Лунный цветок

— Зачем ты здесь? — голос призрака преследовал темного Бога по пятам, следуя за ним. Сколько же веков ее душа пробыла здесь, во тьме, привязанная к этому месту из-за чертового кристалла?       Зерефу было страшно представить, что душа Мебиус могла стать мстительным духом, жаждущим его крови. Но все признаки и наличие остальных душ, невинно загубленных ею же в этом подземелье, лишь подтверждали теорию о том, что Мавис стала одержимой. В белых призрачных доспехах девушка предстала пред ним, ее взгляд был наполнен болью и злобой одновременно. Она выглядела совсем иначе, чем несколько веков назад при их первой встрече. — Неужели вспомнил обо мне? — в ее голосе было столько иронии и боли. — Мевис… — Не смей поизносить мое имя! — грозно прокричал призрак, летя прямо на темного Бога, — это все ты виноват! — Зерефа откинуло к стенке. — Посмотри, во что я превратилась, разве такой должна быть светлая Богиня, — еще раз притянув мальчишку к себе, она гневно посмотрела на него и снова отправила в полет, тем временем духи водили хоровод вокруг брюнета и призрака светлой Богини. — Я ждала. Я действительно верила, что ты придешь и спасешь меня, что придешь с подмогой. Спасая тебя, я надеялась на свое спасение! Но ты, — опять притянув уже потрепанного Зерефа. — Ты даже выкрал мое тело с небес и два артефакта, я думала, мы друзья, но ты показал свое лицо, когда осквернил своим присутствием святой зал героев, выкрал реликвии и мое тело, а потом исчез… заставив мою душу томиться в этом месте. Я столько раз надеялась, что меня спасут и разорвут оковы, что связывали мою душу с телом, удерживали меня здесь, но все напрасно, небеса мне не отвечали, а ты… — очередной полет и громкий стон из уст брюнета. — Я пришел освободить тебя, теперь ты сможешь переродиться. — Уже поздно, я этого не хочу. А ты останешься здесь, пока не сойдешь с ума, как я! — громкий, зловещий смех наполнил своды подземелья. Привидение вплотную приблизилось к юноше и вонзило свои когти в его грудь. — Тебе больно? — ее глаза не выражали ничего, словно она говорила это пустоте. — Мевис, — вырвалось из груди Зерефа, скривившегося от боли. В этот момент кто-то сзади проткнул грудь Мебиус железным мечом, заставив ту рассыпаться на части прямо на глазах Драгнила. — Нет! — Зереф застыл, наблюдая за тем, как призрак Багряной сгорает на глазах, разлетаясь искрами по всем залу. — Вы в порядке? — перед темным Богом стоял Миднайт, в его руке был железный меч. — Кто тебя просил вмешиваться? — Если бы я не вмешался, Вас бы убили, поймите, Ваша безопасность для меня важнее Ваших выяснений отношений с призраком, — он помог Зерефу опереться о его плечо и пошагал к выходу. Обернувшись, Драгнил увидел, как призрак мчится на них, но натыкается на невидимую стену. — Это мои письмена, они не позволят ей пройти еще дальше. — Не сбегай, Зереф, я не отпущу тебя, стой же! — кричал призрак Богини, а Зереф лишь с болью и грустью смотрел, как все человеческое исчезло в глазах обезумевшего призрака.

***

«Придётся возвращаться…» — подумала Ассасин, но сил на обратную дорогу практически не осталось, девушка еле-еле могла держаться на ногах, а ее верный конь был убит этим гнусным фанатиком. — Будь ты трижды проклят, Миднайт! — прокричала Слезула, падая на холодную обледеневшую дорогу. «Я здесь умру, точно умру от холода. Замерзну насмерть, может, это и есть мой путь к искуплению содеянного… через смерть я смогу искупить вину… свою и моей матери», — девушка медленно прикрыла глаза, она свернулась калачиком, так и оставшись лежать на припорошенной снегом и покрытой льдом дороге, что шла вдоль обрыва.       Девушка не знала точно, сколько она пролежала вот так неподалеку от туши своего мертвого коня, но вскоре она почувствовала, как кто-то поднял ее уже изрядно замерзшее тело и укутал в теплый плащ. Приоткрыв глаза, она сразу узнала того, кому была обязана спасением, только легче от этого ей не было: ее нес на руках Всадник. — Зачем ты спас меня? — произнесла она, когда он уже собирался усадить ее на своего коня в сопровождении двух ледяных големов. — Не думай, что это от жалости или потому что во мне еще жив человек. Просто ты ценный боец, и терять с подобных тебе для меня слишком большая роскошь. «А ведь раньше ты думал обо мне…» — одинокая слеза скатилась по лицу бывшего хранителя, и девушка, приняв свою судьбу, последовала за призраком, медленно растворяясь во тьме ночи.       Прибыв обратно в ледяную крепость, один из призраков-дозорных доложил о том, что на границе были замечены люди. — Вот как значит… все-таки идут сюда, что же… — Всадник выставил свой меч вперед, на котором тут же стало появляться голубое неживое пламя.       Клинок словно ожил в руках нежити, а все призраки и восставшие замерли, наблюдая, как языки мертвого огня расползаются все ближе к рукоятке меча и как красив сам по себе огонь мертвых. Дождавшись, пока клинок полностью охватит пламя, Всадник одним ударом вонзил клинок в лед под своими ногами. Появилась трещина, внутри нее что-то шевельнулось, и Слезуле стало не по себе от этого шевеления. Трещина тем временем расползалась все дальше, а с ней и мертвый огонь. — Пусть приходят, — произнес наконец повелитель мертвых и, откинув край плаща назад, словно поправляя его, залился злобным смехом. Отряды мертвых солдат и Банши, чуя скорый бой, оживились: в их глазах лишь сильнее загорелся проклятый мертвый огонь, а из-под толщи льда послышался страшный вой. — Что ты задумал? — Слезула шла следом, обеспокоенно смотря на лицо своего бывшего возлюбленного. — Ему пора пробудиться. Я уверен был, что ты сама поймешь: пути назад нет, ведь ты дала клятву. Ты присягнула на верность, а значит, когда сюда прибудут они, ты, как и я, будешь для них врагом, — холодная рука слегка коснулась горячей щеки Асассина, отчего Слезула вздрогнула, но Всадник не отводил от нее взгляда и продолжал говорить. — Пути назад нет, теперь ты со мной. Не испытывай жалости к тем, кто придет сюда, не забывай, кто спас твою жизнь.