Рассуждения валькирии или спасение тонущего корабля

Ирке было плохо. Очень плохо. Хотелось выть, кричать, кусаться. Она чуть было не сорвалась на Антигоне, но домовой кикимор с ярко выраженными мазохистскими наклонностями, так этому обрадовался, что девушка смутилась, и в тактичной форме попросила оруженосца немного погулять. Оставшись в гордом одиночестве, она стала с маниакальным упорством метать ножи. Недавно ученик волхва Матвей Багров, не лишенный обаяния черный и белый маг, некромаг и маг-вуду «в одном флаконе», заставлял ее тренироваться до полного изнеможения. Доведя начинающую валькирию до нужной кондиции, он приказывал упавшей от усталости Ирке встать и продолжать тренировку. В данный момент занятие быстро ей наскучило, поскольку метать ножи, когда каждый из них попадает в цель, совсем неинтересно. Занятия под чутким руководством Багрова сделали свое дело. Валькирия-одиночка немного послонялась по комнате и плюхнулась в гамак. Покачавшись, Ирка встала и хотела снова походить из угла в угол, но вдруг увидела небольшой сувенир, подаренный ей Матвеем. Необходимо заметить, что этот полузатонувший корабль в прозрачной полусфере, наполненной жидким веществом, некогда сослужил валькирии верную службу. Он избавил девушку от обмана, который мог бы стоить ей жизни. Ирка села на пол и поставила сувенир перед собой. - Ты никогда меня не понимал, - вздохнула она, - где тебе? Ты можешь только любоваться собой, как надутый индюк! Высокомерный человек теряет способность к состраданию, ведь он важен лишь сам для себя. Ты гордишься тем, что можешь ставить людей в неловкое положение и смеяться над ними. Помнишь, как шутки ради ты подменил меню в ресторане? Тебе хотелось видеть удивленные и испуганные лица поваров и официантов? Должна сказать, что только тебе тогда было смешно! Забавляешься тем, что силой внушения заставляешь продавцов отсчитывать сдачу с конфетного фантика и чувствуешь себя на верху пьедестала… Говоришь, что любишь меня, но на самом деле тебя просто злит мое равнодушие к твоим блестящим достоинствам! Конечно, ты обладаешь незаурядным умом, находишь выход из любой ситуации, спасаешь меня, но ради достижения цели ты не остановишься даже перед подлостью! Ты хотел убить Буслаева вовсе не потому, что он - будущий повелитель Мрака. Просто я предпочитала его тебе. Ты возомнил себя бойцом Гвардии Света, но сражался не за Свет, а за себя, мечтая убрать соперника с дороги! Ты использовал живого голубя в качестве приманки для Полуночной ведьмы, вызвавшей меня на поединок. Коварный и жестокий обман ты назвал «военной хитростью», а простое человеческое проявление доброты – «сентиментальными соплями». Почти всегда ты остаешься победителем, но мне тебя жаль. Да-да, жаль. Несмотря на твою самоуверенную улыбку, непревзойденную силу и умение побеждать. Знаю: тот, кого судьба не балует с детства, рано учится выживать. Потеряв родителей, ты сбежал из дома и испытал приключения, к которым подсознательно стремился. Ты вынужден был стать учеником Мировуда, считавшего добро и зло двумя чашами весов, на которых держится мир. Часть твоей души стала принадлежать Темным силам. Ты унижаешь других и превозносишь себя только для того, чтобы никто не догадался, как ты одинок и несчастен, и как ты сам себе не рад! Бесспорно, благодаря тебе я узнала законы стражей Света и Мрака, научилась достигать поставленной цели и сражаться до конца, несмотря на отчаяние и безысходность. С тобой я поняла разумом и сердцем одну из прописных истин: жизнь – это бесконечное самоусовершенствование и борьба. Но…к сожалению, ты обладаешь лишь разумом без души. Откуда ей взяться, если у тебя