Дороги

Им было 20. - За бессмертную юность! - Кенсу поднимает рюмку с соджу в воздух, торжественно произнося тост. - За бессмертную юность! - смеясь вторит ему компания за столом, почти синхронно все бросают рюмки в бокалы с пивом и стараются выпить залпом получившуюся смесь. Они смеются, шумно празднуя окончание учебного года. В этот момент, в это самое мгновение, всё выглядит таким неважным: родители, общество, университет. Всё в это мгновение не имеет значения. Им просто хорошо сейчас всем вместе. - Ребят, серьёзно, если я когда-нибудь уподоблюсь этим мозготрахам, прославляющим бюрократию - пристрелите меня. Сразу же, - Чанёль приобнимает рядом сидящего Бекхёна и подливает ему выпивку. - Ой, да перестань. Чтобы ты да офисный планктон? Пффф... Я скорее в стриптизёрши подамся, чем ты до такого опустишься, - хохочет парень, за что его прижимают ещё сильнее и тыкаются носом в щеку. - А что, ты бы хорошо смотрелся на пилоне, - смеётся Чан, тут же получая по рукам и шутливо локтем в живот. - Ну я ж комплимент сделал, - сгибаясь, продолжает улыбаться Пак. - Вот и трахайся с этим комплиментом, а я обиделся, - Бек отворачивается, надувая губы, но быстро отходит, когда чувствует как талию обвивают большие ладони. - А ведь это идея! - восклицает Тао, пораженно осматривая друзей, словно удивляясь, как они раньше до этого не додумались. - Что за идея? - недоверчиво косится на младшего китайца Чонин, отставляя свою рюмку. Малыш Цзытао славился бредовыми идеями, переубедить в которых его мог только его геге - Крис. - У нас у всех есть мечты и мы не хотим быть как все, так ведь? - начал заговорщицки младший, на что все, недолго думая, дружно закивали. - Так почему бы нам не закрепить это чем-то вроде клятвы? - Крис рядом с ним усмехается, почти сразу понимая о чем говорит парень. - Клятвы? В смысле? - Бекхён непонимающе хмурится. - Ну скажем... - Тао снова окидывает взглядом всех сидящих, выдерживая интригующую паузу. - Сделаем татуировки! - он явно доволен собой и в этот короткий миг чувствует себя гением. - Что? - Чанёль хохочет. - Ты же первый струсишь и сбежишь из салона. - А вот и нет, - дуется китаец, прижимаясь к плечу Ифаня и ища у него поддержки. - Идея то крутая, но у меня лично нет денег на хорошего мастера, а с говном на коже я ходить не хочу, - вздыхает Чонин, наполняя рюмку Кенсу, сидящего слева от него, новой порцией алкоголя. - Тетушка, ещё две бутылки соджу! - просит он хозяйку заведения. - А вот это как раз и не проблема, - показывая язык, Тао снова ровно садится на стуле, и вздергивает подбородок. - У меня есть знакомый сонбе, который офигенно делает татуировки, можно попросить его. Он может сделать бесплатно для своего портфолио. - И много у тебя таких знакомых-сонбе? - поднимая одну бровь, спрашивает Крис. - Вовсе нет, - краснеет младший, различая в его интонации ревность. - Ну значит решено! Все согласны? - Чанёль вскакивает со своего места, чтобы как можно больше людей в этой маленькой забегаловке услышали его. - Крис? - Как будто я позволю Тао вытворять такой идиотизм одному. Конечно, я за, - старший нежно прикасается кончиками пальцев к щеке слишком довольного младшего китайца. - Бекхён? - Чанёль переводит взгляд на своего парня, внимательно следя за его реакцией. Бек опрокидывает в себя ещё одну рюмку и с грохотом ставит её на стол. - Я уже знаю где хочу набить её, - парень соблазнительно улыбается и подмигивает Чанёлю, на что тот лишь самодовольно растягивает губы и поднимает глаза на самую тихую парочку за их столом. - Чонин? Смуглый юноша смеётся, ему его ответ кажется очевидным, когда это он бросал своих друзей в их бредовых идеях. - Я за, - коротко говорит он и поворачивается к Кенсу, смотрящему прямо перед собой. До о чем-то напряженно думает, сведя брови к переносице и поджимая губы. - Кенсу? - осторожно интересуется Пак, тоже заметивший сомнение в его глазах. Но, к всеобщему удивлению, парень вскидывает голову и твердо кивает, всё для себя решив. Компания наполняет маленькое помещение радостным гулом. Чанёль поднимает рюмку и громко произносит: - Мы торжественно отказываемся быть как все и превращать свою жизнь в общепринятый шаблон! За нас! - За нас! - подхватывают все и обжигают горло крепким алкоголем. Когда они пьяной толпой вываливаются на улицу, на часах давно за полночь, но их это мало волнует. Тао тыкается в телефон, пытаясь среди расплывающихся перед глазами строк найти нужный контакт. Ему это всё-таки удаётся и, пытаясь не отвлекаться на пристающего к нему Криса, он нажимает вызов. Трубку долго не берут, а руки под кофтой становятся всё наглее, но когда на том конце раздаётся еле различимый щелчок и в трубке слышится усталый и немного злой голос, Цзытао сразу же трезвеет и вырывается из рук Ифаня. Он немного отходит от шумной компании и пытается договорится с сонбе, объясняя что им нужно. Друзья смеются, когда китаец раскланивается пустоте, благодаря человека, с которым разговаривал. Он убирает телефон и с счастливой улыбкой поворачивается к ним, сообщая, что всё улажено и мастер согласен набить пьяным мудакам их "клятву". - Ты уверен? - спрашивает Чонин у Кенсу, когда они идут по темным улицам к заветному тату-салону. - В чем? - он не сразу понимает о чем его спрашивают, отрывая свой взгляд от двух парочек идущих впереди них. Так всегда было, с самого начала их знакомства: Чанёль быстро начал встречаться с Бекхёном, а Крис принял на себя ответственность за Тао, которая достаточно скоро перешла из