нежданно-негаданно, обрести настоящего живого крёстного. Его можно было обнять, почувствовать как обтянутые кожей пальцы ерошат чёрные вихры непослушных волос. Бестелесный Тёмный Лорд стал ещё более едким в общении с Поттером, на что тот отшучивался, будто Его Злодейство собственник, каких свет не видывал, или лукаво спрашивал: «Ревнуешь?», после чего удостаивался надменного фырканья и недолгого спокойствия.
Риддл, тогда только обретший своё тело — совсем юное из-за того, что самым сильным крестражом оказался дневник, — и собиравший сторонников, пожалел, что вообще связался с Поттером. Подросток понабрался всякой ерунды от шалопая Блэка — а от кого же ещё? — раз посчитал, что участие в Турнире Трёх Волшебников — отличная шалость, которая отвлечёт внимание от истинных замыслов Волдеморта. И нельзя сказать, что он был не прав, но не только внимание общественности оказалось приковано к ходящему по Грани парнишке, сам Том с опаской наблюдал за каждым шагом юного мага, с запалом истинного гриффиндорца прорывающегося через сложные препятствия. Смотришь на это чудо, улепётывающее на метле от огнедышащего дракона, воюющее с русалками за «спасение» совершенно незнакомой девчонки, помогающее противникам в решающем состязании, и понимаешь, что никто и никогда не заподозрит этого взбалмошного мальчишку в сговоре с опаснейшим тёмным магом.
Но нельзя смотреть на свет, нежиться в его тепле безнаказанно. Последствия не заставляют себя ждать. Привязанность, зародившаяся ещё много лет назад, дала жизнь чему-то новому, неприемлемому, но желанному. Риддл никогда бы не сделал первый шаг, этот груз взвалил на свои, уже далеко не хрупкие плечи, пятнадцатилетний, обуреваемый страстями, Гарри. Он приближался медленно, будто к ядовитой кобре, давно прирученной, но от этого не менее своенравной и опасной. Оно того стоило. Невзирая на вечные склоки, которые стали самым обыденным делом с поступления в Хогвартс, на характеры — такие разные, хотя они так долго знают друг друга, — они стали на этот тернистый путь, не сомневаясь в своём выборе.
Они редко говорили о любви. Действительно, выросшие в жестоком, отрицающем волшебство и их существование, обществе, они не рассказывали о том, что чувствуют, напрямую. Возможно, изредка Гарри упоминал, как дорожит их связью, но в ответ слышал лишь молчание, которое, как известно, иногда значительнее самых красивых слов, на которые Волдеморт был горазд.
Впрочем, в подобном союзе счастье не могло длиться вечно. Не прошло и года, как сказка рассыпалась в прах. Один из Пожирателей — его личность стёрлась, как малозначительный факт — пожелал узнать, когда Его Темнейшество планирует осуществить пророчество и чем же оно закончилось. Конечно, за излишнюю наглость любопытный маг был наказан, но его слова начали ужасную цепочку событий.
Начало пророчества уже давно стало известно Поттеру. Было бы трудно объяснить ребёнку, почему сильный волшебник вдруг пошёл убивать его родителей. Теперь, когда они так хорошо знали друг друга, пророчество не казалось зловещим знамением. «Тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда» стремился одержать победу над любовником лишь в шахматах, что ему никак не удавалось. Но теперь Риддл оказался захвачен идеей узнать конец. Поттер же, которого терзало мрачное предчувствие, совсем не хотел полагаться на слова старой алкоголички и шарлатанки. И наверное, если бы Волдеморт — чёртов фаталист — внял его рассуждениям, их судьба была бы иной. Но обратной дороги не было. Двое магов пристально вглядывались в мутную фигуру профессора Прорицаний, возникшую над хрустальным шаром, грубым голосом припечатавшую:
«Ни один не может жить спокойно, пока жив другой».
