Против системы.

На подъезде к месту назначения, Маркуса от раздумий отвлек звонок мобильного телефона. — Слушаю. — Мистер Кант, здравствуйте. — У меня сейчас нет времени для разговоров. — Найдите для меня несколько минут, и, я уверен, вы заинтересуетесь. — Тридцать секунд. — Меня зовут Патрик Гриффит. У меня есть к вам предложение. — Время уходит. — Я могу предоставить вам зеленый коридор для общения с Мистером Олдманом… — Откуда вы знаете, что меня интересует именно он? — Я со своим женихом находился в зале ресторана, когда произошла эта трагедия. — Что же вы хотите? — Чтобы мой сын попал в юношескую сборную. — Вы же сами понимаете, что ваш ребенок не готов к той нагрузке, которая сделает его достойным футболистом. Тем более, что соревнования вот-вот начнутся. — А я и не говорю, что он должен попасть именно в эту команду, у вас же на подходе еще одна… — Я согласен. — Отлично, я нахожусь сейчас в участке, куда привезли Олдмана, это на ули… — Я знаю и уже подъезжаю. — Не сомневался в ваших возможностях, жду вас. Когда человек находится в ярости и им движет только желание отомстить, он готов заключить договор хоть с самим дьяволом. Ничто не может остановить желание расквитаться с обидчиком, а если это еще и случилось на его глазах, то мир перестает свое существование, все отходит на задний план, цель только одна — месть. POV Маркуса. Как же больно, сердце отказывается биться. Складывается впечатление, что все краски мира потухли. Все раздражает, хочется крушить и убивать. Так, Маркус, успокойся. Я же не хочу, чтобы все так быстро закончилось. Вернув самообладание, зашел в участок. Ко мне на встречу сразу же шагнул Патрик. В его глазах было сочувствие и еще что-то мне непонятное. Плевать. — Где он? — Тише-тише, Маркус. Единственная просьба, не убей его. — Не знаю, все будет зависеть от исхода операции. — Хотя бы постарайся. — Хм. — Подожди, надень перчатки, если все же не сдержишься - будут проводить служебную проверку. — Спасибо, сколько у меня есть времени? — До утра. Меня проводили в комнату для допросов. Олдман сидел на стуле посреди помещения, руки за спиной скованы наручниками. Подняв на меня взгляд, ухмыльнулся. — Что, пришел мстить? Я, смотря на него, снял куртку, кинув ее куда-то в угол. Разминая руки, смотрел только на эту тварь, которая посмела покуситься на самое ценное в моей жизни. Одел кожаные перчатки. — Мне всегда было интересно, какого это, трахать подобного себе? Может, поделишься своим опытом? — Что, захотелось, чтобы кто-нибудь тебя натянул. Ты не торопи события, в тюрьмах любят таких как ты, а если еще и доплатить, то тебя будут иметь сутками. Договорив, нанес первый удар в переносицу, пусть давиться собственной кровью и соплями. — Знаешь, мне всегда было плевать на таких людей, как ты. Еще удар, уже в челюсть. Тихий стон со стороны Олдмана. — Пока ты не трогал мою семью, я смотрел на тебя сквозь пальцы. Но тебе стало мало сплетен. Беру за волосы и поднимаю его голову, смотря на опухшее, измазанное кровь, лицо. — Ты решил, что вправе забрать чью-то жизнь? Ударом ноги выбиваю стул из-под альфы, наблюдать за его беспомощностью доставляло садистское наслаждение. — Что ты там говорил про брата? Удар по ребрам, не сильно, главное не сломать, еще рано. Поднимаю за шкирку и бью по лицу ладонью, приводя в чувство. — Где же ты был, когда твой брат пришел с выпускного. Это же семейное торжество. Где же находился старший братик, когда младший напивался и поднимался на крышу? Олдман поднял на меня взгляд и попытался, что-то сказать, но мой кулак настиг его раньше. Смотря, как он выплевывает собственные зубы, жалость попыталась проснуться, но мысль, что из-за этого человека Влад