Чудо

Они теряли драгоценные секунды, собирая свое запасное оружие, и Леонардо с трудом заставлял себя оставаться на месте, пока они ждали, когда Донателло сбегает за еще одной своей сумкой с сюрпризами. Лео видел, как Рафаэль мечется туда-сюда перед открытой дверью в убежище, но молчал. Рафаэль не сбежал в одиночку. Что само по себе было маленьким чудом, если учесть, что пропал Микеланджело. Наконец, Донателло примчался к выходу с сумкой через плечо, и, не обменявшись ни словом, они выбежали из убежища и понеслись вдоль по тоннелям. Без Сплинтера в убежище было слишком тихо и спокойно. Без Микеланджело оно стало походить на могилу. Они поднялись на поверхность через первый же люк, не заботясь о том, что их могут увидеть. Безрассудно пересекая улицу прямо под ярким светом фонарей и взбираясь по старым ржавым пожарным лестницам, они двигались так, словно были одни в целом мире. Перескакивая через переулки, делая сальто над широкими улицами, они двигались не с уверенностью, дарованной годами тренировок, а с отчаянием, какое возникает, когда время почти на исходе. Лео мимоходом задумался, почему он практически не чувствует холода. Он едва замечал падающий снег, и когда он пробегал по покрытым льдом лужам, его не охватывал озноб. Его дыхание, кажется, не превращалось в облачка пара, а ветер – ветер должен был быть, он видел, как его порывы вздымают снег – никак его не затрагивал. Машины на улицах внизу не производили никакого шума. Время от времени мигали огни, но он совсем не слышал пульса большого города. Рождественские песенки по радио, гудки машин, крики птиц, лай собак, визг кошек, голоса людей – ничего из того, что обычно сливается в один беспорядочный шум, сейчас не достигало его ушей. Он словно бы находился под водой, где все звуки были заглушены ее толщей. Они добрались до моста гораздо быстрее, чем должны были бы. Леонардо не понял, как это они добежали так быстро. Городские кварталы превратились в размытое пятно позади них, и затем они оказались у мешанины перепутанных тросов и огромных обломков бетона, что когда-то были средней частью манхэттенского моста. Часть его все еще стояла, но когда они пробежали мимо брошенных машин и людей, которые, что странно, даже не вскрикнули при их виде, они увидели, что большая часть еще сохранившейся конструкции держалась только за счет нескольких тросов и толстых опор, которые уже начали подламываться. Старая конструкция была очень надежной, но она не была рассчитана на то, что ее будут обстреливать из оружия пришельцев. Им повезло. Они примчались до того, как сюда нагрянут полицейские машины и скорые. Перешагнув через ниндзя из клана фут, которого разорвало на клочки, они осторожно пробирались через покореженные обломки, скользкие от крови и льда. Когда они добрались до эпицентра взрыва, то, что еще оставалось от моста, резко обвалилось. Оба уровня моста были уничтожены. Огромные куски бетонных плит и арматуры накренились и исчезли в воде, окруженные плывущими обломками и стальными глыбами, размерами с небольшой остров. – Там, – сказал Раф, но ему и не нужно было ничего говорить. Микеланджело выделялся на фоне обломков как огонек в темноте, сразу приковав к себе их взгляды. Он неподвижно сидел, сгорбившись, на одном из бетонных островков, тупо уставившись на массу скрюченной и искореженной стали. Большую часть его тела уже замело снегом, заставляя его сливаться с поверхностью льда. Раф позвал его, но Майки даже не повернулся. Раф шагнул к краю, готовясь спрыгнуть вниз к брату, но тут его руки коснулся Лео. Рафаэль замер и глянул на него. – Ты слишком тяжелый, – негромко объяснил Леонардо, изучая полосу воды перед ними. – Эти плиты могут сдвинуться под слишком большим весом. Возражений не последовало. В