Сердца не умеют врать.

Последние десять дней дались им тяжело. Они были спокойными, эти дни. Ни происшествий, ни забот, ни чрезвычайных ситуаций. Город словно замер, испытывая их. Малия и Стайлз, привыкшие к постоянному преодолению трудностей и находящие в самом действии отдушину, не могли победить бездействие. Жестокая ирония. Спокойная безмятежность вынуждала приходить к нормальному состоянию, которое совсем не желало приходить к ним самим. Они чувствовали - их влекло друг к другу. Необъяснимо и неостановимо, с тем же образным ощущением, с каким машину, снёсшую хлипкое ограждение, утягивает в бездонную пропасть. Воспоминания, родом из дома Эха, донимали Стайлза по ночам, мешали спать, тревожили даже когда он был бодр. У Малии же аномально часто мёрзли руки, что было заметно не вооружённым взглядом - она предпочитала длинные рукава даже жаркими днями. Беспокойство, по поводу невысказанности друг другу чего-то важного, изводило обоих. Так не могло продолжаться вечно и она сдалась первая. Малия решила попробовать вытянуть Стайлза на разговор, хотя и сама не представляла, что будет делать и о чём они будут говорить. Десять часов, двадцать четыре минуты. В коридоре, из-за обилия учеников, было довольно душновато. Однако, всё же не так сильно, как около одного из кабинетов западного крыла. — Класс биологии... - сщурившийся Стайлз выглядел презабавно, направляя указательный палец на пыльную табличку, но сам явно недоумевал по какому-то поводу. — М-м-м, да, это он. - потянула Малия, качаясь на пятках. Над входом и вправду было так написано. Ей казалось глупым отрицать очевидное. — Но тебе нужен класс физики... - ещё более сщурившийся и донельзя выгнувший брови он выглядел намного смешнее. Старался вести себя как ни в чём не бывало. Ничего, конечно, не получалось. — Пойду через несколько минут. Звонок ведь не прозвенел. - бархатный голос убаюкивал. Внутри же, Малия едва сдерживала природную неусидчивость койота, давно готового рвать и метать. Так плохо ей небыло давно. Недавние воспоминания несколько сгладились и теперь казались очень романтичными. Малия, будто прочитав нечто подобное в глазах Стайлза, зашлась лёгким румянцем, что, вообще говоря, свойственно ей небыло. — Малия, - он оборонительно выставил руки. — я прекрасно обо всём помню. — Тоесть я могу зайти к тебе после занятий? - воодушевлённо спросила она. Глотка пересохла. Малия была уверенна, что выглядит ужасно, несёт полную чушь. До полноты кошмара у неё начали зудеть лопатки. — Но ведь можно пойти в библиотеку. Мы говорили об этом. - внешне он сопротивлялся, но в душе окончательно разомлел. Падкий на замечания, словесные выверты и колкости, он не мог придумать ничего из этого. Совесть бы задушила его на месте. — Там удобнее и увидимся с ребятами и вообще... — Стайлз... - этот проникновенный взгляд искупал любые неудобства, порождаемые его неугомонным сознанием. — А ещё мне нужно съездить вечером на мойку. Джип совсем грязный. Жуть. — У тебя хороший джип. Мне нравится. - от этой улыбки невозможно было оторвать взгляд. — Малия, я... - он понимал, что уже не мог и не имел возможности ей возражать. Его пленили довольно просто. На самом деле Стайлз и не желал собственного сопротивления, бывшего скорее рефлексом, вроде судорожного сокращения давно дремавшего мускула, но боялся даже намёка на возможность отрыто что-либо сказать. — Без математики мне конец во втором полугодии. Помоги мне, Стайлз. «Помоги мне, Стайлз.» - мысленно повторил он. Да что с ним происходит!? Стайлз пытался как-то замять ситуацию, но, и Малии было это очевидно, шёл на попятную. Природная стеснительность буквально давила на него изнутри, заставляла всеми силами защищать своё обустроенное гнёздышко, эту крупицу никому недоступного личного пространства, ещё не осаждённую внешним «врагом». Он испытывал дискомфорт от одного предвкушения встречи с кем-то до конца не изученным и не полностью узнанным, в пределах родных стен. Тем более если речь шла о девушке. Обычно, после школы, он запирался в комнате и какое-то время приходил в себя, лёжа на кровати и рассматривая потемневшие узоры давно белёного потолка. Это помогало сосредоточиться, придти в себя. В иных случаях приходилось рваться за Скоттом, впрочем тот в последнее время, к великому счастью, не особо влипал в неприятности, да и не искал их. — Стайлз? Ты