Contra Omnia

Грег сел за руль очередной подержанной машины с таким видом, словно даже не представлял себе иной вариант. Бросил рюкзак на заднее сиденье — взметнулось облачко пыли. Завел кашлянувший двигатель. — Доедет? — спросил Томас. — Почти шестьсот миль. Обязательно в Вегас? Свои немногочисленные пожитки он уже давно погрузил. Сидел в машине и ждал напарника, держа в руках пачку с распечатками научных исследований. Он был рад путешествию и не рад: слишком много свалилось на него, и приключенческий фильм начал надоедать. Но цель была ясной — выбить из Трибьюта правду. — Доедет, — ответил Грег. — Ну, а если нет, то мы застрянем и будем голосовать на дороге. Ты, красавчик, поулыбаешься водиле, и все будет. Что, уже соскучился по сытой жизни и безотказным мальчикам? Они выехали. Грег был напряжен, он не чуял слежки, и это настораживало. — Нет, — Тому до зубной боли хотелось подначить его, но сохранял спокойствие и серьёзность, — мне хватает тебя. Я не привередлив и вовсе не виноват, что родился в богатом квартале. Я хорошо учился и много работал. В том периоде, о котором помню. А чем занимался ты? — Жрал наркоту и алкоголь, а потом работал на складе, — отрезал Грег. Они выбрались на шоссе. Солнце, наконец-то прогнавшее серость неба, светило в спины, нагревало машину и тело через одежду. Кондиционера в колымаге не водилось, но Грег не привередничал. — Что ты думаешь о технологии, Том? Есть идеи? Мартин вздохнул. Да, трястись до Невады придётся десять часов, а компанию составляет хмурый лохматый обиженный мужик. Но хотя бы не влюблённый, и то хорошо. Без эмоций тоже, наверно, хреново. Том открыл папку, пробежал глазами по верхним строчкам, подтверждая свои догадки, прежде чем говорить. — Судя по просмотренным мной бумагам… — Том закусил губу, перелистнул страницу. — Судя по ним, исследования проводились в обоих направлениях. Да, есть описания некоторых опытов, которые проводили Декслер и его команда. Только они не давали результата. Однако… — Том переворачивал листы, — часть их приведена с незаконченным описанием. — Это странно, — нахмурился Уайт. — Когда меня тренировали, всем говорили, что обратные исследования заведомо тупиковы. Может, так оно и есть? В ранних работах попытки были, а потом стала понятна их бесплодность? Черт, если мы доберемся до лабораторий… Он не договорил. Штурм Трибьюта был дорогой и почти невыполнимой задачей. Грег любил такие. — Я склоняюсь к мнению, что корпорации выгодно убеждать своих клиентов в необратимости прививки, — Том закрыл папку, повернулся, чуть задев рукав Грега, и кинул ее на заднее сиденье. — И дело не в финансовом интересе: клиентов было бы больше, знай они, что не понравится или надоест — можно в любой момент отказаться от одной абилки и приобрести другую. Нет. Трибьюту нужна армия суперсолдат, а не все из них, ты сам это знаешь, прошли процедуру по собственной воле. Если они массово начнут покидать ряды усовершенствованных людей, все усилия Трибьюта пойдут прахом. — Ты вовремя упомянул о суперсолдатах. За нами идут еще три группы. Надо решить проблему вооружения. Что у нас по пути? Грег, кажется, начал оттаивать. Из взгляда ушла колючесть, голос стал мягким. Том посмотрел на него с благодарностью, затем открыл карту. — Впереди Трейси, чуть дальше Лос-Банос. Откуда ты знаешь про три группы? От своих людей информация? — новость встревожила политика, ему не хотелось еще одной стычки. У него нет ускоренной регенерации, а наёмники вполне логично могут быть лишены эмоций. — Давай, побудь штурманом, Том. Организуй нам оружие. Да, информацию подкинули доброжелатели. Будь готов и держись за мной, ладно? — Без проблем, — ответил Мартин, дело для него было новое, но плёвое. Дорога была загруженной, но скорость приличной. Руководствуясь картой, они проехали еще пять миль на запад, на развязке свернули в Трейси, поколесили по окраинам городка, выискивая типчиков, которые бы