Роковые слова. Они трактовали их и так, и сяк. Искали скрытые смыслы, двойное дно. Находили, но жить безмятежно, как раньше, не могли. Они ссорились и мирились, насмехались над предсказанием и в тайне друг от друга искали пути, способные вывести их из под прицела Судьбы. Зачитывали древние фолианты до дыр, но что стало для них наградой? Всего пара строк, пожелавших страждущим смириться с неизбежным будущим.
Их мучения не продлились долго. Они устали от борьбы с незримым, непобедимым соперником и однажды, тихим, спокойным вечером у камина с книгой просто решили... расстаться. Они вверили свои жизни в руки Судьбы, вот только это было не лучшее время для светлой стороны. Директор Дамблдор погиб и Орден Феникса требовал, чтобы Гарри остался под их крылом. Его тренировали, натаскивали, как бойцовую собаку, для борьбы с Темнейшеством, не замечая, как юноша тонет в своей хандре, все больше отличаясь от себя двухлетней давности. Даже Сириус Блэк, ближайший и дражайший, после небезызвестной личности крёстный, не мог вытянуть даже причины этой тягучей апатии, лишь иногда его весёлые розыгрыши и безобидные шутки изгоняли грусть с осунувшегося лица гриффиндорца, возвращая в пыльный дом на Гриммо 12 звонкий смех.
А год под гнётом тоски и магических нагрузок пролетел незаметно и принёс лишь один итог. Быстро повзрослев, единственный Поттер принял простое для себя решение, руководствуясь лишь своим эгоизмом и не думая о последствиях для Англии. Так Гарри пришел ко всему происходящему: он задумчиво брел по лесу, погруженный в мрачные думы. Его план было крайне трудно исполнить, однако Том просил о встрече, на которой всё и должно решиться.
И, рассеянно плетясь, не уделяв и толики внимания дороге, Поттер, споткнувшись о корни, чуть ли не кубарем вылетел на полянку, чертыхнулся и, подняв глаза от своих изодранных штанов, изумлённо замер, не в силах перевести взгляд. Его слабое зрение невероятно обострилось, даже влажные от тумана стёкла очков не помешали ему заметить тень на другом конце небольшой опушки. За тот год, что они не виделись, Волдеморт — Гарри с грустью понял, что теперь его нельзя назвать никак иначе, это не близкий и понимающий Том — практически не изменился: зализанный, напыщенный, высокомерный, будто все его отрицательные черты усилились в несколько раз с их последней встречи. Взмахнули полы дорогого покроя чёрной мантии, стремительным шагом Тёмный Лорд с насмешкой, застывшей на тонких губах, приближался к оцепеневшему Поттеру. Алое пламя, бесновавшееся в его глазах, вселяло неконтролируемый ужас, но Гарри подавил порыв отвести взгляд. Сообразив, что выглядит глупо, словно склонённый перед величием бывшего любовника, гриффиндорец подобрался, чуть насуплено уставившись на мага. Насмешливость исчезла из улыбки Лорда. Как можно остаться равнодушным, когда чумазое лицо пылает возмущением?
— Ты всё так же неуклюж, — констатировал Волдеморт. Никаких дежурных приветствий.
Гарри фыркнул. Ну приключилось недоразумение, с кем не бывает?
Вспомнив, зачем он здесь, Поттер согнал излишнюю весёлость. Тёмный маг с интересом наблюдал за сменой гримас на юношеском лице.
— Зачем звал? — пренебрежительно отозвался Гарри.
— Поговорить. Я не считаю, что мы должны следовать этому глупому пророчеству.
Гарри усмехнулся. Уж не его ли слова сейчас цитировал Лорд?
— И для того, чтобы сказать мне это, ты напал на Хогвартс?
Терпенье Риддла трещало по швам. Он явно не ожидал каких-либо вопросов. Надеялся, что Гарри сразу бросится ему на шею? Возможно.
