Бортовой журнал "О микрон-56"

После того, как письмо было прочитано, Григорий возликовал. В сообщении сухим языком было написано, что он, Григорий Маренвиг, принят в Варшавский Университет им. М. Гольской, поставьте электронную подпись и вышлите ваше личное дело. К письму прилагались и результаты вступительных испытаний. Результаты несколько поубавили возникшую эйфорию, подталкивающую Григория разослать радостную весь всем мало-мальски значащим для него людям и прочим гуманоидам. Помимо превосходного балла по естественно-научным дисциплинам (им отдавался приоритет при поступлении) и довольно неплохого результата в испытании по гуманитарным наукам (хотя, выбери Григорий своей специализацией, скажем, историю Галактики, поступления ему было бы не видать), в письме значился невероятно низкий балл в сфере «царицы наук» и ее не менее ужасных сателлитов. Множество вещественных чисел вызывало у Григория скуку, комплексных — трепет, а седенионов — кожную сыпь (он был здоров, но начинал изрядно отвлекаться на почесывания, лишь бы поменьше заниматься расчетами, которые строгая сестра бабушки Веры заставляла делать вручную, пугая внезапным выходом из строя приборов). Будь в арсенале оценок отрицательные значения, он бы имел и их. Восславим же технику, благодаря которой во взрослой жизни не приходится тратить время и нервы на борьбу с неподатливыми цифрами. Следующие несколько минут ушли на то, чтобы оповестить родителей, сестру и ближайших друзей, о том, что Григорий теперь студент. Отец растроганно произносил поздравления, мать же качала головой, и выражала сожаление, что сын даже не попытался поступить в тот университет в Каире, где училась она сама и там ей выпала честь поработать с самим… Звонок закончился просьбой передать привет бабушкам, что Григорий и пообещал сделать. Сестра сдержанно поздравила и пожелала удачи. Подруга детства Ингибьорг Йоннесдоттир в ответ похвасталась своими успехами. Услышав подробности, Григорий чуть не выплюнул питый в процессе разговора энергетик в экран. Это наша Ингибьорг, которая всю жизнь была уверена, что пойдет по стопам своего отца-перевозчика, будет заниматься генной инженерией?! -Когда же ты успевала готовиться? — удержав напиток внутри себя, спросил Григорий. Последние два года они проводили не очень много времени вместе из-за того, что она часто сопровождала отца в его экспедициях, но, судя по загорелому лицу Ингибьорг и ее рассказам о насыщенной жизни в поездках, она вряд ли проводила много времени, корпя над учебными материалами. -Пока долетишь от одного пункта к другому, поседеешь от скуки. Почему бы и не покрутить* «Начала» Ж. Холльмана? — Григорий слыхал об этом учебнике и даже попытался прочесть несколько страниц. Спустя пару минут все прочитанное безвозвратно выветрилось из головы. «Начала» — это определенно не та вещь, которую можно читать в качестве развлечения, — в прошлом году, как ты помнишь, мы с отцом застряли на несколько месяцев на Шоломенэ, и я устроилась там на стажировку (обязательный этап низшей-средней ступени обучения) в лабораторию, чтобы время не терять. Это мне тоже помогло. И нравится больше, чем-то, чем я пробовала заниматься раньше. -А как же твои мечты о том, чтобы стать перевозчицей? -Ты еще помнишь об этом? — удивилась Ингибьорг, — я это сказала, не подумав хорошенько, когда была гиперактивным непоседливым ребенком, а ты воспринял это всерьез… После того, как почти весь круг знакомых был оповещен о его успехах (бабушек он решил обрадовать позже), Григорий вернулся к статье, от которой его оторвало пришедшее сообщение из университета. Он время от времени пописывал статьи в журналы типа «Вокруг света»**, под псевдонимом, разумеется. Публикация в подобных изданиях не делала чести в научном сообществе, более того, она могла даже и навредить карьере. Статья была посвящена растениям Fistulam Aqua*** «…Подобно земным мангровым деревьям, корни Fistulam Aqua погружены в воду…» — древняя программа Stenography Studio V. 13 послушно начала преобразовывать услышанную речь в текст. Григорий выглянул в окно. Несколько выросших на территории биостанции предметов статьи подтверждали написанное. Набухшие плоды покачивались от ветра на тонких стебельках. Цветы напоминали рваные полиэтиленовые пакеты, которые можно было увидеть сейчас только в историческом разделе Большой Промышленной Энциклопедии. «…Ближе к концу вегетационного периода созревший плод, плотный и тяжелый, падает в воду, тонет и сразу же пускает корни. В заболоченных местностях со стоячей водой Fistulam Aqua образовывают клети, находящиеся одна в другой. Промышленное значение: в 18-23 веке до Т.