лежит на операционном столе и борется за жизнь, убивала во мне все человечное. — Скорее всего, трахался с омежкой или напивался до состояния неадекватного подобия человека. В его глазах пронеслась искра осознания. — Да ну, неужели я прав. Серия ударов по корпусу. И еще один в многострадальное лицо. — Так вот ответь мне, почему ты винил Влада в этом? Сплевывая кровь Олдман сел, собравшись силам, опираясь плечом о стену, поднялся. — Да что ты можешь знать! — Мне достаточно того, что тебя не было рядом с человеком, который как никогда нуждался в поддержке. — Я не знал!!! — Плевать. Медленно подхожу к ублюдку. — Почему, ты обвиняешь Владлена? — Он ему отказал. — С чего ты взял? — На моем телефоне осталось сообщение, в котором он писал, что Влад не ответил на его чувства, и ему не зачем больше жить. — И все? — Да. Удар в живот и с колена в лицо. Генри упал на колени. Его лицо уже превратилось в кровавое месиво, но мне мало. Все это ничтожно мало для него. Таких тварей нужно уничтожать, такие люди не принимают своих ошибок, обвиняют всех, но глаза на свои проступки открывать не хотят. — Марк, скажи.… Почему ты просто меня не убьешь? — Жду, когда у тебя откроются глаза. Удар ногой снизу в челюсть и мир на некоторое время потерял Генри. Поднял стул и присел, сняв одну перчатку достал телефон из кармана. Ни одного пропущенного звонка, неужели операция может идти так долго? Набираю знакомый номер: — Алло, Марк где ты? — Не важно. Как Влад? — Неизвестно, операция еще не закончилась. — Ясно, позвони мне, как все кончится. — Подож… Что-то Олдман в себя долго не приходит. Постучал в дверь, открыл альфа в форме. Посмотрел на меня, перевел взгляд на кучу мяса у моих ног: — Уже закончили? — Нет, можно ведро воды и стакан. — Сейчас принесу. Через некоторое время этот же человек принес ведро и металлическую кружку. Посмотрел на Олдмана, усмехнулся и ушел, напоследок сказав: — Еще бы с этой тварью разговаривать. Падаль. Я был слегка ошарашен. Хотя, сколько эта мразь людям «добра» сделала! Набрал в кружку воды, вылил содержимое на Олдмана. Тот закашлялся, но глаза все, же открыл. — Продолжим? — Хватит, я не могу больше. — Нет, дорогой, это только начало. Я забыл о времени, методично нанося удары. Олдман периодически терял сознание, но вода быстро исправляла это допущение. Я выбивал из него стоны, я хотел, чтобы он молил меня о прощении, но он все, никак не ломался. Перчатки пропитались кровью и неприятно липли к рукам, но снимать я их не решался, все же неизвестно, что на уме у Патрика Гриффита. — Знаешь, Генри, я не могу понять только одного, почему ты решил, что твой брат писал о Владлене? — Он всегда восхищался Владом, говорил, что это его идеал. — Просто я вспомнил одну очень интересную вещи. Весь выпускной мы с Владом провели вместе и никто в любви ему не признавался. — Что, даже в туалет вместе ходили? — Нет, но я думаю, он бы мне сообщил о таком. Да и даже если он кого и отвергал, Влад умеет отказывать, так что вроде собеседник сам передумал. Поэтому ты ошибся. — Я знаю только одного Влада. — Хм, с нами на курсе учились еще четверо. — Нет!!! Этого не может быть! — Ну, все тварь, теперь я тебя буду убивать. Но моим словам не дано было сбыться, зазвонил телефон. — Слушаю. — Марк! Срочно приезжай, операция закончилась. — Что сказал доктор? — Много чего, но самое главное, что Влад выдержал. И… — Что? — Приезжай. Адам бросил трубку. Несколько секунд тупо смотрел на аппарат и не мог понять, что это было. Как только мой мозг осознал слова омеги, сердце перестало болеть. Убрав мобильный в карман, подошел к Олдману, поднял его за шкворень и в то место, что раньше называлось лицом, сказал: — Ты остаешься