статуса заботы о младшем брате в заботу о любимом человеке. И из-за этого всего Кенсу и Чонин часто оставались вместе, но против никто не был, в конце концов им было комфортно рядом, да и понимали они друг друга лучше, чем кого-либо ещё. - В том, что хочешь сделать тату. Ты ведь сомневался, - Чонин заглядывает в глаза собеседника, снова ловя промелькнувшее сомнение, но оно исчезает слишком быстро. - Такие решения даются не просто, поэтому пришлось поразмыслить. Не волнуйся, я в отличие от них, - До кивком указывает в сторону четверых из их компании, - всё хорошо взвесил. Чонин улыбается в ответ. Да, их Кенсу всегда принимал решения только после того как всё хорошо обдумает, на него можно было положится, он не поддавался эмоциям и минутным желаниям, но при этом всегда делал только то, что по-настоящему хотел. Они приходят к небольшому тату-салону с яркой неоновой вывеской на входе. Он находится в глубине переулка, подальше от назойливых обывателей. Окна оказываются уже закрыты металлическими ставнями, а на двери красуется табличка "закрыто". - Ты уверен, что нас ждут? - спрашивает Крис, осматриваясь вокруг. Место мягко говоря не самое людное, а по-правде то вполне себе гиблое, старшего не удивило бы, подойди к ним сейчас какой-нибудь странный хрен с хорошим ассортиментом наркотиков. - Уверен, - Тао повторно набирает номер на телефоне и почти сразу из дверей выходит парень невысокого роста. - Вы уже здесь, проходите, - он открывает дверь шире пропуская компанию вперед. - Располагайтесь. Что-то я не думал, что вас так много, - усмехаясь, говорит мастер. - Я Сюмин, и сегодня ваши тела будут в моей власти. Чанёль начинает ржать, оценив шутку, в отличие от остальной компании, которая всё также дружно нервно сглатывает. - Да не бойтесь, я шучу. Что будем бить? Есть эскиз? - Мин проходит к стойке, и берёт оттуда чашку с кофе. Первым отмирает Тао. - Ну, нам нужно что-то, что будет символизировать вечную юность, - Сюмин смеётся и отставляет свой напиток. - Есть какие-нибудь конкретные идеи? - компания отрицательно мотает головами, на что мастер тяжело вздыхает и берёт листок бумаги, немного задумавшись, он что-то быстро рисует. - Такое подойдёт? - на маленьком клочке бумаги красуется знак бесконечности и короткая надпись под ним: "young". - Куда бить будем? - спрашивает Сюмин, когда в кресло садится первый смельчак - Чонин. Мастер разминает уставшие плечи, пальцы, надевает перчатки и заправляет машинку черной краской. - Сюда, - Ким показывает на место под ключицей, ближе к ярёмной впадине. - Господи, мне нужно покурить, - Крис быстро ретируется на улицу, на ходу выуживая из кармана пачку сигарет. - Мне, кажется, тоже, - следом выскальзывает Чанёль. - Пф, слабаки, - фыркает Бекхён, утыкаясь в яркие картинки журнала, лежащего на диванчике для посетителей, потому что текст сейчас, его ещё пьяный мозг, воспринимать не способен. Тао рядом с ним решает отвлечься на плакаты в больших количествах весящие на стенах. - Готов? - Мин наклоняется над обнаженным торсом и уже подносит иглу к коже, как его прерывает незнакомый парень появившийся в зале из, видимо, комнаты для персонала. - Сюмин, ты ещё долго? - он удивлённо рассматривает толпу в зале. - У меня внеплановые клиенты. Это Чен, он тоже мастер, - Сюмин машет в его сторону рукой, поясняя, что это за татуированный странный перец, появившийся из ниоткуда, и, наконец, принимается за работу. Когда игла касается кожи, Чонин закрывает глаза, прикусывает губу на мгновение, но тут же расслабляется. - Кстати, не хочешь поработать бесплатно? - Мин смеётся, получая в ответ "Вот ещё". - А за "вкусняшку"? - он вытирает полотенцем растекающуюся по коже лишнюю краску и подмигивает коллеге. - Ну, если только за "вкусняшку", - Чен усмехается. - Что кому бить? - Вот это, - парень кивает на эскиз на столике. - Всем одно и тоже. - О, ну тут работы на пять минут, - второй мастер берет в руки эскиз и рассматривает его. - Ну вот и помоги, - бубнит Сюмин, стараясь как можно точнее повторить контуры переведенные на кожу. Чонин, сидящий в кресле, открывает глаза, чтобы проводить взглядом, напросившегося следующим Тао, у того нервы не железные, ещё чуть-чуть и он просто сбежит отсюда, мастер уводит его во второе помещение. Ким снова смыкает веки, а через минуту слышит голос Кенсу над ухом и легкий стук. - Я не помешаю, если посижу здесь? - парень, поставив стул прямо возле кресла, по другую сторону от работающего мастера, устраивается на нём. - Интересно? - спрашивает Мин, очередной раз вытирая потеки и наполняя машинку краской. - Есть такое, - Су правда внимательно смотрит, как на смуглой коже появляются черные линии, а затем и буквы. Чонин снова открывает глаза и поворачивается к другу, встречаясь с ним взглядом. - Больно? - одними губами спрашивает До, улыбаясь, на что Ким отрицательно мотает головой и позволяет себе чуть зажмуриться и зашипеть. Кенсу смеётся и зарывается пальцами в волосы парня. - Потерпи немного. Ким внимательно на него смотрит и не может понять: что-то во взгляде его друга нравится ему до мурашек, да и ласковое перебирание прядей заставляет его отвлечься от боли. Наверное, это всё алкоголь. Да. Наверное. До наклоняется к нему очень низко, почти прикасаясь губами к мочке уха, и шепчет: - Не знаю почему, но сейчас ты выглядишь красиво, - он сразу выпрямляется и продолжает пропускать чужие волосы сквозь пальцы, не давая ничего ответить. Чонин снова списывает услышанное на спиртное, которое, кажется, они