- И это я тебе сейчас не как партнер по команде говорю!

Даже когда Кислый получил странное смс от Надежды с просьбой встретиться прямо сейчас, Андрей не испугался и не придал этому большого значения — его девушки всегда были немного странными. Даже когда по коже нападающего «Медведей» пробежал табун мурашек от стремного квартала очередного культурного ада России, Кисляк все еще бодро шагал по хрустящему от мороза снегу. Даже когда из-за кирпичной стены оговоренного с девушкой места вышли несколько человек параметрами 2 на 2 метра, надежда не покидала сердце молодого дарования. Однако, когда главарь шайки показал телефон той пассии у катка, и отправленное им лично смс, мозги хоккеиста окончательно взорвались — никогда еще сын прокурора области не был выставлен на посмешище! Адреналин выплеснулся в организм, и моментально разнесся вместе с кровью по всему телу молодого человека. Парень замахнулся на ублюдка кулаком, но верные соратники этого засранца среагировали быстрее: Кислый схлопотал удар, от которого совершил оборот вокруг своей оси и рухнул на протоптанную тропинку между снежными кучами, собирая вытекающей изо рта слюной рассыпанный на скользкой дорожке песок. Андрей не помнил, как поднялся на ноги. Только ощутил неприятное жжение на нижней губе и прикоснулся к ней, смазывая сочившуюся кровь по всей длине фаланги указательного пальца. Сплюнув крупинки песка, хоккеист проверил карманы на наличие там телефона и бумажника. Удостоверившись, что все содержимое на месте, Кислый мысленно обматерил собственную наивность, и побрел обратно в гостиницу. Ступая на крыльцо ночного пристанища «Медведей», Андрей думал о наиболее естественном объяснении шрама на губе. Стукнулся о дверной косяк в темноте? Нет, это стиль Бакина, Кислому же не поверят. С Костровым в шутку подрались? Не хочется друга подставлять. А вообще, хватит прикрываться командой. Ты взрослый мужик, Кислый, разберись во всем самостоятельно! Андрей вошел в парадную дверь отеля, свернул направо, прошел до лестницы, поднялся на четвертый этаж и зашагал к нужному номеру. На пороге комнаты, откуда слышался дружный смех коллег крайнего нападающего, Андрей вздохнул, а после твердо ступил внутрь. — Парни, есть вата? — Кисляк обратился к ребятам, и тут же зашипел, когда ему пришлось, разлепив губы, задеть рану. Первым на явившегося «рыбака» среагировал капитан команды — Егор. — Быстро же ты с рыбалки вернулся! — процедил старший Щукин сквозь зубы, впритык подходя к жертве собственной доверчивости. Андрей смотрел в глаза Егору, впервые, казалось, замечая пошатнувшуюся чашу терпения. Кисляк никогда раньше не видел за лидером «Медведей» такой внезапной ярости, комом застрявшей в горле. Они смотрели друг на друга, чего-то выжидая, будучи полностью под контролем случая и силы, державшей их на таком расстоянии вот уже добрых три минуты. Неразрывно, напряженно, не по-детски серьезно, парни были словно прикованы друг к другу глазами. Шумно сглотнув, первым от такого гипнотического контакта очнулся Егор. — Кто это сделал? — почти прорычал парень, сжимая левую руку в кулак и думая, что этот жест останется незаметным для остальных. Вот только не для Кисляка, который продолжал, как завороженный, скользить взглядом по фигуре друга. — Да ладно, парни, забейте, сам виноват! — опуская глаза вниз, Андрей понял, что сейчас пересек точку невозврата. Как бы он ни хотел утаить от команды свой недавний разговор с тем пацаном, у него это совершенно не получилось. И во всем виноват если не Кисляк, то такой вездесущий и до черта проницательный Щукин. — Я не услышал ответа, Кислый, — центральный нападающий решил применить свои хоккейные навыки в повседневной жизни, наступая на Кисляка еще раз, не оставляя тому возможности сбежать — шагнув назад, Андрей вдруг ощутил спиной нечто холодное и твердое, и понял, что оказался нагло припечатан к стенке. Вокруг заряженной вспышками парочки начали