течение последних нескольких лет Рафаэлю повезло пережить еще парочку скачков роста, больше, чем довелось остальным. В частности Леонардо. Когда стало ясно, что самый старший из них навсегда останется самым маленьким, они даже прекратили дразнить его по этому поводу. Они даже больше почти не упоминали об этом. Странно, что Лео ничего не ощутил, когда произносил свои слова. Дон обвязал вокруг его талии веревку и дал второй ее конец Рафу. Они оба вцепились в нее, когда Лео стал спускаться вниз, скользя по мокрой поверхности бетона и расплескивая ледяную воду, собравшуюся на поверхности одной из изломанных плит. Плита слегка покачнулась под его ногами, и он подождал, пока она снова не выровняется, прежде чем продолжить движение. Он лег на живот и вытянулся, распределяя вес как можно ровнее, и переполз на следующую плиту, используя торчащие куски арматуры как поручни, чтобы подтянуться ближе к брату. Он снова окликнул Майки, но тот опять не пошевелился. Но Лео не боялся, что его брат может быть мертв. Он просто чувствовал необходимость дотянуться до него, прикоснуться к нему. Когда он добрался до края следующего обломка, он соскользнул в воду и проплыл последние несколько метров, разделяющие его и тот кусок бетона, где сидел Микеланджело. Он слегка растерялся, поняв, что не чувствует ледяного холода, который высасывал бы у него силы, но он смог легко доплыть до своей цели и взобраться на бетонную плиту. Та накренилась, но не настолько, чтобы он опять свалился в воду. – Пожалуйста, – лихорадочно шептал Микеланджело. Он словно не замечал присутствия Лео. – Пожалуйста, верни мне их. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я не могу без них. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – Майк? Он прикоснулся к плечу брата, и мир вокруг резко дернулся и встал на место. На него обрушилась лавина звуков и ощущений. Он прижал ладони к ушам и согнулся, прижимаясь лбом к жесткой неровной поверхности. Шум реки вокруг них, приближающийся вой сирен, ледяной холод воды, пробравший его до костей – его затрясло, и он вдруг обнаружил, что его крепко сжимают теплые руки. – Ты живой, – прошептал Майки, так вцепившись в него, что ему стало больно. – Спасибо, спасибо, спасибо… Прошло несколько секунд, прежде чем Лео услышал в отдалении голос Рафа, зовущего их с моста. Он удивленно вскинул голову. Когда он спускался, ему не показалось, что расстояние было настолько большим. Веревка вокруг его талии резко дернулась, а Майки все так же крепко цеплялся за него, когда они оба вошли в воду. Холод моментально вышиб воздух из легких Лео. Как ему вообще удалось досюда доплыть? Он с огромным трудом держался на плаву, стараясь поднимать голову над поверхностью воды, пока они не вскарабкались на следующую кучу обломков. Путь назад все еще казался непреодолимо длинным, и он закрыл глаза, чтобы не видеть, как они будут возвращаться. Прошло несколько бесконечных минут. Он больше не ощущал падающий на него снег. Он был уверен, что не чувствует обломки моста под собой и воду вокруг, что его ноги давно перестали двигаться, и он осознал, что его вместе с Микеланджело вытягивали наверх, только когда ударился о край очередного обломка. Неровная поверхность бетона больно шкрябнула по коже, и он дернулся, но они наконец-то были в безопасности. Кто-то подхватил его и поднял. Руки, державшие его, обжигали, как огонь, и он вздрогнул от боли. Прикосновение жалило сильнее, чем ледяная вода там, внизу. Он заставил себя открыть глаза и увидел, как Рафаэль поднимает их младшего братишку. Майки выглядел потрепанным и измученным, но Раф улыбался. Лео внезапно заметил что-то между ними, как раз над плечом Рафаэля. Он прищурил глаза и, когда Дон выпрямился, Лео на один краткий миг отчетливо