выпили с излишком, но внутри всё переворачивается, заставляя Кима смотреть на парня перед ним с совершенно другой стороны, с той, с которой он на него никогда не смотрел. Дышать становится трудно. - Ну вот, с одним закончили, - Сюмин обрабатывает рисунок мазью и скрывает его за повязкой. - Хороший мальчик, даже не пискнул, - смеётся мастер. - Кто следующий? - Я, - коротко отвечает Кенсу, сразу занимая место Чонина. Он садится спиной к Мину,стягивает рубашку с плеч и проводит пальцами по месту немного выше седьмого шейного позвонка. - Здесь. Сюмин кивает, переводит эскиз на кожу и начинает работу. Ким мнётся пару минут, но потом, забив на всё, переставляет стул так, чтобы сесть прямо перед До. Черные глаза смотрят на него и улыбаются. Когда игла касается кожи губы Кенсу размыкаются и выпускают наружу тихий стон, больше похожий на простой выдох. Парень тут же утыкается лбом в подголовник кресла, сжимая руками собственные бедра. - Больно? - Чонин перехватывает его ладони и не сильно сжимает их, чувствуя, как его собственные руки сжимают куда сильнее. До поднимает голову и произносит тихое: "Наоборот... Приятно", заставляя Кима усмехнуться и переплести их пальцы. Парень в какой-то момент закусывает свою нижнюю губу, вытягиваясь в кресле и шепча что-то неразборчивое. И, черт его дери, это выглядело так будоражаще, что Чонин не мог перестать смотреть, как из полных губ вырывается ещё один стон, как часто дышит Кенсу, вновь утыкаясь в подголовник. - Готово, - Сюмин обрабатывает раздраженную кожу и накладывает повязку. До какое-то время ещё сидит неподвижно, а потом тихо спрашивает: - Доктор, а у вас на кресле много человек от этой процедуры кончало? Чонин, вместе с мастером загибаются от хохота. Из салона они выходят, когда небо уже начинает светлеть, и расходятся по домам. Они вместе дожидаются такси, которое вызвал Крис, провожают его и Тао, а Бекхён и Чанёль решают догулять ночь и дождаться когда заработает метро. - Хорошо, что я тут недалеко живу, - вздыхает Чонин, устало топчась на тротуаре. - Плохо, что я далеко живу, - Кенсу улыбается и тут же выдаёт. - Пустишь к себе? Чонин прикуривает и огонь зажигалки немного слепит глаза. - Ещё спрашиваешь, не брошу же я тебя посреди улицы одного. По дороге к дому Кима, Су немного неловко и несмело проводит по предплечью парня, а потом цепляется за его пальцы. Чонин молча берёт его за руку, крепко сжимая его ладонь. Это странно, на самом деле, потому что их отношения никогда не имели такого подтекста. Да, они были друзьями, очень близкими друзьями, иногда это даже пугало, когда их мысли совпадали со 100% точностью. Прежде ни один из них не пытался добиться чего-то другого. Так что сейчас перемкнуло? Что переключилось в сознании? Но то что они оба испытали в салоне, до сих пор не отпускало. И, кажется, оба были не против. Чонин пропускает До первым в квартиру, закрывая дверь, разуваясь и наблюдая, как забавно топчется друг, рассматривая помещение. Действительно, Кенсу никогда здесь раньше не был. Странно, но Ким был у него дома много раз, уже даже и не сосчитаешь, а парень зашёл к нему впервые. Первый и последний раз... Забавно. Су скромно стягивает с ног кроссовки и почему-то на цыпочках проходит в комнату. Здесь чисто, словно Чонин здесь не жил никогда. В углу комнаты стоят чемоданы. - Уже собрался, - тихо говорит он, поворачиваясь к хозяину квартиры, но сразу опуская глаза. Он пытается улыбаться и сдержаться. - Решил заранее, ты же знаешь, что я долго собираюсь, - До кивает и всё же находит в себе силы посмотреть снова на Чонина. Ким подходит к нему настолько близко, что Су почти упирается носом в его подбородок. - Дай мне посмотреть, - шепот, и смуглые ладони принимаются расстёгивать пуговицы на рубашке, затем стягивают её с плеч. Кенсу послушно поворачивается спиной, позволяя снять повязку и оголить набитый рисунок. - Покраснела... А дальше Су приходится прикрыть глаза и жадно вдохнуть, потому что чужие губы осторожно прикасаются к коже вокруг татуировки. Горячее дыхание так отчетливо ощущается на том месте, что по рукам бегут мурашки. - Теперь ты, - Чонин сам стягивает футболку, оставляя До отклеить от кожи лейкопластырь и заглянуть под слои бинта. - Твоя тоже красная. Кенсу наклоняется и проводит по коже языком, медленно, с каким-то невероятным удовольствием. Ким не сдерживается. Обхватывает лицо парня ладонями и впечатывается в пухлые губы поцелуем. Ему отвечают охотно, цепляясь за плечи, впиваясь ногтями в кожу и притягивая ещё ближе, чтобы соприкасаться оголенными торсами. Один шаг вперёд, и они, запутавшись в собственных ногах, валятся на пол. Кенсу чуть выгибается, от болезненного столкновения спины с жёсткой поверхностью пола, голова не пострадала, благодаря вовремя подставленной руке Чонина. Глаза в глаза. Кажется, такое должно было отрезвить обоих, но уже в следующую секунду они впиваются в губы друг друга с новой силой. Поцелуи до крови. Су ловит себя на мысли, что он мазохист, а ещё немного садист, потому что так чертовски хорошо от этой боли, от еле различимого привкуса крови, и слизывать красные капли с чувственных губ Чонина, тоже безумно приятно. Одежда снимается медленно. Ким, еле отстранившись от искусанных губ До, сидит перед ним на коленях и сантиметр за сантиметром открывает нежную кожу, стягивая джинсы всё ниже. Поцелуями покрывается низ живота, бедра, колени, отчего они сжимаются, а их обладатель краснеет, прикусывая костяшки пальцев. Нижнее бельё остаётся до