Барные штучки

Тишина. Спокойствие. Умиротворение. Так думал Дэким, стоя с закрытыми глазами за барной стойкой. Он уже настолько привык к этому положению, что мог простоять так несколько часов подряд. Ни о чем не думая, слушая лёгкое бульканье аквариума с медузами и нежный перезвон бокалов. И присутствие Ноны, сидящей сейчас рядом и наблюдающей за ним, ничуть судью не смущало. - А ты у нас ничего так, получился, - вдруг заявила она. Деким открыл глаза - вернее, один глаз, не скрытый челкой - и уставился на Нону с откровенным удивлением. - В каком смысле? - Да так... - она неопределенно повела рукой, а взгляд у неё по прежнему выражал что-то, чего судья определить не мог. - Между прочим, это я подсобила с моделированием твоей внешности, ты в курсе? - Какое это имеет значение? Непонятно, как она смогла дотянуться - но Декиму прилетело по затылку, и неслабо. С непривычки судья опешил и отодвинулся, потирая голову - ведь обычно затрещены получал Гинти. Нона всегда охотно их раздавала, однако по Декиму прошлась впервые. - За что? - Следи за языком, дурак! - буркнула она. - Спасибо надо в таких случаях говорить! - Но я... - Молчать! Тут им пришлось отвлечься от своей маленькой перепалки. Со стороны общего лифта послышалось что-то странное. Это смахивало на вой побитой собаки и крики ополоумевшей обезьяны, да ещё сопровождалось непередаваемыми шумами, о природе которых оставалось только догадываться. Деким и Нона одновременно повернулись и синхронно прислушались - звуки приближались по мере того, как спускался лифт. Когда бровям бармена уже некуда было ползти выше, а Ноны - ниже, вопли достигли апогея и внезапно стихли. Секунду держалась подозрительная пауза, а затем двери лифта неторопливо открылись. Судьям предстало небывалое зрелище. Во-первых, Гинти, который был явно пьян в драбадан, во-вторых, Клавис, которого зажало между стеной лифта и Гинти, и в-третьих, палец рыжеволосого судьи, которым он зачем-то тыкал в двери в момент, когда они разъехались. Увидев изумленные физиономии Декима и Ноны, Гинти хмыкнул, убрал палец, отлепился от окончательно расплющенного лифтера и, описывая широкие полукружья, потопал к барной стойке. Пока что он молчал, хотя это явно было ненадолго. - И где ты ухитрился так назюзюкаться? - нехорошо сощурилась Нона. Она знала, что Гинти любил выпить, но патологического пьянства за ним ни разу не наблюдалось. С чего это его вдруг понесло? Не обращая внимания на предположительное начальство, рыжеволосый, чуть сгорбившись, шумно и сердито сопя, приблизился к бармену и, опершись руками о стойку, пробормотал: - А ну убрал отсюда свой кирпич, и без того тошнит... Деким не сразу понял, что имелось в виду его лицо, а когда понял, было уже не до того - Гинти машинально протянулся к бутылкам со спиртным разнообразных консистенций, так что пришлось задействовать вездесущие нити. Остановленный на полпути судья гневно уставился красными глазами на абсолютно спокойного бармена. - Смешно тебе, ага? Сме-ешно... Ржешь там надо мной втихушку в мыс... мыслях? - Это не так, - заверил его Деким. - А бутылки не трогай. - Не поняла. Меня что, здесь нет? - сухо поинтересовалась Нона. Судя по её тону, скоро одной пьяной битой моськой грозило стать больше, но Деким, не любивший рукоприкладства, поспешно вставил: - Не беспокойтесь, думаю, он сейчас все обьяснит. - Обьясню?.. - проворчал Гинти, шаря взглядом по силуэту бармена, стоявшего перед ним. - Ну да, обьясню... Нихрена я обьяснять не буду! Дай выпить, как тебя там?.. - Деким. - Да, Деким... Короче, дай выпить. - Не дам, - на самом деле, бармен едва удержался от того, чтобы ответить соответственно "Хрен тебе". - Гинти... - прошипела начинающая закипать Нона, - а ну быстро рассказал! - Да нечего рассказывать, - наконец-то повернулся тот к ней. - Там приехали... ЖЕНЩИНЫ. Две. Эм, двое. Эм... - Не важно, - поторопил его Деким. - Что было дальше? - И у них с собой винцо. И ещё че-то. - Так ты позволил себя опоить покойникам?! - задохнулась Нона. Гинти все-таки приложили об стойку, да так, что он взвыл. Пока девушка занималась избиением своего обожаемого коллеги, Деким предпочел отойти за тряпочкой и моющим средством. А ну как и ему тоже достанется, ведь когда Нона