Звезда с неба

      В Винтерхолде всегда воет ветер. Пурга, вечно летящий в лицо снег, стужа и мороз. Стражники, укутавшись потеплее, недовольно бормочут что-то про мед и теплую кровать, а под утро лишь сонными глазами ищут таверну, беспрестанно зевая. Все немногие, кто еще остался в городе, сидят по домам или в «Замерзшем очаге». Только изредка высунут нос на улицу, фыркнут, что маги совсем обнаглели — и обратно в тепло, пить медовуху и вальяжно рассказывать про времена, когда их еще на свете-то и не было. А на улице тишь, только ветер завывает по ночам.       Ветер и был спутником Неласара каждую ночь, когда маг выбирался на свежий воздух. За долгие годы он привык к винтерхолдскому холоду (а архимаг еще говорил: «Ох, Неласар, закоченеешь ты здесь, ваше племя тут только чихать и сопеть гораздо!»), а такого удивительного северного сияния, как здесь, нигде в Скайриме больше не было. Когда альтмер любовался разливающимися по ночному небу красками, у него на сердце теплело. С удивительным зрелищем по красоте могла сравниться только одна звезда, ярчайшая из всех на небе и на земле. К ней, собственно, Неласар и наведывался.       — Ты опоздал, — усмехнулась высокая статная альтмерка с мягкими рыжеватыми волосами. Улыбаясь, она куталась в старый полушубок. — Я уже успела сосчитать звезды в трех созвездиях.       — Прости, Фаральда. Я долго собирался.       — Что ж, по крайней мере, ты верен себе.       Она стоит на мосту, который ведет в Коллегию, а он жмется у его подножия — как и много лет назад, когда только-только прибыл в Винтерхолд. Кажется, что с тех времен ничего не изменилось.       — Какие новости? — Фаральда игриво посмотрела на него, вертя в руках маленький кулончик — амулет Финастера.       — Помнишь, я рассказывал тебе об одном простофиле, который искал Звезду Азуры и спрашивал меня о Мейлине? — Женщина коротко кивнула. — Так вот, представь себе, он ее нашел и восстановил. Силой Азуры. Да еще и забежал ко мне похвастаться. — Эльф недовольно фыркнул. — Эти даэдрапоклонники никогда не отличаются сообразительностью.       — Может, оно и к лучшему, Неласар. Представь себе, что было бы, если бы тебе пришлось проводить садистские эксперименты в духе Мейлина, а потом иметь крупные неприятности с Коллегией и стражниками.       Альтмер представил и поежился. Да уж, если бы этот простачок предложил ему заняться починкой Звезды, тут обычного зачарования не хватило бы, пришлось бы копаться в сущностях, осквернять души и — самое ужасное — привлекать к себе ненужное внимание. Крики и стоны жертвы, пусть даже добровольной, непременно заинтересуют стражников, и никакой Дагур их не отвадит.       — Н-да, — согласился Неласар, потирая озябшие ладони, — пожалуй, это и правда к лучшему. Пусть даэдра сами разбираются со своими последователями.       Они помолчали, глядя, как ветер гонит прочь стаи легких снежинок.       — А что нового в Коллегии?       — А, — Фаральда сразу поскучнела, — ничего особенного. Ученики пытаются напакостить Анкано, Анкано пытается напакостить учителям, а архимаг делает вид, что его все это не касается.       — Ничего не изменилось.       — Как видишь. — Она посмотрела на него, чуть улыбаясь. — Знаешь, а ведь Турриан уже стар.       — Он стар уже много лет, дорогая Фаральда, — усмехнулся эльф.       — Ты знаешь, к чему я клоню. У Коллегии нет второго учителя школы Зачарования. А твои познания в ней далеки от примитивных.       — Ты же понимаешь, что я не могу на это пойти после того, что произошло.       Альтмерка с сомнением посмотрела на собеседника:       — Думаешь, Савос все еще помнит?       — Я хорошо узнал данмеров, общаясь с Мейлином и его учениками. А данмеры, скажу тебе, на редкость злопамятны.       Он в этом не сомневался. Хотя прошло уже лет пятнадцать после того, как Неласар с треском вылетел из Коллегии, вряд ли ее обитатели забыли тот несчастный случай с ученицей Мейлина. Данмер был уже одной ногой в Обливионе и занимался не столько наукой, сколько сомнительными экспериментами над Звездой Азуры. И ладно бы ему просто вздумалось поиздеваться над даэдрическим артефактом - нет, Мейлин был хитрее, захотел с помощью него заполучить себе бессмертие. Впрочем, все, кто начитался книг в Арканеуме, рано или поздно сходили с ума. Неласар благодарил судьбу, что был полагавшимся на опыт практиком, а не теоретиком, иначе его бы не просто вышвырнули из Коллегии вместе с Мейлином: наверняка он бы обзавелся таким же очаровательным безумием и тоже проводил опыты для какой-нибудь зловещей цели, а не просто для собственного удовольствия.       — Да и вообще мне нравится такая жизнь, — преувеличенно бодро произнес альтмер, с интересом созерцая сколы на каменных опорах моста. — Никакой ответственности, никаких забот. Да и с Дагуром у нас полное взаимопонимание.       Он поднял голову и увидел, что Фаральда опять посмеивается.       — О да. Кто-то из учеников рассказывал историю: зашел он как-то в таверну, а там трактирщик дерет за уши какого-то эльфа и приговаривает: «Стоило на минутку открыть погреб — и все, вся таверна блевотиной провоняла! Лучшее место в Винтерхолде испоганить - ух, проклятые волшебники, попадись мне только еще раз!»       