последнего, пока не становится совсем невыносимо ограничивать себя прикосновениями языка к участкам кожи, которые открываются простым оттягиванием ткани. Чонин нависает над абсолютно обнаженным парнем, снова поцелуи, трепетные, страстные, болезненные. Вниз по шее, с силой кусая у основания и слыша настоящий стон, такой тягучий и горячий. Кенсу расстёгивает джинсы Кима и пытается стащить их вниз, одновременно выцеловывая татуировку под ключицей. Чонин выпрямляется и, наконец, стягивает с себя всё, что сейчас так мешает. Он скользит руками по бедрам, начиная от мест под коленями, разводя их в стороны. Он облизывает собственные пальцы и проводит ими по ложбинке между ягодиц, медленно проникая одним в сфинктер. Кенсу даже не морщится, только раздвигает ноги чуть больше, и прикусывает губы в ожидании. - В порядке? - Чонин делает одно сильное движение, вводя палец до конца. - В порядке, - Су кивает, подхватывает ноги под коленями и притягивает к себе. Ким добавляет тут же второй палец, начиная двигать ими внутри медленно, следя за каждым изменением в лице парня. До закрывает глаза, приоткрывает губы и запрокидывает голову, Чонин бы никогда не подумал, что это будет так красиво выглядеть. Чонин замечает, как с каждым увеличением силы его движений и скорости, грудь До вздымается чаще, из его горла вырываются всё более громкие стоны, и думает, что он спятил, но поддаётся этому безумию, вытаскивая пальцы и входя смазанным только слюной членом в узкое и плохо разработанное отверстие. Кенсу выворачивает, выгибает дугой, и по квартире разносится громкий стон. Кенсу нравится. Боже, он будет гореть за это в Аду, но ему, черт возьми, нравится эта саднящая боль и чувство будто его распирает изнутри. - Ты большой, - хрипит он и улыбается, облизывая иссохшие губы. Они совсем не контролируют себя. Толчки сильные, быстрые, выбивающие сознание куда-то за грань реального, заставляющие кричать, метаться по полу, и сгорать изнутри от ненормального удовольствия. Чонин чувствует его, знает как надо, не ошибается ни разу с самого начала и до конца, Кенсу даже не приходится прикасаться к себе, потому что и без того кажется, что он сейчас окончательно свихнётся. Сперма остаётся на разгорячённой коже и на согретом телами полу. Солнце во всю светит в окна, но встать и задернуть шторы нет сил. Они всё-таки перебираются на более мягкую поверхность дивана и лежат с закрытыми глазами не в состоянии уснуть. Адреналин ещё бурлит в крови, разнося удовлетворение по всему телу. - Чонин? - шепотом зовёт Кенсу, не открывая глаз. - М? - У меня сейчас такое странное чувство, честно, словно я мечтал об этом долгие-долгие годы. А сейчас вдруг неожиданно получил, - по комнате раздаётся тихий смешок, и Су всё-таки приоткрывает глаза, чтобы начать обводить пальцем кожу вокруг татуировки. - У меня такое же чувство, - Чонин ловит аккуратные пальцы и прижимает к своим губам. - Надолго ты уедешь? - голос подводит и в нём слышатся тоска и грусть, которые До так не хотел показывать. - Я не знаю, - честно отвечает Ким. - Но я вернусь. Не знаю через сколько, я не хочу обманывать тебя, но я точно вернусь, чтобы увидеть тебя. Вот это - тому свидетельство, - он скользит кончиком языка по следам, что так ярко начинают проступать. - Ждать не буду и не надейся, - Су показывает язык, утыкается лицом в смуглую грудь и на выдохе добавляет. - Но очень буду скучать. Вечером Чонин покидает Сеул, Корею, оставляя в аэропорту расплакавшегося Тао, шмыгающего носом Бекхёна, Чанёля на грани истерики, хмурого Криса и улыбающегося Кенсу. Он долго не мог выпустить его из объятий, незаметно оставляя поцелуй на виске и собирая последним прикосновением кончиков пальцев тепло с его кожи. Самолёт взлетает быстро и остаётся только закрыть глаза и поклясться, что он ничего не забудет. *** Пять лет пролетают словно одно мгновение. Чонин не планировал оставаться в Америке так долго, но дела шли неожиданно хорошо и получилось то, что получилось. У Чонина появилось второе, сценическое, имя - Кай, волосы стали белыми, смуглая кожа рук покрылась сложными узорами татуировок, он стал неплохой моделью, терпимым певцом и безмерно талантливым танцором. И сейчас его ждал Сеул с распростёртыми объятьями и прибыльным проектом. Чонин возвращается домой. Он останавливается в отеле, не имея пока желания и сил искать квартиру. Первое, что он делает, сидя на гостиничной кровати в одежде это пролистывает контакты в телефоне в поиски шести конкретных. На глаза попадается имя "До Кенсу" и парень не может сдержать дрожи в пальцах, когда нажимает на кнопку вызова. Секундная тишина кажется вечностью, а механический голос после можно сравнить с гильотиной только что обезглавившей его. "Номера не существует". Мир меркнет перед глазами. Охватывает паника: как, почему, что ему теперь делать, где искать... Но Чонин берёт себя в руки и находит следующий контакт. Пак Чанёль. Трубку не берут долго, но по крайней мере слышатся гудки, да, по-правде говоря Чанёль и пять лет назад был из тех людей, что умудряются не слышать телефон, когда он разрывается от звонков. Но трубку всё-таки снимают. - Да, Пак Чанёль, слушает? - голос такой знакомый, возвращающий одним своим звучанием в прошлое. - Чанёль, - Чонин кусает губы, чтобы хоть немного меньше улыбаться, а не сидеть как кретин. - Что? - в голосе отчетливо слышится растерянность, неуверенность и даже какое-то неверие. Ким успевает обидеться, что про него забыли. - Быть не может... Ким Чонин? Хотя обида быстро