Ни за какие деньги

Утро – прекрасное время суток для возлюбленных. Посудите сами: двое влюблённых друг в друга людей нежатся в постели, нерасторопно целуются и обмениваются впечатлениями о прошедшей ночи. Для Кейси это было практически так же, только без возлюбленного. Просто мужчина, с которым у неё вчера состоялось весьма роскошное свидание с цветами, рестораном и удачным завершением в гостиничном номере. Джек Оуэн, этот самый мужчина, был хорош собой. Ах, неудивительно, ведь только такой мог оказаться в постели рядом с Кейси – девушкой, которая так сильно любит роскошь и деньги в общем. Смотря на своего нового избранника, она думает, что ей неприлично повезло. Он ведь так хорош собой, имеет неплохое состояние (что является главным фактором), да и в постели он... что ж, неплох. Конечно, секретарша думала, что Фрэнк Айеро был бы лучшим вариантом в её жизни, но чёртова Нантина подоспела как нельзя кстати, хотя, если посудить, о ней давно ничего не было слышно. Уокер редко появлялась в доме продюсера. Он редко говорил о ней наедине с кем-то. Они редко выходили вместе туда, где не было столько камер и прессы. Возможно, у них в отношениях всё не так идеально? А, быть может, он питает самые тёплые чувства к одному несносному и упрямому мальчишке, который любит расхаживать в платье горничной, оставаться наедине и раскрепощённые поцелуи? В любом случае, Кейси ещё узнает, что происходит в отношениях у продюсера, но пока что рядом с ней спит Джек, и он, знаете, тоже неплохой вариант. – Доброе утро, – девушка ласково улыбается, проводя ладонью по лицу мужчины, что заставляет того поморщиться. Но если говорить о мистере Оуэне... Наверное плохие люди притягивают себе подобных, потому что этот человек – обычный бабник, который любит изменять своей жене с вот такими вот неплохими вариантами на ночь. А секретаршу по-другому и не назовёшь – всего лишь вариант для одноразового секса, не более. Да, она была шикарной, держала тело в форме, носила отличную подчёркивающую все достоинства одежду, но вот то, что должно притягивать для серьёзный отношений, платья с глубокими вырезами как раз таки скрывают. Джек садится на кровати, осматриваясь по сторонам и пытаясь немного проморгаться после крепкого сна. Единственное, о чем он думал, так это утренний душ и оплата за аренду этого номера ещё на какое-то время, чтобы можно было отдохнуть больше. Одному. – Почему ты ещё здесь? – бесцеремонно спрашивает мужчина, коротко зевая и потирая лицо. Он искренне не понимал, что ещё нужно этой раскрепощённой девице. Возможно, они первоначально поняли друг друга не так, когда один говорил, что ему интересен только секс, а вторая в этот момент думала, что на следующих выходных они могут сходить в парк, если будет неплохая погода. – О чём ты говоришь, милый? – мурлычет Кейси, накручивая прядку волос на палец и игриво глядя на предмет обожания. – Где же ещё мне быть? Однако Джек не поддаётся на такие вещи, становясь более серьёзным, чем раньше. Он поднимается на ноги, надевая нижнее белье и доставая из шкафчика несколько полотенец. – Я женатый человек, – говорит он, помещая ладонь на заднюю часть шеи и тяжело вздыхая. – У меня есть ребёнок, я люблю свою женщину, поэтому... Тебе стоит забыть обо всём, что было. Девушка замирает. Она с минуту молчит, смотря на Оуэна с непониманием, а затем ее ясное личико искажается яростью. Так с ней не смел поступать никто, хотя подобные вещи случались неоднократно. Да, сейчас тяжело найти свободного человека с полным карманом денег. Кейси поднимается с кровати, укутываясь простыней. Она собирает свои вещи, попутно ругаясь, пока мужчина безразлично слушает это, скрестив руки на груди. – Урод, – шипит