Что есть власть

Её растили эгоисткой и преуспели в этом деле. Папенька был военным, папенька знал, чему нужно научить дочку в первую очередь, мягко направляя её в сторону военной карьеры. Принимать сложные решения, жертвовать малым ради великого. Жаль, что не объяснил главного. Великое - это не всегда она сама. Серсея Шепард, идя на межгалактическую войну без страха, твердо помнит, что любая война - это шанс взлететь на вершину, занять лучшее место в мире, вставшем с ног на голову. Разумеется, с ней ничего не случится. Кто еще спасет Цитадель от гетов и "Властелина". Кого еще вернут из мира мертвых. Кто еще найдет способ управлять Жнецами. Идея Контроля нравится ей с первых слов Призрака. Конечно, на публику нужно притворно возмутиться, окончательно разорвать связь с Цербером и, разве что, не плюнуть в лицо голограмме, но в душе она ликует. Идеальный исход. В сражении побеждатет не тот, кто слушал красивые сказки про верных солдат и преданных друзей, а тот, кто без зазрения совести стреляет в спину противнику из самого мощного оружия. Тоже урок от папеньки. Стрелять в спину ей доводится вскоре после этого. Это нетрудно. "Делайте, что должны" - говорит саларианский ученый с упрямым взглядом, и тем самым дает ей карт-бланш и отличное самооправдание. После выстрела кажется, что пистолет жжет руку, но ничего, пистолет можно отбросить в сторону. Работает этот фокус и с живыми существами. "У командира много обязанностей. Уберечь всех от смерти - не самое главное" - делится она личными наблюдениями с Вегой, намного позже, в тишине и покое собственной каюты. "А некоторые из подчиненных так и стремятся нарваться на пулю"- хочется добавить ей, но социальная маска держится крепко. Единственным человеком на корабле, который не мечтает выбросить Явика в шлюз, является она сама. Жук-переросток с губчатой головой понимает суть дел. Слушая истории про Империю, подмявшую под себя чужие цивилизации, про наказания и обычаи, коммандер погружается в мечты о собственном грядущем величии. Жук одобряет принятые ею решения настолько часто, что в этом можно было бы усмотреть флирт и предпринять какие-то ответные действия, да только Серсее сближение нужно не больше, чем ему. С хирургической точностью скальпеля они препарируют чужие недостатки, не замечая своих. Шепард думает, что он мог бы быть неплохим представителем человеческой расы. Явик думает, что в характере этой женщины есть нечто протеанское. Вопрос о примитивности друг друга каждый раз аккуратно обходится стороной. Зачем портить и без того искривленную видимость хороших отношений. Синий - спокойный, умиротворяющий цвет. Шепард подолгу может стоять перед аквариумом, прижимая пальцы к стеклу, и так же нескончаемо долго готова водить кончиками пальцев по телу Лиары, чувствуя, что поймала в расставленные сети саму водную стихию. Но когда Лиара произносит "Я люблю тебя", Серсее кажется, что вода смыкается у нее над головой и нет сил выбраться на поверхность. Трейнор сияет от гордости. Раскрыла коварный план цепных собачек Призрака, указала на опасность, угрожающую Гриссомской академии. "Конфетку подарить или за ухом почесать?" - У нас нет на это времени, - отрезает Шепард, почти наслаждаясь тем, как Саманта от этих слов съеживается, будто уменьшается на глазах. Дело, конечно, не в отсутствии времени. И не в том, что ученики академии лично для Шепард ничего не значат. Столько их, таких ничего не значащих, доводилось вытаскивать из самого пекла. Дело в неоплаченных долгах. "Цербер" воскресил её, "Цербер" предоставил корабль. То, что они сделали это для своей выгоды, а сотрудничество с ними, до поры до времени, было плодотворным, ничего не меняет. Чаша весов клонилась явно не в её пользу. Возможно, проще было отдать долг не-взорванной базой, но в тот момент ей владели эмоции и банальная