Усталость

Хару впервые повышает на неё голос. Должно быть, Хару ненавидит её; Юри, впрочем, знает, что со временем она успокоится. В свои пятнадцать лет Мейчи, помнится, тоже пыталась сыграть парадоксально – перейти дорогу чьей-то воле, поменять течение реки, по которой плывет. Юри тоже ненавидела клан, способность королевы пчел, а заодно и куратора Курогуми. Но сейчас ей тридцать лет, и она сидит в кресле директора, и все наконец-то встало на свои места. Угольки ненависти погасли, а чувства сгорели; осталось только смирение. Юри, в конце концов, уже никуда не стремится. Юри просто устала просыпаться от кошмаров. В конце концов, у неё заканчиваются сны, и начинается терпение. Начинается вечно усталая улыбка, умудренный опытом взгляд и пустота внутри. Так гораздо спокойнее, время ведь не стоит на месте. Затягиваются раны, обрастают сталью рёбра, стираются воспоминания, и Юри с мягкой улыбкой смотрит на свои песочные часы. Песок в них очень грязный; пускай прежде он сыпался быстро, теперь Мейчи кажется, что часы отмеряют неправильное время. И это совершенно нормально. Юри больше не пытается повернуть их. Юри помнит, как когда-то давно ей хотелось бежать навстречу ветру и кричать во всё горло какие-нибудь глупости, словно бесконечная шахматная доска, по которой она бесцельно бродила все это время, на самом деле оказалась бескрайним зеленым полем. Теперь же улыбку, тронувшую её обветренные губы от столь далеких воспоминаний, омрачает мягкая снисходительность жизненного опыта. Юри помнит, как пыталась спасти Нио, но чувства Хашири всегда останутся пчелиными. Глядя на неё сквозь стекло инсектариума, Юри вслушивается – тщетные попытки прикосновений отдаются глухим стуком по запертой крышке. Юри помнит, как один за другим уходили дорогие ей люди. Хару повторяет её ошибки, зачем-то верит в доброту и свет, и Мейчи на секунду кажется, что никаких ошибок и не было. Было просто восприятие. Эти мысли, конечно, очень глупые. Мейчи уже слишком стара для такого. В один прекрасный день Мейчи просто перегорела, словно лампочка, и ныне предел её мечтаний – всего лишь пять минут тишины. Теперь отчаяние, боль, потери, клан… все это будет принадлежать Хару. А что же Юри? Юри устала стоять одна в окружении трупов. Устала видеть, как кто-то подходит к ней и сразу же падает в груду мертвых тел. Устала от потерь, от расставаний, от ненавидящих взглядов, устала рассказывать правду, устала нести ответственность, устала выживать, устала, устала. Заковывая Хару в свои цепи, Мейчи слегка улыбается и чувствует, что теперь может немного отдохнуть. Ей, наверное, положено расплакаться от счастья. Но Юри так больше не умеет.