секретарша ему в лицо, напоследок ударив своего неудавшегося возлюбленного по лицу. Она одевается в гостиной, успокаивая нахлынувшие слезы и дрожащими пальцами набирает номер Джерарда, этого невыносимого парня, который очень часто игнорирует ее в последнее время. Первый звонок получился неудачным, так как Уэй не брал трубку, но Кейси настолько обозлилась, что собиралась звонить хоть тысячу раз, пока ее друг наконец-то услышит это. Сейчас ведь суббота, уже обед, так какого черта? Он не мог быть не дома, потому что у него законный, мать его, выходной. И даже если этот несносный юноша всё ещё спит, то он бы уже точно проснулся от вибрации и какой-то незаурядной мелодии телефона, так как редко ставил беззвучный режим. – Что это всё значит? – чуть ли не кричит секретарша, как только слышит копошения, доносящиеся из динамика. – Ты избегаешь встреч, так теперь ещё и игнорируешь звонки? Ну знаешь... Девушка просто хотела поддержки. Хотела, чтобы кто-то посидел с ней в кафе, взял ее ладонь и, смотря в глаза, сказал: – Да брось ты, он всего лишь мудак. Ты найдёшь лучшего. Пусть это звучит несколько банально, но утешающе. И с этой ролью отлично справлялся Джи, любимый Джи, который был в трудную минуту рядом, и которого она обидела, сама того не подозревая. Потому что обидеть Майки – это всё равно, что задеть за живое его. И, может, Уэй хотел бы выделить несколько минут ей, выслушать её проблемы и поделиться чем-то своим, так как они всё же были близки на протяжении стольких лет. Но сейчас был действительно неподходящий момент. – Я сейчас не могу, я позже перезвоню, – тараторит юноша и сбрасывает вызов. Кейси готова выть от отчаяния, но всего лишь ловит такси и впервые за всю свою жизнь не заводит лёгкий разговорчик с водителем, как она любила делать. Домработник поджимает губы, несколько секунд глядя на дисплей, – он будто чувствовал, что глубоко задел подругу, но ему действительно было некогда. – Не расстраивайся, – утешающе говорит Фрэнк, глядя на наручные часы. – Нам уже пора, так что пойдём. И как только парень садится в машину к мистеру Айеро, его тяжёлые мысли улетучиваются. Мужчина изредка шутит, заставляя смеяться, или же говорит тёплые и приятные вещи. Джерард обязательно перезвонит Кейси. Но не сегодня. *** Ещё утром Фрэнк сказал: – Если хочешь, я могу поехать один за город, а ты потом доберёшься сам к вечеру, так как тебе придётся там скучать всё это время. Джерард непонимающе нахмурился, сводя брови к переносице и опуская взгляд. Он думал несколько секунд, но потом до него дошло. Они ведь с мужчиной будут одни в доме каких-то пару часов, пока не придёт обслуживающий персонал, так что эта хорошая возможность для того, чтобы побыть немножко вместе, как давно хотелось. К слову, мистер Айеро выздоровел только на днях, а всё это время он практически не вставал с кровати и очень часто был зол. Это было немного забавно, так как он злился исключительно из-за плохого самочувствия, хотя и отказывался иногда принимать таблетки. Даже когда Уэй хотел его поцеловать, то, можно догадаться, что случилось. Фрэнк упёрся ладонями в плечи горничной, мягко отталкивая и отворачиваясь. – Нет, дорогой мой. В любое другое время, но не тогда, когда я могу заразить. Стоит ли говорить о том, что после этих слов курс лечения продюсера был вдвое интенсивнее? Так или иначе, Джерард добился хорошего результата, но у них всё никак не выпадало времени для каких-то милых интимных моментов. Очень, очень жаль. – Я хочу с вами, – юноша мягко улыбается, когда мистер Айеро кивает. И как раз в этот момент, когда Джи решался на какие-то милые слова, вроде того, что он скучал по их поцелуям и более откровенным вещам, его телефон предательски