Самый обычный день.

- Брат, ты совсем из ума выжил? Ты заключил мир с красноглазыми крысами, этими шаринганистыми ублюдками? Да еще и назначил им встречу в деревне Сенджу? - благоверную тишину, царившую с утра в доме главы клана, разорвал гневный вопль. Этот день мог быть и оставаться самым обычным, если только Хаширама, не весть где пропадавший всю ночь, с порога не решил поделиться со своим отото* радостной, по его мнению, вестью - перемирием с кланом Учиха. Стоило ему это произнести, как глава клана был тут же повален на узкий диванчик и тщательно осмотрен на предмет отравления и чего-то еще. Но к счастью или наоборот - к несчастью на теле старшего из братьев Сенджу были обнаружены лишь несколько синяков и следов неизвестного происхождения. Относительно неизвестного. Тобирама не дурак, но лезть в личную жизнь брата он не стал. Не до того сейчас. - Совершенно верно, Тобирама, - будничным тоном вещал Хаширама. - Учиха придут через три часа. Это всего лишь меж клановая попойка, но нам нельзя ударить в грязь лицом. Я полагаюсь на тебя, - задержав взгляд на помрачневшем альбиносе, он вышел, оставляя того наедине со своими мыслями, от которых он мрачнел еще больше. Встреча с каким-либо Учиха не радовала его. А встреча со всеми Учиха одновременно - тем более. А Тобирама не сомневался, что Мадара не упустит такую возможность позлить его и притащит весь клан. Найти такое количество выпивки и закусок за столь короткое время было вещью весьма трудной. Но Тобирама Сенджу был бы не Тобирамой Сенджу если бы не сделал все идеально. К тому же, против брата иди, как голышом против всех биджу. Через три часа деревня Сенджу сияла как начищенный пятак, нигде было не видать ни соринки, жители ходили притихшие, особенно буйные вообще еще не обрели вновь способность связно говорить, без заикания - увидеть обоих братьев Сенджу, один из которых считался верхом доброты, другой - спокойствия, в гневе - зрелище не самое приятное и полезное для нервов - а главное никто не задумывал никаких пакостей для гостей. Еще раз хмуро осмотрев приготовленный стол с многочисленной выпивкой и соклановцев, Тобирама отправился вслед за Хаширамой, встречать "дорогих" гостей. В то же время в клане Учиха: - Господи, ты рехнулся. Рехнулся... - Изуна, ради бога, просто помолчи и расчешись наконец. - Брат, отец в гробу сейчас, как пропеллер. Его не жаль, меня хоть пожалей. - Это не обсуждается. Приведи себя в порядок и приходи ко мне, мы уходим к Сенджу через несколько часов, всё должно пройти как по маслу. Мадара задвинул сёдзе и торопливо двинулся прочь из дома на улицу к остальным. Весь клан стоял на ушах, повсюду суета и возня, все, подобно муравьям, куда-то спешат, что-то делают. Изуна фыркнул и отвернулся к зеркалу, оглядывая себя с ног до головы. Нет, определённо эта дурацкая праздничная юката** ему была не к лицу. И почему нельзя явиться было в нормальной повседневной одежде? Заключение мира между кланами - пфф, тоже мне, праздник. Скорее траур по убитым идеалам. Но смысла жаловаться уже нет, решение давно принято, да и людям надоела война... Может, так действительно лучше?... Так, надо, всё же, причесаться. Младший Учиха стоял у ворот клана Сенджу. Высокие, деревянные и весьма прочные на вид. Наверняка Хаширама со своим Мокутоном постарался. Интересно, как быстро они сгорят, если подпалить их Катоном? Жаль, что уже не удастся этого узнать. Хотя... - Изуна, чёрт возьми, пошли уже, хватит ворон считать. Шевели задницей! - раздражённый голос брата не мог перекрыть даже взволнованный гул толпы. Изуна предпочёл повиноваться, ибо если сейчас что-то пойдёт не так, как запланировал Мадара, непоздоровится всем, даже ему. Особенно ему. - Иду... - вяло отозвался тот и юркнул в толпу, возникая рядом с братом. В этот самый момент к воротам подошли братья Сенджу. Тоже приодетые по-праздничному, сияющий и довольный Хаширама, и холодный и мрачный Тобирама. Неудивительно. Вот действительно шокирующе было, если старший был сдержанным в своей радости, а младший довольным. - Мадара! - восторженно воскликнул Сенджу. - Хаширама, - кивнул Учиха, не сдерживая улыбки. Главы клана пожали друг другу руки и "Бог Шиноби" потащил куда-то за собой старшего Учиха, крикнув Тобираме, чтобы он провел мини экскурсию для младшего. Тот лишь презрительно фыркнул и скрестил руки на груди. А то я сам не могу тут освоиться без этого белобрысого. - Ну, давай, показывай, что вы тут наколдовали, - Учиха быстрым взглядом окинул столы и неопределённо хмыкнул, вновь переводя взгляд на альбиноса. - Мне долго ждать? - Заткнись придурок, иначе убью, - рявкнул седоволосый. Показав ему ту часть деревни, которую, по его мнению, можно было показать этой блохе и доходчиво объяснив, где он должен сидеть, Тобирама отправился к брату, дабы