Май, сирень, Арнольд и Хельга!

Тишина замерла всего на мгновение, но ощущалась в разы дольше из-за неостановимо быстрого сердца стука, скручивающего живот волнения и подавляющей атмосферы признания — так это мгновение ощущалось для Хельги, Лайлы и Арнольда. Снаружи в это время сияло чистое голубое небо, разбавленное прозрачными облаками, и тёплый майский ветер заставлял шелестеть ветки отцветающей сирени. Арнольд сказал "я с лёгкостью отпускаю тебя", отчего у Лайлы больно кольнуло в груди. Но и самому Арнольду эта фраза стала не по душе после произнесения, в его мыслях она звучала не так жестоко, однако это было как раз то, что он хотел сказать. Чтобы это расставание и это решение девушка так же с лёгкостью отпустила, ни о чем и никого не жалея. И хоть Арнольду очень хотелось извиниться за эти причиняющие боль слова, он не мог этого сделать, иначе рисковал бы вновь превратиться в доброго и невинного влюбленного парнишку, которого так тяжело предавать. Таким образом, все шло по плану. — Конечно, Арнольд, я все понимаю. — как всегда мягко, тонким голосочком пропела Лайла. Шотмэн взглянул в её яркие бирюзовые глаза: она просто умничка, она действительно все поняла. — Спасибо тебе, — прошептал репоголовый ей на ухо, а потом уже громче он обратился к девушке, что сидела за дверью, — Хельга, ты правда мне очень нравишься. Пожалуйста, выходи к нам, я хочу увидеть тебя. — А вот я не хочу тебя видеть! И я не выйду отсюда ни при каких обстоятельствах, репоголовый! — грозно отрезала Хельга, которая в этот момент морозила ягодицы на холодном кафельном полу ванной комнаты и тихо сопела, спеша вытирая слезы с раскрасневшихся щёк. И все же Арнольд услышал в её голосе нотки дрожи, поэтому не воспринял грубость всерьёз — к тому же, разве это не в духе железной леди Хельги Джи Патаки? Арнольд цокнул, подмигнул Лайле и следом выдал: — Кажется, Лайла, нам все же придётся быть вместе, моё сердце только что разбили жестокие слова, ты поможешь мне его починить? — Конечно! — хихикнула рыжеволосая Сойер, подмигивая в ответ. Внезапно послышался скрежет нажатия на дверную ручку, следом — скрип открывающейся двери. Арнольд и Лайла спохватились и быстренько поднялись с пола, чтобы не быть задетыми, хотя дверь и открывалась предельно осторожно. Всё же Хельга не могла стать свидетелем чудесного воссоединения этих двоих. — Вы что тут за балаган устроили? Думаете, что сможете так легко от меня избавиться? Шиш вам! — Хельга негодовала, но придерживалась царящей в воздухе наконец весёлой атмосферы. Её глаза сразу устремились на Арнольда. Но не на его глаза, скорее куда-то в районе шеи, ведь в глаза смотреть было невозможно из-за смущения и неловкости. Вот как ей сейчас вести себя с ним после всех этих душераздирающих признаний? Внезапно она оказалась укутанной в объятья парня — он крепко сжал её и оперся подбородком на её плечо, в то время как лицо Хельги впечаталось в его грудь. Но отталкивать тёплое объятье Шотмэна, несмотря на эти мелкие неудобства, совсем не хотелось, и тогда гроза района Хельга Патаки сделала то, чего не делала никогда в жизни — она обвила спину Арнольда руками, отвечая взаимностью на его обнимание. Лайла смотрела на них с тоскующей болью в сердце, но все равно была искренне за них счастлива, поэтому она присоединилась и обняла Хельгу и Арнольда одновременно. Этот миг был наполнен чистой радостью, пониманием, умиротворением. Но внезапно его прервала мелодия телефонного звонка. Звук издавал телефон Хельги в комнате Лайлы, из-за чего ей пришлось вырваться из крепости рук и, бросив радостный взгляд на Арнольда, поспешить к мобильнику. На экране она увидела "Мириам", что обескуражило её если не больше, чем признание Арнольда и Лайлы, то наравне с ними точно. Все ещё трясущимися руками девушка понесла трубку к уху. "Что ей могло понадобиться от меня? — думала Хельга. — Звонит обычно только по пятницам, когда Боб напивается во время просмотра футбольного матча. А сегодня среда". — Алло? —... — Окей, но скоро не жди. — бросила Хельга в трубку и сразу же нажала кнопку сброса вызова. — Мириам позвала домой, сказала, что я им срочно зачем-то понадобилась. Надо идти. В иной ситуации Патаки, конечно, не стала бы так послушно реагировать на просьбу матери, но сейчас ей казалось, что это лучшее, что могло произойти во избежание неловких моментов между всеми. Прикрыв дверь в комнату Лайлы, Хельга быстро переоделась, собрала сумку, затем поторопилась в сторону кухни и урвала со стола один из сэндвичей с ветчиной и сыром. — Спасибо, Лайла, за эту прекрасную ночёвку и вкуснейший завтрак, — говорила она с набитым ртом, в спешке плохо прожевывая хлеб, — Арнольд, встретимся в школе. Патаки старалась как можно скорее выбежать из дома Сойер, но парень поспешил за ней, попрощавшись с Лайлой. — Я тебя провожу