жить, но теперь каждый раз, когда будешь смотреть в зеркало, будешь вспоминать, что только ты виноват в смерти брата. И бойся каждого шороха, потому что я тебя не простил, и ты ответишь за каждую слезу и каждый седой волосок всех членов моей семьи. Сняв перчатки, взял куртку и вышел из комнаты. Попрощавшись с офицерами, пожелал им покойного дежурства, за что бы вознагражден смешками и ехидными комментариями. Ну да, я немного разошелся, но все равно Олдман достоин капли уважения, он не сломался и не стал умолять о пощаде, хотя, не скрою, я этого хотел. Поймал машину и отправился в больницу. Доехали довольно быстро, около здания увидел мусорный контейнер и выбросил перчатки. Посмотрел на свои руки, надо сначала умыться и привести себя в порядок. Когда я подошел к стойке регистрации, ко мне кинулись омеги. — Где ты был? — Приводил мысли в порядок. — И видимо, поэтому у тебя все руки разбиты и в крови, а твою футболку можно теперь только выкидывать! — Эндрю, мне надо было скинуть напряжение, или бы я сошел с ума. — Понятно, пошли, провожу тебя в туалет, а ты Адам стой здесь жди врача. — Хорошо. Омега за руку потащил меня в сторону кабинетов для персонала. По дороге объясняя, что медицинский персонал разрешил им пользоваться ординаторской, пока не будут известны результаты операции. Затолкнув меня в комнату, закрыл дверь. — Теперь рассказывай. — Ты о чем? — Где был. — Тебе это не надо знать. — Но… — Я все сказал! Эндрю, дернулся, но промолчал. Руки смог отмыть только с третьего раза. Футболку придется выкинуть, вряд ли такое количество крови, возможно, отстирать, не повреждая ткань. Закончив приводить себя в порядок, на голое тело накинул куртку и застегнулся. — Все, я готов. — Пошли. Вернувшись к Адаму, стали ждать врача, проводившего операцию. Время словно остановилось, минуты тянулись, как патока, тягуче. Но вскоре к нам подошел пожилой бета и попросил следовать за ним. Гуськом, вслед за ним, мы зашли в кабинет. Доктор, тяжело опустился в кресло, кивком головы показывая на стулья для посетителей. — Меня зовут доктор Эш Браун. — Я Маркус Кант, это Адам Стоун и Эндрю Слеш. — Очень приятно. Но пропустим никому не нужное приветствие, что могу сказать по поводу вашего друга. Сейчас все зависит от него, нож не задел сердце, но рваная рана от столового ножа... — Это опасно? — Если бы не сильная потеря крови, то нет. Но в вашем случае, это очень серьезно. Остается только ждать. Если он проживет сутки и не впадет в кому, то выкарабкается. — Может что-нибудь нужно, лекарства? — Нет, сейчас нам остается просто ждать и верить. — Спасибо. А к нему можно? — Нет, он останется в реанимации. Вам лучше поехать домой и отдохнуть. — Мы останемся! — Зачем, так вы ему не поможете. Когда Владлен Криз очнется и увидит помятые лица друзей, думаете, он будет рад. — Да, доктор вы правы. — Спасибо и до свидания. — Всего хорошего. Подталкивая омег к выходу, попрощался с врачом. В регистратуре молоденькой медсестре оставил номер своего телефона, на случай если что-то случиться. Около здания больницы как раз освободилось такси, быстро загрузившись в машину, отправились домой. Приехав, в полном молчании разбрелись по комнатам. Я быстро принял душ и завалился на кровать Влада поверх одеяла, глубоко вдыхая запах любимого. В дверь тихонько постучали и открыли. Омеги стояли в проходе, не переступая порог, было понятно для чего они здесь. Поднявшись с кровати, расстелил ее, лег обратно, откидывая одеяло, постучал ладонью рядом с собой. Адам и Эндрю, быстренько устроились по бокам от меня. Накрыв нас, обнял парней. Незаметно погрузился в сон, последней моей мыслью был отпуск на берегу моря рядом с любимым. END of POV Маркуса.