Инверсия

Я не люблю перелёты, зато мне нравится находиться в аэропорту. Как только мы прошли паспортный контроль, а заодно и целое сборище пришедших ради нас фанатов, мы смогли отдохнуть в зале ожидания. Я не подходил к Рёуку и решил вовсе не трогать его, не разговаривать без повода и не касаться. Раз он дал мне время подумать, это было бы лишним. К тому же, такое ограничение поможет мне проверить, так ли сильны мои чувства и не обманывает ли меня младший. Зато я смог наблюдать прекрасную картинку, как Рёук переговаривался с Хёкджэ и Кюхёном. Если своему самому близкому из участников человеку я доверял всецело, то макнэ напротив: вызывал у меня сомнения. Вряд ли Рёук что-то испытывал к Кюхёну и отказывался от отношений по этой причине, но сам факт того, что они разговаривали и были так близки, мне не нравился как и прежде. Перелёт был пусть и недолгим, но продуктивным — я смог поспать и, более того, выспался. К тому же, это позволило мне не видеть Рёука. Когда он не находился в поле моего зрения, мне отчего-то было легче. В аэропорту нас снова встретили фанаты, но каждая подобная встреча для меня — одно сплошное пятно. Приятно такое внимание, ведь все эти люди пришли ради нас, но если видеть это чуть ли не каждый день, то рано или поздно тебя постигнет безразличие к этому или же ты займёшь нейтральную позицию. Гостиница, в которой мы остановились, была расположена совсем недалеко от стадиона, где мы будем выступать, зато от аэропорта был минимум час езды, не включая пробки. Сесть одному в машине мне не позволил подсевший Хёкджэ, развалившийся на соседнем кресле и тем самым прижавший меня к двери. — Йесон-хён, ты в последнее время какой-то отстранённый, что-то случилось? — В последнее время? Отстранённый? Я всю жизнь был таким, лишь попеременно менялся ради Рёука, пусть и не убеждал себя в этом. — Нет, всё в порядке, — отрешённо ответил я, стараясь придать голосу твёрдость. Сейчас всё действительно в порядке, но если в конце концов отведённое время «для подумать» закончится, но мы так ни к чему и не придём, то тогда всё будет далеко не так. — Не похоже, что ты говоришь правду, — заметил Хёк, повернувшись ко мне корпусом. — Расскажешь? — Рассказать про что? Про то, что я влюбился в новенького? Или про то, что он не готов к отношениям, а главное к отношениям именно со мной? И да, я, чёрт возьми, влюбился, но Рёук этого попросту не хочет видеть и думает, что я лгу и себе и ему. Но как доказать ему обратное? Расстелить дорожку из роз, подарить кольцо и уехать на необитаемый остров, где мы будем наедине? Романтик из меня совершенно никакой, поэтому ему придётся довольствоваться тем, что он будет иметь. — Всё правда в порядке, Хёкджэ, — попытался успокоить его, потому что, зная его дотошность, которая, видимо, есть у каждого из мемберов, рано или поздно он до всего дорвётся и узнает все мои тайны. — Буду надеяться, что это так, — многозначительно протянул он, забравшись ногами на сиденье и скрестив их. Неисправимый. — Как ваши отношения с Рёуком? — точно специально спросил он, словно зная, что у нас с ним какие-то особые отношения. Но, судя по его взгляду, вряд ли он вложил в эту фразу тот же смысл, что и я. — К чему ты спрашиваешь об этом? — Ну, ты его недолюбливал, потом вы хорошо общались, сейчас снова не разговариваете и всё его внимание приковал макнэ. Так что с вами происходит? Ругаетесь как кошка с мышкой? — Как точно подобраны слова. Кошка с мышкой… Вот только я в этой паре явно исполняю роль крохотной и зависимой мыши. Слова Хёкджэ про отношения Рёука и Кюхёна вызывали неконтролируемый скрежет зубами. Раздражает. Почему уже другие начали это замечать?.. — Всё в порядке, просто сейчас мы все устали, я хочу побыть один, а он в одиночку находиться нигде не может, — старался, чтобы мои слова звучали как можно правдоподобнее, ведь если всё раскроется, мне и Рёуку явно так просто не отделаться от назойливого лидера и не менее назойливых мемберов. — Ну, хорошо, но только ты поменьше затыкай уши наушниками и не сиди в самом углу машины или комнаты, хорошо? — улыбнулся он. — Тогда