Хранитель

Как он устал от этого — вычищать ту лажу, которую устраивает в последнее время Ричи. Этот больной на голову ублюдок, одержимый своими демонами, кажется совсем слетел с катушек. Если так пойдёт и дальше, ему просто придётся пристрелить своего горячо любимого братца, ведь если у тебя есть собака, которая начала кусать людей, ты посадишь её на цепь, а что делать с человеком? На хуй такую жизнь. Пиздеть, что этот грёбаный мир, катиться ко всем чертям, по чьей-то вине, может каждый, а сознаться самому себе, что ты сам творец своего сущего — с этим сложнее. Наш выбор, шаг за шагом приводит к тому, что сейчас происходит с тобой. Кажется подобное называют умением брать ответственность. Была глубокая ночь, с затянутым облаками небом и прохладным воздухом. Мужчина уже битый час наблюдал за этим милым, двухэтажным домиком, перед которым был белый штакетник и зелёная лужайка, которая сейчас, была чёрной. Ричи, при своих не малых габаритах, протиснулся в полуоткрытую дверь, ровно 45 минут назад, где-то ещё 15 минут, и настанет очередь Сета, после того конечно, как его братик унесёт отсюда свои ноги, дико ужасаясь совершенному и не понимая, как он здесь оказался. Забавно было наблюдать, как в Ричи борются два человека — один добродушный громила, который в любой момент встанет перед тобой, что бы принять пулю, второй — маниакальный садист-убийца. Когда Сет впервые увидел работу, совершённую его братцем, его буквально вывернуло наизнанку от увиденного, а Ричи, будто очнувшись ото сна, плакал как ребёнок навзрыд и всё повторял, что не мог он такого сделать. Ту картину мужчина помнил в мельчайших подробностях — это были мать и дочь. Именно та ночь стала его чертой невозврата. Мать и дочь жили на окраине, спального района, в таком чистом и светлом домике, что окажись Сет там среди белого дня, решил бы, что попал в больницу. Чистым домик и остался, только на первом этаже, в прихожей. Газеты ещё долго потом обмусоливали все подробности того жуткого дела, по фото с места происшествия, по „полученным сведениям“ от „конфиденциальных лиц“, а Сет там был. Женщина была довольно молода, этакая „барби-блондинка“. Видимо она открыла дверь сама и даже впустила Ричи в комнату. Его то он и  нашёл в прихожей, свернувшегося в сжатый комок плоти в углу. Когда мужчина дотронулся до плеча Ричи, тот вцепился в брата как утопающий, перемазав Сета кровью и едва не переломав пару рёбер в своей медвежьей хватке. Ричи всегда был не аккуратен когда увлекался, стоит ли говорить, что его альтер-эго всё обстояло гораздо хуже? Оставив маленького братца в прихожей, Сет отправился на поиски причины, всего этого балагана. Всё действие произошло на верху, куда вели заляпанные кровью ступени. Женщина пыталась убежать. Часть её Сет нашёл на лестничной клетке второго этажа, когда наступил в потёмках на пропитанный кровью ковёр. Обувь естественно после то же пришлось выкинуть, но натоптать он умудрился прилично. Прервав поток всплывающих воспоминаний, Сет глубоко затянулся сигаретой, и выпустил в потолок струю дыма. Кажется как раз тогда он и начал опять курить, уже и не вспомнишь. Он посмотрел на часы — „мистер Хайд“ всегда пунктуален, ему осталось около 10 минут. Нога, с перерезанными сухожилиями, лежала на той самой лестничной клетке. Мужчина не стал что-либо трогать руками, а просто чиркнул зажигалкой, в свете которой слабо блеснула вывернутая белая головка кости сустава. Он слышал, что психопаты в порыве ярости могут разодрать человека, но бедро… Он пригляделся, и первый позыв к тошноте прошёл через него волной — ногу не просто вырвали, его братец помогал себе ещё и ножом. Мастер, ничего не скажешь, только нож для этого нужен больше и острее. Осторожно ступая по ступеням он поднялся выше — оставшаяся