amare obscura

— Любовные треугольники? Фи, кто только ввязывается в подобное болото? Девушка должна знать себе цену и не идти на поводу глупых чувств, а парень обязан делать свой выбор сразу и не водить за нос доверчивых особей слабого пола. Хёсон всегда была сильна в рассуждениях и выдаче советов, соответствующих заданной теме. У неё в голове будто была заложена программа, реагирующая на различные запросы и проводящая анализ имеющихся советов на совпадение с ключевыми словами. — Онни, смотри, там наш сосед-красавчик. Для Ынджи это стало своего рода экспериментом: называть заветное имя или заменяющее его словосочетание и следить за тем, как быстро Хёсон поворачивается в предполагаемую сторону нахождения сего объекта, теряя при этом всю свою спесь и гордость, а также забывая обо всех советах, что буквально пару секунд назад вливала в Ынджи вместе с карамельным фраппе. Ынджи вздохнула. И всё же, любовный треугольник — это как раз про них. Вот только герой-любовник не стремится выбирать свою единственную, одаривая соперниц (если только так можно назвать подружек детства, которые, даже влюбившись в одного и того же парня, не перессорились в пух и прах и не выдергали друг дружке волосы) чарующими улыбками, от которых в животе стремительно плодились бабочки. И было плевать, что улыбка соседа-красавчика для всех одинакова, ведь так приятно думать, что на тебя он посмотрел своим особенным взглядом и улыбнулся своей особенной улыбкой, несущей особенное послание. «Я люблю тебя». «Будь моей». Хёсон едва слышно запищала, комкая в руках салфетку и прижимая её к щеке. Глаза её превратились в полумесяцы от умиления (ещё бы, красавчик заметил её и одарил своей мега-особенной улыбкой), а застенчиво закушенная губа грозилась поддаться острым зубкам девушки и явить на свет… нет, не кровь, гусенички наверняка проникли и туда, разбегаясь по венам и капиллярам в разные стороны, бороздя лимфу и мечтая выбраться наружу даже сквозь крохотную ранку на губе. Интересно, какого цвета бабочки в животе Хёсон? Ынджи вздохнула ещё раз, прежде чем улечься на стол в школьном кафетерии, вытянув руки и удобно расположив на них голову. Бабочки в животе Ынджи светло-зелёные, почти бесцветные. Они какие-то недозрелые, как и её плохо оформившееся чувство к соседу-красавчику, так коварно и бескомпромиссно захватившему мысли и глупое сердечко девушки, ещё ни разу не влюблявшейся ни в кого. И как-то немного грустно от того, что Ынджи вслед за своей онни устремляется взглядом на парня, перевернувшего их мирок вверх тормашками, следит за каждым его движением, ловит слова, слетающие с его губ, хотя смысла совершеннейшим образом не понимает. Он действительно какой-то особенный, этот Чон Дэхён. — Участники любовных треугольников несчастны, и редко когда у них всё заканчивается хорошо, — Хёсон понемногу отмирает, будто привыкает к присутствию Дэхёна в тесном кафетерии всего за пару столиков от их. Её руки тянутся к стаканчику с амаретто, хотя взгляд до сих пор прикован к объекту воздыханий. — Они упорно стараются добиться внимания от своего возлюбленного, для них стираются грани добра и зла, ведь единственная цель в их жизни — чтобы их полюбили в ответ. Ынджи молчит, не желая комментировать. Да и что она может сказать? Пока она может совладать с собой при виде Дэхёна — и тому рада. Наверное, и Хёсон может, но она привыкла все чувства превозносить и усиливать в сотни раз, поэтому некоторая зацикленность на соседе для неё нормальна. Впрочем, Ынджи тоже зациклена, иначе бы она не выводила задумчиво во всех тетрадках лишь одно имя, соединяя его большим кривоватым сердцем со своим. И не мечтала бы ночи напролёт о том, как в один прекрасный день Дэхён заметит её влюблённость и откликнется на неё. — А давай признаемся, — тихо-тихо, испугавшись даже обдумывать это предложение, сразу произнесла его вслух Ынджи, сжимая пальцы в кулаки и царапая лакированную поверхность стола. Дэхён смеялся вместе с друзьями и даже виду не подавал, что замечает испытующие взгляды девушек, ходивших за ним хвостиком уже около двух недель — именно столько времени прошло с его переезда в дом, располагавшийся по соседству с домами Хёсон и Ынджи. — Ты серьёзно? Ынджи уже успела подумать, что онни не расслышала её