помогли с арсеналом. От магазинов, торгующих по лицензии, сразу решили отказаться. Здесь Том без зазрения совести воспользовался своим бонусом и обаял молодого паренька славянской наружности, который привёл их в подпольную лавку. Оружие выбирал Грег. Тот взял старых добрых Ингремов девятого калибра и пару пистолетов про запас, дополнив покупку знатным количеством патронов. Денег пришлось выложить изрядно, но мужчины не скупились. Жить, желательно долго и без бонусов, хотели оба. Оттуда они взяли курс на юго-запад в сторону Бейкерсфилда, где надо было снова повернуть на восток до границы с Невадой. — Сандвич с яйцом, — Том заглянул в бумажный пакет с едой, купленной в забегаловке у трассы, — или сандвич с сыром, что будешь? — Сыр, — ответил Грег. — Яйца тебе нужней, ты маленький и слабый, — он улыбнулся. Том мотнул головой в досаде, что теперь роль клоуна в их паре взял на себя Уайт, распаковал и подал ему сандвич. Сам откусил от другого. — Кто твои доброжелатели? Тоже Сет Флэкс? Сейчас ведь и у тебя в Трибьюте друзей не осталось. Я-то для них хоть какую-то ценность имею, а ты — так, расходный материал. — Есть еще кое-кто. Возможно, это ловушка. Но не попробуем — не узнаем, так ведь? — Риск в данном случае оправдан. Ты мне не расскажешь до самого Вегаса? Ты один пойдёшь на стрелку, мне пока в казино заглянуть, деньжат срубить? — Если хочешь, пойдем вместе. А ты будешь хорошо себя вести? Они притормозили у кафе, Грег пил чай и курил. — Ты имеешь в виду, не уведу ли я у тебя твоего информатора? — Том отмахнулся от навязчивого официанта. — Нет. Я же обещал не вредить тебе. Мою способность легко игнорировать, если не смотреть на меня. Я бы хотел послушать, что скажет твой человек. Возможно, это поможет делу, натолкнёт на какую-то мысль. А секса… Секса мне вчера с головой хватило. — Даже не хочешь воткнуть мне в горло нож? — усмехнулся Грег. — А мне даже понравилось, знаешь. Хотя задница заживала дольше порезов. — Я же попросил прощения, — с укором посмотрел на него Мартин. — А если понравилось, можем повторить. Только по твоей доброй воле. Он встал, положил на стол двадцатку, хотя персонал и настаивал, что все за счёт заведения. Надо было ехать, если к ночи они хотят добраться до Лас-Вегаса. — Твоя задница была бы лучшей наградой моему уязвленному самолюбию, — Грег с усмешкой посмотрел в глаза Тому. Боль толчком стукнулась в виски и исчезла. Они снова тронулись в путь. Жара крепчала. Политик молчал и думал. Сначала о Трибьюте, биобонусах и трёх отрядах наёмников. Постепенно его мысли перескочили к сидящему рядом мужчине, взрослому возрастом, но такому ребенку с этими его угрозами и патлатой причёской. Уайт определённо привлекал, член с радостью вставал на него, но лечь под киллера ради его несуществующего эгоизма… Лечь под кого-то Том считал для себя возможным, то есть не исключал такого варианта в будущем, но только по любви. А пока его сердце свободно. На место в нем претендовал несчастный Джас МакШоу. Колымага летела быстро, словно чувствовала себя новеньким «Мустангом», через два часа они миновали Авенал, оставалась еще половина пути. Опасности пока не было. Грег молчал и лишь бросал хмурые взгляды в зеркало заднего вида. Они уже въехали на более пустынный, чем раньше, участок шоссе, и охотник в прямом смысле выжимал из машины все силы, гоня ее на максимальной скорости. От Тома все его предосторожности — или наоборот, неосторожности — не укрылись. Тревога передавалась и ему. Наконец он не выдержал дольше делать вид, что ничего не замечает. Да, Уайт — мастер своего дела, но и он привык всегда быть в гуще событий, руководить, а с молчаливым и собранным наёмником он чувствовал себя не в своей тарелке. — Может, расскажешь? Тогда у нас больше шансов выжить. — Посмотри назад. Этот серый Додж едет за нами уже час, с самого обеда. Он отстает, а потом появляется снова, — ответил Грегор. — Проверь все стволы. Отстегнись, но