часть женщины валялась перед дверью с розовыми бабочками. Кровавая жижа, пропитала всё ковровое покрытие вокруг женщины. Сет остановился, стараясь не топтаться, и рассмотреть человеческую "головоломку" перед собой. От паха до грудины, тело женщины было распорото по диагонали, вместе с одеждой, которая кровавыми лоскутами облепляла слишком белую кожу. Теперь ему стало ясно, почему у брата были так измазаны руки, и что за странный запах крови и выгребной ямы витает в воздухе — Ричи запустил в женщину обе руки и вывали все её внутренности на пол рядом, будто искал что-то, да так и бросил. Кости рёбер торчали из этого месива, образуя тёмным туннелем в никуда. Лицо женщины напоминало маску, ощерившуюся вырезанной улыбкой от уха до уха. Единственное, что было относительно цело, в этом хаосе из человеческих остатков и вроде даже на своём месте — это кисть левой руки. Правая рука, выше локтя была вывернута из сустава под неестественным углом, а кисть и вовсе отсутствовала. В уцелевшей же ладони женщины, были зажаты оба её глазных яблока, с ярко голубыми радужками, которые таращились на Сета в свете зажигалки. Блядь, какого хера его тогда понесло в эту комнату с розовыми бабочками? Ему не хватило впечатлений перед дверью? Но он хотел знать, как далеко зашёл его братец. Толкнув локтем дверь, он перешагнул через труп женщины. В комнате было приоткрыто окно, по этому запахов здесь было меньше. В маленькой кроватке лежала малышка. Девочке было годика три или четыре. Он подумал, что ребёнок ещё жив, так мирно она выглядела, но звук капающих тяжёлых капель, зародил в нем сомнения. Подойдя ближе к кроватке, он посмотрел на пол — кроватка стояла в луже густой, тёмной жидкости, а осветив ребёнка, он понял, что девочка уже не проснётся, слишком она была бледна. Он подхватил край покрывала, скрывавшего малышку до подбородка и чуть потянув за край понял, что его сейчас вывернет. Вместо тельца ребёнка, в кроватке лежал плюшевый медведь, с оторванной головой, к которому была уложена голова девочки и отрезанные ладошки, подсунутые ей по щёку. Что же с тобой, Ричи? Тело ребёнка, с вывернутой грудной клеткой, распотрошённое, как и у её матери, он нашёл в ванной, когда быстрым шагом, оставляя за собой следы на светлом ковре, дошёл до фаянсового друга. Разглядывать останки девочки было выше его сил. Его рвало, выворачивая на изнанку. Рвало даже тогда, когда от боли начало сводить желудок и рёбра, и Сету показалось, что сейчас он в этот долбанный унитаз выблюет и часть себя. Проверив, что не оставил отпечатков пальцев, Сет спустился в прихожую, где оставил своего долбаёбнутого братца. Бог ему свидетель, Сет уже направил на него пистолет, что бы пристрелить, как бешеную собаку — он не знал этого человека и не понимал его больше. Его брата, его Ричи, заменила какая-то злобная тварь, которая могла сотворить всё это. Когда мужчина уже снял с предохранителя пистолет, Ричи поднял на звук свои коровьи, зарёванные глаза и, увидев старшего брата, протянул к нему окровавленные руки. Блядь, он не смог, просто не смог его тогда пристрелить. Его маленький братишка, молил о помощи, молил спасти от всего этого ужаса. В ту ночь, Сет стал его хранителем. Они ушли из того дома, и бежали потом ещё два или три штата, от того ужаса. Единственное, о чем Сет сейчас жалел — что не спалил тот первый дом. Это уменьшило бы количество их проблем в разы. Но это было давно… почти пол года назад. Того первого раза Ричи хватило на месяц, потом срок стал сокращаться. Сейчас Ричи с ним где-то около недели, а потом появляется "мистер Хайд" — как называет своё альтер — эго его братец. Как-то Сет спросил, может Ричи стоит переименовать себя в Халка, на что тот его послал ко все чертям, и в очередной раз посетовал, что