здесь? - резковатый, но довольно звонкий голос выдернул его из раздумий. — Да, да, прости. Ты говорила про помощь с математикой. — Значит договорились! - победно улыбнулась она и, развернувшись на носках, зашагала прочь. — Стоп, что? — Не запирай дверь. - напомнила она не оборачиваясь. — Да и зачем бы? - буркнул Стайлз, опустив голову. — Ты всё равно ими редко пользуешься... — Что-что? - теперь пощурилась Малия, но у неё, в отличие от Стайлза, получилось чересчур зловеще. Пожалуй виной тому было то, что из-за сверх-чуткого слуха, пятнадцать метров, разделявшие их, не стали ей помехой. — Звонок! Мне пора. Малия, сдерживаясь у самой грани, прирыкнула на него сквозь зубы. Мурашки Стайлза, мгновенно оккупировавшие его спину, зажили отдельной жизнью. — Стайлз, я ведь не много прошу. Вечером. Не забудь. Пожалуйста... - бросила она на последок и, чуть помедлив, скрылась за поворотом. Едва Малия дошла до шкафчиков, как плюхнулась о них спиной, дрожащими руками зачесав свои длинные волосы. Да что с ней происходит!? Он не ответил. «Не забуду. Постараюсь не забыть.» - лишь подумал Стайлз, усаживаясь за парту и доставая кипу разномастных учебников. В действительности, он не представлял чего ей стоил этот разговор, эта мнимая непринуждённость и быстрые ответы, ёмкие выражения и напор. Он не знал, только чувствовал. И то, что он чувствовал, ему не нравилось. Оно принуждало его принять не до конца осознанную вину. Он знал, что поступает не честно, даже, пусть и наиграно, но пытаясь ей отказать. Не честно по отношению и к Малии и к самому себе. Девчонка, оставшаяся с одним отцом, страдающая от непонимания и сомнений - чем больше он всматривался, тем большее видел. Он знал, что именно она вероятно чувствует, ведь когда-то чувствовал тоже самое. И как бы ему не хотелось сохранить свой кокон в безмятежности и вечной непоколебимости, но ей он должен помочь. Никто не заслуживает того, через что она прошла. Никто. Она заблудилась в переплетениях пугающих символов, в мигании светофоров и шуршании автомобильных шин. Она совсем одна. Совсем как он сам. Но он отвлёкся. Ведь как бы не был сладок мир фантазии и полёта мысли - всегда, в конце всего, следует возвращение в серое настоящее. Занятия протекали довольно скучно, впрочем как и всегда по началу сентября. Задавали относительно немного, а наибольшее внимание отводилось повторению ранее пройденного. Рутина. Год только начался, а он уже в ней тонул. Это занятие хотя бы вёл тренер, но что-то энтузиазма от его шуточек не прибавлялось. Он поймал себя на мысли, что очень ждёт встречи с Малией. Отчасти, он этого хотел, и был лишь сильнее напряжён от самого чувства предвкушения. В голове творилось не пойми что. — Стайлз. Пссс... Скотт. Ну конечно, кто ещё мог до полусмерти затыкать его несчастную спину точёным карандашом? — Ты в курсе, что даже заключение в доме Эха не принесло мне такой адской боли, как твой, проклятый тёмными силами, пишущий предмет? — Прости, прости. - сдавленный хохот выдавал его неискренность. Маленький гадёныш... — Я не хотел тебя протыкать. — Ага, большое спасибо. Это бы меня добило. — Опять болезнь? - насторожился Скотт, заподозрив в его словах скрытый подтекст. — Голова часто болит, но не знаю, не сказал бы что что-то серьёзное. Наверное воздух в городе испортился. Все эти очистные предприятия, знаешь, просто уффф. — Сердца не умеют врать, Стайлз. — Чёрт, ну хорошо, хорошо, да, бывает и сильно. Но я справляюсь, ясно? — Сам? — Что? Прости, я просто не понял вопроса. — Малия. - с напором выдавил из себя Скотт, сверля его затылок. — Слово из пяти букв. - в ответ съязвил Стайлз. — Рифмуется с «талия». — Лидия пыталась ей помочь, но её сил, очевидно, не хватило. Вот мне и подумалось, что она попросит тебя. Так ведь? Попросила? — Она придёт сегодня, чтобы я помог ей с косинусами. — С косинусами, точно... - Скотт давился, но пока держался в рамках приличий. — Да, чёрт возьми, с косинусами. - раздалось нервное шипение. — И я немного зол. - Скотт вопрошающе повёл бровями. Стайлз словно почувствовал это и быстро исправился. — Не на неё, в смысле, нет, а на саму ситуацию. — Воу. - хохот, всеми силами заминавшийся на сзади стоящей парте, стал истерическим. — «Воу»? Какого хрена это означает? — Стилински! - грянуло громче коридорного звонка. Весь класс дружно обернулся на виновника сего