держись крепче. — Люди Трибьюта? Вот чёрт! — Мартин, не дожидаясь повторного приказа, сделал всё, что велели. Додж седан, значит, максимум пять человек. Меньше, чем было в кампусе. — Надо было брать машину помощнее. — Не было времени выбирать. Шоссе снова становилось оживленным — они проезжали поселки, а может, фермы или логистические комплексы. С периферийных трасс на основную артерию вливались десятки автомобилей, и Додж пропал из виду. Грег остановил у Вендис — отлить и размяться, купил себе кофе, а Тому — молочный коктейль. Однако, он остался хмурым даже тогда, когда увидел реакцию партнера. — Это неосторожно, — нервничал Том, не выходя из машины, коктейль он выпил залпом, а пластиковый стаканчик смял и зашвырнул в контейнер. — Если ты хочешь устроить перестрелку на твёрдой земле, давай хотя бы уберёмся в безлюдное место. Не получив ответа, политик тоже вылез из машины, обошёл ее, еще раз проверил, легко ли вынимаются стволы. Смерти он не боялся, но умирать задарма не входило в его планы на вечер. — Я остановился, чтобы понять, есть ли еще слежка, — Грег подошел непривычно близко, говорил почти в губы, тихо. — Она есть. Две машины, минимум восемь человек. — Блять… — выдохнул Том, оценивая масштаб предстоящего сражения. Что ж, тем интереснее, умрут, как герои, заберут с собой хотя бы четверых. — Грег, а что надо, чтобы тебя убить? Голову отрезать? — его близость отвлекала, роскошное тело, которое уже успел попробовать, пьянящий запах, тонкие бледные губы на точёном лице. Том едва сдержался, чтобы не поцеловать: он обещал не приставать. — Вырезать сердце и одновременно не давать закрываться как минимум пяти крупным артериям. Можно отрубить и башку, думаю, новая не отрастет. А еще можно взорвать. Да, они об этом знают. Поэтому нас вполне устроит дистанционный бой. Поехали. Том не возражал. Солнце уже плыло вниз к горизонту, скоро их накроют сумерки. Он сел в машину, его малость раздражало, что киллер не посвящает его в свои планы относительно спасения их жизней, но и он уже задницей чуял, что пальба и гонки начнутся с минуты на минуту. Поэтому Том вытряс из мыслей негатив и сосредоточился на внешнем мире, положился на Грега. Две машины — Форд и Джип — появились словно ниоткуда. На самом деле, конечно, они просто резко догнали колымагу и стали зажимать ее с обеих сторон. Грегор нащупал Ингрем, открыл огонь по левой машине — Форду. В ответ из обеих тачек их накрыло чуть ли не шквалом. Посыпалось стекло. Грег пригнулся и резко дал по тормозам. Том ударился лбом, потекла кровь. Они оказались резко сзади не успевших еще затормозить преследователей. — Стреляй! — приказал охотник. Хорошо сказать, а если не знаешь, куда и в кого? Однако, было не до философии. Том вскинул руку с пистолетом-пулемётом и через разбитое лобовое стекло нацелился по окнам находящегося справа Джипа. Взвизгнули пули, полетели в стороны брызги стекла. Сильная отдача неприятно удивила, Том едва удержал оружие, ругая себя, что не потренировался. И только молился, чтоб хоть одна пуля настигла сидящих в «его» машине, и чтоб регенерация у них не была мгновенной. — Мышь станет котом, — пробормотал Грег. Преследователям было никак не развернуться на узкой трассе, даже попытка обошлась бы слишком дорого. Поэтому они вынуждены были ехать вперед, став дичью. Наемник предполагал, что эта партия убийц была попыткой Трибьюта повторить его, Грегора Уайта. Эти не чувствовали боли и почти вообще ничего, не имели свободной воли и страха. Это их и подводило. Даже тактический гений без страха смерти — полная лажа. Каждая короткая очередь срезала минимум одного. Грег получил попадание или два, когда втек обратно. — Перезаряди, — он бросил Тому на колени свое оружие. Мартин, стараясь не высовываться сверх меры, выполнил поручение. Руки слушались хорошо, хотя и немного дрожали от непривычного вида оружия. Он сунул пушку Грегу и перезарядил свою. Тридцать