его брат просто катастрофически неграмотен и не знает элементарных вещей. Ага, спасибо, одного дюже умного в их семье хватит. А вот кстати и он. Ричард вышел из дверей и не твёрдой походкой сначала пошёл, а потом, опомнившись побежал к машине. Сет щелчком отправил окурок в приоткрытое окно и хмыкнул. Его всегда забавляло, как Ричи в своих состояниях, умудряется не забывать обыденных действий, не разделённых его тёмной и нормальной половинами, например где оставляет машину, очки, что перед тем как лечь спать нужно раздеться… Чудеса, да и только. Взревел мотор, взвизгнули покрышки по асфальту — его братец как обычно пытался убежать сам от себя. Ну-ну. Теперь настала очередь хранителя, хотя вернее будет сказать — чистильщика, так он себя в шутку порой называл. А что тут ещё скажешь — прям таки клиринговая компания, мать его. Сет мягко вывел машину на проезжую часть из подворотни, в которой сидел последний час и оставил за два дома, перед белым штакетником. Интересно, что на сей раз его ждёт. Ричи очень любил ножи, и как правило, его жертвы напоминали освежёванные туши. Но пару раз он орудовал битой, а однажды даже догадался распилить одного несчастного на пилораме. Как „мистер Хайд“ находил и выслеживал своих жертв, и для Сета и для самого Ричи оставалось загадкой, поэтому просчитать и систематизировать его действия было довольно сложно. Сет обычно видел приближение „Хайда“, поэтому обычно просто выслеживал его самого, не мудрствуя лукаво — от самого так сказать порога. Пройдя зелёную лужайку за белым штакетником, Сет подошёл к двери. В этот раз дверь была прикрыта, ни следов взлома, ни улитого кровью коврика перед дверью не наблюдалось. Уже прогресс. Толкнув дверь мужчина вошёл. В прихожей стоял небольшой диванчик, с кучей подушек, из которых он взял одну. Иногда Ричи не доделывает то что начинает, и завершать приходится ему. Из-за пояса мужчина достал пистолет. В прихожей обнаружились ноги, которые торчали из дверного проёма кухни. Обе ноги слабо подёргивались. Хрень. Что-то „мистер Хайд“ в последнее время не аккуратен. Обойдя ноги с боку по кругу, мужчина заглянул в дверной проём. Дёргающиеся конечности принадлежали молодому пареньку, почти мальчишке, с раскосыми глазами — то ли китаец, то японец. Осмотрев тело, мужчина понял, что его помощь тут не понадобиться — у мальчишки не хватало горла, а в тусклом свете, пробивавшемся сквозь окно, поблескивал позвоночник. В одной из глазниц торчало донышко бокала, осколки которого валялись тут же — „мистеру Хайду“ захотелось пирожков с человечинкой? Сету только хмыкнул, проследив за ходом своих мыслей, однако переводить подобные вещи в шутку для него стало уже привычкой. Ноги паренька затихли — предсмертные судороги. Мальчишка оказался живучим. Ну что и не удивительно, с его-то национальностью. На холодильнике была прикреплено фото — четверо человека- не молодая пара и двое подростков детей. Значит искать ещё троих. В зале он нашёл ещё одного, по кровавым следам ведущим из той же кухни. Мужчина. Чем ему перебил ноги Ричи, Сет так и не понял, но обе ноги мужчины были сломаны, вернее сказать раздроблены. Кровавые ошмётки и кости. Видимая Сету спина, была относительно целой. Мужчина лежал в луже собственной блевотины и крови — голова его на затылке была проломлена чем-то тяжёлым, однако он всё ещё оставался жив, булькая в жидкостях вытекающих из его тела. Сет приложил подушку к дулу пистолета и выстрелил в проломленный затылок дважды. Мужчина затих. Остались ещё двое. Он вышел в коридор, и направился к лестнице на второй этаж. На комоде, тускло освещённым ночником, валялось пластиковое удостоверение — на имя пастора Джейкоба Фуллера. Блядь, ну это даже смешно. Пиздец просто — семья пастора, слуги божьего. Ну вот это