поторопить его. Изуна последовал за ним. Грр, бесит. Брата седоволосый нашел у него в комнате. Естественно не одного. Заглянув в комнату он оторопел. Сзади прыгал Учиха-младший, надеясь что-нибудь разглядеть за его спиной. Но тому было на это плевать. Все дело в том, что глазам Тобирамы предстала следующая картина: Брат. Его старший брат стоял, прижав старшего из братьев Учиха к стене, и целовал его, а тот, в свою очередь активно так отвечал. Вот и одна из причин мира. В мыслях он это понимал, но его челюсть не желала вернуться в исходное положение - Господи, да что там такое?! Жри меньше, ничерта не видно за тобой, - раздражённо фыркнув, Изуна, уже не пытаясь увидеть что-то за спиной белобрысого, бесцеремонно пролез под его рукой и заглянул внутрь комнаты. И сразу же пожалел об этом. Чёрт возьми, брата - моего брата! - прижимает к стене и страстно целует этот деревянный придурок Сенджу! А Мадара-то и не против. Совсем не против. Боже, да за что мне это?! Они же настолько увлечены собой, что не заметили нашего присутствия! Кстати, о присутсвии: пора уйти отсюда, пока нас не заметили. - Ааа... Я тут вспомнил кое-что... Пошли, мне нужна твоя помощь, - тихо пробормотал Учиха и потащил оторопевшего Тобираму прочь, пользуясь тем, что он шокирован и не сопротивляется. Быстро вытащив Сенджу на улицу, он без лишних действий стащил с общего праздничного стола три бутылки саке и увёл Тобираму к палаткам для отдыха, поставленные для желающих отдохнуть от царившей везде возни. Надо отвлечь этого хорька, иначе побежит устраивать разнос тем двоим. Да и мне стоит отвлечься от всех этих происшествий. Наши братья... Господи, я всегда знал, что весь этот союз между кланами лишь дешёвая постоновка, где мы - массовка. - Надо выпить. Не обсуждается, - резко, с тоном, не терпящим возражений, произнёс тот, впихнув белобрысого в палатку. Усевшись на землю, Учиха сразу же открыл саке и наполнил свою чашечку, тут же залпом её осушив. Гадость. Не люблю алкоголь, но сейчас он необходим, чтобы забыться. Утопить в саке тот поцелуй... Боже, у меня уши начинают гореть, как вспомню брата с этим чёртовым Сенджу. - Это тебе жрать больше надо. Мелкий и тощий. Самая настоящая блоха, поздновато огрызнулся Тобирама. Медленно до него начали доходить события, им увиденные. Брат целовал Учиха. Или Учиха целовал брата? Да, черт возьми, так и есть! Учиха заставил брата поцеловать себя. - Убью, суку, - рявкнул он, резко вставая из-за стола. Блондин был готов рвать и метать, но Изуна с неожиданной для него силой и изворотливостью схватил бушующее исчадье Ада за рукав, повиснув мертвые грузом на нем. Вот тебе и хрупкий юноша, - промельнуло в голове у Тобирамы. Откуда в нем столько силы? - Успокойся. Это их дело. Не надо вмешиваться. Надо будет, сами расскажут. Будем решать всё мирным путём, - Учиха вздохнул, всё ещё не решаясь отпустить рукав белобрысого, чтобы в любой момент была возможность удержать его на месте. Вот тебе и вся невозмутимость. Хотя, признаться, видеть разгневанного Тобираму забавно. Будь это какая-нибудь другая ситуация, тот даже бы подтрунил его, чтобы посмотреть, что будет. Но сейчас это делать было крайне опасно: Тобирама постепенно начал отходить. Не довольно шикнув, Сенджу дернул рукав на себя, злобно шипя: - Отпусти меня, блоха. Что прилип как банный лист к жопе?! Я убью его! Но потом... Утихнув под конец своего монолога, бесцеремонно схватив бутыль, седоволосый мгновенно присосался к горлышку, обещая, что непременно устроит брату взбучку за испорченные нервы и сломанную психику. - Ты бы так не налегал на саке. Я тебя отсюда точно не утащу, а просить других... Несолидно как-то, чтобы младшего брата главы клана Сенджу видели в таком состоянии, - Изуна ухмыльнулся, наливая себе ещё саке. Не то время для шуточек, но нужно разрядить как-то атмосферу. Да и невольный его товарищ по несчастью что-то совсем скис, непривычно его таким видеть, лучше уж пусть будет раздражённым. После пятой чашки по всему телу разлилось приятное тепло, а в голове постепенно исчезали все мысли и волнения, всё вдруг становилось таким лёгким и понятным. Чуть пьяно улыбаясь, Учиха-младший вальяжно растянулся на полу и положил голову на сложенные руки, поставив перед собой бутыль с выпивкой. - Меня и не в таком виде видели, мне не привыкать, - нарушил воцарившую тишину между ними Тобирама. - А с чего это ты обо мне так беспокоится начал, - сощурил он и без того узкие глаза. - Охмурить меня хочешь, м? - Конечно хочу. У меня же фетиш на злобных белобрысых хорьков, не знал? Ночами сплю и вижу, как ты прыгаешь греть мне койку, - съязвил Учиха и налил себе ещё саке. Мда, стоило взять чего-нибудь закусить, а то совсем уже заносит. Но ничего, этого-то я и хотел. Может, не так быстро, но хотел. Ситуация, в