патронов — мало для пальбы наугад, но одиночными тут стрелять было бессмысленно. Вместо тонированных стёкол теперь в машинах зияли дыры с острыми неровными краями, но все парни в них попрятались. Или регенерировали, лёжа на полу и сиденьях. — И как с такими бороться? — риторически огрызнулся Том. — Ты пару гранат не захватил? — он высунулся из окна и прошил Джип еще одной автоматической очередью. — Эти — не такие, как я, — тяжело отвечал Грег. На этот раз пули оставались в заживающем теле, причиняя внутри острую боль. — Гранат нет. Этих можно убить, но попасть в них надо раз по пять. Думай о них как о зомби. Он снова приподнялся, почти сразу высаживая полный магазин по зашевелившимся противникам. Том дернулся, ойкнул. По плечу растекалось багровое пятно. — Бля… — прошипел он, стискивая зубы. Он сумел не запаниковать, наоборот, боль придала ярости. Дождавшись затишья, Томас снова высунулся, на этот раз аккуратнее и выпустил оставшиеся в магазине патроны. Зомби так зомби, лишь бы сдохли. Опустошив рожок, он быстро нырнул под переднюю панель, взялся перезаряжать оба пулемёта. Хорошо, что ранение оказалось слева, ведь ведущей у него была правая рука. Рану жгло, плечо стало неметь, рубашка намокла, а боль… она была сравнима с выдиранием зубов без анестезии. Но Грегу, вероятнее, приходилось сложнее. Огонь начал стихать. Грегор теперь экономно достреливал выживших, а когда всё стихло, ускорился, оставив всю эту кашу позади. Форд все еще продолжал ехать, ведомый трупом, пока не вмялся в скалистый отрог. Грег дал по газам. — Аптечка в рюкзаке. Микки держит нас, он спутает следы копам, но убраться все же стоит, — пояснил он. — Очень больно? — Терпимо, — процедил Том, не глядя на него. — Зря считаешь меня слабаком. Надо остановиться и вытащить из тебя пули. Плечо уже занемело, он его почти не чувствовал, то же начиналось с рукой. Надо было срочно принимать меры. Том повернулся назад, протискиваясь сидений, схватил рюкзак, притянул к себе на колени. Покопался в недрах, нашёл аптечку. — И из тебя, — кивнул Грег. — Ты не слабак, ты мудак. Шучу. Впереди мотель. Сделаешь так, чтобы не поднялось шума? — Доверься профессионалу, — вымученно улыбнулся Том. Когда Уайт свернул на парковку, Том уже немного привык к боли. Он даже смог закрыть рану бинтами и надеть чистую рубашку. Правда, это всё тоже пропиталось кровью, но лишь слегка. Парни вышли из машины, направились к черному входу в мотель. За ними тут же потянулась вереница зевак, но на изрешеченного пулями Грега внимания почти никто не обращал, все пялились на Тома. Он улыбнулся сотрудницам, сделал несколько комплиментов их красоте, хотя таковой, по сути, не имелось, и получил ключи от номера, а также уверения, что их никто не побеспокоит. — Микки говорит, что у нас минимум одни безопасные сутки впереди, — проинформировал охотник, доставая ампулы, шприцы и инструменты. — Я вколю неолидокаин, но все равно будет больно, — разъяснил он, протирая Тому предплечье спиртом. — Хрен с ним, делай уже хоть что-нибудь, — Мартин подставился под все необходимые процедуры, которые не заняли много времени. Терпел, сжав челюсти и стиснув кулаки. Грег не стал его мучить специально, из вредности, быстро извлёк пулю, обработал рану и наложил стерильную повязку и отпустил. А вот с ним самим Мартину пришлось сложнее: на теле в некоторых местах не осталось даже шрамов. Пришлось повозиться, отыскивая места ранений и резать заново. Том чувствовал себя мясником, ему было жаль портить такое соблазнительное тело, к тому же, он никогда не имел склонности к хирургии. На всё про всё ушло больше часа, Уайт словил восемь пуль. Потом пришлось еще отмывать ковёр от крови. -У тебя талант, — похвалил охотник. — Отдохнем или едем дальше? До встречи время еще есть. Он лежал на покрывале, голый по пояс, и все листал, листал «Генокинетику». Том не знал, что ответить. Он залип на мускулистый торс, ему хотелось отдыха