зазвонил. И ещё раз. И ещё. Разумеется, Фрэнк не стал долго ждать, и как только парнишка нетерпеливо ответил на звонок, он сразу же предложил идти к машине. Ладно, Уэй не печалился только потому, что уже через некоторое время он сидел на диванчике в гостиной того самого загородного дома, поражаясь, как же красиво всё было оформлено. Но даже тогда, когда, казалось, они могли бы немного поговорить или, знаете, что-то вроде этого, момент нарушается занятостью мужчины и появлением Оксаны, так что теперь Джерард понимает, почему начальник спрашивал его мнения. Обычно ведь, если бы всё получалось гладко, Фрэнк просто приказал бы ехать с ним. – Я оплатила услуги обслуживающего персонала, – говорит девушка, не отрывая взгляд от телефона. – Плюс алкоголь, оформление и прочие необходимые вещи. Вышло недешево, но, я думаю, нам это окупится, потому что нам не отказали в визите и те, кто мог бы с нами сотрудничать. Домработник слушал это, непонимающе глядя то на мистера Айеро, то на Оксану, которые активно обсуждали возможные сделки и прочую ерунду, что заставляло скучать. И позже, как по везению юноши, мужчина вовсе уезжает, не сказав об этом ничего, а Прасковски погружена в свои обязанности с головой, так что... – Не трогай тут ничего, – ассистентка на секунду отрывается от планшета, который достала вот буквально несколько секунд назад, но Джи не стал разглядывать то, чем она могла быть так занята. Парень, стоя за ее спиной, корчит недовольную рожицу, потому что он, блин, не ребёнок, которому нужно указывать, что делать, хорошо? Да, пусть он минуту назад на кухне разбил стакан, когда набирал воду, да, пусть от него одни проблемы. Главное вовремя замести следы преступления, вот и все. – Оксана, – Уэй садится рядом с девушкой на диван, откидываясь на его спинку, – откуда эти имя и фамилия? Это звучит так необычно для нашей местности, и вообще, – Джерард не хотел отрывать собеседницу от дела, но так получалось, что он просто мешал, – как ты попала на работу к Фрэнку? Ассистентка пытается некоторое время игнорировать надоедливого парня, но всё равно ничего не получается, так как он не прекращает свои расспросы ни на секунду. Думаете, человек страшен в гневе? Нет, он страшен, когда, черт возьми, ему нечем заняться. – У меня польские корни, – Прасковски тяжело вздыхает, снимая очки и потирая пальцами переносицу. – Отец поляк, а мать – англичанка. Скажем так, моя мама знакома с семьёй Айеро, так что я не чужой человек Фрэнку. Он может полностью доверять мне, он знает это, поэтому и предложил быть с ним рядом. Джерард закусывает губу, неловко смотря на свои переплетённые в замок пальцы. Он думает о том, что, возможно, Оксана – единственная, кому доверяет его возлюбленный человек. А ещё он думает, что, хотел бы иметь такое же влияние на мужчину или же просто быть к нему как можно ближе. Интересно, как долго они знакомы? А как много секретов знает о мистере Айеро его ассистентка? И самое главное: сможет ли домработник достичь такого уровня? Уэй мог бы задать эти вопросы сейчас, но все эти вещи хотелось спросить не у девушки, она не смогла бы дать полностью удовлетворяющий ответ. Поэтому парень неопределённо пожимает плечами, как-то слишком быстро помрачнев. – Понятно, – бормочет он, откидываясь на спинку дивана и заправляя прядь волос за ухо. – Знаешь, я давно не видел дворецкого... Не в курсе, что с ним? Джи не знал, почему вдруг вспомнил о нём, но когда сделал это, то его реально чуть ли не холодной водой окатила мысль, что он не видел этого мужчину так давно. Это заставляло переживать, пусть они и не были хорошо знакомы, практически не общались, но всё же иногда пили вместе кофе, когда юноше было морально тяжело во