целом, меня устраивает. Ещё и белобрысика вывел из себя. Интересно, насколько сильно я смогу его выбесить? Хм... А сейчас и проверим. - И да, чего это сразу охмурить? Чего это у тебя мысли в это русло повернули, хм? Сам, небось, по ночам грезишь обо мне и не теряешь надежды на взаимность. Вы, Сенджу, такие извращенцы... Хотя, право, я тебя понимаю. Обо мне сложно не мечтать, - Изуна приложил ладонь ко лбу, театрально откинув голову и стараясь не засмеяться. - Мечтать не вредно, коротышка. Такая тощая и мелкая блоха как ты, вряд ли кому-то нравиться. Да, к тому же, я предпочитаю женщин. - Я не тощий, не мелкий и уж точно не коротышка. Это вы все слишком отожравшиеся дылды. И я лицом вышел, в отличие от некоторых, поэтому есть у меня поклонники. - И мелкий, и тощий, и коротышка. Поклонники? Кто же? Жабы и рыбки из пруда? Или те, кто тебя по старой памяти чтут женщиной? - Это кто женщина? Это я женщина?! Да я тебе, если захочу... Изуна осекся. Захмелевший Тобирама оказался той еще невыносимой язвой. Хотя может он и всегда был таким, просто умело скрывал эти качества под маской холодного безразличия. Младший из братьев Учиха ненавидел, когда обсуждали его телосложение, тем более когда его сравнивали с женщиной. Какой уж есть. Пока Изуна скрипел зубами с досады, кусал губы и сжимал кулаки, Тобирама ухмылялся, радуясь, что поставил на место одного мелкого зазнавшегося засранца. Выбесить хочешь? Хер тебе. По-настоящему выводить меня из равновесия может только мой брат. Что он сегодня сделал уже два раза как минимум. О, не ты, не твой старший братец никогда в жизни не узнаете, какие Сенжу на самом деле извращенцы. Хотя он-то может и узнает. Бутыль Изуны с саке уже опустела, и тот было потянулся за новой, но вдруг застыл, так и оставаясь с протянутой рукой, смешно вытаращив глаза. Тобирама сначала не понял причины подобного поведения его недруга, но спустя пару минут до него дошло. Видимо, светловолосый мужчина настолько был погружён в свои мысли, что не заметил как последние два предложения произнес вслух. Охреневше-вытянутая физиономия Учиха только подтверждала этот факт. - Оу... А белобрысик-то сам признался в том, что конченый извращенец, - Изуна тряхнул головой, стараясь отогнать растерянность. Это явно не то, что он ожидал от альбиноса. - И как мне теперь жить с этой информацией? Хм... Унести эту тайну с собой в могилу или растрезвонить всем, чтобы женщины тебя вообще шугались, и ты остался девственником до своей смерти? Даже не знаю... Длинноволосый брюнет хмыкнул, и открыл саке. Выпив ещё две чашечки, он начал рассуждать вслух: - Вы же, наверное, и техники свои только для утех и изобретаете. Твой братец с Мокутоном балуется, а ты? Технику клонирования изобрёл для того, чтобы оргии устраивать. Фу, белобрысик, я был о тебе лучшего мнения... - Я-то не умру девственником, в отличии от некоторых. Да, я раскрепощенный, но не конченный извращенец, как ты сказал. А насчет моего брата, - кинув в сторону Учихи гневный взгляд, тот продолжил: - Попрошу держать язык за зубами. - Господи, сдался мне твой брат. Знаешь где я его видел... - фыркнув, Изуна не стал договаривать, чтобы не подбрасывать дров в костёр, который грозился перерасти в настоящий пожар. - А чего это ты, патлатый, насчет оргий заикнулся? - едко поинтересовался Тобирама, после очередной неловкой паузы. - Небось хочешь со мной и моими клонами, м? - с этими словами он начал надвигаться на младшего из братьев Учиха, впавшего в раздумья касающиеся его благополучного возвращения на родные земли, нехорошо так улыбаясь. - А? - откликнулся брюнет. - Ой, да нахрен мне сдались и ты и твои клоны. Он гордо хмыкнул, но что-то во взгляде белобрысого было нехорошее. Что-то, что заставило его медленно попятиться назад. Грр, чёртовы Сенджу, не поймёшь, этот придурок запугивает или действительно что-то задумал. - Ай, чёрт! - Изуна не заметил валяюшуюся на полу бутылку от саке, им же оставленную, и, оперевшись на неё, подскользнулся и упал, приложившись головой о пол. Кажется, ногой ещё полную бутылку задел, в результате: полы юката мокрые. Шикарно. Ну, она мне всё равно не очень нравилась и зато больше алкоголя нет, точно не наклюкаюсь. Главное, видеть во всём плюсы. Реакция Учихи Тобираме понравилась. Ооочень понравилась. Мозг дезертировал, оставив власть над телом алкоголю и взбунтовавшейся фантазии. Отчего бы ему не попугать эту занозу в заднице? Может поубавит свой пыл и перестанет огрызаться. Здесь из могут обнаружить и помешать. А вот в его комнате вряд ли. Поэтому, быстро подскочив к валяющемуся на полу Учиха, Сенджу подхватил того на руки и переместился к себе, с оторопевшей и пока еще не сопротивляющейся ношей. Оказавшись в собственных апартаментах, он швырнул парня на кровать, призывая десять клонов. Всё