в таком гневе... у... Спустя пару минут, когда все немного успокоилось, рыжий отлеживался на барной стойке, а бармен стоял наготове с тряпочкой, Нона кивнула ему, чтобы чего-нибудь налил, и уже более спокойно уточнила: - Итак, ты пьянствовал с мертвыми барышнями, вместо того, чтобы их судить, а затем и вовсе бросил одних в своём отделении? - Вроде того-о... - пробурчал Гинти. Деким подозревал, что, если ничего не предпринять, рыжий так и заснет в этом положении. И тогда, чего доброго, придётся перетаскивать храпящую тушу на диван, причём делать это, очевидно, будет не Нона. - Тогда быстро поехал обратно на рабочее место. И молись, чтобы покойники от тебя не сбежали. - Не могу, я пьяный. - Гинти! Дважды повторять я не буду! - Если мне в кои-веки здесь кто-нибудь нальет... - Я тебе налью, - вздохнул бармен, - при условии, что ты сдвинешься с места. - Я теперь отбивная, тупица, - глухо прорычал Гинти в ответ. - Отбивные сами не двигаются. - При всем моём уважении... - Я тебе кт...твою мать! - в момент, когда рыжеволосый судья бросился на Декима, его схватили и дернули назад сотни нитей, что не очень способствовало приятной беседе. Гинти повис в двадцати сантиметрах от бармена, так что тот видел, как бешено расширился зрачок посреди огненного креста. Рыжий тяжело дышал, его лицо исказилось, а мышцы напряглись до предела. Равнодушный к мирской суете Деким смотрелся рядом с ним как статуя. Белокаменная, точеная, но статуя. - Хватит, - прозвучал голос Ноны. - Деким, оставляю его на тебя. Дай этой рыжей образине отрезвляющее и выпинь обратно на 20-й этаж. Ты это можешь, я знаю. А, и этот коктейль я заберу с собой, если ты не возражаешь. Она спрыгнула с табурета и деловито направилась к лифту. Деким растерянно смотрел ей вслед, потом перевёл взгляд на кипящего Гинти. И что с ним теперь делать? Понятно, что у шефа других проблем навалом, но, однако... Все же... Что делать-то? - Прежде всего, угомонись, - велел ему Деким. - Видеть тебя не могу, бесишь меня, - процедил рыжеволосый. - Ты тоже не сахар, но ведь я на тебя не бросаюсь. Гинти фыркнул, злобно сверкнув глазами. Радовало одно - взбучка Ноны немного его протрезвила. Нити трещали по швам, огромный хищный зверь рвался из них, хотя и без толку, но бармен все равно опасался его. Иногда ему не верилось, что они оба - судьи, пускай даже и слепленные из разного теста. Причём из них двоих лишь у безэмоционального Дэкима были человеческие чувства. Наверное, со стороны казалось наоборот... Он очень зря замешкался и отвлекся, ох, зря. Гинти дернулся, на сей раз удачно, мощные руки выпутались из нитей и вцепились в ворот рубашки бармена, едва не вздернув его. Деким понял, что попался, и в глазах у него отразился слабый отголосок страха. - Да чтоб тебя, белобрысый... - усмехнулся рыжий, глядя на беспомощного судью. Глаза того увеличились, пальцы дернулись, со всех сторон полетели нити... Но Гинти внезапно сделал нечто весьма странное - Деким не сразу понял, что это было. Да и сам Гинти, скорее всего, тоже. Рыжеволосый судья с силой прижался губами к губам бармена, даже укусил его. Мягко говоря, оторопевший от такого Деким вдруг расслабился, все нити опали, а руки повисли безвольными плетьми. Как у манекенов, что остаются после душ. Тут же отпрянув, Гинти пристально сощурился, потом мотнул головой и отпустил воротник бармена. Взгляд у рыжего окончательно прояснился, он взлохматил волосы и слез со стойки. - Тьфу ты. Да что ж за херня творится... Все ещё пребывающий в ступоре Деким никак не отреагировал. До него часто доходило медленно, и в этот раз вышло также. Человеческие воспоминания проматывались одно за другим, и везде такое же, но девушка-мужчина, девушка-мужчина... Поцелуй, да? Так выражают привязанность. Но мужчина с мужчиной этого точно делать не должен. Получается, что... Он только что подвергся сексуальному извращению? Да ещё и от этой обезьяны?! - Эй, морда, - Гинти, покачнувшись, обернулся на подозрительный стук, - может, все-таки нальешь мне выпи... Он замолчал, поначалу решив, что Деким куда-то исчез. Додумавшись же заглянуть за стойку, Гинти покатился от гомерического хохота. Шокированный судья, едва ли не бог смерти, валялся в глубоком потустороннем обмороке.