безумно бездумных слов, но та перевела свой внимательный взгляд на неё, ища подтверждения услышанному. — Ты сама говоришь, что любовные треугольники — это плохо. Я не хочу терять тебя из-за влюблённости в одного парня, Хёсон-онни, — имя подруги Ынджи тянет немного по-детски, выпятив нижнюю губу; на глаза почему-то наворачиваются слёзы, но она не намерена реветь здесь и сейчас — это можно приберечь до тех времен, как она услышит отказ из уст Дэхёна (Ынджи не привыкла тешить себя глупыми надеждами, хоть они и прорываются сквозь её хиленькую броню на раз-два). Хёсон кивает, одаривая младшую немного грустной улыбкой. Такая глупенькая, казалось бы, а выход подсказала единственно верный. Ведь только так можно выяснить, есть ли у кого-то из них шансы на то, чтобы покорить сердце соседа-красавчика, из-за которого нормально не спится по ночам, а тоналка кончается со скоростью света, потому что тёмные круги под глазами приходится замазывать в несколько толстенных слоёв, но даже это толком не помогает. — Тогда давай поступим так, — голова у Хёсон хорошо работает, когда в ней не водится сопливых мыслей, путающих разум. — Каждая отправит ему смс, назначив на завтра встречу в парке аттракционов в одно и то же время. С кем он согласится встретиться… Ынджи поняла идею, хоть онни и не закончила предложение, оборвав на полуслове. Сердце её не знало, то ли ему биться быстрее, то ли вообще остановиться от охватившего девушку волнения. Поговорка «лучше ужасный конец, чем ужас без конца» перестала быть вдохновляющей, и захотелось спрятаться под одеяло в своей комнате с головой и перестать думать о всяких парнях, при воспоминании о которых дрожали руки и бабочки — бабочки бились о горячее нутро, грозязь выпорхнуть наружу при любом удобном случае. Нежно-зелёные. Пугливые. — Ну что? — Хёсон едва не пошла на попятную, стискивая в ухоженных ручках смартфон с такой силой, что экран должен был давно пойти трещинами. На дисплее горел открытый диалог под названием «Дэхённи~»: в нём числилось несколько бессмысленных сообщений типа «как дела?» и «а что задали по химии?» с кучей разномастных смайликов в исходящих и всего парой улыбок во входящих. В окошке с новым сообщением, готовым к отправке, было всего два слова: «Давай встретимся?» И от волнения все смайлы казались неуклюжими и крикливыми, поэтому вопрос оставался сухим и лаконичным, чересчур серьёзным — несвойственным Хёсон. Но это всё мелочи. Ведь вряд ли Дэхён сможет распознать за парой слов тонну волнения и неуверенности, поселившихся в девушке. — Давай, — Ынджи не пытается улыбаться, лишь поджимает губы. В ней уверенности в триллиард раз меньше, чем в онни, и всё внутри сжимается со страшной силой, а фраппе стремится наружу, добавляя кислый привкус этой затее. Едва не сделав ошибку в слове «встретиться» — «встречаться» было бы слишком самонадеянным и опасным, Ынджи бы лучше спрыгнула с моста, чем вот так вот с бухты-барахты написала это человеку, что ей не безразличен, боясь холодного отказа, — девушка отправила сообщение адресату, получившему с разрывом в пару десятков секунд два идентичных сообщения. Не смотреть в сторону Дэхёна было слишком трудно. Ещё труднее было не закричать от испуга, когда буквально сразу пришли оба ответных сообщения. — Давай переживём это без истерик и без бурных всплесков эмоций, — Хёсон, кажется, уговаривала саму себя, а не Ынджи, но в тот момент не было особой разницы. — Мы невластны над чувствами других людей — мы можем лишь подстраиваться под них или пытаться мягко изменять, никак иначе. Цитаты великих людей не могли успокоить то бушующее море в их душах, но вот короткое «Давай :)» мгновенно установило полный штиль. Что примечательно, ни одна из девушек не поняла, что завтрашняя встреча опять была на троих, словно иначе в их жизни и не могло быть; утаив друг от дружки содержание ответа, они распрощались на дорожке, соединяющей два их дома. А великий день, когда должны были быть расставлены все точки над i, наступил слишком быстро и решительно, не оставляя и шанса на побег. По дороге к парку Ынджи несколько раз порывалась написать Дэхёну: первый раз, чтобы спросить, правда ли он придёт, а второй раз — чтобы отменить встречу. Ей казалось, что несмотря на договорённость с онни, что