Ливень

      Разгоряченный от летнего солнца асфальт обжигал ноги тех, кто предпочел кроссовкам сандалии. Он, уже кажущийся зыбким, словно глубокие пески Сахары, будто бы втягивал в себя каждого прохожего, плавясь и излучая жар. От утра к полудню, от полудня ко дню, и ото дня к милостивому вечеру, что предвещал ночные порывы обнадеживающего легкого ветра, заглядывающего в распахнутые окна и ставни. Его песнь отдаленно напоминала тяжелое завывание, завывание, что можно было услышать, находясь среди скалистых и холодных каньонов. Завывание, что убаюкивало тех, чье дыхание жадно хватало сквозь тяжелые воздушные массы тонкие струйки прохлады.       Завывание, чью лунную серенаду воспевали эти двое, шагая под темно-синим небом, усыпанным далекими огоньками… жизни?       Они шли легкой поступью, эти окутанные в плащи высокие фигуры, словно поддаваясь течению невидимой реки, словно плывя по мраку. Один из них, прикладывая к губам свирель, источал тонкие и трепещущие звуки, местами размеренно плывущие по ветру, а местами порхающие, словно бабочка. Второй человек нес под левой рукой небольшой барабан, как бы прижимая его к себе, чтобы чувствовать всеми своими легкими, всем своим дыханием ритм этой необычной музыки, чьи удары то тяжело раскатывались по небу, то глубоко уходили в землю, разгоняя, словно сердце, невидимую кровь.       Но никто не смог услышать их.       Капли дождя, что поначалу стесненно и легонько ударялись о землю, листья и металл, очень быстро и живо заплясали со всей своей силой, удерживая ритм музыки дождя. Вся их свежесть и прохлада давали жизнь всему, на что спускались с неба эти бесчисленные, почти прозрачные нити. Улыбки этих двух фигур расцвели, словно цветы. Скоро, очень скоро их объял бушующий поток летнего ливня.