It gets worse

Я никогда не забуду его глаза. Сделайте всё что угодно, но эти глаза останутся в моей памяти навечно. Стайлз стоит в проёме двери и смотрит на меня, шокированным взглядом. Его очаровательные глаза излучают испуг. Я не знаю, то ли его испугала алая горячая кровь, которая сочится из-под рук Киры, то ли его испугал мой безобразный вид, который, увы, я не в силах была изменить. Тёпло-карие глаза блестят, словно Стилински сейчас заплачет. «Ну же, Стайлз! Возьми себя в руки!» — хочется крикнуть мне, но из горла доносится лишь очередной стон. Не могу больше переносить эту боль, мне хочется плакать и…кричать. Крик Банши зарождается где-то глубоко во мне, может быть, даже, он исходит от сердца. «Сегодня кто-то умрёт. — Проносится у меня в голове. — Они не могут. Я не позволю». Но что могу сделать я? Девушка, которая умеет лишь кричать, которая обливается кровью и потихоньку замерзает. Я смотрю в глаза Стилински. Мне хочется успокоить его, прижать к себе и согреть своим теплом. Как делал он. Но я не могу. Мне слишком больно. Слишком трудно. Я слишком устала. Сейчас я не уверена, что смогу его согреть. Судя по тому, сколько из меня вытекло крови / такой горячей ценной крови / и судя по моим ледяным рукам, согревать нужно меня. Кира дернулась, причинив мне огромную боль. Я вскрикиваю. Тёмно-карие глаза разом заглянули в мои. Я пытаюсь улыбнуться. Я почти уверенна, что мне это удалось. «Ну же, Стайлз, это всё ещё я. Я всё ещё та Лидия Мартин, которую ты так любил!». Я помню этот взгляд. Стилински смотрел на меня таким же взглядом тогда, когда мы были в мужской школьной раздевалке. Когда у него был приступ паники. Когда я поцеловала его, чтобы он задержал дыхание, впервые попробовав вкус его губ. Потом его взгляд изменился, превратившись из испуганного, в недоумевающий. В нём пряталась любовь. Огромная, безудержанная, искренняя любовь. Которая предназначалась для меня. «Ах, Лидия, какая же ты дура! Почему же ты позволила этой любви угаснуть?!» — сердце сходило с ума. Мне хотелось, чтобы сейчас он помог мне придти в себя. Поцеловав меня. Мне хотелось бы, чтобы он отвёл бы меня домой, где я могла бы принять душ и лечь рядом с ним спать (мне так хочется спать!). Так хотелось насладиться его теплом. Первым совместным утром, чашкой кофе, которую он принёс бы мне в постель, повторением домашнего задания, совместной поездкой в школу. Получением аттестата и совместной жизнью, где-нибудь там далеко, где все эти сверхъестественные проблемы не достали бы нас. Но, увы, сейчас я истекаю кровью, а он стоит в полнейшем замешательстве. Забегает мама. Она что-то громко кричит, сквозь рыдания. По-моему указания, чтобы я не смела закрывать глаза. «Нет, мам, не плачь. Ты же сильная! Намного сильнее меня!» — Хочется крикнуть ей в лицо, но из горла доносится какое-то бульканье. Что это такое? Чувствую вкус крови. Сжимаю губы, давясь ею. Только сейчас я поняла, насколько она драгоценна. Скотт зовёт Стилински. Но он не двигается. Он всё ещё смотрит мне в глаза. Я понимаю, что Скотту он сейчас намного полезней, чем мне. Я, пересилив себя, что-то шепчу. Сама не понимаю что. Он смотрит на меня с сожалением и я пытаюсь запомнить его лицо в мельчайших подробностях. Каждую черту лица, каждую родинку запечатляю у себя в памяти. Не заметив ручейка крови, стекающего из уголка моего рта, он резко разворачивается и уходит. А я остаюсь тут. Наедине с Кирой, мамой