время очередной выходки начальника. – Он уволен, – спокойно отвечает Оксана, хмуря брови и продолжая печатать в текстовом документе. Это было сказано так безмятежно, будто самая обычная вещь в мире не способная вызвать никаких эмоций. Но Джерард вскакивает с дивана, округляя глаза и заметно напрягаясь. Если взглянуть на него, то точно можно понять, как выглядит чистое удивление. – Что? Почему? – в принципе, домработник может задать ещё кучу вопросов, но лишь дожидается ответа на эти, от напряжения сжимая руки в кулаки. Конечно, для Прасковски это не было чем-то удивительным, но всё же не нужно так относиться к другим. Так равнодушно. Уэй просто не спрашивал о дворецком ничего, ведь думал, что тот ушёл в положенный отпуск или ещё что-то такое, но прошло уж слишком много времени с того момента. И теперь ассистентка заявляет вот так просто о его увольнении? – Расслабься, он сам, – девушка откладывает планшет в сторону и уходит по направлению на второй этаж. – Ричард подумал, что теперь ты можешь со всем справиться, а ему пора отдохнуть от этого. Глупый. Разве ты можешь позаботиться о ком-то, кроме себя? Знаешь, Фрэнк тот, кому нужна негласная забота, потому что напрямую он никогда не принимает таких вещей, презирает их. Он думает, что не зависит ни от кого из нас, хотя каждый день мы помогаем ему во всём, просто делая это и считая это нужным. Вот так. Джерард хмурится, злится. Он смотрит на Оксану из-под чёлки и поджимает губы, так как, да, возможно его задело то, что его считают слишком юным и неопытным, что ли. Разве он настолько плох? – Я смогу позаботиться, – недовольно шипит он. Впервые он говорит так, будто бросает вызов, потому что не стоит так предвзято относиться к людям. Прасковски хмыкает, предпочитая уйти без ответа. Но всё же на последней ступеньке она оборачивается, слабо усмехаясь: – Позаботься о своей заднице, милый. Если ты не будешь попадать в какие-то неприятности, то для него это уже будет облегчением. *** Иногда Джерард ловит на себе взгляды – Фрэнк говорил, что не будет выпускать его из вида. И как бы не хотелось улыбнуться, он всё же контролирует свою эмоциональность, придерживая даже смущение. Юноша лишь держит в руке поднос, его шею сдавливает ужасная бабочка, которая, по его мнению, ему жутко не идёт, а вот на остальных официантах она смотрится отлично. – Смотри немного под ноги, – тихо говорит ему какая-то женщина из разряда богатых и знаменитых, когда Уэй немного оступается и чуть ли не роняет бокалы с шампанским на пол. Ходячая проблема. И вот после этого он как раз слегка краснеет, извиняясь, выравнивая спину и быстро унимая дрожь в руках. Мистер Айеро взволнованно смотрит в сторону прислуги, еле заметно кивая, будто спрашивая: «Всё хорошо?». И Уэй лишь неловко поджимает губы, давая понять своим поведением, что он в норме. Хотя, нет, он не в норме. Его мужчина прижимает к себе свою спутницу, пусть это и для публики, но здорово задевает. Он выглядит таким счастливым, поддерживает беседы, смеётся, дарит Нантине лёгкие поцелуи, а та обнимает его за талию и старается соответствовать своему образу. Пряди её волос волнистыми локонами опускаются на лицо, блеск отлично подчёркивает пышные губы, а лёгкое вечернее платье – бёдра. Джерард уже ненавидит себя за то, что он не такой соблазнительный, как она. Если бы Фрэнк был бисексуален, то с абсолютной точностью выбрал бы Уокер, а никак не робкого парнишку с отсутствием вкуса, не умеющим ухаживать за своими волосами и просто... Ох, дерьмо, таких недостатков ещё целая дюжина. – Очень смешно, – злостно шипит себе под нос юноша, видя, как Нантина хихикает, когда друг продюсера рассказывает какую-то историю. Но, если честно, мистеру