замечания. — Да... - поёжился Стайлз. — Тренер? — Живо к доске! - гаркнул тот, что было сил. Он отодвинул край парты, зажал под мышкой учебник, и, встав в проходе, пошёл отвечать. — Не грусти, Сталз. Биология порой бывает весьма занимательна. - улыбчиво проговорила Лидия, встретившись с его робким взглядом. Едкий комментарий от неё не был чем-то неожиданным, но интонация наводила на размышления. — Математика, кстати, тоже. - добавила Кира, подмигнувшая справа. Она явно знала больше. «Подслушивали.» - подумал Стайлз, насупился и начал вспоминать где положил ту банку с пылью молодой рябины, которую стащил у Дитона в клинике. — Вечер обещает быть интересным, да, мистер всезнайка? - усмехнулся тренер, расставив руки в боки. — Да как?! - в сердцах воскликнул Стайлз, поражённо разводя руки. Класс разразился бурным смехом, преимущественно заражённый неудержимым гоготанием Скотта. — Очень просто! Два дополнительных задания повышенной сложности, Стилински! Сдача в эту пятницу! — Но я ведь... Прозвенел звонок, но спасительным его едва ли можно было назвать. На выходе к парковой террасе, живописно встроенной в кирпичные джунгли старого города, его догнал виновник общешкольной потехи. — Прости, я не сдержался. - виновато приблизился он. — Это было очень круто, Скотт. Просто высший балл. — Прости, с меня недельные выплаты за бензин. — Ладно. Проехали. Повисла неловкая пауза. — Ты нормально, друг? - первым прервал молчание Скотт. — Да, порядок, просто... Мне нужно скорее домой. Придёт Малия, а я не помню где те дополнительные пособия, так что... — Не опоздай в школу. — Она же утром, дубина, конечно не опоздаю. — И не засиживайтесь на долго. — Мне не десять лет. — Свет на ночь не забудьте выключить. — Ну ты и сволочь... - он закатил глаза и мотал головой. — Надеюсь ты в курсе, что цветы для самой первой встречи наедине - не лучший выбор? — Та рябина всё ещё у меня. - гневно процедил Стайлз, тыча в Скотта указательным пальцем. — Не забывай. Они почти дошли к его неудачно припаркованному джипу, подобно змее, что меняет кожу, сбрасывающему старую краску за чертой школы. Всё же стоило признать - юмор, пусть и в виде насмешки, скорее лечил Стайлза, чем калечил. Трудно было представить как бы он справился без него. — Меняю курс... - Скотт, будто пикирующий истребитель, свернул в сторону мемориальной аллеи, венчавшей парк грядой мраморных плит. — А, и Стайлз! - окликнул он, вдруг останавливаясь. — Ну что?! — Стайлз... Насмешливый гомон до неузнаваемости исказился, вернув голосу серьёзный тон, какой обычно возникал, когда Скотт пытался сказать что-то важное. — Да? - Стайлз ощутимо напрягся. Бедняга выглядел и без того исхудалым, а теперь и вовсе выжался в тонкую струну. Он приготовился к просьбе, и это было бы вполне в духе его друга, но получил нечто иное. Правду, пускай завуалированную, в которой сам себе боялся сознаться. — Сердца не умеют врать, Стайлз. - размеренно и будто понимающе произнёс Скотт. — Не умеют. - его многозначительный кивок окончил этот разговор. Ещё с минуту, Стайлз, пребывая в глубокой задумчивости, разглядывал спину друга, пока тот окончательно не ушёл из поля прямой видимости. Правда. Стайлз всегда её искал, но услышав правду о себе самом, пусть и завуалированную, испугался. Как же страшно должно быть ей? По капоту забарабанил из ниоткуда хлынувший ливень. Холодная вода вскоре стеной отрезала видимость, расходясь на десятки миль. Заведённый синий джип скрипнул, дрогнул выхлопной трубой и, чище любого очистного завода, орошил пространство скопом вредных испарений. Сильный дождь. Может не ехать? Остаться и переждать? Ему опять захотелось в свой уютный кокон, скрывающий от всех забот и проблем. Ему захотелось сделать вид, будто его собственных проблем и нет. И тогда, когда в нём наконец пробудился до того дремавший аналитик - он поставил себя на её место. Хотелось ли того же Малии? Несомненно. Но почему она боролась? Чего она хочет от него? Искренности? — Ты эгоист. - его вспотевший лоб приложился к рулю. — Ты чёртов эгоист... Солнце почти скрылось за горизонт. От влажного газона, росшего вдоль дороги, наползал густой туман. Стайлз только сейчас осознал, что на улицах заметно стемнело. Малия ждала. — Проклятье. - невольно произнеслось им вслух. Он сглотнул, поправил рубашку, а мотор, словно в подтверждение сказанного, рявкнул пуще прежнего.