произошло насколько стремительно, что Учиха и одуматься толком не успел. Кажется, он стремительно начал трезветь. Тобирама куда-то ушел, а десять копий Сенджу-младшего неотрывно следили за Изуной, причем так следили, что у последнего внутри все похолодело, а по спине табуном мамонтов пронеслись мурашки. - Больной ублюдок... - шикнул он на клонов. - Врагу не сдаётся наш гордый варяг! Само собой Учиха попытался вырваться и даже смог уничтожить четырёх клонов, но те взяли количеством и в итоге он оказался связаным и беззащитным в сложившейся ситуации. Вернувшись в свою комнату, Тобирама застал весьма живописную картину: младший брат великого и ужасного Мадары Учиха был надежно связан и лежал на его кровати. А вокруг постели, которая впрочем больше напоминала траходром, стояли шесть его клонов. Шесть? Хм, сопротивляешься. А это интересно Широко улыбнувшись, продолжая буравить взглядом патлатого, младший Сенджу сказал, стараясь, чтобы его голос был как можно более томным: - Ни что начнем? У тебя был когда-нибудь секс с семью? - "Я предпочитаю женщин"... Ага, видно, - нервно хохотнул Изуна, глядя на широко улыбающиеся Тобираму. Жуткое зрелище. - Ладно, всё, я тебя понял. Буду паинькой, уйду в монахи и перестану тебе досаждать. Можешь прекратить этот цирк? Жалобно взглянув на белобрысого, тот понял, что он окончательно сбрендил, и надо было спасать свою задницу. Во всех смыслах этого выражения. - Шаринган! - кинув взгляд на ближайших двух клонов, Учиха отправил их в гендзюцу и, пользуясь замешательством, столкнул ногами с кровати ещё двух. Заметив, что кунай, отнятый от него клонами, находится в предельной близости от него, Изуна рванулся к нему, стараясь подцепить рукой, но вот казус - не рассчитал сил и упал с кровати прямо на одного из клонов, который среагировал довольно шустро, возвращая тело Учиха на кровать, закрывая глаза какой-то шершавой тряпкой, погружая того в кромешную тьму. - Блять... - не сдержался и выругался Изуна сквозь зубы. Оставшись без своей последней надежды, Учиха притих и попытался расслабиться. Бессмысленно сейчас брыкаться, только раззадорит или разозлит этого извращенца. Ни один, ни другой вариант не сулит ничего хорошего - сейчас он мог сделать всё, что угодно. Полный контроль. Пожалуй, это даже возбуждающе. Стоп, что?! Боже, нет, я не о том думаю. Хотя... Может попытаться просто получить удовольствие? Я же всегда говорил, что надо видеть свои плюсы... Опять всё произошло слишком быстро. Оказавшись прижатым к кровати, Изуна опомнился лишь тогда, когда Сенджу-младший впился в его губы поцелуем. Но и лежать и покорно принимать свою судьбу тот не собирался. Да, он решил перестать сопротивляться, но какой же он Учиха без выкидонов? Поэтому брюнет больно, до крови укусил белобрысого за губу и ущипнул то ли за живот, то ли за бок, чтоб неповадно было. - А говорил не извращенец, женщин предпочитает... А сейчас лобызаешь злейшего врага, причём явно не женского пола, да ещё и связанного. Вы, Сенджу, все такие лжецы? - с ухмылкой спросил тот, стоило поцелую прервался, и облизал губы, всё ещё ощущая металлический привкус крови. - Предпочитаю женщин, но я не говорил, что мне противны мужчины. Да и сейчас выбора-то особого нету. Плюс, секса у меня давно не было, - прохрипел Тобирама Изуне в ухо. Кровь с прокушенной губы капала на губы Учихи, делая их кроваво-алыми. Его кровь. Именно сейчас ему это казалось крайне сексуальным. До жути. Сильно хотелось провести по мягким губам, чуть припухшими, больше похожим на женские, нежели мужские. Тобирама не стал отказывать себе в этом странном желании. Слизав собственную кровь, Сенджу попытался поцеловать Учиху, но тот плотно сомкнул губы. Хех. Упрямый. Ничего, поправимо. Опустив руку вниз, седоволосый провел ладонью по его паху, чуть сжимая, заставляя того то ли охнуть, то ли всхлипнуть, и, стыдливо повернуть голову на бок. Да уж, меня извращенцем называл, а сам возбудился от одного поцелуя. Возпользовавшись замешательством патлатого, он впился в его губы, засасывая того в длинный, яростный поцелуй, проникая в рот, изучая ряды ровных зубов, сплетая собственный язык с чужим в диком танце. Оторвавшись от него, Тобирама оглядел раскрасневшегося Учиху-младшего и спросил: - Слушай, коротышка, тебе хоть шестнадцать есть? - Придурок, я - твой ровесник. Ну, может на год-полтора младше. Чего это вдруг заинтересовался? Боишься, что за педофилию осудят? До этого ты не особо об этом беспокоился, - Изуна нахально ухмыльнулся и согнул колено, упираясь им в пах белобрысого, заставляя того сдавленно простонать. - Я и так пожалуюсь на тебя. Связал меня беззащитного и пьяного и творишь всякие непотребства, негодяй. Наверняка мы сейчас в подвале каком-нибудь, где ты оргии свои устраиваешь. Боже, к кому в руки я