исчезает, потому что такая реакция Пака жутко веселит. - Я брат, - твердо говорит он, на что в ответ льётся громкая неразборчивая речь. - Чанёль, спокойней, - Чонин не может не смеяться. - Ким Чонин! Пять гребанных лет! Мелкий ты сукин сын! - Чанёль шипит в трубку, будто боится что его кто-то услышит, но при этом не может сдержать потока эмоций. - Пять лет, Господи! Ты... Только не говори, что ты вернулся..? - Я в Сеуле, Пак Чан. Скажи где тебя найти. Чанёль сбиваясь из-за эмоций диктует адрес, и Ким берёт такси. Он очень удивлён, когда его привозят к зданию суда. Чанёль учился на юридическом, но не проходило и дня, чтобы он не поминал всё это матным словом и не ругал себя за то что поддался родительскому давлению. Сам Пак всегда хотел заниматься чем-то творческим, у него всегда было много каких-то безумных идей, и он очень любил рисовать. А тут... Ким хмурится и заходит в здание, ловя какую-то мимо пробегающую девушку с бейджиком на шее, он спрашивает, где может найти Пак Чанёля. Судя по глазам несчастной, она любительница американских журналов, потому что несколько секунд она ошарашенно на него пялится, а потом издаёт звук помирающей мышки. Однако, отдать ей должное девушка быстро берёт себя в руки: - Я могу Вас проводить. Чонин сдержанно благодарит и направляется за ней. Они поднимаются на лифте, на четвертый этаж, потом проходят почти весь длинный петляющий коридор и останавливаются возле одной из дверей. - А... А можно автограф? - она так умоляюще смотрит, что Ким не может не сжалиться, и расписывается в её ежедневнике. Девушка, раскланившись, уходит, оставляя парня перед дверью и только сейчас он замечает рядом с деревянной перегородкой золотистую табличку "Гос. защита", а в небольшом перечне имён находит и знакомое "Пак Чанёль". Дверь хочется открыть с ноги, но Ким Чонин человек воспитанный и поэтому прежде чем открыть дверь стучится. В маленьком кабинете оказывается пять столов, за одним из которых, он находит знакомое лопоухое нечто. Рыжие волосы сменились черными со стрижкой типичного офисного работника. Чанёль пустыми глазами смотрит в монитор и постоянно теребит давящий на шею галстук. - Господин Пак Чанёль, - Кима накрывает волна бешенства и непонимания. Он пытается успокоить сам себя, в конце концов пять лет прошло, могло что-то случиться, что заставило Чанёля отойти от их общей клятвы. Да, Чонин помнил, Чонин верил, Чонин ей следовал. Пак вздрагивает и переводит взгляд огромных глаза, в которых загорается жизнь на своего гостя. - Чонин... - это неуклюжее создание вываливается из-за стола, собирая конечностями все углы и налетает на друга. - Господи, я так рад тебя видеть... - он размыкает тиски объятий, чтобы крикнуть "Я на перерыв" и вытолкнуть Кима в коридор. - Пойдём, куда-нибудь засядем. Нам столько надо обсудить! Всю недолгую дорогу до кафе, Чанёль тараторит без умолку о какоё-то фигне, а Ким сдерживается, чтобы не набросится с расспросами и кулаками. - Ну, спрашивай, - выдаёт Чанёль, как только они садятся за столиком в кафе. - Пак Чанёль, какого хрена, я думал тебе не нравится юриспруденция, - Чанёль улыбается во весь рот, а потом вздыхает. - Я тоже так думал, но взрослеем, умнеем. - Я думал у тебя будет оправдание по-весомее, - Ким чувствует как его снова накрывает злость.Он не ожидал... ножа в спину? Тогда уж скорее ножа чуть ниже ключицы. - А ты я смотрю каким был таким и остался, Ким Кай. Стал знаменитостью за пять лет, это несомненно круто. Очень. - Мы поклялись, Чанёль. - Знаешь, - ладонь Пака накрывает ремешок часов, под которым прятался символ их клятвы. - Спустя время я начал считать это ошибкой. Чонин чуть не задыхается. Ошибкой. Кажется, нож в его теле несколько раз провернули. -Чанёль, только ответь почему. - Потому что, Чонин. Потому что родители, общество. Потому что! Это на самом деле оказалось важно. Ким опускает взгляд. Это тяжело. Очень. Но Чонин постарается понять, он ведь не знает всего. - Как Бекхён? - начинает он с улыбкой, решая сменить тему. - Не знаю, мы расстались три года назад. От такого заявления Чонин вообще впадает в ступор. - То есть как? - он не может поверить. Эти двое были всем друг для друга, были идеальной парой. - Много чего произошло и мы пошли разными дорогами. Они сидят в кафе ещё минут десять и Чанёль говорит, что ему пора. - Я надеюсь ты поймешь. Я правда, очень рад что ты вернулся. - и Пак уходит, оставляя Чонина одного с огромным количеством вопросов и переживаний. Ким достаёт телефон и находит там следующий номер. Бён Бекхён. Ну этот то парень не мог так просто отступиться от мечты. Он был не таким, в этом Чонин был уверен. Бек думал всегда нестандартно и хотел заниматься дизайном мебели и интерьеров, а главное, он всегда хотел работать вместе с Чанёлем. Ким набирает номер, в этот раз трубку снимают почти сразу. - СРАНЬГОСПОДНЯКИМЧОНИНЯДУМАЛТЫУМЕР!!!! - сразу же оглушает Чонина, стоит ему сказать простое "Привет". - Да, конечно, мы можем встретиться! - тараторит Бек в своей обычной манере и называет адрес. Ким выбегает из кафе, случайно задевая кого-то плечом, быстро извинившись, он вновь ловит такси. Он трижды сравнивает адрес с тем местом где оказался и охреневает окончательно. Он стоит перед входом в МакДональдс. Или Бек тронулся умом и решил забыть о своих принципах про здоровую пищу, или всё-таки тронулся. Когда Чонин заходит внутрь, он думает, что прямо сейчас словит инфаркт, потому что за кассой видит никого иного как Бён Бекхёна. - Да что за хрень? - внутри