вместо сердца Камень Пути? Не по своей воле ты утратил важную часть человеческой сущности. Поэтому ты презираешь мир, да еще и шантажируешь меня, обещая отдать эйдос Мраку, если я не буду с тобой! Но как я могу полюбить человека, который не дорожит своим эйдосом? Как я могу уважать того, кто в грош не ставит свою человеческую сущность и бессмертие?! Я должна просить прощения за то, что дразнила тебя. Мне льстило твое внимание. В прошлом я была беспомощной калекой, и никто не смотрел в мою сторону. Удивительно то, что мы оба не избалованны жизнью. Мои родители погибли, детство прошло в инвалидной коляске. Позже судьба превратила меня из жалкой калеки в валькирию, но не дала счастья. Я любила того, кто выбрал другую, и ненавидела ее так же, как ты ненавидел Мефодия. Сейчас на этой земле ни ты, ни я – никому не нужны. Бесспорно, у валькирии - бойца Гвардии Света, не должно быть ни душевных проблем, ни личных интересов. Она может только сражаться с силами Мрака. Среди стражей Мрака немало достойных людей, а среди «светлых» иногда встречаются ничтожества. Порою меня посещают мысли о том, что борьба бессмысленна. Добро и Зло, Свет и Мрак – лишь две абстрактные величины. Жители неба и земли разделились на правильных и неправильных. Они дерутся из-за эйдосов, добровольно отданных людьми за дешевый соблазн. Мне непонятно, против кого, и во имя чего я сражаюсь! Меня терзают сомнения, сил для борьбы почти нет. Что ты скажешь на это? Ты всегда преследовал меня, но исчез именно тогда, когда мне больше всего нужен, когда я так хочу с тобой поговорить! - Тогда обернись, - послышался невозмутимый голос. Валькирия вскочила и увидела Матвея, который, не спеша, спустил ноги с ее гамака и поднялся. - И давно ты здесь? – ледяным тоном спросила Ирка. Багров скрестил руки на груди и, слегка прищурившись, смотрел на бывшую ученицу. - Триста семьдесят плевков верблюда, включая перезарядку. - Значит ты все слышал? Ученик волхва театрально поклонился, приложив ладонь к груди. - Ну, ты и мерзавец… - Подслушивать монологи, обращенные к собственной персоне, разрешается даже Светлым стражам, а последователям Мировуда – тем более. Матвей шагнул ей навстречу. Поведение Багрова выражало такой сарказм, что Ирка замахнулась, чтобы ударить его по щеке. Ученик волхва схватил ее руку, медленно поднес к губам и поцеловал, не отводя взгляда от разгоряченного лица девушки. Ее черные глаза вдруг заблестели и покрылись влагой. - Если бы ты знал, если бы ты только мог знать, как я устала! Матвей осторожно обнял ее и погладил по голове. Ирка, всхлипывая, прижалась щекой к его плечу. Внезапно Багров вскрикнул - девушка испуганно отпрянула. Что-то сверкающее покатилось по полу. Лицо Матвея искажала гримаса боли, он задыхался. На груди некромага, слева, там, где рубашка была разорвана, проступило кровавое пятно. Ирка приложила к ране руку и обняла его за шею. - Дыши, дыши, ради меня! – взмолилась она. Его дыхание постепенно становилось ровным, боль отступала толчками. Через минуту мучительная гримаса сменилась выражением умиротворения и легкой усталости. Матвей улыбнулся уже не насмешливо и высокомерно, а открыто и светло. Ирка завороженно смотрела на него. - Ты забыла? – с трудом переводя дыхание, спросил ученик волхва. - О чем? – прошептала валькирия. - О том, что маги такого уровня, как мой, не умирают от пустячных ран. Некромаг с отвращением посмотрел вниз. - Ох, и надоел он мне за столько лет… На полу, переливаясь всеми цветами радуги, лежал Камень Пути, выпавший из груди ученика Мировуда. - Послушай, - тихо и гордо произнес Матвей, прижимая Ирку к груди, - послушай стук моего настоящего сердца.