попал! Брюнет, окончательно вживаясь в роль несчастной жертвы, постарался сделать как можно более несчастный вид и голос, продолжая упираться коленом в пах Сенджу, жалея, что не видит сейчас его лица. - Ха. Кому ты пожалуешся, крыса патлатая? Твоему старшему братику? Поплачете друг у друга на плече из-за несправедливой судьбы? Ха, хотел бы я на это посмотреть, - съязвил Тобирама. Клон связал только верхнюю часть туловища Учихи, и оригинал несказанно пожалел об этом. Рыча, Сенджу все же вернул ногу засранца в исходное положение, надежно прижимая к кровати коленом обе конечности. Дальше на его пути встала одежда Учихи-младшего. Снять её, не развязывая брюнета не представляло быть возможным. Рисковать тот не любил, а реакция Изуны, если он его развяжет, не была известна седоволосому. Поэтому при помощи куная, Сенджу-младший, за пару секунд, лишил того одежды, оставляя совсем голым, небрежно скидывая жалкие клочки прочь с кровати. - И что ты делаешь, ирод?! Нормально снять нельзя? Как мне теперь домой идти?! - завопил Изуна. Чувствуя себя неуютно без одежды, тот весь сжался, мысленно проклиная этого белобрысого всеми возможными проклятиями. Не имея возможности двигать и ногами, тот почувствовал себя абсолютно беззащитным. Это злило, пугало, но одновременно... нравилось ему? Когда холодный металл коснулся оголённой кожи, Учиха вздрогнул, рефлекторно вжимаясь в кровать. Сенджу мучительно медленно стал выводить дпже ему не понятные узоры острым лезвием на коже. Порезы стали неприятно пощипывать, быстро наполняясь алой кровью. Не привыкать, конечно, но одно дело в бою получить порезы, другое - в подобной обстановке. Сейчас он словно стал чувствительнее в разы, по сравнению со своим восприятием в бою. Когда влажный шершавый язык прошёлся по царапинам, Изуна не сдержал жалобного скулежа и заёрзал, пытаясь выбраться из-под Сенджу. Но безрезультатно, единственное, что он смог - это высвободить одну ногу и мстительно ударить ей по спине недруга, за что получил в ответ сдавленное шипение и несколько жестоких укусов в плечо. - Да у вас садистские наклонности, уважаемый. То-то и секса давно не было - боятся все. Право, я понимаю их, - он ухмыльнулся, открывая под повязкой глаза, но всё равно не видя абсолютно ничего кроме кромешной тьмы. Пропустив мимо ушей едкие замечания Учиха, Тобирама чуть приподнялся, разглядывая, будто бы в первый раз, его лицо, скользя по острым чертам лица при вередивши взглядом. Весьма странно было ощущать под собой того, кого считал равным, кому при первой встрече с малолетства стремился выпустить кишки. Весьма странное и противоречивое чувство. - Я могу тебя развязать, - растягивая гласные протянул Сенджу. - Но что мне за это будет, м? - Что будет? Я не попытаюсь тебя задушить и, может быть, даже скажу спасибо за твоё великодушие, - ухмыльнувшись, Изуна немного поёрзал на кровати, пытаясь найти для себя более удобное положение. Тело уже начало затекать, он даже перестал чувствовать саднящую боль в руках, стёртых до кровавых ссадин грубой верёвкой. Да, и по милости клонов этого белобрысого гада и так всё тело в синяках. Недели две придётся ходить в водолазке с длинными рукавами, чтобы никто ничего не увидел. - Ладно, чего ты хочешь? Валяться вот так мне не прельщает, поэтому я согласен на твои условия. Ну? - брюнет повернул голову набок и от досады закусил губу. Только что ему пришлось заткнуть свою гордость и пойти на уступки этому Сенджу. А Изуна не любил затыкать свою гордость, тем более - идти на уступки. Однако, отсюда ему явно просто так не уйти, а таким образом можно хоть немного облегчить свою нелегкую долю. - Скажем так, мне не льстит видеть бревно в своей постели по имени Учиха Изуна. Я отвяжу тебя, но с условием, что ты не будешь пытаться снять повязку и убежать от сюда. Хотя это бессмысленно, отсюда ты не выберешься даже через мой труп. Ты ведь любишь пробовать что-то новое и необычное, м? - Не люблю. Я только что стал консерватором, - Учиха-младший ухмыльнулся и тут же сразу поправился, понимая, что в его положении огрызаться не лучший вариант. - Ладно, хорошо, я не буду пытаться свалить, убить тебя и тому подобное. Вообще с этого момента представляю из себя образец хорошего поведения. Только развяжи уже наконец эту грёбаную верёвку, я уже себе все запястья стёр ею. Проклятый хорек. Ничего, я ещё ему это припомню. А может даже и манипулировать попытаюсь. Посмотрим, как он поддаётся влиянию. - И да, чего это нельзя повязку снять? Может я сейчас взгляну на тебя своим жалобным-жалобным взглядом, и ты сразу осознаешь, что был не прав и покаишься во и всех своих грехах? - Я покаюсь перед тобой? Очень смешно, блоха. Повязку снять нельзя, иначе ты опять на меня своими шаринганистыми глазенками будешь смотреть, а в той черно-алой херне