— Не притворяйся глупей, чем ты есть. С тех пор, как куриный орден приватизировал своего Избранного, это было единственной возможностью встретиться с тобой, — раздражённо зашипел Волдеморт.
— И только ради этого вы убили стольких людей?! — вспылил Поттер. — Так ты хочешь вернуть то, что было?
— С каких пор тебе есть дело до тех, кто бросил тебя? — изумлению мага не было предела. Неужели его мальчишке промыли мозги?
— Будто ты не бросил меня! Не доверял мне и решил узнать, что же нагадала чёртова Трелони! Сейчас всё могло быть по-другому. А там Сириус... если из-за тебя с ним что-нибудь случится... — не договорив, Гарри сжал кулаки.
— Вот как, — обманчиво мягко протянул Тёмный Лорд. — А если я прикажу, допустим, не трогать дворнягу? Ты пойдешь со мной?
Гарри боролся с собой. Он любил, безусловно, любил своего крёстного, но сейчас тот мог постоять за себя, а ему, «Избранному», нужно завершить свою миссию — защитить дражайшее сокровище.
— Мне не придётся! — нахально ответил Поттер. И не давая вставить Лорду и слова, уверенно выпалил: — Я избавлюсь от единственной помехи, чтобы защитить своих близких!
Мальчишка знал, что следует сказать, чтобы вывести Волдеморта из себя. Палочки, выхваченные за доли секунд, были направлены друг на друга. Голос мага срывался от кипящей ярости:
— О, Поттер, не думаешь ли ты, что тебе удастся победить меня, избавиться от своей главной проблемы? Ты настолько уверовал в пророчество или страх потерял? Что затуманило твой рассудок?
— Это я хотел бы спросить у тебя, Том! — издевательски протянул маггловское имя Гарри, с удовлетворением замечая, как сузились красные глаза. — Ты борешься за чистоту крови, а сам кто? Полукровка! Да ещё какой: рождённый от сквиббки и идиота маггла! И ты претендуешь на мировое господство?
Никто не осмеливался не то, что произносить, думать подобное, наказание за правдивые слова проносилось зелёной молнией. И, сорвавшееся с обескровленных губ заклинание, неминуемо приближалось к Поттеру. Не в состоянии и шевельнуться, за этот вялотекущий миг Волдеморт впился ошарашенным взглядом в спокойное лицо парня. И словно жизнь пролетела перед глазами — сумасшедший мальчишка и не собирался уворачиваться. Поймав последний взгляд Риддла, Гарри солнечно улыбнулся, в первый раз за долгое время, прощаясь с бывшим любовником.
Гриффиндорец знал, что может вернуться, но он не собирался пользоваться этой возможностью. Его миссия выполнена — самое дорогое сокровище — жизнь любимого человека вне опасности, а помеха — собственное существование — устранена. Он больше никогда не увидит панического страха смерти в алом взоре. Стремительно холодеющее тело упало на мокрую траву.
И рядом, не выдержав груза осознания, рухнул на колени Том Риддл.
***
Когда через полчаса Тёмный Лорд выносит на руках безвольное, хрупкое тело Гарри Поттера, на его лице непроницаемая холодная маска.
Даже мелкие стычки прекратились, время остановило отсчёт. Битва окончена. И пусть светлые не сдадутся сразу, они будут защищать свои идеалы, несмотря на то, что их герой отдал свою жизнь.
Но Том знает, чего бы тот хотел. Жертв не будет.
И никто никогда не узнает, как Том Риддл, будто надломленная кукла, стоял на коленях перед телом своего «злейшего врага», прижимая истощённого парня к себе, и качал, словно младенца, бездыханный труп. Его дыхание срывалось на сдавленные всхлипы, а сухие глаза запоминали каждую черту бледного лица, его счастливую улыбку. Том Риддл с каждым вздохом терял эмоции, которые взрастил в его душе юноша.