брезгливость. Места настолько отвратительные и пропитанные смертью существовать не должны. Пожертвовать незнакомцами из академии куда проще. Как, позже, и проигнорировать бомбу, заложенную на Тучанке, выяснив обстоятельства дела. Весы уравнены, дело закрыто. Можно было со спокойным сердцем готовиться покончить с про-человеческой организацией. Ничего личного. В каждый сон она носит с собой пистолет. Бессмысленная затея, её полночные гости мертвы, все до единого, но так спокойнее. Ночной лес пахнет не листьями, а серой и дымом. Бесконечные тени окружают, шепчутся, зовут по имени, обвиняют и вспоминают о чем-то из прошлого, а она уверена, что еще немного, и они сожмут кольцо, приблизятся вплотную и уничтожат, сделают такой же безликой. Когда проходишь через одну из теней, сердце пропускает удар, а лицо обдает холодом. Сколько людей умирает во сне. Есть и другой повторяющийся сон. Бесконечный пляж, мягкий прибрежный песок, в котором утопают босые ноги, и россыпь ракушек у кромки волн. Обманчивая безмятежность. Но стоит взять ракушку в руку, и оказывается, что это череп, череп, из которого толчками вырывается кровь. Второй сон нравится Серсее больше. Черепа не умеют разговаривать. Когда Тали произносит "Настоящий Легион понял бы", Серсея вскидывает брови. У нее чертовски болит шея, которую только что сдавливали металлические пальцы менее понятливой копии Легиона, и расположение духа далеко от понятия "бодрый", но силы на удивление еще остались. "Да ты еще большая эгоистка, чем я, дорогая. Понял бы что? Извини, Легион, мы вынуждены истребить всю твою расу, потому что, несмотря на объективную несправедливость, Шепард больше доверяет кварианскому флоту? Да-да, ты тоже прекратишь свое существование, но пойми?" Саркастичную усмешку легко превратить в понимающую улыбку. Малышка только что обрела родину, а её слова не более чем попытка успокоить нервы любимой коммандер. Но с того момента Серсея начинает относиться к Тали лучше, выделять её из общей массы. Приятно встретить родственную душу. Выбор? Какой выбор? У нее в голове пляска Витта из отрывочных образов, в мозгу шуршит тысяча голосов (и это уже не голоса мертвых, а металлический гул и скрежет, чужеродные идеи от монстров из далекого космоса), а тело готово развалиться на части. Она не наивная девочка и понимает, что такое травмы, несовместимые с жизнью. На имплантантах и голом упрямстве долго не протянешь. Её единственное спасение в том, чтобы стать не-человеком. Больше чем. Прозрачный ребенок никогда не любила детей говорит слишком много. Как до этого говорил Призрак. Точнее, то, что от него осталось. Перед тем, как выстрелить этому полумонстру с аристократическими манерами прямо в сердце, она, запинаясь и обжигая поврежденное горло каждым вздохом, объясняет свою позицию. - Да. Контроль. Правильный путь. Но управлять Жнецами будешь не ты. И вести Человечество...к процветанию...не обещаю. Только себя. Даже несмотря на туман, плывущий перед глазами, ей удалось различить холодную ярость в его взгляде. Теперь всё позади. Осталось сделать шаг. Ещё один. И ещё. К эшафотам, что строили в прошлых веках, вело всего несколько ступеней. Здесь ступеней нет, но дорога тоже идет вверх. Браться за рубильник страшно, однако страх притуплен физической болью. Что там нес мальчишка? Я буду не собой? Ерунда. Я всегда буду собой. Бессмертной. Я смогу. Женщина, которой я была когда-то...Мыслила слишком ограниченно, как и все живые. Только увидев Вселенную без границ, вырвавшись за рамки инстинктов, эмоций, навязанной системы поведения можно узнать, что такое настоящая власть. Женщина, которой я была когда-то...задала правила игры, отталкиваясь от которых, я приведу мир в соответствие с её представлениями о совершенстве. Разговаривая с живыми на наиболее понятном им языке. Языке силы.