Кюхён не уведёт твоего друга так, как делает сейчас, — подмигнув, он отвернулся от меня, придвинувшись ближе к Сонмину. Отнять друга? Мог ли Кюхён действительно отнять у меня Рёука? На языке вертелось «да», но разум явно противился, убеждая меня, что это невозможно. Рёук говорил мне, что испытывает ко мне что-то, но это не любовь. Что тогда? Он попросту решил поиздеваться надо мной и в это же время попытаться построить что-то с макнэ? Что бы он ни строил, это будет разрушено и в ближайшее время. И это невозможно будет восстановить, сколько бы сил ни было вложено. Оказавшись в чистом номере, я быстро принял душ и разобрал свой чемодан, забитый немногочисленными вещами. Я не должен был давать Рёуку возможность проводить время с Кюхёном, чем бы это ни было подпитано, но и быть рядом тоже не мог. Пообещав себе ограничить контакты с младшим, должно было получиться как лучше, но сейчас всё это предстало в совершенно ином свете. Я не знал, что мне делать, как поступать. Как говорил он? Не анализировать и пустить всё на самотёк? Отлично, я сделаю так, как он скажет. Просто доверюсь судьбе, которой не верю. Всё равно я добьюсь своего. Я решил наблюдать за Рёуком издалека и ждать, когда он сам подаст мне сигналы, что время вышло. Знал, что он это сделает первым. В первый вечер ничего не произошло. В моём номере ступала лишь моя нога и горничной, а на ужине Рёук даже не смотрел на меня. Из-за данного себе обещания не анализировать ни свои ни его действия, я старался не надумывать себе несуществующих причин. Не смотрит? Хорошо, его дело, тогда буду смотреть я. Зато таким образом заметил, как он смущался от моего взгляда и старался лишний раз не отрывать взгляд от тарелки. Как ни странно, он сел с краю, напротив меня, а Кюхён же оказался в совершенно другой стороне. Может быть, действительно ничего такого между ними и нет? Но в любом случае, я должен быть уверен. Ребёнок, живущий в сознании Рёука, решил показать себя, поэтому младший чуть не пролил на себя тарелку с горячим супом. Я поднялся, чтобы помочь ему, но он еле заметно попросил меня остаться на месте. Если ему будет так легче, то я не против. Концерт оказался совсем небольшим, поэтому выступление заняло куда меньше времени, нежели подготовка к нему с двумя репетициями. Зато у меня появился отличный шанс подойти к Рёуку, которым я не мог не воспользоваться. Во время исполнения заключительной песни я отыскал его глазами и на своей партии подошёл, начав петь, смотря ему в глаза. Слова песни как никогда подходили под сложившиеся между нами отношения. Рёук не смог долго выстоять, поэтому, решив всё свести в нечто милое, он приобнял меня за плечи, легонько прислонив голову к моей груди. Моё сердце начало биться сильней, хотя у меня и без того учащённый пульс. Я не знал, ради чего младший сделал это: потому что хотел или был вынужден. Не решился задать этот вопрос, а после и вовсе упустил шанс. Вечером я не показался на ужине, решив лечь пораньше спать и искренне понадеялся, что моё отсутствие благотворно повлияет на рождение инициативы со стороны Рёука. Я всё ещё не знал, как можно доказать ему, что я действительно чувствую к нему искренние и нежные чувства, что это не ложь, что мне сейчас не хватало его. И лишь наивно ждал, не предпринимая никаких действий. На следующее утро, не выдержав, я постучался в его номер и, не представившись, услышав ответ, вошёл в комнату. Рёук, по-видимому, только что умылся и собирался на завтрак, но, увидев меня, мягко говоря, опешил и замер поблизости. — Йесон-хён? — неуверенно поприветствовал он. — Что-то случилось? – Да, чёрт возьми, случилось, к тому же несколько недель назад, когда я отправил свои принципы слишком далеко и остался наедине с собственными чувствами и инстинктами. — Нет, просто я хотел пригласить тебя на прогулку, — непринуждённо, точно совсем ничего не планировал и пригласил его лишь как друга, ответил ему. Но ведь я и правда не знал, что последует за этим и уже пожалел о том, что вообще сунулся в его номер и не дождался. Но то, что я сейчас стоял здесь, было оправдано лишь