я снова быть не намерен. - Чего тебе не нравится в моих, как ты сказал, шаринганистых глазёнках? Они у меня, между прочим, большие и красивые, в отличии от некоторых. Всё давай слезай уже, ты-то далеко не пушинка. Отожрались там в своём клане... Когда Тобирама наконец развязал верёвку и соизволил слезть с Учихи, тот сел на кровати и с блаженным стоном потянулся, выгибаясь и разминая затёкшие мышцы. Вновь стала чувствоваться тянущая, но чертовски приятная боль, пришедшая на замену бесчувственности, которая уже охватила тело. Господи, как хорошо-то! Какое же, всё-таки, счастье - иметь возможность наконец двигаться. Теперь-то я возьму ситуацию в свои руки! - Эй, - после пары минут абсолютного молчания, наконец обратился он к Сенджу, - ну что, вот теперь начнём сражение? С торжествующей ухмылкой он резко притянул к себе белобрысого, впиваясь в его губы резким, жёстким поцелуем. Не удержавшись, тот вновь прикусил его за нижнюю, ещё не успевшую зажить, губу, снова вызывая кровотечение. Между тем, Изуна с недовольством отметил, что его любовник до сих пор одет, в тоже время как он уже давно абсолютно обнажён. Отвлекая его поцелуем, он на ощупь нашёл валяющийся на кровати кунай и, неожиданно прерывая поцелуй, по-звериному лизнул Сенджу в щёку, оставляя алый след, чуть потянул на себя ворот его косодэ*** и разрезал верхнюю часть одежды пополам, специально задевая кожу, оставляя после себя порез, идущий прямой линией по всему торсу. Содрав с белобрысого то, что раньше было элементом чужого гардероба, Учиха осторожно прикоснулся к месту, где должна была начинаться царапина. Ощутив соленую влагу на пальцах, он медленно облизал их и наигранно удивлённо спросил: - Ой, кажется, я тебя немного поцарапал. Но ничего, слюна способствует заживлению... - с этими словами брюнет провёл языком по порезу сверху вниз, слизывая кровь, доставляя Сенджу какое-то садистское удовольствие, сопровождаемое сбившимся, тяжелым дыханием и тихими стонами. Кунай, что по-прежнему оставался в руке Изуны, напрягал Сенджу. Схватив младшего из братьев Учиха за руку, тот попытался выхватить металлический инструмент. Но не тут то было. Отдавать кунай брюнет не собирался. У него было столько разных мыслей и идей, по поводу как использовать это оружие. Опять завязалась перебранка. После достаточно длительной возни, в ходе которой ни Сенджу, ни тем более Учиха не желали друг другу уступать, последний всё-таки вышел проигравшим. Недовольно фыркая, он попытался высвободить, заломанную за спину, руку, не желая, чтобы его свобода действий ограничивалась. Крайне неудачно извернувшись, Изуна уткнулся лицом прямо в пах белобрысого. Не самое завидное положение, конечно, но и тут можно взять ситуацию под контроль. Нехорошо ухмыльнувшись, коварный Учиха свободной рукой спустил хакама**** и нижнее бельё с, ничего не подозревающего, альбиноса до середины бедра и приблизился лицом к возбуждённому органу, с интересом слизнув с головки выступившую смазку, смакуя во рту вкус. Солоновато. Не лучшее, конечно, что тот пробовал в своей жизни, но не смертельно. Лизнув второй раз, Изуна уже не стал отстраняться и сразу взял член в рот наполовину, внимательно прислушиваясь к реакции Сенджу. Довольно хмыкнув, едва почувствовав, как хватка на руке ослабела, он услышал сдавленный стон, усерднее принимаясь двигать головой, не забывая работать языком. Честно, отсасывал старательно, каждый раз заглатывая глубже, чтобы этот ублюдок захлебнулся в собственных же стонах и не посмел выкинуть никакого своего ехидного высказывания. Даже при этом занятии гордая натура Учиха стремилась контролировать положение. Тобирама, не прекращая утробно стонать, положил руку Изуне на голову, зарываясь пальцами в темных патлах, которые хоть на вид были колючими, на деле оказались очень даже наоборот, не давая отстраниться и со стоном кончил ему в рот. - Надо же, а сосешь ты отлично. Тренировался много? Вот только на ком? - съязвил он, отдышавшись. Вот только, нормально ухмыльнуться не получилось - рожа заплыла от удовольствия. Да и пусть, патлатый все равно ничего не видит. Проглотив часть спермы, другую часть Учиха оставил во рту и выпрямился, тыльной стороной ладони стирая стекающие по подбородку белёсые капли семени. Подавив в себе желание ударить этого белобрысого засранца за последнее его высказывание, тот властно притянул его к себе и впился в губы, переливая в ему в рот его же собственную сперму. Слыша, как Тобирама давиться собственным семенем, отфыркивается и отплевывается, осыпая его проклятиями, Изуна довольно ухмыльнувшись, отстранился, искренне сожалея, что не не вижу его лица в этот момент. - Талантливый человек талантлив во всём, - хмыкнув, он и ехидно продолжил: - Ах, а не ты ли так стонал, что если тут и были какие-нибудь стеклянные