номер. Поднявшись по ступеням он проверил комнаты — ванна, туалет и спальня были пусты, зато последняя комната скрывала девушку. Видимо миссис Фуллер бог всё-таки миловал. Он зашёл в типично девчачью комнату — цветочные обои, рюшечки и … распятье над кроватью- всё-таки дом пастора. Девушка видимо спала, когда Ричи до неё добрался. Она была миловидна. Таким типажом, обладают некоторые женщины — эдакий вечный подросток с большими красивыми глазами, маленьким аккуратным ротиком и длинными густыми волосами. Однако эти глаза, больше уже ничего не увидят. Лицо девушки было залито кровавыми слезами, а в ладони, которые лежали на манер распятого Христа, были вложены два её глаза. Черты бы тебя побрал Ричи, ты в этот раз даже ладони разрезал, что бы впихнуть в них глазные яблоки. "- А веки не тронул“ — эхом отозвался голос его братца у него в голове. Мужчина стоял над девушкой и смотрел. Впервые ему было жаль жертву психоза Ричи. Жаль не так как ту девочку, которую его брат распотрошил впервые, нет, жаль, потому что ему хотелось обладать этим телом, этим человеком, который был распростёрт перед ним. Даже сейчас, стоя над истерзанным телом этой малышки, Сет чувствовал, как тесно стало у него в штанах. „Похоже не только у Ричи есть свои демоны“ — вдруг подумал мужчина, и улыбнулся своим мыслям. Он протянул руку к лицу девушки и провёл кончиками пальцев по бархатистой коже щеки, убрал с лица прядь мокрых от крови волос, скользнув по её шее. Кожа девушки была прохладной, однако ему показалось … Мужчина прижал пальцы к пульсу на шее — не показалось. Жизнь в ней ещё теплилась. Он поднял подушку, которую держал в одной руке, и остановился. Нет, а собственно кто ему мешает? Конечно можно облегчить страдания несчастной, всё равно через пару минут всё здесь заполыхает синим пламенем, а можно…. Сет поддался соблазну. Он наклонился к её лицу, оперившись рукой на спинку кровати, и длинным, плавным движением языка, слизал кровавую дорожку с её кожи. Кровь была тёплой и густой. Он проделал то же с другой кровавой дорожкой на её лице, и опустил свои губы на её. Да, теперь он чувствовал её слабое дыхание. Порой „мистер Хайд“ его поражал своими хирургическим навыками. Он был уверен, что вырезанные из её глазниц глазные яблоки, никак не угрожают жизни девушки, и сейчас она в глубоком болевом шоке, но не более. Сет стянул с неё покрывало. Тело её было не тронуто. Ни порезов, ни синяков, ни переломов не наблюдалось. Только руки и глаза. Как там было: „Красота не должна видеть ничтожество и уродство этого мира“ - кажется это его братик и сотворил. Девушка была одета в длинную свободную белую майку, под которой угадывались контуры её тела. Мужчина скользнул рукой по её бедру. Девушка не реагировала. Он бережно приподнял голову девушки, заведя ладонь ей под затылок и почувствовал мокрое тепло крови на своей руке. Мда…всё-таки видимо ещё и сотрясение. Скорее всего Ричи приложил её головой о спинку кровати. Быстрый осмотр спинки вышеупомянутой кровати подтвердил его догадку — на ней была кровь и небольшая вмятина. Чертовски живучая семейка. Мужчина завернул девушку в покрывало, как в саван, и перебросил через плечо — желание обладать, превозмогло здравый смысл. Когда же он вышел через парадную дверь, со своей ношей, огонь уже хозяйствовал в небольшом домике во всю. Ему следовало поторопиться. Что-то с тихим влажным стуком упало к ногам мужчины. Сет присмотрелся — ярких всполохах огня, на него смотрел зелёный глаз девушки. „Правильно, нечего тебе видеть, что будет дальше“ — подумал мужчина, спускаясь по ступеням и поудобнее перехватывая сползающее с плеча тело. Он шёл к белому штакетнику и уже не видел, как и второй глаз девушки скатился на лужайку перед домом и немигающе смотрел им во след.