К.**** из стволов Fistulam Aqua делали примитивное метательное оружие и каркасы для жилищ. В настоящее время мягкая древесина используется в легкой промышленности канахэби. При выращивании плантаций Fistulam Aqua большую проблему создают мелководные паразиты, поедающие скрытые водой части растения. Примечание: внутреннее употребление плодов Fistulam Aqua и прямой тактильный контакт со стволами растения опасен для жизни и здоровья человека!!!» Григорий остановился, раздумывая, стоит ли расписать несколько возможных последствий нарушения предупреждения. Решение было положительным и в статью было добавлено несколько устрашающих фраз (для профилактики кое-какие моменты были преувеличены). Теперь осталось только присовокупить к статье голограмму. Григорий надел защитный костюм и вышел на территорию станции. Нужных растений было не слишком много и зрелище представало не самое впечатляющее. Возможно, стоило отправиться вместе с сотрудниками станции в обход и найти те самые клети. Подумав, Григорий отправил одному из сотрудников, участвующему в обходе, сообщение с просьбой сделать 3D-отпечаток. У работников «О микрон-56» тоже были устройства для создания голограмм, правда, менее совершенные, чем устройство Григория, подаренное матерью на семнадцатилетие. Ответ от Янека был полон добродушного ворчания в адрес лени Маренвига-самого-младшего, но, можно было считать, что хороший снимок трубчатых зарослей у него уже есть. Парень оглядел территорию станции в поисках объекта для следующей статьи. Его глаз несколько «замылился» из-за долгого и частого пребывания здесь: начиная с двенадцатилетнего возраста, Григорий проводил здесь почти каждые каникулы (научная станция, кишащая токсичными для человека существами — не лучшее место для двенадцатилетнего ребенка, но начальник станции, приняв во внимание исключительные заслуги сестер Маренвиг и разумное поведение Григория, позволил ему посещать станцию под личную ответственность Веры. А с шестнадцати — даже выходить из помещения). Он не видел ничего интересного среди ставших слишком привычными местной флоры и фауны. Взгляд упал на растение Caviar Acus, похожее на криво слепленный горшок, оснащенный иголками. Это растение считалось среди канахэби деликатесом, для человека, как и многое здесь, было ядовитым. Сам Григорий, разумеется, никогда его не пробовал, однако те, кто выжил после дегустации, утверждали, что у него невероятный вкус, отдаленно напоминающий икру осетра. Внутри «горшочка», покрытого чешуйчатой оболочкой, скрывались мягкие лиловые ягоды неправильных форм, плотно прилипшие друг к другу. Издалека растение попахивало сыростью. Григорий сделал снимок и, решив вернуться к этому растению с приборами для химического анализа, отправился обратно на станцию. Группа Веры и Марты к его приходу уже вернулась. Подождав, пока бабушки отдохнут, Григорий продемонстрировал письмо с Земли (разумеется, скрыв результаты от их глаз, которые свидетельствуют о педагогическом фиаско Марты). -Поздравляю с поступлением! А где же результаты испытаний? Когда твой отец поступал, высылали и результаты. Теперь так не делают? -Оценки не отражают объективных знаний, — произнес Григорий любимую фразу Ингибьорг, которая, хоть и была очень способной девушкой, фанаткой учебного процесса не являлась. -Завалил математику? — догадалась Марта, — эх ты, позор Галактики! Григорий поблагодарил за душевное поздравление и поинтересовался, что они нового видели. -Те