до дома. — радостно и с энтузиазмом, хоть и довольно смущённо сказал он, обращаясь к Хельге. Она ещё более смущённо, не поднимая на него глаз, ответила: — Как хочешь. Хельга торопливо доедала на ходу сэндвич и шагала быстрее обычного, что было на неё совсем не похоже. Тогда Арнольд задал ей вопрос: — Хельга, случилось что-то срочное и поэтому ты так спешишь домой? — Нет, не думаю. — скомканно ответила Патаки. По ней было заметно, что она с трудом подбирает слова, но во избежание подозрений она замедлила шаг и продолжила, — я просто не знаю, как мне себя вести, поэтому хочу поскорее домой. Там обстановка более привычная. Чтобы помочь Хельга преодолеть неловкость, Арнольд легко и осторожно сначала прикоснулся пальцами к пальцам девушки, из-за чего она еле заметно дрогнула, а потом крепко взял её руку в свою. Минуту они шли молча. Никто не решался прервать тишину, потому что никто не знал подходящих слов. Хотя ко мне, как к автору этой истории, напрашивается вопрос: а есть ли подходящие для таких ситуаций слова? — Знаешь, Арнольд, хоть по мне и не скажешь, я сейчас невероятно счастлива, — взволнованно начала Хельга, стараясь скрыть дрожь в голосе — мне сложно выражать свои чувства, и я очень рада, что ты это понимаешь. Просто посчитала нужным это сказать сейчас, к тому же ты ничего не говоришь, хоть и пошёл за мной, так что мог бы и сам развязать разговор. Какой же ты все-таки репоголовый! Спустя секунду тишины, на протяжении которой Арнольд справлялся с внезапный удивлением, парень издал негромкий смешок, напоминающий больше кашель, в потом он засмеялся сильнее. — А ты, Хельга, какая же ты все-таки очаровательная! Слова этого человека заставили щеки Патаки покарснеть, а сердце стучать ритмичнее. Всю жизнь она считала, что Арнольд Шотмэн — последний на Земле, от кого она услышит нечто подобное, если вообще когда-то услышит хоть от кого-то. Девушку переполняли светлые эмоции — впервые за то долгое время, когда она попала в омут этих нелепых и запутанных событий. Пара уже подходила к парку, и тут Хельга сказала тихо: — С-спасибо, что так считаешь. Арнольд посчитал её ответ очень милым и погладил девушку по светлой макушке, но разыгрался и следом за этим потрепал её за волосы, отчего она удивлённо вскинула монобровь, но быстро опомнилась и поставила аккуратную подножку дразнилке-Шотмэну, которая заставила его споткнуться, но ему удалось удержаться за Хельгу. Все произошло в считанные секунды, слишком быстро, чтобы сообразить план действий. Ноги обоих спутались, никому не удалось удержать равновесие, в итоге Арнольд и Хельга свалились прямо на травянистый газон парка. — Репоголовый, слезь с меня! Раздавишь! Арнольду было неловко из-за этой некрасивой случайности, он почувствовал свою вину за произошедшее и за то, что больно упал на девушку, поэтому он протянул ей руку, чтобы помочь встать. Хельга с охотой взяла его руку и, приложив немного больше силы, чем надо, резко дёрнула её. Таким образом, она поднялась, а парень упал рядом, впечатавшись щекой в мягкую траву. Патаки разлилась шутливо зловещим хохотом: — Поваляйся тут и подумай над своим поведением, Арнольдо! Ему следовало быстро встать и защекотать задиристую блондинку до смерти, однако парень лежал, не двигаясь и не произнёс ни слова. Хельга посчитала его поведение шуткой и легонько пнула в ногу, несколько раз повторив его имя. Она не верила, что могла так сильно дёрнуть Арнольда, чтобы он упал замертво или как-то покалечился, ведь почва мягкая. Хельга начала волноваться и аккуратно оглядела место падения парня. Кровь застыла в её жилах и руки резко похолодели — рядом с его головой она заметила внушительный размеров булыжник и резко упала на колени, пытаясь повернуть его голову, чтобы рассмотреть со всех сторон. Увидев лицо Арнольда, Хельга внезапно осознала смысл выражения "сердце в пятки ушло", её тело пылало и сердце стучал бешено, а мысли все перепутались в одно мгновение. Шотмэн лежал с открытыми глазами и высунул язык, скорчив глупое выражение лица и по-детски бебебекал. Увидев ошарашенный вгляд в безжизненных глазах Патаки он так же разразился наигранно зловещим смехом и сказал: — Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним! Хельга, придя в себя после его победных слов, принялась колотить "шутника" в грудь, но он схватил её запястья и ловкии движением рук обнял за шею и спокойно, удовлетворённо сказал: "Я так рад, что ты испугалась за меня". — Ух ты, смотри, — внезапно взгляд Арнольда упал куда-то слева от него, и его рука потянулась следом. Он достал запутавшуюся в траве тонюсенькую веточку сирени и воткнул её Хельге за ухо, — вот, тебе очень идёт. Арнольд улыбнулся во все зубы, а Хельга снова злилась пунцовым цветом и от смущения прикрыла глаза и сквозь зубы мягко проговорила: — Чтоб тебя, Репоголовый...