Айеро становится не по себе, когда он вновь бросает аккуратный взгляд на официанта и замечает его, такого угрюмого и недовольного. Над его головой висит огромная чёрная тучка, которая грозит вылиться в дождь прямо сейчас, и мужчина никак не мог помочь этому, так что он возвращает своё внимание Уокер, целуя её в щеку. Специально, что ли? «Расслабься, Джерард», – парень медленно выдыхает, пока мимо него проходят люди, берущие с его подноса бокалы. – «Вообще-то ты никто ему. Чего ты хочешь?». Когда у Уэя остаётся только один бокал, он думает, что может позволить себе поставить поднос на кухне и тихонько удалиться вглубь дома, где можно было наконец-то ослабить хватку этой бабочки-удавки. Юноша запирается в уборной, откручивая кран холодной воды и просто склоняясь над умывальником, надеясь, что хоть это приведёт его мысли в порядок. – Ну конечно, будь я рядом с таким человеком, я бы тоже хихикал со всяких глупых шуток, – но Джи не унимается, сводя брови к переносице и закусывая губу, – да и он тоже хорош. Такое ощущение, что ему приходится играть не натурала, а гея. Ибо поддерживать статус прилежного семьянина выходит намного лучше. Возможно, домработник позлился бы ещё немного, но дверь за ним скрипнула, оповещая о незваном госте. «Ох, какая досада, я ведь только начал поливать себя и всё вокруг грязью». Парень поворачивается с натянутой улыбкой, чтобы просто подсказать внезапно зашедшему незнакомцу нормальную уборную, которая предназначена для гостей, а не для самобичующего персонала. Да вот только он не успел даже рот открыть, как чёртов Фрэнк схватил его за руку, быстро направляясь прочь отсюда. Они в тишине добираются до какого-то рабочего кабинета, и, ладно, юношу немного пугает эта молчаливость и то, как мужчина решительно закрывает дверь на замок. – Прекрати вести себя так, – напряжённо говорит мистер Айеро, когда оказывается слишком близко к подчинённому. – Одно только выражение твоего лица заводит меня, хватит этого. Если до этого официант был обескуражен, то сейчас он вообще не может ничего понять. Заводит, серьёзно? Это странно, потому что Джерард как бы пытался показать всю свою злость, и это должно было хоть немного пугать, но не заводить. – А вас разве не будут искать? – Невинно спрашивает парень, пытаясь перевести тему, так как он внезапно испугался того напора, который исходил от продюсера. Чёрт. Но это никого больше не волнует в этой комнате, поэтому Фрэнк лишь грубо разворачивает Джи к себе спиной, из-за чего тот не удерживается и опирается руками на стол, невольно ойкнув от неожиданности. – Конечно же будут, – мужчина прижимается к юноше, как это возможно, заключая его в объятия так, что было сразу понятно, чего он хочет, – поэтому я скажу прямо. Хочу тебя. Именно сейчас, хорошо? Это слишком важно, ты должен понять это только потому, что я делаю это в доме, где полным полно людей и журналистов. В комнате было достаточно тихо в этот момент, ведь шум с первого этажа практически не доносился. И именно в этой странной тишине можно было услышать сбитое дрожащее дыхание Джерарда, пытающегося немного «протрезветь». В таком положении, пытаясь хоть что-то сказать, он понимает, что действительно не так представлял себе свой первый сексуальный контакт, когда Фрэнк прижимается к нему так тесно со спины, на ощупь расстёгивая пуговицы его рубашки. Юноша нервно сглатывает, накрывая ладонью руку начальника на области груди, будто умоляя немного помедлить, потому что его ноги опасно подкашиваются от волнения и предвкушения вкупе. – Я никогда не... – но Уэй просто не может этого сказать, прикрывая ладонями лицо и краснея так отчаянно, ведь осознает, что не сможет попросту дать того, чего от него требовалось