всё клокочет, разрываясь от смешанных чувств: с одной стороны хочется позорно зарыдать, с другой - зарядить кое-кому ногой по голове, чтобы выбить всю хрень, что там находится. Бекки уговаривает кого-то заменить его и вытаскивает Чонина на улицу. Бекхён рассказывает всё сам, о том как пытался следовать за мечтой, но ничего не вышло, как тяжело ему было, потому что специалист с дипломом без опыта работы оказался никому не нужен, как стыдно было смотреть в глаза родителям, когда единственным местом куда его взяли оказался чертов макдак. Чонин молча выслушивает его и замечает, как их стойкий маленький Бекхён смаргивает слёзы. - Я жалею. Жалею только о том, что тогда набил это чертово клеймо... Не будь его мне было бы немного легче. Я не чувствовал бы себя таким виноватым. Чонин зажмуривается, физически ощущая второй нож в теле. - Почему вы с Чанёлем расстались? - Ким решает не спрашивать об остальном, но это... Это само напрашивается с языка. - А, ты уже виделся с ним, - Бек поджимает губы и смотрит в пустоту перед собой. - Тогда... много чего произошло, и мы пошли разными дорогами. Это так смешно, что даже грустно. Ну как эти два человека, до сих пор могут говорить одно и тоже, слово в слово, не сговариваясь. - Бекхён, хорош прохлаждаться, - их беседу прерывает тот самый парень, которого Бек попросил его подменить. - Мне пора. Я чертовски рад снова тебя увидеть,- Бён обнимает крепко и долго не хочет отпускать, просит не теряться и не исчезать больше. Прямо возле дверей он останавливается и оборачивается. - Кстати, ты уже виделся с Крисом? - Ким отрицательно мотает головой. - Он работает тут рядом, в том офисном здании. Спасибо, что пришёл, - и Бекхён скрывается за дверью заведения. Чонин окидывает усталым взглядом улицу, обращая внимание на какого-то паренька, переходящего дорогу, но тот быстро скрывается из поля зрения, показавшись ему смутно знакомым. Чонин внимательно осматривает здание, на которое указал Бекки, и думает, что хоть кто-то из них близок к своей мечте. Ву Ифань всегда хотел работать в огромной корпорации и не просто работать, он хотел ей владеть. Занимать пост генерального директора было его голубой мечтой, для исполнения, которой он мог работать на износ. Малая доля садизма в его характере и качества лидера давали ему фору в перспективах. Он был способен руководить и держать какую-нибудь огромную корпорацию в своих руках. Ким минует огромные стеклянные двери и подходит к ресепшну, где по всем известным правилам обитают приятные глазу, немного туповатые девочки. - Как я могу найти Ву Ифаня? - одна из девушек вздрагивает от его голоса и тут же поворачивается к нему. - А Вам назначено? - Нет, я его хороший друг. Не могли бы Вы мне помочь? - Ким улыбается, зная, что это точно подействует, и девушка, разомлев, набирает на офисном телефоне какой-то номер. - Господин Ву, к Вам посетитель. Говорит, что Ваш хороший друг, - она вешает трубку и вызывается проводить Чонина, до нужного кабинета. Снова лифт, снова коридоры, только девушка уже не просит автограф, а стреляя глазками и похабно веляя бедрами удаляется на своё рабочее место. Чонин входит в кабинет без стука. - Крииииис, - он растягивает гласную, видя как с каждым мгновением у парня за столом расширяются глаза. - Охренеть кто вернулся! - вторая шпала их компании встаёт и стискивает в объятьях так, словно ребра сломать пытается. - Мы уже думали тебя не увидим больше! Как ты, крутой мачо-мен? - И ты уже в курсе? - Ким смеётся, когда его крашенные волосы растрепывают больше обычного. - Да как тут быть не в курсе, когда ты в рекламе всех уважающих себя американских фирм. Неужели на совсем? - Да, теперь я дома, - Ким садится на кресло для посетителей и начинает выспрашивать у Криса, как он жил. - Почему до сих пор не начальник? - Ох, черт, не спрашивай, что угодно, но не это. Просто я сам не знаю. Это не корпорация, а болото какое-то. Я работаю здесь уже пять лет, и поначалу всё было зашибись. Я быстро перескакивал должности, прошёл путь чуть ли не от мальчика на побегушках. А года четыре назад, меня поставили на эту должность и всё, как на полку убрали и забыли. Я пытался вырваться, изо всех сил пытался, и увяз только сильнее. - Неужели, всё так плохо? - Чонин нахмуривает брови. - Ты не представляешь насколько. Но я как-то уже и смирился. Зарплата неплохая, да и работы не шибко много. Так что... можно сказать я хорошо устроился, - Ифань улыбается, смеётся, а Ким уже чувствует третье лезвие, возле первых двух ножей, чувствует остриё холодящее кожу. - Ты сдался? А как же наша клятва? - Ха, ты ещё помнишь об этой глупости? Вот и третий нож. - Да... глупости... - он поджимает губы. Его мир так быстро теряет краски, что начинает казаться, что он зря вернулся. - А как малыш Тао? Где он? Лицо Криса резко меняется. Он отодвигает какой-то из ящиков стола и опускает перед Чонином старый номер газеты. - Вот где наш мальчик Тао, - тихо выдыхает он. - А помнишь он говорил, что его мечта, это бездельничать? Так вот, он практически к этому пришёл. В газете красовалась статья о Хуане Цзытао, унаследовавшем многомиллионную корпорацию от родного дяди, у которого не было родных детей. - До него не дозвониться, не добраться, сколько не пытайся. Везде секретари да телохранители. Я столько раз пытался... Спрятался так, что не достанешь, - это горькая усмешка на губах Ву, что-то переворачивает внутри Чонина. Он берёт мобильник и набирает четвертый номер. Трубку снимают сразу, только вот