Яд лишь утешение твоей грязной души.

Странно, но очень больно слышать, Как изменяет сердцу плоть, Как томно и неровно дышит И хочет душу мне вспороть. Как он кричит о боли в мраке, О том, как любит он тебя, А больно мне как будто в драке Меня мутузили скорбя. О чем скорбя? Ведь всем плевать, О чем я плачу вечерами, Ведь вы не родные, не мать, Чтоб утешать меня словами. Я и сама кричать готова И о любви и об одном, Что предали меня уж снова, Но притворюсь, что это сон. Хочу, чтоб мне это лишь снилось, Чтоб боль не ощущать душой. Моя душа давно уж спилась И грех я чувствую большой. Мне кажется, я кончу скоро Писать за строчкой строчку в ряд, А может рифма пойдет снова И я не стану пить тот яд. Он на столе стоит тихонько, Так блеск стекла меня манил, Открою крышечку легонько. «Людей ты сколько погубил?» «Пуст» и только это слово Жрет меня полностью внутри, Ведь мать взглянет в глаза сурово И громкий шепот: «Говори!» «Ты, мать, прости, что к яду потянулась, Но выпить мне хватило сил.» И глядя в пол чуть улыбнулась, Я знаю, что ты его допил.