и тихого — из-за простреленного плеча — секса. Однако, надежды на то, что киллер даст ему по доброй воле — не было, а снова провоцировать его на агрессию Томас не хотел. У них только наметилось перемирие и ради получасового перепиха он не собирался терять возникшее взаимопонимание. — Поедем, не терпится послушать твоего информатора. — Ты не в порядке, Том, тебе нужен отдых, — покачал головой Грег. — Это не приказ, а рекомендация. Хочешь ехать с опережением графика — рванем сейчас. — Хорошо, ты прав, — Мартин не стал больше храбриться и строить из себя супермена. Признал, что вымотался. Он снял одежду и лег на вторую кровать. Она была не такой мягкой и удобной, как в его особняке в Билокси, но организм не возражал и против такой. Томас решил поспать. Он уснул почти сразу — стресс сделал свое дело. А проснулся — в полной темноте, словно задыхаясь — от ощущения прохлады на лбу в сочетании с душным, плотным жаром. — Небольшое воспаление, — тихо сказали рядом. — К утру пройдет. Холод, короткая, напряженная боль от иглы, потом сладкая слабость. Чужие аккуратные поглаживания по голове. Это было как в детстве, которое Томас еще помнил. Мама и папа по очереди дежурили у его кровати. А сейчас кто? Неужели Грег? Грег, который при каждом удобном случае грозился его убить. Грег — это хорошо. Он нормальный, после всех переделок почти родной. И симпатичный, да. Молодой политик насколько мог повернулся, подставляясь под желанные ласки. Глаза открывать было мучительно больно, словно веками пудовые гири ворочать, а с закрытыми — просто чудесно. Кровать прогнулась под дополнительным весом, Грег нырнул под одеяло, прижался, навис. Поцеловал легонько в лоб и так замер, тепло и некрепко обнимая. Том усмехнулся про себя — на физическое действие не хватало сил — ах, мерзавец, что придумал, взять его, когда он беспомощен. Естественной мыслью было дать ему в зубы, чтоб повалился на пол, но и она потонула в потоке расслабленной безмятежности накачанного антибиотиками тела. И под Грегом было так спокойно и уютно. Том решил сдаться на волю судьбе, конечности всё равно не подчинялись мозгу. Когда Том проснулся, солнце вовсю светило в грязное, мутное окно. Грег в кресле перебирал и смазывал оружие. Он был тих, умиротворен и сосредоточен, тишину нарушали только щелчки и звяканье стволов. Мартин приподнялся, оберегая раненое плечо. Настроение было отличным. Он выспался. Жар прошел. От вчерашнего кошмара остались лишь обрывки, местами — очень важные обрывки. — Так у нас ничего не было? — спросил Том, поглаживая утренний стояк. — Ты ушел? Ты ведь этого хотел — реванша. Грег поднял глаза. — Никуда я не ушел. Продрых с тобой до десяти. Ты, когда болеешь — отличная грелка. — Он встал, уложил перебранные стволы, начал рыться в рюкзаке. — Одежда кончилась, — пожаловался он. — Всю простреляли. — Ты мне без нее больше нравишься, — заметил Том, удобнее устраиваясь на подушках, всё еще влажных и не очень приятно пахнущих от пота и лекарств. — Я помню, каким тебе нравлюсь, — тихо произнес Грег. — Твое величество желает завтрак в постель, или пожрем по пути, как нормальные беглецы? — спросил он совершенно другим тоном. — По пути, — без эмоций ответил Том, потом встал, приблизился к Уайту, осторожно взял за плечи, заглянул в глаза. — Ну, прости, — попросил он, а потом мягко поцеловал. — За что? — успел спросить наемник, когда его рот накрыли мягкие губы. Неожиданно мощная, острая волна возбуждения прошла по телу, и Грег задрожал. Тому не хотелось прекращать увлекательного занятия, о котором он думал весь предыдущий день, маринуясь в старой машине, однако он прервал поцелуй, но Грега не отпустил, прижал его к себе, чтобы кожа соприкасалась с кожей, бёдра с бедрами. — За то, что взял тебя силой. Сейчас бы я так не сделал. Я вообще никогда так не делал. — Я не умею страдать, и мы тогда друг друга поняли, а сейчас ты бы и не смог, — спокойно ответил