разговаривает с Кимом явно не Тао. На том конце безразличный холодный голос, сообщает, что господин Хуан, очень занят и, если у него что-то срочное, он может оставить сообщение. - Передайте ему, что звонил его друг - Ким Чонин, - и парню остаётся только сбросить вызов. - Ну, что я говорил? Везде одни секретари. - Когда вы последний раз виделись? - Как раз перед тем, как его назначали президентом компании. Два с половиной года назад. Чонин медленно поднимается с кресла и идёт к двери, но в последний раз оборачивается. - Кенсу. Ты знаешь о нём что-нибудь? - Нет, прости. С ним я не виделся ещё дольше. Мир Чонина рушится у него на глазах. Он выходит из здания и бредёт по улице, даже не задумываясь, куда он направляется, или куда придёт. Ему абсолютно всё равно. Он снова пытается набрать номер Кенсу, но там всё тот же голос и "номера не существует". Как теперь его найти? И возможно ли это вообще... Ким опускается на пустую лавочку, он не понимает где он, кажется, в этой части Сеула он никогда не был. Вокруг всё незнакомое, новое. Неужели, за пять лет всё может настолько сильно измениться? Может и не стоило приезжать? - Ну и чего ты тут расселся? - Чонин вздрагивает и сперва хочет перекреститься, потому что у него, наверное, слуховые галлюцинации. - Ты оглох там в своей Америке, а, Ким Чонин? Парень резко оборачивается и не верит своим глазам. Перед ним живой, всё так же улыбающийся До Кенсу. Целых три секунды, мучительно долгих три секунды он не мог понять кто перед ним, но это Кенсу, его Кенсу. С красными уложенными волосами, светлая кожа рук забита сложным узором татуировок. Это не может быть никто иной как До Кенсу. - Кенсу-я... - Отмер, засранец, - шеи касаются аккуратные пальцы, которые переходят на щеку и мягко гладят её. - Как я и обещал: не ждал, но соскучился. Чонин цепляется за него, сжимает пальцами талию, притягивает к себе и утыкается лбом в живот. Су вспоминает, как это перебирать пряди волос Чонина. - Я так рад... Так безумно рад тебя видеть... - Только не реви, мужики не плачут, - смеётся До и до безумия хочет плюнуть на всё и расцеловать человека перед ним, но нельзя. Пока нельзя. - Не буду... Что с твоим телефоном?! - Ким резко вскидывает голову, чем умудряется напугать Кенсу, за что получает шутливый подзатыльник. - Я его потерял, прости. Волновался? - Конечно, я волновался! Ты лишил меня последнего варианта тебя найти! - Ой, ты глянь, - фыркает До. - Между прочим, я видел тебя сегодня два раза, это третий. - Что? - у Чонина слабнут руки. - Того. Первый раз ты столкнулся со мной в дверях кафе, потом ты прощался с Беком, и вот я не выдержал и сам подошёл, потому что ты слепой, тупой нигер. И кто ты после этого? - Но как? - Чонин проматывает в голове весь день и понимает, что и правда наложал. Он только не может вспомнить лица, того с кем столкнулся в дверях, потому что идиот даже не посмотрел. И тот парень на переходе... - Кенсу-я, прости... как я мог не узнать... - Ну мог видимо, - До окончательно освобождается от рук Кима и отходит на шаг. - Пойдём, здесь слишком много людей. Они вместе бредут куда-то, и Чонину вообще не важно куда. Кенсу рассказывает, что сейчас зарабатывает на жизнь вокалом, как мечтал с самого университета, всё идёт неплохо, но в коллективах он не уживается, поэтому приходится пользоваться услугами временных музыкантов. Ещё рассказывает как подружился с Сюмином, когда начал бить себе рукава, спустя год с отъезда Чонина, и что правда старался его не ждать, но не выходило. Он скучал невероятно сильно, казалось еще день и он просто умрёт без него, но нет, выдержал пять лет. Выдержал. Ким удивлённо смотрит на до боли знакомое заведение, то самое, где они тогда отмечали конец учебного года. - Да, оно ещё здесь. Когда было совсем плохо, я приходил сюда. Кенсу уже хочет войти, но его дергают за руку. Чонин смотрит странно, с такой паникой в глазах, как будто от этого зависит его жизнь. - Кенсу-я... ты... Ты жалеешь? Хоть раз жалел? До удивлённо вскидывает брови, а потом на его лице появляется мягкая улыбка. - Ты дурак? Я никогда ни о чем не жалел. Ни об этом, - он становится спиной к Чонину, оттягивая футболку и демонстрируя татуировку, всё такую же яркую, как и пять лет назад. - Ни о нас с тобой, - он смотрит пронзительно, прямо в душу. - А ты, Чонин-а? - Как я мог, - Ким не сдерживает порыва и обнимает Кенсу, прижимая к себе, так близко, насколько это вообще возможно. - Не перестарайся, тут люди, - Су прикладывает палец к губам, отстраняясь от Кима, и неслышно произносит "Всё, потом". На удивление свободен только тот самый столик. Судьба не иначе. - Кажется, мы должны кое-кого позвать, - Кенсу одобрительно кивает, делая заказ, пока Чонин пытается созвать всю их компанию снова. - Чонин, прости, у меня работы по горло, если к утру отсюда выберусь, и то буду счастлив, - с Чанёлем всё понятно. - Прости, друг не могу, давай в следующий раз, - с Бекхёном тоже понятно. - Ммм... если я освобожусь в течении ближайшего часа, я тебя наберу, - Крис тоже пасс. - Господин Хуан очень занят, если у вас что-то важное, - ну тут даже без комментариев. - Кенсу, - Чонин разбит, убит и уничтожен. - Что? - Что с нами стало? Что случилось, пока меня не было? Почему всё так? - Чонин на грани нытья, но пока ещё держит себя в руках. - Где-то лет в 20 мы стали стареть, Чонин-а, - Су лохматит его голову. - Но, поверь всё ещё можно исправить. Давай, выпьем. Мы, ведь, с тобой ещё живы и можем разделить это на двоих. Соджу обжигает горло, но