в данный момент. Мистер Айеро отводит взгляд в сторону, на секунду останавливаясь и размышляя о чем-то. Ох, в этот момент парень действительно готов был провалиться сквозь землю, так как, ну почему он так не вовремя подводил? Именно сейчас продюсер был так возбуждён – домработник чувствовал это, и, да, он хотел, думал об этом достаточно давно, но так глупо боялся. – Только не говори мне, что ты девственник, – Фрэнк напряжённо выдыхает, прижимаясь к подчинённому так близко и целуя его в местечко за ухом, – я никогда бы не поверил. Но тишина для мужчины становится лучшим подтверждением вместе с очаровательным румянцем на лице его куколки. Ладно, это действительно так мило, но очень, блять, некстати. – Хорошо, просто не волнуйся, – мистер Айеро звучит так уверенно, запуская ладонь под рубашку официанта и проводя пальцами по низу живота, ненавязчиво перебираясь на промежность. – Ты уже так твёрд здесь, хотя я ещё ничего не сделал. Мужчина расстёгивает пуговицу на брюках Джерарда, и те сами приспускаются к средине бёдер или чуть ниже, так как эта форма была немного велика парню, чего, в принципе, не было заметно. Просто штаны не обтягивали его ноги, но рубашка хорошо подходила – Уэй полчаса крутился у зеркала в ванной, любуясь своим образом. Вот только эта злосчастная бабочка! Юноша резко вдыхает разгорячённый воздух, а его личико выражает полнейшее смущение, граничащее с нескрываемым удовольствием, когда чужая рука оказывается в его нижнем белье. – Помнишь, мы делали это раньше? – сладко шепчет на ушко Фрэнк, играя с прислугой, как ему захочется. – Готов поспорить, тебе понравилось. Вот только сегодня мы этим не закончим. И, чёрт, как хотелось поиграть с этой невинной куколкой дольше, но продюсер знал, что времени у них в обрез, хотя и не подавал виду, продолжая незатейливые ласки. Умелые пальцы так хорошо скользили по длине домработника, вырывая из того тихие всхлипы. И это ещё переносимо по сравнению с теми эмоциями, которые Джи испытал, когда мистер Айеро запустил вторую руку под его рубашку, но на этот раз выше, мягко оглаживая бока и, наконец, грудь. Даже самому себе было стыдно признаваться насколько это, мать его хорошо. Юноша не знал, на чём сосредоточиться: на ладони вокруг его члена или же пальцам, что аккуратно играли с сосками, очерчивая контуры. – Ах, какой же ты ещё неопытный, – тихо посмеивается Фрэнк, но без какой-то насмешки. Джерард перебивает его громким мычанием, поддаваясь бёдрами и толкаясь в его руку, отчаянно прося ещё. И как же мужчина может ослушаться? Отстраняясь от горячего тела, продюсер надавливает на плечи официанта, вновь заставляя его наклониться. В своих мыслях Уэй и не замечает, как медленно мистер Айеро приспускает его бельё – ах, знает же, что времени мало, но не может заставить себя спешить. – Только прошу, сэр, – глаза парня наполняются влагой от излишних переживаний, ему жизненно необходимо было выплеснуть все эти эмоции, но он продолжал послушно сохранять хоть какую-то тишину и спокойствие. Фрэнк сжимает упругие ягодицы Джи, мысленно думая о том, как же это всё восхитительно. Фрэнк не может избавиться от мыслей, как сейчас же возьмёт этого сладкого мальчика, наплевав на всё в этот момент: на время, гостей, на то, что для нижнего это являлось первым опытом. Но так же Фрэнк встряхивает головой, давая себе мысленную пощёчину. Две. Да сколько угодно, лишь бы это помогло немного сдержаться и успокоиться. В конце концов – он здесь тот, на кого рассчитывает его милая куколка, что ещё несколько минут с опаской и сомнением глядела ему в глаза, невинно спрашивая: «не будут ли вас искать?». Что ж, мужчина грузно выдыхает, мысленно считая до десяти. Он опускается на