тем, что шанс на то, что Рёук пришёл бы сам, равняется одному из десяти. — Почему? — безэмоционально спросил он, прислонившись к стене. — Зачем ты это делаешь? — Что я делаю? — Изводишь себя и меня. Я уже сказал, чтобы мы подумали обо всём. С каждым разом, я понимаю, что всё это неверно. Я знал это с самого начала, но ты вмешался и всё спутал. — Рёук прижался к стене спиной и опустил голову. Ему было тяжело, он был искренним, но виноват ли в этом лишь я? Получается, он почувствовал что-то ко мне, я это обнаружил, он пытался забыть, но я помешал своей любовью? Возможно это и так, но… — А ты можешь просто забить на всё? — спросил у него, подойдя чуть ближе. — На что? — безучастно ответил он, не сдвигаясь с места и тяжело дыша. — На свои «неверно» и «верно». Просто поверь мне, поверь в то, что я действительно испытываю к тебе искренние чувства. Ты можешь мне довериться и попробовать? Сейчас уже ничего не мешает, так почему бы не… — Я не хочу. — Я внимательно смотрел на Рёука, он стоял с закрытыми глазами, к тому же его вид не соответствовал словам. Здесь было что-то не так. — Посмотри на меня. — Приказ, нежели просьба. — Нет. — Ким Рёук, посмотри на меня! — сорвался с места и схватил парня за плечи. Рёук всё ещё жмурился, но почувствовав мои руки, с неуверенностью открыл глаза и сглотнул от волнения. Конечно, когда тебя так просто ловят на лжи и ломают все планы, как же не понервничать. — А теперь ответь мне, — выдыхал ему в лицо, — ты хочешь со мной встречаться или нет? Не лги, пожалуйста. Это не игра, это жизнь, Рёнгу. Рёук не отвечал, смотря за моё плечо. Он сомневался, но только в чём? В своём ответе или же чувствах? Наконец посмотрев мне в глаза, он сказал: — Нет. — Да он издевается, чёрт возьми! Его голос дрожит как осиновый лист в сильный ветер! Чего хочет добиться этот парень, отрицая очевидное? — Рёук, ты мазохист? — В его глазах промелькнуло удивление. — У тебя на лице всё написано уже давно, но при этом ты постоянно говоришь мне, что нам не стоит встречаться, суёшь мне время, но при этом спустя определённый срок ты снова впариваешь мне чушь о том, что это неправильно! Знаешь, что неправильно? То, что ты себя так ведёшь! Не даёшь ни себе, ни мне шанса на большее. В один вечер всё было хорошо, видимо, ты просто поддался чувствам, так почему твой загнанный в рамки разум не даёт тебе свободу?! — Я буквально выплёвывал эти слова ему в лицо, продолжая крепко сжимать плечи парня и прижимать его к стене. Рёук не отвечал мне. Возможно, я перегнул палку, но лишь таким путём смог вывести его хотя бы на какие-то настоящие чувства, а не прикрытые тонкой нитью лжи, что, как наверняка он думает, лишь во благо. В этом нет никакого блага. Просто кто-то самый настоящий дурак. — Знаешь, я сегодня хотел провести день с тобой, но сейчас понимаю, что ты явно откажешь мне. Потому что ты глупый. Глупый маленький ребёнок, которого я полюбил, к которому я привязался и из-за которого сейчас распинаюсь тут. Сделай одолжение, поумней и прекрати вести себя так. Возможно, кому-то повезёт больше моего. — Резко отпустил его плечи, но Рёук остался стоять на месте, невидящим взглядом смотря куда-то вроде моих ног. Хорошо, если он не хочет даже посмотреть мне в глаза, пусть будет так. — Удачи тебе, Ким Рёук, наедине с собой, временем и рамками. Искренне желаю вам троим счастья в личной жизни, — усмехнулся я и вышел из его комнаты, не оглядываясь и громко хлопнув дверью. Я не понимал, что на меня нашло, но вся эта ситуация чертовски разозлила меня. Как можно столько времени отрицать очевидное, упираться и издеваться надо мной? Да, я сам вытащил из него какое-никакое признание, но в тот вечер можно было начать наши отношения. Почему он всё так усложнил и не позволил мне взять всё на себя? Почему думал, что лишь он уверен в своих чувствах и всё знает? Он ни черта не знает. Но надеюсь, что в будущем не совершит таких ошибок. Сейчас мною двигали чувства, но не те, в которых я буквально признался ему, а совершенно иные. И я хочу, чтобы именно они остались у меня по отношению к моему соседу. Не более того.