предметы, они уже непременно потрескались. Что, впервые отсосал кто-то? Ну ничего, порадуйся пока, белобрысик, когда ж ещё тебе удастся насладиться минетом. Разрешаю даже тебе отмечать этот день как личный праздник. Торжествующе ухмыльнувшись, Учиха всё так же властно толкнул альбиноса ладонью в грудь, заставляя откинуться на кровать, и по-хозяйски устроился на его бёдрах. - Ну что, счёт в мою пользу, Тоби-и? - растягивая гласные, жарко прошептал тот ему на ухо, обдавав кожу горячим дыханием, и прижался своими губами к его, вовлекая в долгий, страстный поцелуй. Прижав брюнета к себе как можно ближе, до хруста в костях, Сенджу отвечал на поцелуи, мстительно кусая чужие губы, чтобы жизнь сказкой не казалась. Оторвавшись от Учихи, он резко перевернул того на живот, наваливаясь на Изуну сверху, прижимаясь пахом к тощей заднице, Тобирама, укусив его за загривок, как непослушного щенка, прохрипел в ухо: - Ничего страшного, далеко ты от меня не уйдешь. Рыкнув от досады, Учиха попытался вырваться из железной хватки Сенджу, но вышло хреново. Точнее, не вышло совсем. Тот толком и одуматься не успел, как оказался поставленным на колени без всякой возможности помочь себе. Изуне захотелось завыть от злости. Он ненавидел терять контроль над ситуацией. Никогда и никому в не позволял доминировать над собой, особенно в сексе. Если бы и позволил, то любовник должен быть сильнее. Но Тобираму брюнет всегда считал равным, РАВНЫМ себе. - Я обязательно убью тебя, только выберусь отсюда... - прошипел он в ответ, поворачивая голову через плечо. За что получил лишь сильный, но не болезненный шлепок по попе. Когда Сенджу, не особо беспокоясь о удобстве Изуны, начал его растягивать, предварительно смочив два пальца слюной Учиха, последний болезненно зашипел, пытаясь отстраниться. Боль, конечно, не такая уж и острая, но всё равно неприятная, да и из-за отсутствия нормальной смазки пальцы проходили туго. Цепляясь руками за белые простыни, брюнет попытался выползти из-под Сенджу, на что тот пресекал все его попытки, наваливаясь сверху всем своим немалым весом. Стоило Тобираме ввести в напряженной тело третий палец, Учиха не сдержал жалобного скулежа и тут же закусил щёку с внутренней стороны, чтобы отвлечься. - Неужто девственник? Я думал тебя пол клана перетрахало, - в голосе Сенджу сквозило неприкрытое удивление, что только больше злило Изуну. - Пошёл в задницу! Я тебе не шлюха какая-то, чтобы ложиться под кого-то! - от злости Учиха мелко задрожал и сжал кулаки. Да как эта мразь смеет так говорить обо мне?! Скрипя зубами, он попытался ударить его рукой, но не смог удержаться и уткнулся лицом в кровать, сам того не желая, становясь ещё в более унизительную для себя позу. - Дело твоё, - коротко буркнул Сенджу себе под нос. Решив, что с Учихи достаточно, он быстро вынул из него пальцы, заменив на свой член. Только войдя наполовину, тот понял, что поспешил с выводами: Учиха оказался уж слишком тугим и горячим изнутри - к тому же, слюна была не самой лучшей смазкой, но другого варианта не было. Вдобавок злобное шипение в перемешку с проклятиями на его бедную голову не сулило ничего хорошего. - Расслабся, идиот, сам себе же хуже делаешь, - отчитал патлатого Тобирама, как маленького, немного ослабив хватку на его тощей заднице. - Пошёл к ч... шшш... - зашипел Учиха, когда альбинос двинулся, но всё-таки продолжил говорить, - к чёрту... Легко говорить, когда не у тебя в заднице член. Как ни странно сейчас, именно сейчас захотелось увидеть его лицо целиком, без повязки. Альбинос не стал отказывать себе в этом сомнительном удовольствии. Выйдя из Учихи, Тобирама уложил того спиной на кровать, срывая ткань, снова входя, на этот раз более мягко и осторожно постепенно продвигаясь дальше, вызывая с покусанных губ судорожный вздох. - Может... ахаа... отзовёшь своих клонов? Или тебе... шшш... тебе нравится, когда во время секса есть наблюдатели? - Учиха усмехнулся, постепенно возвращая голосу былую властность, но ухмыльнуться нормально не смог - скорее вымучено оскалился. Его колотила мелкая дрожь, тело не слушалось, но он вновь стал чувствовать контроль над ситуацией, что несказанно его радовало. Да и положение уже не казалось таким ужасным, хоть и оставалось не завидным. Обвив шею альбиноса руками, шире раздвинув ноги, Изуна притянул его к себе и стал покрывать кожу поцелуями-укусами, особенно усеивая ими кожу в наиболее заметных для глаза местах, чобы потом их было труднее скрыть. Тобирама в долгу не оставался, сильнее вжимая Учиху-младшего в простыни, сминая крепкую плоскую задницу, покрывая тело поцелуями. Слушать стоны Изуны было куда приятней, нежели его издевки. Намного. Размашисто двигаясь внутри младшего из братьев Учиха, покрывая поцелуями-укусами его тело, Тобирама был почти