Пародируя хриплый голос Дагура, она смешно насупила брови. Неласар не удержался, хихикнул, но тут же сделал серьезное лицо:       — Полная чушь. Запах был похож на горелые потроха. Вдобавок теперь я точно знаю, где ошибся в расчетах.       — Чего мне никогда не понять — так это как во время зачарования предметов вообще можно устроить взрыв с запахом горелых потрохов.       — Я на многое способен.       Альтмерка сделала шаг к нему.       — Без тебя в Коллегии скучно, Неласар, — негромко произнесла она.       Она всегда так говорила. Еще с тех пор, когда они были учениками в Коллегии. Фаральда всегда была примерной студенткой, а Неласар… ну, по крайней мере, с ним было не соскучиться, это все признавали. Из обычного путешествия по окрестностям он умудрялся вернуться покусанным во всех местах, но зато с каким-нибудь ценным алхимическим ингредиентом; в Миддене не пойми откуда достал сигильский камень; по рассеянности пару раз падал с крыши Коллегии, но всегда отделывался синяками… Учился эльф, правда, плохо: теория ему не давалась, а с практикой он вечно что-то умудрялся наворотить, поэтому из Коллегии архимаг его выгнал с большим облегчением. Но свое обещание «ноги моей больше в этой богами забытой дыре не будет» Неласар через несколько лет нарушил. Все-таки расставаться с друзьями не хотелось: Фалион, Энтир, Арнел и Древис были слишком веселой компанией, чтобы выкинуть их из жизни и из памяти. С Фаральдой же, как обычно, была особая история.       — Вот что я могу обещать, — отозвался эльф с улыбкой. — Если Мирабелла все-таки станет архимагом, а ты займешь пост мастера-волшебника, то можешь попробовать убедить меня вернуться.       — Мирабелла такая серьезная. Вряд ли ты ей понравишься.       — На «нет» и суда нет, дорогая Фаральда.       Они оба прекрасно знали, что Неласар не вернется в Коллегию, даже если гром небесный поразит архимага и Мирабеллу вместе взятых, а Фаральда возьмет руководство в свои руки.       — Ты прав, — согласилась альтмерка, помолчав. — Возможно, Коллегия и правда развалится, если дать тебе развернуться.       — Рад, что ты это понимаешь.       Но альтмер заметил, что его собеседница погрустнела. Так было каждый раз, но теперь он не собирался расставаться на печальной ноте.       — Что касается того неудачного эксперимента, — произнес он, — то он был не таким уж неудачным. Надо отметить, что я все-таки сумел получить то, что хотел.       — Выговор от Дагура?       Вместо ответа эльф достал из кармана гладко ограненный камень душ, переливавшийся всеми цветами радуги. Казалось, что у него в руке находится кусочек ночного скайримского неба.       — С точки зрения зачарования он, конечно, бесполезен. Но зато… кхм… милая безделушка.       На «милую безделушку» он потратил без малого три месяца и, конечно, был рад видеть изумление Фаральды. Альтмерка осторожно взяла камень в руки и залюбовалась им.       — Я помню, — мечтательно произнесла она, — однажды ты пообещал, что достанешь мне звезду с неба…       — Кхм. Да. Я решил не мелочиться и сразу оторвать от неба кусочек.       Врожденное альтмерское умение говорить цветистыми фразами покидало Неласара как раз в те моменты, когда оно больше всего требовалось. Но женщина давно знала об этом пороке и не винила его. Она бережно поворачивала в ладонях прекрасный «кусочек неба» и вдруг принюхалась.       — Пахнет горелым. — Она тепло улыбнулась.       — Небольшой побочный эффект… — Эльф с трудом подбирал слова. — Как раз тот, о котором я говорил.       Фаральда спрятала камень в карман и приблизилась к Неласару.       — Что мне в тебе нравится, Неласар, — так это то, что ты всегда выполняешь свои обещания… пусть и не совсем так, как планировалось.       К счастью, отвечать альтмеру не пришлось. Женщина нежно обняла его, и эльф впился в ее губы поцелуем. Это было, наверное, единственное занятие, где практика его не подводила.       — Может, мы… когда-нибудь… в Мидден… м? — поинтересовался альтмер, окончательно теряя способность говорить связно.       — Ни за что! Я себе все на свете застудила в прошлый раз, еле-еле удалось уговорить Колетту помочь мне без расспросов.       — Да… разумеется.       Фаральда ласково потрепала его по щеке:       — Обещаю, когда-нибудь мы придумаем, как выкурить всех из подвала таверны.       — Обязательно, — шумно выдохнул Неласар.       Они снова поцеловались. Ветер крепчал.       — В Сандас? — уточнил альтмер, оторвавшись от ее губ.       — В Сандас. До встречи, Неласар. — Сделав несколько шагов в сторону Коллегии, она обернулась и с улыбкой добавила: — Это было прекрасно.       — До встречи, — пробубнил эльф, все еще чувствуя тепло ее рук. Он стоял на месте, провожая ее взглядом, пока точеная фигурка не исчезла за воротами Коллегии. Затем еще раз придирчиво глянул на ночное небо. Все сошлось. Оно было точно таким же, как камень душ, который остался у Фаральды.       Неласар счастливо улыбнулся и направился обратно в таверну, по дороге умудрившись навернуться на ровном месте.