образовывать круг остальные ребята: Пономарев прищурил глаза, а Назаров демонстративно потёр ладони, словно был готов тут же навалять обидчикам, появись они в досягаемости. Однако, никто не смел вмешаться в накаленное пространство между главными героями допроса. — Зовите Костра и Антипова! Через пять минут собираемся в холле, — что-то для себя решив, наконец проговорил Егор. Привыкшие во всем слушаться главаря, парни тут же разошлись по своим комнатам в поисках запропастившихся куда-то Саши и Антона. Когда в номере Щукина осталось всего трое, включая Андрея, Дима быстро взглянул на своего брата и, сославшись на необходимость срочно проконсультироваться с Сергеем Петровичем по какому-то там вопросу, вышел из комнаты. Сути явно придуманной отговорки, впрочем, уже никто не услышал. Спровадив младшего, Егор закрыл за ним дверь и, фыркнув, добавил: — По-моему, он берет уроки вранья у Сени. Андрей ухмыльнулся. И тут же снова зашипел, помахивая рукой возле раны. — Иди сюда. — Щука, не нужно, правда, — Андрей попытался было отказаться от предложенной Егором помощи, но приказы тут отдавал точно не Кислый. — Заткнись и иди сюда! — Щукин достал из сумки аптечку и уселся с ней на край кровати. — Кислый, не вынуждай меня применять силу! Партнер по команде похлопал по одеялу рукой, приглашая хоккеиста приземлиться рядом. Вконец смущенный, Андрей вынужден был подчиниться капитану, и, фиг его знает почему, но так и не смог развернуться и уйти оттуда. Щукин включил лампу на тумбочке, после чего повернул ее, направляя на лицо Андрея. — Черт, Щука! — Придется потерпеть. Я ведь должен осмотреть рану, — тихонько сказал Егор, кусая губы. Что с ним творится вообще? — И с каких пор это ты у нас доктором стал? — съязвил Кислый, жмурясь от яркого желтого света. — С таких, когда таким идиотам как ты жить надоело! Как дитя малое, честное слово, — Егор решительно взял Кислого за подбородок, бережно прикасаясь к гладко выбритым щекам кончиками пальцев, поворачивая голову «пациента» ближе к себе. От этих прикосновений по коже Андрея побежали мурашки. Уже второй раз за вечер. Только теперь они были не проявлением страха, а совсем наоборот — отголоском приятных ощущений, поселившихся где-то в низу живота, и теперь с каждой секундой, впитывая чужое тепло, они скручивались в тугую пружину. Кислый медленно открыл глаза и уставился на Егора. Щукин готов был поклясться, что сейчас в ход пойдут грязные издевки от признанного мастера сарказма команды «Медведей», но нет — Кисляк смотрел на своего товарища без единого злобного подтекста в глазах. Ухмыльнувшись уголком губ, Щукин-старший поковырялся в аптечке, доставая оттуда вату и перекись. Парень смочил кусочек ваты обеззараживающим средством, а после протянул его Кислому. — А жечь не будет? — Точно ребенок! — засмеялся Егор, благодаря друга за такой великолепный способ разорвать ставшее уже совсем неловким молчание. Андрей приложил вату к ране, заранее приготовившись к уколу боли. Егор же тем временем похлопал молодого человека по плечу, поднялся с кровати, закручивая за собой пузырек с жидкостью, и принялся складывать всё обратно в чемодан. — Знаешь, Щука … — М-м-м? — Егор обернулся на Кисляка, который вертел в руках испачканную вату и выглядел сейчас совершенно иначе, чем его привыкли видеть коллеги по льду. Кислый в этот момент не походил на того заносчивого мажора, каким мог казаться на первый взгляд. Нет, раненный хоккеист был подавленным и крайне нерешительным. Это цепляло Егора, притом очень глубоко. — Да говори уже! — Не надо было этого всего. — Я вот сейчас не понял, — капитан озадаченно сдвинул брови ближе к переносице. — Ты ж не Романенко — все ты понял! — прикрикнул Андрей, а затем в миг сменил гнев на растерянность. — Прости, случайно вырвалось. Щукин привстал с корточек, обернулся лицом к своему коллеге, и отошел от дорожной сумки. — Не нужно было звать парней… Это только мои проблемы. — Кислый, мы