Грег. Спокойствию мешал ощутимо твердый чужой член, недвусмысленно потирающийся о его. — Мне кажется… — Мартин немного помедлил, просчитывая, стоил ли снова затевать этот разговор, — что иногда я вижу у тебя проблески эмоций. Слабая реакция на моё присутствие рядом. Его ладонь соскользнула с плеча вниз, оказалась между ними, сгребла оба ствола и стала размеренно водить вверх и вниз, сдвигая тоненькую шкурку. Чего хотел Том? Повторить секс с Грегором, но только с его согласия. — Это очень больно, — пояснил Грег. — Не это, — говоря, он толкнулся в чужую руку, — а когда ты раскачиваешь меня на эти эмоции. Мне словно раскалённой спицей в голове ворочают. Уайт потянул их в постель — в свою, более свежую, улегся на Тома сверху, но осторожно. — Значит, я не ошибся, — политик задумался, принимая удобную позу и продолжая тереться о партнёра. — Значит, антибонусы можно раскачать. Значит, у них нет абсолютных необратимых последствий… Скажи, Грег, что ты делаешь? Томас, конечно, понимал, что у наёмника на уме, но хотел услышать это, глядя в его бесстыжие глаза. Грегор просунул руку между ног Тома, провел. — Хочу тебя, — ответил он. Раздвинул колени Тома, ровно так же мягко, почти нежно. — Что я получу за это? — Мартин старался держать себя в руках: он еще никому не позволял подбираться так близко к своей заднице. — И не говори, что не убьёшь меня. Или спасёшь — это ерунда. — А чего хочешь? — тихо спросил Грег, охрипший от желания. Он продолжал мягко соприкасать оба члена. Уже влажные, они смешали смазку. Головки терлись друг о друга, такие чувствительные, что сводило живот. — Чувств. Когда всё закончится, ты будешь моим, — Том не знал, что прошептал и зачем, ему было хорошо. Пикантно. Всерьёз захотелось попробовать, как это — быть нижним. От одной только этой мысли внутри разлилось щекочущее тепло. Том подался бёдрами, призывая Уайта поторопиться. Он представил, как его красивый член входит в узкую девственную дырку и чуть не кончил от фантазий. — О боги, я разве сейчас уже не твой с потрохами? — прошептал Грег, приподняв бровь. Он взялся за поджарые ягодицы Мартина, вцепился, развел и так приподнял мужчину за бедра, наклонился навстречу. Том ожидал мягкого касания губ к головке члена, уже болезненно напряженного, но получил… острый укол язычком прямо в тугой вход. Его прошило разрядом тока… молнией… мурашки разбежались по всему телу до самого загривка. Томас, не сдерживаясь, застонал. Пальцы сжались, спина выгнулась. Сукин сын! Грег! Как же это… божественно! Сразу потребовалось повторить еще и, желательно, много раз. Вот дурак-то, раньше отказывался от римминга. Уайт просунул язык внутрь, раз, другой, а потом начал трахать Тома короткими, щекочущими толчками прямо в узкую, но раскрывающуюся под ним дырку. Потом осторожно перевернул парня на живот, а точнее, раком. Так проникать стало легче, глубже, Грег стал помогать себе пальцами и легонько надрачивать чужой торчащий член. У Тома от избытка наслаждения кружилась голова, он дышал короткими рваными вдохами, только впуская воздух в лёгкие и сразу выпуская обратно. Мял и кусал подушку, иногда запрокидывал голову. Удовольствие было на грани безумия. Конечно, Грегор решил наслаждением отомстить за насилие. — Пожалуйста, — взмолился Том, насаживаясь на его язык и пальцы, толкаясь в руку, — пожалуйста… трахни меня уже! — "Ты будешь умолять меня взять тебя", — процитировал Грег Тому его же собственные слова. Одновременно с ними он вошел, одним скользким, длинным движением в принявшую его всего такую узкую задницу. Замер, дал привыкнуть. — Ощути это, — сказал он. — Ты будешь чувствовать это постоянно, каждый день, пока нас не убьют. Я твой, но и ты — мой, Томас Мартин. Теперь ощущения были не из фантастических. Больно, но, черт возьми, всё равно томно. Толстый, твёрдый орган, распирающий изнутри, плотно всунутый, давящий на все чувствительные точки, что своя эрекция только