счастлив. Почти. Когда он выпустит его, он скорее всего прикончит своего насильника, а если не сможет - разболтает обо всем своему любимому братцу, а у того рука не дрогнет устранить, в прямом смысле, проблему в заднице Учиха-младшего. Не то чтобы Сенджу-младший боялся Мадару, но какой-то неприятный осадок все же был. Чертовы братья, чертов клан. - Ты же ведь будешь держать свой длинный язычек за зубами? - сладко прохрипел альбинос на ухо стонущему Учихе, оставляя неизвестно какой по счету засос на бледной коже шеи, слегка дергая того за патлы. Так, для остроты ощущений. - Конечно же нет. Пусть все знают, какой ты конченый ублю... - он прервался на полуслове, когда Сенджу толкнулся слишком сильно, буквально вдалбливая в кровать. Громко, даже как-то развратно простонав, Учиха запрокинул голову, кусая губы. Договаривать он не стал, да и не хотелось говорить - всё равно фразы застревали в глотоке, прерванные стонами. А если серьёзно, посмел бы я рассказать всё брату? Нет, пожалуй, всё-таки нет. Слишком стыдно. Да вглубине души я понимал, что если бы хотел, убил бы хорька ещё когда держал в руках кунай. Чёрт возьми, всё, надо перестать думать об этом... Тут Сенджу сменил угол проникновения, и все мысли, с рассудком вместе, покинули голову. - Господи, аааах... Ещё раз... - слыша свой голос словно со стороны, Изуна его не узнал. Просящий, почти жалобный. Он никогда в жизни так никого не просил. Где твоя гордость, Изуна Учиха? Наплевать... Слишком хорошо. Скрестив ноги на пояснице Сенджу, брюнет стал подмахивать в такт его движениям, уже абсолютно забывая кто он, с кем он. Слыша жалостные стоны и мольбы от лица Учихи Изуны, Тобираму одолевало злорадство. Однако, ни ухмыльнуться, ни выдавить из себя какую-нибудь колкость в ответ не было ни сил ни желания. Не до того. И незачем. - Ааах... Как же хорошо, - застонал тот в беспамятстве. От согнутого положения поясница заныла - сказывалась давняя травма, так бездумно забытая сейчас. Ухмыльнувшись, седоволосый опрокинулся на кровать, падая спиной, и потянул патлатого за собой. Оказавшись верхом на Сенджу, тот сдавленно охнул, чем вызвал у альбиноса очередную гаденькую ухмылку. Устроившись по-удобнее, он запрокинул руки за голову и прикрыл глаза, всем своим положением показывая, что передает власть в его руки. Действуй Учиха младший оказался смышленым малым, понял сразу, что от него хотят. Пара движений и оба достигли разрядки, испачкав друг друга семенем. Без сил рухнув на Сенджу, Изуна уткнулся в его грудь, слушая бешеный стук чужого сердца, что стучало в унисон с собственным, а тот в свою очередь прижал Учиху к себе, зарываясь носом в его волосы. Двигаться не хотелось вовсе, тело словно отяжелело, даже самые незначительные движения давались с диким трудом. Поэтому пару минут они так и лежали, тяжело дыша и слушая чужое сердцебиение. - Знаешь что? - вкрадчиво спросил Изуна, подняв взгляд на Сенджу. - После этого ты жениться на мне обязан. - Женюсь-женюсь. Непременно. Только ты благословение у брата своего сначала попроси, - лениво отозвался Тобирама, прыснув от смеха, едва представив Изуну в свадебном кимоно. - Ох, нии-сан будет безмерно рад такому зятю. Так рад, что задушит в объятиях. Учиха тихо рассмеялся, представив, как будет сообщать брату о предстоящей свадьбе. А потом приведет Тобираму и скажет, что так и эдак - это мой благоверный, мы будем жить вместе, у нас будет большой дом с видом на стройку, а он, как порядочная жена буду травить его невкусным ужином. Какой ужас. Интересно, Мадара впадёт в транс или сразу прибьёт белобрысика? Нехотя отстраняясь, Учиха слез с Тобирамы и сел рядом, оглядывая себя. И что я имею? Куча мелких синяков, заметно выделяющихся на бледной коже, стёртые в кровь запястья, и весьма красноречивые следы от пальцев, алеющие на бёдрах, которые в скором времени станут полноценными синяками. Ещё и засосов целую кучу понаставил, засранец. И как я, спрашивается, всё это буду скрывать? А если брату приспичит на горячие источники? Даже представлять этого не хочу. - Чёрт, вот нахрена было в меня кончать? Как я отмываться ото всего этого буду? - ворчливо произнёс Изуна, стирая ладонью стекающее по бедру семя. - Указаний мне никто не давал. Отмоешься как-нибудь, а если не справишься - меня позовешь. Помогу чем смогу, - хрипло выдавил из себя Тобирама, лукаво поглядывая на Учиха Я и блоха в офуро*****. Ммм, замачиво. Да уж, это так надо же влипнуть. Я хочу Учиху Изуну... перетрахать везде, где только можно. Хм, а идея не плохая. Но помыться все же надо, а то патлатый во мне сейчас дыру взглядом просверлит. Убьем двух зайцев. А после проведаю брата. Так и сделаю. - Слушай, Учиха, - позвал альбинос Изуну, теребя того за плечо, - у меня есть к тебе предложение и ты не вправе от него отказаться.