эти трепетные чувства по отношению к одному человеку их не разделят, она всё равно предаёт Хёсон, согласившись на свидание с парнем. «Свидание» — слово было приторно-сладким даже в мыслях, но Ынджи любила сахар так же, как и бабочки в её животе, устроившие победный вальс. Ведь не так просто Дэхён согласился встретиться — он наверняка всё понял и выбрал. Или нет? .. Ынджи запретила себе думать, но мысли как тараканы разбегались от мухобойки здравомыслия, чтобы снова выползти в неподходящий момент. Это немного раздражало, но к счастью, дорога до парка была не такой уж и длинной, поэтому вскоре Ынджи уже стояла недалеко от касс, расположившихся у входа. Взглянув на часы, она поняла, что за своими размышлениями потеряла счёт времени, а теперь опаздывала на пять минут. Решив отыскать Дэхёна внутри, девушка не глядя сделала шаг вперёд, тут же столкнувшись с кем-то. — Простите, — невнятно пробормотала Ынджи, поднимая взгляд и узнавая такие знакомые глаза. — Онни? .. Внезапная встреча неприятно поразила обеих девушек. Розовые замки с летающими пони над флагштоками развеялись как дым на ветру, возвращая глупышек с небес на землю. Дэхён и не думал выбирать кого-то из них. Он просто согласился встретиться, уступил им, понимая, какими назойливыми они могут быть. Он не захотел разбираться, к чему вообще эта встреча, решил, что, возможно, они хотят просто хорошо провести время. Ему не было никакого дела до их чувств. Не сговариваясь, девушки пошли вглубь парка, погрузившись в свои невесёлые мысли. Написанные ими книжки со сказками украли, чтобы потом порвать на клочки и утопить в грязной луже. Улыбающая принцесса с картинки растворялась в тёмной воде. Краски тускнели. Громкая музыка, раздававшаяся из динамиков рядом с большой каруселью в центре парка, возвратила Ынджи к реальности. Сбоку хмурая Хёсон ковыряла носком начищенных туфель на аккуратном каблучке влажный после ночного дождя песок — асфальта в парке не было и в помине. Ынджи попыталась присоединиться к этому увлекательному занятию, как услышала знакомый смех. Дэхён смеялся совершенно не по-мальчишечьи — его голос был уже сформировавшимся, уверенным, мужским, приятно низким и бархатистым. Музыка будто затихла, дав парню просмеяться в своё удовольствие, а Ынджи уже рыскала глазами по округе, стараясь выцепить из толпы знакомые черты. При очередном круге карусели девушке удалось заметить парня, восседающего на двигающейся вверх-вниз лошади и смеющегося так заразительно, что на её губах сама собой расцвела улыбка. — Дэхён? Хёсон тоже заметила его, расплываясь точно такой же глупой улыбкой, что и Ынджи. Крохотная надежда поселилась в сердце. Пусть он и не принял чувства ни одной из них, но ведь и не отвергал. Возможно, ему просто нужно чуть больше времени, чтобы узнать их получше и сделать выбор. Они готовы ждать. Готовы… — Дэхён и… У Хёсон внезапно перехватило дыхание. Она видела, она точно видела, что рука Дэхёна держала чью-то ещё руку. Он не один? С кем он? Девушка неосознанно уцепилась за рукав Ынджи, таща её за собой поближе к ограждению. Они оказались непозволительно близко — тут Дэхён их запросто мог заметить. Мог, если бы не был занят… — Джухён? Имя девушки из параллельного класса долго не хотело всплывать в голове Хёсон. Бэ Джухён — ничем не примечательная ученица, середнячок в учёбе, на спортивных соревнованиях её тоже не увидишь. — Она красивая, — будто читая мысли подруги, с горечью заключила Ынджи. Это будто подвело итог сегодняшним событиям, да и этой глупой влюблённости в частности. Оказывается, у Дэхёна появилась девушка — и как только двум сестричкам-шпионкам удалось проглядеть её? Они ведь были свято уверены в том, что их возлюбленный свободен, а на деле — на деле ему не было никакого дела до влюблённых в него дурочек, потому что его-то любовь была взаимна, а от того счастья, что излучала эта парочка, хотелось рыдать радугой. Ынджи неуверенно улыбнулась Хёсон, беря её под руку и разворачиваясь к выходу. Хрупкие бабочки истлели в темнице её живота, так и не найдя выхода наружу, но она пообещала себе, что в следующий раз она обязательно влюбится правильно — без всяких любовных треугольников и прочих угловато-острых фигур. Ведь кто захочет вновь ступить в это топкое болото?