и… Эллисон. «Нет, не может быть» — Вертится у меня в голове. Но она стоит в углу кабинета и улыбается, такой знакомой улыбкой. Самая настоящая. Абсолютно живая. Такая же, какой я её и запомнила. Я моргаю и… она пропадает. -Эллисон… — Шепчу я, но она не возвращается. И только тогда я понимаю, почему мне хочется кричать. Я умираю. Эта мысль, словно раскат грома, проносится у меня в голове. Всегда думала, больно ли прощаться с этим миром? Оказывается больно. Я улыбаюсь. Странное спокойствие овладевает мной. Но чувство недосказанности остаётся. «Не забывайте меня. Не смейте забывать! — Хочется сказать мне. — Мама, не смей оставаться в одиночестве! Насколько бы ты сильной не была, одиночество сломает тебя! Оно ломает всех! Кира, помоги Скотту справиться со всем этим сверхъестественным дерьмом! Он не может тащить такую ношу в одиночестве! Это невозможно! Малия, не смей оставлять Стайлза! Никто из вас не заслуживает большего счастья, чем он! Защищай его всеми возможными для тебя способами! И, Боже правый, простите меня за всё! За все обиды, за мои колкости и поступки! Простите! И останьтесь живы! Живите! Получите достойное образование, устройтесь на работу, создайте семью, вырастите детей! И только потом можете умирать!». Но я не могу. Тяжесть распространяется по моему телу. Я думала, что умру старой одинокой женщиной. Но нет. Это даже радует. Вижу, как в воздухе летают пылинки. Никогда не наблюдала обстановку, окружающую меня, в такой четкости. Слышу, как подъезжает скорая. Чувствую, как стучит сердце. Тук… тук.. тук… а потом затихает. -Лидия! Очнись, девочка! — Доносится голос мамы. «Прости, мам, но я не могу. Я очень бы хотела, но не могу». -Лидия! Нет, Лидия! Пустите меня к ней! Ох, этот неугомонный, шумный Стилински. «Стайлз, дай мне отдохнуть, я устала. Прости меня. Я проиграла и тут уже ничего не поделаешь». Я вижу, как он опускает свою голову ко мне. Чувствую, влажный поцелуй на своих сухих губах. Как же я хочу ответить ему, но не могу. -Вставай… Ну же, Лидия, ты же можешь! Вернись к жизни! — Шепчет он. «Не могу, Стайлз Теперь мы близко к смерти и близко к обнаружению правды..». Чувствую, как чья-то слишком горячая рука щупает мой пульс. И закрывает глаза. Я перестаю видеть. И… я не хочу. Не хочу уходить. -Время смерти десять тридцать вечера. — Доносится незнакомый голос. Я умерла? Простите меня. Я не хотела. Не хотела подводит вас. Не хотела причинять столько боли. Простите. На этот раз смерть опять выиграла. И в этот раз в проигравших оказалась я. Та самая Лидия Мартин, которую все считали чуть-ли ни гением. Та самая Лидия Мартин, которая во всём всегда оказывалась права. Та самая Лидия Мартин, которая считала, что сможет постоять за своих друзей. Но на самом деле даже не смогла сохранить собственную жизнь. Буквально за секунду, я переживаю всю свою жизнь. Необыкновенное чувство. Мне хочется смеяться сквозь слёзы. Я так хотела прожить достойную жизнь, а что на самом деле получилось… -Лидия, — Эллисон. — ну давай же, пойдём. Мама, Стайлз, Скотт, Кира, Малия, Джордан… простите меня. В итоге я ничего не могу изменить. Я не плачу, хотя должна… Становится всё хуже. Я должна уйти. И, кажется, я начинаю падать. Чувство полёта наполняет меня и я наконец-то перестаю сожалеть. Я лечу куда-то далеко, где нету ни боли, ни обиды. Ни радости, ни счастья. Где нет ничего. И, дав наконец-таки крику вырваться, я растворяюсь в пустоте.