Don't go away;

Жизнь Юнги — жесткий, до жжения в легких резкий и до срыва голоса агрессивный андеграунд. Хип-хоп — его страсть. Он этим живет, он этим дышит, если бы не хип-хоп, неизвестно куда бы занесло этого паренька. У Юнги есть мечта, к которой он идет напролом, но одной ничем не отличающейся от других ночей, все переворачивается с ног на голову. Блондин, стоя на небольшой сцене, разливает по залу с надрывом в голосе что-то про верность себе, и что никому не сломить его с собственного пути. А у рыжеволосого парня, стоящего в толпе, мурашки по коже, дыхание перехватывает, он смотрит на блондина заворожено и не может пошевелиться. Юнги невероятен, когда читает рэп. Блондин выплевывает строки и вместе с ними все свои терзания, от чего ненадолго становится легче. Он смотрит в зал на яростно поддерживающую его публику, и у него готов встать от кайфа, как же ахуенно пропитываться этой атмосферой, которую он создает сам. Глаза невольно устремляются на парня, он его ни разу не видел, но внутри что-то щелкает, и теперь он не видит ничего кроме него. Юнги не понимает, как вообще такое создание могло оказаться в дешевом обшарпанном и до одурения прокуренном клубе на окраине Тэгу. Закончив речитатив, блондин пропускает мимо ушей всю похвалу за новый пиздатый трек над которым он ебашил дни и ночи напролет. Сейчас ему насрать на признание, он лишь ищет его глаза в этом маленьком клубе и впервые его бесит, что народу приперлось до хера много, что не пройти толком. «Кого-то ищешь?» Земля словно уходит из-под ног, у Юнги покалывает в затылке. Обернувшись, он видит перед собой того, которого так искал и уже думал, что упустил. Рыжеволосый мило улыбается и опускает взгляд в пол. — Юнги. — Чимин. Юнги не верил в подарки судьбы, по опыту знал, что все в жизни не дается просто так. Но парень словно ангел, вскружила голову, приворожил, и блондин послал все принципы куда подальше. У Юнги небольшая скромная квартирка, две комнаты (одна из которых сделана под студию). Им многого и не надо, главное, что они могли находиться рядом, встречать рассветы и закаты. Чимин много болтал, а Юнги слушал, ибо сам был немногословен. Юнги больше не одинок, тексты его не такие жесткие, взгляд не такой холодный и отстраненный. Он все также курит, но теперь его обнимают нежные, теплые руки. Те чувства, что он в себе убил, снова пробирались наружу. И ему, по правде говоря, страшно, страшно утонуть в бездне черных глаз. — Юнги-я, мне холодно спать без тебя, — Чимин обнимает его со спины и целует за ухом. — Да, сейчас приду, — сидя у монитора и сохраняя начатый новый бит, сипло шепчет блондин. Он привык отдаваться всему без остатка. Чимин нужен ему до боли под ребрами. Чертовски уставший, а рыжий, как глоток свежего воздуха. Цепенеет от аромата его кожи, его прикосновений, губы доводят до безумия, и Юнги хочется кричать от того, что он, когда-то не верящий, готов теперь благодарить эту гребаную судьбу за такое счастье. Его стоны, отдающиеся в четырех стенах комнаты, короткие ногти, впивающиеся в его лопатки, как он, всхлипывая, умоляет «Юнги-я, еще». Юнги теряет связь с реальными, он и вовсе думает, что это затянувшийся сон, а он просто заработался так, что теперь спит сутками и скоро проснется. Ведь не может быть так до сумасшествия хорошо. Стоя босыми ногами на голом полу, он курит в приоткрытое окно. Чимин уже спит, а Юнги боится, боится, что если закроет глаза, то на утро парнишка исчезнет словно мираж. Выпуская очередную струю дыма, блондин закусывает губу и думает, что ему действительно нужно отоспаться, так и до паранойи недолго осталось.

~

Проходят месяцы совместной жизни, Юнги начинает чувствовать, что что-то идет не так. Чимин все позже возвращается домой с работы, Юнги пропадает в своей студии сутками, они почти не разговаривают, руки его холодны, и секс скорее просто для снятия напряжения. Он пытался задвинуть на время в сторону рэп, но ничего не менялось. Лишь карандаш по бумаге в освещенной тусклой лампой студии, обо всех чувствах, о том, что так тревожит, как никогда. «Ты ничего не видишь кроме самого себя» Словно нож в сердце. Как не видит, если он отдавал всего себя, делал все для него, все эти месяцы он считал, что делает Чимина счастливым. Неужели ему это просто казалось, а по-настоящему Чимин никогда не был с ним счастлив? Как он мог не заметить? Но все уже по-другому, он слишком в этом погряз, Чимин нужен ему, как воздух, лишь с ним он живой. И он будет до конца за него цепляться. «Я изменюсь, обещаю. Я изменюсь» Жадно целует губы, прижимает к себе, он не отпустит Чимина, ни за что на свете не отпустит. Лишняя одежда летит в стороны, они оказываются на постели. Юнги, сглатывая ком в горле, шепчет, как любит, как нуждается в нем. Да, он не идеален, холоден и молчалив. Ему страшно признаться, но страшнее снова остаться одному. Он забывается, растворяется в Чимине, заставляет почувствовать тоже самое. «Я изменюсь» Юнги устраивается на работу, они проводят вместе выходные, ходят по выставкам, кино, кафе. Теплыми ночами сидят на крыше, но у Юнги почему-то скребутся кошки внутри. Ему до одури хочется пропадать в студии, писать тексты и выплескивать все свои эмоции на сцене. Вместо этого он срывается на Чимина, Юнги оказался загнанным в клетку своих же чувств. Блондин понимает, что эта новая работа дерьмо, и это попросту не для него, это не то, как бы он хотел жить. Его порядком заебали вечные упреки в свой адрес. Уходит, хлопнув дверью. В кармане блокнот с ручкой и пара тысяч на выпивку. Он снова пишет без остановки, запивая гнев алкоголем в каком-то баре. Много думает и психует, когда сигареты в пачке заканчиваются. Под утро Юнги возвращается домой, хватает грубо за запястья, целует отчаянно, шепчет, как любит и боится потерять. Чимин сопротивляется, отталкивает, кричит, а Юнги входит в него силой, вжимая хрупкое тело в матрас, чтобы тот, наконец, понял, насколько важен для него Чимин. «Не уходи» Юнги уже не помнит, когда все пошло по пизде. Он пропадает в студии, возвращается на сцену. Рэп его жестче, выражения грубее, ему до тошноты хуево, словно кинули псам на растерзания, а те жрут по кусочку. «Как можно так жить, долго ты собираешься тратить время на убогие клубы, ты не думал заняться более серьезными вещами, Юнги?» Разрывается между двумя реалиями. С каждым днем все рушится окончательно. Юнги душит нестерпимая боль. Почему с ним каждый раз так поступают? Между ними остается лишь расчетливая физика. Юнги напивается, орет, как его заебало жить по чьим-то правилам. Под ребрами жжет, перед глазами пелена, вряд ли он отдает отчет своим действиям, им лишь движет вся озлобленность, накопленная за год. От безысходности, прижимая Чимина щекой к холодной стене, он вдалбливается в него холоднокровно. Чимин умоляет остановиться, но тот ничего не слышит, и продолжает делать больно. Сидя на крыше, блондин затягивается сигаретой и, прищурив глаза, смотрит куда-то вдаль. Юнги не верил в подарки судьбы, он знал, что за все приходится платить. «Он ушел»