возрастает. — Хорошо, Грег, — Мартин сглотнул, подался назад, увеличивая проникновение, всколыхнул электрические импульсы. — Хорошо, мы обсудим это… Двигайся… Охотник начал раскачивать бедрами, с тихим хлюпаньем скользя в хорошо смазанной дырке. Член скользил плавно, выходил почти полностью, чтобы снова войти. Грег не отрываясь смотрел, как красная головка сминается, вталкивается внутрь, член исчезает там, стиснутый порочным, запретным удовольствием. Он смотрел, как Том дергается, когда головка, а потом уздечка проезжались по набухшей уже простате. Терпеть было уже нельзя. Кусать в кровь кожу на тыльной стороне ладони, сжимая угол мотельной подушки, уже не спасало от рвущихся стонов. Массаж простаты — да, он сам еще делал миллионы раз, но никогда не испытывал. Том стонал, громко. Всхлипывал, когда толчок выходил особенно глубоким и чувствительным. Подмахивал, чтобы плотнее, со всей силы насадиться на ствол. Дырка с голодной жадностью принимая каждое последующее проникновение. Том просунул руку между ног, стал ласкать свой липкий от обильной смазки член и сразу две мошонки, насколько доставал. Мечтал продлить сладкую муку и побыстрее кончить. Хотел сделать что-то равноценно приятное для Грега. Наёмник перехватил чужую руку, сам властно сжал чужой орган. Чуть сменил угол траха, так, чтобы бить прямиком туда, куда нужно. — Здесь, да? Это здесь? — спросил он болезненно и остро ударившись в простату. — Вот сюда тебя нужно ебать, да пожестче, Том. Он не уставал дрочить член круговыми движениями, как делал бы себе — мощно, размашисто, быстро. Том ёрзал на властном органе, опускал голову и снова поднимал ее, почти воя от удовольствия. — Да… Сюда… Сильнее… Но он понимал, что еще чуть-чуть, несколько секунд, если повезёт — минут, и весь внутренний жар выльется спермой на простыни. Грег поднял его с колен, прижал спиной к себе, потянул за волосы и поцеловал — по-хозяйски, но страстно. В этот момент член провернулся от новой смены позы там, внутри, надавил по-новому, еще более остро и туго. Мартин застонал любовнику прямо в рот, не думая сдерживаться. Сейчас он был в полной власти Уайта, душу бы за него продал и радовался, что Грег кроме физического получает и моральное удовлетворение. Казалось, его член пронзил насквозь, до глотки… Плечо болело, и вывернутая шея, но глубоко внутри всё сжалось в пружину, которая… уже вот-вот… Том отпустил ее, сжимая мышцами твердый скользкий член в себе, выстреливая семенем. Выгнулся. Крик был больше похож на протяжный всхлип. Том задрожал от схлынувшего напряжения и в изнеможении упал на подушки, представляя Грегу делать с его растраханной дыркой всё, что вздумается. Семя выплеснулось на спину Тому двумя плавными, тяжелыми струями. Грег, кончая, не издал ни звука, но дрожал так, что с ним вибрировала вся кровать. Через секунду он опустился рядом и задумчиво почесал Тому его поджарую, раскрасневшуюся от хватки ягодицу. Мартин повернул к нему лицо, через навалившуюся усталость улыбнулся: — Теперь я могу называть тебя «малыш»? — Даже не думай об этом, — прошипел Грег и рассмеялся, устало, искренне. — Дай поглядеть перевязку. Перевернись, ленивая тварь. Ах, да, я же обкончал тебе всю спину, — Уайт провел полотенцем по подсыхающим струям. Том позволял ему распоряжаться собой, как вздумается, действительно, делать что-либо самому было в лом, разве что собрать себя в кучу и отвести в душ. Ссориться из-за пустяков тем более не хотелось. — Готовься, любовь моя, в следующий раз тебе подставляться. — До следующего раза, любовь моя, — со значительностью сказал Грег, — надо еще дожить. Его темные глаза сияли непривычной нежностью. Он оглядел перевязку, удостоверился, что рана не кровоточит, и на этом успокоился. Лег снова, увился вокруг Тома хищным плющом. Беглый политик обнял его, прижимая к себе, словно желал уберечь от невзгод. Еще несколько минуток спокойствия перед тем, как дикая охота начнётся снова.