колени, не переживая за состояние дорогих брюк, и думает о том, что хочет доставить Джерарду больше удовольствия, пока тот практически лежит на столе, думая лишь о диком возбуждении и о дальнейших действиях. Мистер Айеро разводит ладонями ягодицы официанта, и, да, с этого момента еще труднее контролировать свою сущность и не обращать внимания на эрекцию, но пока что у него есть то, на чём можно сосредоточиться. – Вы хотите... Там... Ох! – Уэй закрывает рот рукой, округливая глаза, когда начальник проходится кончиком языка по подушечке большого пальца, а после этого слегка надавливает им на колечко ануса, совершая аккуратные массирующие движения. Он не проникал внутрь, но парню всё же было достаточно хорошо, хотя и так стыдно одновременно. Фрэнк всё же не сдерживается – он шлёпает подчинённого по бедру и, прошипев что-то пошлое, раздвигает ягодицы обеими руками ещё шире, проходясь языком по ложбинке и задерживаясь на дырочке. – Блять, блять, блять, – тихо ругается Джи и чуть ли не плачет, сгибая одну ногу в колене и упираясь ею о стол. Обычно, когда ему предлагали секс, минет или римминг, он, конечно же, отказывался, обосновывая всё тем, что не желает заниматься такими грязными вещами. Именно из-за этого ни одни отношения не длились долго, ведь партнёров не устраивали только поцелуи и объятия. Они хотели большего, а Джерард не то, чтобы боялся... Он действительно не хотел. А сейчас, когда его возлюбленный мужчина делает с ним такие вещи, он не мог даже слова подобрать, которые бы описали его состояние. Он лишь знает, что действительно хочет Фрэнка, действительно желает так сильно, ликуя, что всё же не имел никаких контактов до этого. Уэй не знает, почему. Вот просто он чувствует огромное облегчение, что его первый сексуальный опыт именно такой. – Я так люблю вас, – хнычет официант, царапая ноготками поверхность стола и сжимая в руках какие-то бумаги, что наверняка очень важные. Плевать. Даже на такое вот признание плевать – домработник просто не слышит себя, лепечет всякие глупости, пока мужчина то вылизывает его всей поверхностью языка, меняя давление, то осторожно проникает внутрь, растягивая колечко мышц. Спустя несколько минут, когда Фрэнк использует указательный палец и вместе с языком ласкает парня там, а ладонью второй руки обхватывает его член, неспешно надрачивая и очерчивая большим пальцем головку, Джерарда просто рвёт, он не может сдержать криков и стонов, ударяясь лбом о поверхность стола и получая самый сильный оргазм от таких развратных действий. Да, ему было стыдно. Да, он только что, блять, сказал, что любит продюсера. Но новые ощущения настолько пленили рассудок, что всё надоедливые мысли хотелось засунуть в дальний ящик, серьёзно. Уэй так и лежит на столе, пытаясь отдышаться. Он не слышит, что делает мистер Айеро за его спиной – видимо, ищет полотенце или салфетку, чтобы вытереть ладонь. Но в конце концов он возвращается к подчинённому, помогая ему встать и одеться, заодно упиваясь его невообразимо милой реакцией. – Подождите, сэр! – Юноша опомнился молниеносно, как только Фрэнк вновь встаёт на одно колено, чтобы застегнуть ему брюки. Что ж, пожалуй, это самое милое, что Джи видел в своей жизни, честно. – Разве вы собираетесь уходить? – А разве нельзя? – мужчина самодовольно усмехается, отпуская ручку двери и оборачиваясь через плечо. – Мне нужно в уборную. Но официант настроен более, чем решительно. Он хмурит брови и опускает взгляд, как милая смущённая девчонка, готовая сказать что-то очень важное. – Не нужно, – в конце концов отрезает он, наконец-то поднимая взгляд. – Можно я сделаю что-то для вас? Я очень хочу этого, сэр, позвольте. Джерард берёт начальника за руку, ведя его к