Моя милая, маленькая девочка

Моя милая, маленькая девочка, я так тебя люблю, а ты с такой же силой меня отталкиваешь. Такая хрупкая, ранимая, ненавидящая причинять другим боль, страдая в одиночестве, но всё же отталкивающая. Ты же больше не подпустишь меня к себе, верно? Не откроешь дверь? Не предложишь зайти и выпить чаю? Правильно, ты этого не сделаешь. Ты ведь у меня умная девочка. Знаешь же, чем это кончится. Знаешь? Конечно, знаешь, ты ведь столько раз через всё это проходила. Нежное сердечко не выдержит и будет готово окутать моё мёртвое своим теплом, разделяя ритм одного на двоих, губя друг друга. Но разум не даст твоему сердечку сделать столь непоправимую ошибку, верно? Наши сердца давно не бьются в унисон. Биение одного в итоге убьёт биение другого. Они больше никогда не сольются в одну мелодию. Твоё крохотное сердечко, стремящееся жить, и моё, ломанное и пропащее, они больше не совместимы. Но, заслышав трепет друг друга, каждое пропускает удар, сбивая свой такт. Мы губим друг друга, когда рядом, и убиваем себя, когда разделены. Вместе тесно, а врозь скучно, так ведь говорят, не так ли? Бедная, бедная моя девочка. Я столько боли тебе причинил своими безумными выходками. А ты терпела. Терпела до последнего. Плакала, страдала, но всё же обнимала мою глупую голову. Говорила, что всё будет хорошо, что всё наладится. Но лучше не становилось. Наоборот, всё с большим ускорением наше лучшее спускалось в бездонную яму отчаяния. И в конечном итоге наша мелодия разбилась. Сердца перестали бить в унисон. Так зачем? Зачем ты снова открываешь для меня свою дверь? Зачем обнимаешь и шепчешь сквозь слёзы, что всё будет хорошо? Знаешь же, что я принесу тебе только горечь и раскаяние. Знаешь же, что всё будет так же, как было уже много раз. Горбатого могила не исправит. Меня тянет вниз, и я тяну тебя за собой. Прости меня… моя милая, маленькая девочка…