ядовитые папоротники разрослись, прямо по пути нашего маршрута… -Точнее, их кто-то посадил. Почва вокруг них вскопана, и те неизвестные даже не попытались сделать вид, что папоротники росли там изначально — тем более, у нас есть панорама той местности со вчерашнего утра. Это сделали не мы, и, хочется надеяться, никто со станции. -Ммм, — сказал Григорий, - ммм? -Нам тут не рады. Вера осуждающе посмотрела на сестру: -ВОЗМОЖНО, нам тут не рады. -А почему? Вы же делаете полезное дело. И какое-то странное предупреждение. Кого могут испугать какие-то кустики при наличии защитных костюмов? -С точки зрения человеческой этики — полезное дело, но большинство канахэби придерживаются иных взглядов. То, что должно вымереть — пусть вымрет. А мы мешаем этому процессу. -Канахэби не пытаются нас напугать, устрашение несвойственно их культуре. Это просто сообщение… -О том, что они хотят, чтобы мы прекратили свою работу. -Ну…да. -А как же Инии и Хасса, и прочие местные, которые работают с вами? -Им ближе людская точка зрения… -Если они не диверсанты. -А их соплеменники могут им навредить? -Да. -И что вы планируете делать? -Продолжать работу. А вот тебе, скорее всего, придется вернуться на Луну. -Зачем мне надо на Луну? -То есть, на Землю, или где ты там собираешься учиться****. Григорий погрустнел, почему-то сперва подумав о статейках, которые он мог бы написать, используя собранные сотрудниками станции материалы. Потом глупый мозг понял свою ошибку, и нашел мысль, из-за чего он на самом деле расстроился. -А вы останетесь тут в опасности? -А мы останемся тут в опасности, — кивнула Марта. Что Марта, что Вера, несмотря на ее привычку сглаживать острые углы в разговоре, были на редкость упертыми и без ума влюбленными в свою работу, так что уговоры не дали бы результатов. К тому же, решение остаться наверняка было взвешенным и разумным. Просьбы о том, чтобы остаться тут Григорию, тоже бесполезны: по хорошему, он вообще не должен тут находиться. -А если я получу разрешение на работу с внеземными цивилизациями, то можно мне будет вернуться? -Конечно, можно. Если спустя семь лет станция все еще будет работать. Григорий совсем забыл про множество условий, при соблюдении которых можно получить этот документ. Помимо успешно пройденной медкомиссии, нескольких исследований мозга и экзаменов по ксенокультуре и технике безопасности, необходимо достигнуть 25 лет по земному летосчислению. Пока разрешение не получено, не только нельзя работать в сотрудничестве с иными цивилизации, но и рекомендуется как можно меньше пересекаться с инопланетянами нечеловеческого происхождения. На нарушение еще одного правила Маренвиг не пошли, так что канахэби Григорий наблюдал только из иллюминаторов станции и на снимках в энциклопедиях. Сперва он видел их в защитной форме (на родной планете в ней нет необходимости, но в тот раз все предписания были соблюдены). Он узрел невысокие фигуры, а в прозрачных шлемах формы — головы с серой кожей, отсутствием волос и яркими глазами на плоских лицах. Позже, долгой местной ночью пара канахэби уйдет в лес, груженная приборами и облаченная только в человеческую одежду. Из-под подола длинных маек выглядывали хвосты, а у одного из пары он даже шевелился. В темноте они выглядели клонами. А может, и были ими, Григорий не знал, практикуется ли у них такое. Интересно, они сами могут различать половую принадлежность друг друга, не заглядывая под подол? Григорий вздохнул: -Ладно. Я принимаю эти условия. Покинув комнату отдыха, Григорий вновь вооружился устройством для создания голограмм и отправился на поиски материала для статей, текст для которых он напишет уже на Земле. *в переводе на наш древний язык «полистать». Средства для чтения скорее крутятся, чем листаются **почему бы ему до сих пор не существовать *** Т.К. — Третий контакт, отправная точка для летосчисления. Эту систему применяют люди по отношению к историческим событиям цивилизации канахэби. Третий контакт — встреча с людьми **** некоторые специальности не предусматривают дистанционного обучения