не так сильно, как текила или неразбавленный виски. Алкоголь мягко обволакивает внутренности и становится вдруг немного легче. - Не могу так больше! - помещение оглушает до боли знакомый бас, и Чонин подпрыгивает на месте. - Первый пришёл, - тихо шепчет Кенсу, и пересаживается на место слева от Кима. Пак приземляется точно в цель, на то самое место, где сидел тогда. Он опустошает налитую без лишних слов рюмку и просто срывает с себя пиджак, а затем и галстук, закатывает рукава рубашки и снимает часы с запястья. - Не могу больше! Не хочу! - ещё две стопки и Чанёль немного успокаивается. - Я не хотел этого, Господи. У меня эта юриспруденция вот здесь сидит. Я... Я... - Пак смотрит на татуировку такими умирающими глазами, что сердце сжимается. - Я не хочу... Я знаю, что поступил ужасно. Поддался тому, что ненавидел больше всего. Ребят, спасите меня, а? - Да что ты знаешь о ненависти, Пак Чанёль?! - в дверях как фурия появляется Бекхён и несётся на всех парах за столик. - Что ты знаешь о ненависти? - Бек шипит и замолкает только чтобы осушить рюмку своего бывшего. - Я работаю в сраном МакДаке... А. Нет. Стойте. Я там уже не работаю. - Ты уволился? - удивлённо спрашивает Чонин, наблюдая, как Бён достаёт из рюкзака маленькое зеркальце и подводочный карандаш, и профессиональным движением красит глаза. - Круче. Меня уволили, - он тянется за рюмкой Кима и опрокидывает и её, тут же продолжая красить второй глаз. - То есть как? - отмер опешевший Чанёль. Не понятно, что именно его ввело в такой ступор: эпичное появление бывшего, или всё-таки то что его бывшего умудрились уволить из фастфуда. - Вот так, - Бек убирает все свои "рисовальные принадлежности" и, закинув ногу на ногу, с милой улыбкой продолжает. - Меня отчитали за отлучку от кассы, и меня так всё достало. Ну, я немножко подебоширил. Перебил добрый десяток тарелок. Немая сцена длится около минуты, пока Пака не пробивает. - Это мой Бекхён, - он хохочет, не замечая удивленного, но счастливого взгляда Бека. - Ой, прости, - до Чанёля всё-таки доходит, что он брякнул, но Бён уже довольный подливает ему выпивку. - Вот и второй, - шепчет Кенсу на ухо Чонину. - Хочешь фокус покажу? - Ким вздергивает бровь и внимательно смотрит как До на пальцах отсчитывает "3, 2, 1" и указывает на вход, где тут же появляется Крис, попути к их столику стягивая пиджак и ослабляя галстук. - Как ты... ? - пораженно выдыхает парень. - Я ж говорю, ты слеповат, Ким Чонин. Он возле входа минут пять маячил, - Су смеётся, когда Ву молча садится на стул. 10 из 10. Если ещё и Тао придёт, они, наверное, вызовут Сатану, потому что без последствий, всё это точно не обойдётся. Перед Крисом ставится рюмка, наливается алкоголь. Ву смотрит на неё и привычным тоном выдаёт: - Завтра же пишу заявление об уходе. Их компания разрывает тишину забегаловки приступами нездорового смеха. Они сидят уже минут 15, осушив при этом пять бутылок соджу. Бекхён кладёт голову на плечо Чанёля, переплетая их пальцы под столом. Крис всё это время безнадежно осматривает помещение и постоянно косится на дверь. Чонин уже не верит, что шестой человек всё-таки займёт пустующий стул, но... - Господин Хуан! Вам нельзя! - Да завались, достал! - Тао чуть ли не громит всё вокруг, тяжело дыша и свирепствуя. - Как ты мог сказать мне так поздно?! - телохранителю достаётся ногой в грудь, из-за чего тот просто вылетает на улицу. На какие-то секунды всё стихает, в помещение, кажется, все перестали дышать. Тао взглядом потерянного ребенка осматривает помещение и стоит ему найти знакомые лица, как на глазах наворачиваются слёзы. - Ребята... - он идёт медленно, потому что из-за слёз всё перед глазами расплывается, но где-то на полпути его перехватывает Крис и за руку отводит к столику, усаживая на его законное место. - Чонииииииин, - воет Цзытао, перевешиваясь через весь стол и заключая парня в свои объятья. Хватка каждую секунду усиливается, и Чонин уже еле дышит. - Ладно, Тао, хорош. У тебя вон своё есть, его и тискай, - Кенсу быстро расцепляет руки на шее Кима, и гладит его по спине, пока тот пытается отдышаться. Цзы переводит взгляд на Криса и неловко отводит взгляд. Ещё несколько бутылок соджу, и Тао становится самим собой. - Вы не представляете как это тяжело. Каждый день одно и тоже. Документы, документы, документы. Я скоро начну ими себе вены вскрывать. Я никому не могу довериться, вокруг только сволочи, которые пытаются отобрать дядину фирму. А я то тут причем? - по лицу снова текут слезы. - Я что много хотел? Я просто хотел никак с этим не связывать. Сидеть дома, готовить ужин и ждать кое-кого с работы, - на этих словах он сурово смотрит на Криса, который лишь удивленно от него отодвигается. - Но неееееееееееееет... Дядя отписал мне эту чертову компанию, будь она неладна... - тут на секунду Тао замолкает, его лицо озаряется, а глаза как раньше хитро прищуриваются. - Ифааааань. Фань-аааааа. - Что-то мне уже страшно, - старший, несмотря на слова, улыбается, и его улыбка становится всё шире, когда Тао приближается к нему вплотную. - Ифань, я знаю что ты всегда хотел руководить, а мне нужен кто-то кого я буду ждать дома, не имея никакого отношения ко всем этим акциям, документам и контрактам. Возьми на себя ответственность, а? - Ребят! У меня есть тост! - Кенсу вскидывает вверх руку с рюмкой и, улыбаясь оглядывает всю компанию. - За бессмертную юность! - За бессмертную юность! - поддерживают все до единого. - Чонин-а, я же говорил: всё ещё можно исправить...