команда! Мы — один кулак. И если бьют одного из наших, то мы ответим за него все вместе. — Красиво сказал! — усмехнулся Кислый, продолжая теребить между пальцев розоватый кусочек ваты. — Но это реально только мои проблемы, не стоило вам вмешиваться… — Да почему? — Егор подлетел к своему товарищу и опустился на колени. Таким образом, ничего не мешало каждому из них смотреть на другого как на равного, как на самого себя, как на того, кем дорожишь и кому доверяешь. — Я не хочу, чтобы вы пострадали. Да и за что? За то, что я — идиот, помноженный на бабника! Велика причина гнать вас получать лещей за мои проступки! — Андрей зарылся пальцами в волосы, убеждаясь что он совершенно не приспособленный отвечать за себя трус. Щукин прислонил ребро ладони к губам, чтобы не наорать на Кислого, или же не врезать ему еще раз уже лично. — Послушай… — Егор прикоснулся пальцами к плечу Андрея, отчего последний дернулся, но не заставил капитана убрать свою руку. — Послушай меня… Просто заткнись и слушай! Мы — единое целое. Мы вместе от начала и до конца. И я не буду терпеть то, что моего друга избивают… — центральный нападающий «Медведей» провёл ладонью линию от изгиба шеи до плеча Кислого, несколько раз облизывая губы, пересохшие от переизбытка новых ощущений. — Ты это говоришь как капитан? — внезапно Андрей поднял свое лицо на старшего Щукина и замер… Замер от собственных слов. Замер от ожидания ответа. Замер от до боли уместных сейчас прикосновений, и от оказавшихся слишком близко губ Щукина, способных разжечь огонь не только в сердцах девушек, но и парня… — Я говорю это как … Распахнувшаяся дверь номера представила стоящего на пороге Диму, от увиденного успевшего проклясть себя за «своевременность». — Парни, там уже все собрались. Вас ждут! — Уже идем! — кинул Кислый не оборачиваясь на первого вратаря команды, а лишь осторожно вырываясь из невидимой ловушки Егора. Дима, удовлетворительно кивнув головой, испарился из комнаты. Кислый не видел, отодвинулся ли Щукин, завидев брата. Он не смотрел на капитана, когда надевал свою куртку и шапку. Но Кислый явственно чувствовал, что его спину прожигает взгляд — и точно знал, что следящие за ним глаза были карими. Андрей знал, что поступает неверно, что Щукин не заслуживает такого обращения к себе. Подобный разговор был отличным поводом перенести отношения парней на новый уровень, а своей гордостью Кислый все окончательно сводит на нет. Ему казалось, что больше не будет такого взаимопонимания между ними на льду, не будет дружеских шуток и подколок, не будет совместных вечеринок и разговоров по душам. От раздирающих его противоречий, в груди Кисляка адски тянуло, будто к нему привязали камень. — Так нельзя, Андрей! — пробубнил себе под нос Кислый. Парень несколько раз выдохнул, дал себе легкую, но весьма бодрящую пощечину, и впервые за последние несколько минут сам посмотрел на Егора. — Щука… — мнимая рыцарская бравада вмиг улетучилась, от того конец фразы Андрей прошептал настолько тихо, что даже сам себя не услышал. — Что-то еще? — по доброму глядя на товарища, Щукин-старший застегнул на себе куртку, затем подхватил забытую на стуле шапку. — Просто … — внутренний голос подсказывал Андрею не замолкать, ни в коем случае не переставать говорить, потому что начать эту тираду заново, даже такому супергерою как Кисляк, будет в тысячу раз сложнее. Егор стоял в ожидании продолжения, изредка переминаясь с ноги на ногу и наигранно хмуря брови. — Просто будь осторожен, ладно? Легкая, едва уловимая улыбка дарит Андрею шанс, что его поймут. Она дает крохотную надежду на осознание истинного смысла произнесенных слов. — И это я тебе сейчас не как партнер по команде говорю. Типичное подмигивание Кисляка заставило Егора Щукина залиться приличным румянцем. — Так бы сразу! — победно окликнул крайний нападающий, выходя из комнаты и топая по коридору на первый этаж. Тем вечером больше никто не пострадал.