увидел, что именно привлекло его внимание. Рукоять его меча, зажатая между двумя бетонными глыбами. Рядом с ней трепетало на ветру что-то красное, концы банданы, сама бандана скрывалась под тоннами смятой в лепешку стальной конструкции. Он снова уставился на Рафаэля, чтобы убедиться, что его брат был здесь, рядом с ним. А в следующую секунду они уже снова бежали, направляясь домой, чтобы спастись от холода. Он слышал, как дышит Раф, видел, как из его рта вылетают облачка пара. Дон несколько раз поскальзывался на льду, чуть не роняя всех остальных, но асфальт под ногами был неровным, что спасало их от падения. Осторожно, бесшумно, сливаясь с тенями, они вновь исчезли под землю через решетку ливневки, избегая, насколько возможно, контактов с водой. Тоннели были темны, но воздух здесь оставался теплее, чем наверху, и здесь, по большей части, льда не было. Они добирались до дома бесконечно долго, но к тому моменту, как они подошли к двери, Лео уже мог идти сам, если только Дон придерживал его одной рукой. Потустороннее ощущение отстраненности и того, что все звуки как будто сливались в один неясный шум, исчезло полностью. Майки на диване рядом с ним, Дон на коленях перед ними с полотенцем в руках, вытирающий их насухо, Раф, спешащий к ним с толстым одеялом, которое он тут же на них набросил… все это ощущалось настоящим. До боли настоящим, потому что как раз в этот момент его ноги отогрелись и заболели как черт знает что. – Придурок, – пробормотал Раф, растирая его руки и ноги. – Ну да, весишь ты меньше. А ты не подумал, что в воде это обернется против тебя? – Я сначала этого не чувствовал, – прошептал Лео. Голос наждаком оцарапал горло. – А ты, – сказал Рафаэль, поворачиваясь к Майки. Теперь, когда с его младшим братиком все было в порядке, Рафу очень захотелось хорошенько ему врезать. – Ты какого хрена решил там остаться? Мы за это время успели добраться до дома и вернуться обратно. Все замерли. Микеланджело поднял на него пустые измученные глаза. В тишине они, наконец, смогли позволить себе обдумать события прошедшей ночи. Они по очереди нахмурились и посмотрели друг на друга, надеясь увидеть в глазах другого хоть какое-то понимание того, что происходит. У каждого засосало под ложечкой. – Ребят, – прошептал Донателло. – Я не помню, как мы добирались до дома в первый раз. Майки потянулся к брату и схватил его за руки, держась за него не для того, чтобы успокоиться или согреться, а чтобы удостовериться, что Дон действительно был рядом с ним. – Я видел, как ты исчез под водой, – пробормотал Майки. Холод сделал его голос тонким, как кромка лезвия. – Твой посох еще пару секунд крутился в водовороте, а потом тоже исчез. – Но я… я сегодня даже не притрагивался к воде, – возразил Дон. – Я был сухим, когда мы вернулись обратно к мосту. – Майки, – позвал Лео. – Я видел мой меч там, в обломках моста. Рядом с маской Рафа. – Мост рухнул, – просто сказал Майки. Он закрыл глаза и сгорбился. – Когда я поднял голову, я уже был один. Молчание. Донателло забрался на диван рядом с ним и плотнее закутал их троих в одеяло. Рафаэль не убрался на сиденье, так что он, ничего не говоря, как обычно уселся на полу и прислонился к его коленям. Убежище погрузилось в неподвижную, хрупкую тишину. Малейший шум мог бы опрокинуть их дом во тьму. Казалось, весь мир застыл во льдах, и на земле остался только этот маленький островок тепла и жизни. – Майк… Шепот Лео ударил по ушам как пронзительный крик. Микеланджело глянул на него краем глаза не поворачивая головы. – Майки, когда я доплыл до тебя, я слышал, как ты молился. Кивок, почти незаметный. Его движение можно было принять за простую дрожь. – Кому ты молился? Глаза Майки расширились сами собой, когда он понял, что именно Лео имел в виду.