дивану и, когда они оказываются рядом с ним, юноша легонько толкает Фрэнка в плечи, заставляя сесть. Он забирается на коленки к шефу, и так хорошо, что волосы прикрывают его лицо, ведь парнишка был таким неуверенным (как обычно), но полным решимости. Абсурдно, правда? Но Уэй умещал в себе абсолютно все эмоции, за что мистер Айеро к нему и привязался. Определённо. – И что же ты хочешь сделать? – будто непонимающе говорит мужчина с усмешкой, откидываясь на спинку дивана и помещая ладони на бёдра своего мальчика. «Мне конец», – думает он про себя, смотря в замечательные глазки подчинённого и мысленно провозглашая их самыми прекрасными, – «определённо конец». – Можно мне поласкать вас рукой? – быстро тараторит Джерард, пытаясь не умереть от смущения. – Я бы очень хотел сделать минет, но у меня не было практики, я плох в этом, простите. Что ж, на счёт практики он не врал. Ну как может быть опыт у того, кто обрывал все моменты, которые могли перерасти в интимную близость, на корне? В этом были свои плюсы, определённо, но сейчас Джи столкнулся с одним огромным минусом. Он лишь хотел выразить так свою благодарность, ведь начальник столько сделал для него – и даже сейчас, в этой комнате, где еще несколько минут назад ему было так хорошо. К тому же, Уэй никак не мог отпустить Фрэнка в таком положении, ведь он, как парень, прекрасно понимал всё это. – Делай, что захочешь, – мистер Айеро целует горничную в уголок губ, а затем бессловно следит за тем, как ловкие длинные пальцы расстёгивают ширинку на его брюках. Джерард не знал, с чем сравнить это. Он был так смущён, постоянно прокручивая в голове: «впервые ты делаешь это с ним, впервые, впервые». И одновременно это было так хорошо, даже не настолько физически, как морально: мужчина запрокидывает голову, прикрывая губы ладонью и позволяя себе тихий стон – не наигранный. Настоящий. Предоставляя неумелые ласки, Уэй сам не замечает, как втягивается в это. Старается быть более соблазнительным, хотя, на самом деле он просто заворожённо наблюдал за реакцией Фрэнка, боясь даже дышать в этот момент. В голове сейчас одно: он такой красивый. Этот человек, наверное, как произведение искусства среди остальных. Все его действия столь уверенные, ловкие и продуманные. Все его поступки говорят о нем, как о властном и самодовольном лидере. Именно о лидере. О том, кто жаждет всегда доминировать и быть примером для подражания. Но даже тот, кто никогда не выражал своих эмоций, пряча всё под маску хладнокровия и самоуверенности, сейчас так искренне открывался для одного ничем не выдающегося мальчика. Невероятно. Мистер Айеро сжимает волосы на затылке Джерарда – тому немного больно, но он всё же поддаётся вперёд, сливаясь с начальником в чувственном и таком откровенном поцелуе. Парень не прекращал сминать его губы, обводить их контуры кончиком языка и покусывать во время своих движений рукой. – Спасибо, – Фрэнк благодарит действительно искренне, заключая Уэя в объятия после разрядки. Он целует официанта в висок, застёгивая свои штаны и вставая с дивана, чтобы отыскать салфетки и дать их парню. – Не выходи сразу, ладно? – Ладно, – Джи последний раз смущённо улыбается мужчине перед тем, как тот уходит, прикрыв за собой дверь. Так прекрасно, когда желания осуществляются: домработник ведь хотел побыть немного наедине с тем, кто ему нравится, верно? И, по сути, они вдвоём ничем таким не занялись. Всего лишь сексуальный контакт, не более, но это заставляет Джерарда светиться от счастья – ему нравилось видеть мистера Айеро, обычно самодовольного ублюдка, таким чувственным и ласковым. В такие моменты казалось, что однажды он сможет доверять юноше какие-то секреты, как и Оксане. Даже больше.