So Close

      Сколько времени прошло с тех пор, как они впервые почувствовали тягу друг к другу? Джудар того не помнил. Он помнил то странное чувство, которое отзывалось во всех его костях, когда он смотрел на Хакурю. Лёгкое, будто неожиданный холодок, и необъяснимо волнующее. Для него это было нечто более глубокое, чем любовь, — он чувствовал своего Императора, его внутреннюю силу, его глубокую печаль и горячую ненависть.       Он помнил, как Хакурю был лучиком света в его жизни. Когда всем не было до него дела или же их интересовала лишь его сила, именно маленький истинный наследник был открыто дружелюбным с ним. Его сестра тоже, но по мере её взросления у неё появлялось всё больше дел, так что в итоге Джудару лучше всего запомнилось время, проведённое с Хакурю. Светлая рух укутывала его, как будто материнские руки, ласки которых он был лишён, и тогда это было так красиво.       Джудар восхищался этим довольно долго, но со временем ему всё больше казалось, что Хакурю был просто создан для чёрной рух. В душе маленького принца таилось много невысказанных чувств, холодных и тёмных, и они всё больнее кусали его изнутри. Джудар видел это. Ему доставляло невыносимое удовольствие осознание того, что их объединяли страдания. Страдания одни и те же — отсутствие родительской любви, бессилие перед обстоятельствами, одиночество. И тем не менее, Хакурю продолжал отказываться от его помощи.       Джудар не был против. Он видел его внутреннюю борьбу, которая велась против чёрной и светлой рух единовременно. Он видел, как Хакурю метался между своими эгоистическими целями и новыми, светлыми друзьями. Джудар даже подумал, что он проиграет в этом бою, но несколько деталей перечеркнули всё хорошее и обернули Хакурю к нему.       Это и привело их в столицу Империи рано повзрослевшими, разочарованными в своих судьбах, но оттого невероятно сильными в своей ненависти людьми. Хакурю был так зол, что восхищение Джудара смешивалось со страхом за него и беспокойством, как бы он не потерял рассудок от слишком сильных чувств. Всё обошлось, Джудар мог больше не беспокоиться. Однако теперь он думал о сохранности не тела Императора, а его разума.       Хакурю же был совершенно спокойным. Он только тихо фыркал, когда Джудар осведомлялся о его состоянии, ведь это напоминало ему о перенесённой из-за воздействия Фенекс боли.       — С тобой точно всё в порядке? — всё не мог успокоиться Джудар, из-за чего получил весьма холодный и неприятный взгляд.       — Правильнее было бы задать этот вопрос тебе. Но не уверен, что ты мне не солжёшь, — тихо произнёс Хакурю, едва сдержав себя от язвительности.       Джудар лишь пожал плечами и подошёл к нему, дивясь тому, как сильно изменился его союзник за столь короткое время.       — С чего это я должен лгать своему правителю?       — Ты всегда лжёшь и скрываешься. Иногда я не знаю, говоришь ты правду или нет.       — Мм, резонно. И всё же тебе я лгать не буду, по крайней мере, пока у нас есть общее дело. — Джудар усмехнулся и, подойдя к кровати, сел рядом с Хакурю. — Я не хочу лгать тому, кто разделяет со мной не самую хорошую участь. Чёрная рух так подходит тебе, мой принц.       Хакурю усмехнулся, но промолчал. Слышать подобные слова восхищения было не очень привычно, тем более от Джудара, человека, с которым его объединила одна только ненависть. Если бы не сила Маги, скорее всего, он не стал бы сближаться с ним, ведь видеть такое же отчаяние, какое чувствовал он сам, было невыносимо. Но всё же… Джудар был для него кем-то особенным. Хакурю не чувствовал их связи в той мере, в какой чувствовал сам Маги, да и вообще считал это чем-то другим. Как он мог даже думать о том, что кто-то мог быть близким для него, мог прочно занимать первенствующую позицию где-то глубоко в душе? Разочарование отталкивало. Хакурю был преисполнен тёмных чувств, желал поскорее от них избавиться. И в то же время он желал знать, что страдал не один.       — Ты тоскуешь, — прервал тишину шёпотом Джудар. Хакурю посмотрел на него, вопросительно и в то же время несколько грустно. — Ты злишься. Ты ненавидишь.       — Что с того? Пока это помогает мне побеждать, я не изменюсь. К тому же, именно из-за этого ты мне помогаешь, верно?       Уверенность настолько сквозила в голосе Хакурю, что Джудар чуть поёжился от приятной дрожи.       — Да, мой… повелитель.       Но ни один успех не успокаивал Хакурю. Напротив, его ненависть будто становилась сильнее, а цели, начинаясь с убийства одного человека, перешли на стремление подчинить весь мир себе. Джудар был счастлив: он сам того хотел, но не сумел бы добиться подобного в одиночку. А сейчас, имея в союзниках потрясающего мужчину, он готовился представить его всему миру как единственного правителя. Пред ним падут все — даже неприступные Рем, Магноштадт и Синдрия. Вот только…       Это не избавит Хакурю от тоски. Он говорил, что его это не волновало, но Джудар ясно видел в его взгляде просьбу помочь ему, если угодно, развеселить. А он не знал как. Его не учили быть добрым, и он мог только язвить или демонстративно делать вид, что ничего не замечал, пускай внутри корил себя за это. Он должен был помочь. Ведь он его…       — Джудар, ты много думаешь в последнее время. — Голос Хакурю был холодным, но уже привычным. — Честно говоря, это напрягает. Что у тебя на уме?       — Ничего особенного. Просто думаю, как бы тебя развеселить. — Джудар усмехнулся и полуобернулся, слегка приоткрывая плечо.       Он мог делать подобное, пока они были в императорской опочивальне, но раньше не делал. Сейчас ему хотелось увидеть, как отреагирует Хакурю, но тот даже не смотрел на него, а потому Джудар разочарованно натянул ткань обратно. Он хотел знать, что он мог сделать, и напряжённо думал над этим, но ни одной мысли не было. Только война да развитие.       — Можешь попытаться меня соблазнить, — наконец, отозвался Хакурю. — Я ещё никогда не видел подобного.       — О, да я бы с удовольствием, но ты не поддашься, — хмыкнул Джудар, затем мечтательно закатил глаза. — Хотя… Ах, ты был бы таким прелестным подо мной, в окружении своей чёрной рух…       — Под тобой? — усмехнувшись, переспросил Хакурю.       Джудар лишь улыбнулся и слегка кивнул в ответ.       — Да. Думаю, тебе понравилось бы посадить меня на свои колени, как и поступает император с наложницами.       — О… — Лёгкий румянец тронул щёки Хакурю, но голос юноши не дрогнул. — Ну что ты. Это не развеселило бы меня, ты слишком неумелый, по сравнению с настоящими наложницами.       — Откуда тебе знать-то, — фыркнул Джудар, задумчиво подпирая лицо ладонями. — Может, тебе стало бы легче. Я просто…       Он недоговорил, увидев, как Хакурю покачал головой. Наверное, он не хотел слышать никаких слов, догадываясь, о чём они были бы. Но его и так всё устраивало. Они с Джударом и так были близки, слишком близки, и было бы безрассудно отдаваться новым чувствам так просто. К тому же, они оба не имели опыта в подобных делах. Но это было не столь важно.