Простишь ли ты меня?

      Анна металась в своей кровати в бреду, на грани сна и реальности. Внезапно она вскочила, окончательно пробуждаясь от ночного кошмара. Анна никак не могла восстановить дыхание, оглядываясь, пытаясь понять, что происходит. Ей показалось, что комната начала уменьшаться в размерах, а воздуха катастрофически не хватало. Воспоминания нахлынули волной, одно за другим: она уехала от Владимира, решив для себя, что не собирается связывать с этим человеком свою жизнь, игнорируя свое сердце. Как глупо, боже, до чего она была глупа! Она прикрыла лицо ручками, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Вот она в холодном подвале, без надежды на спасение и шанса увидеть его еще раз. Далее его руки, его голос, объятия, ее шепот любви, он уводит ее из этого ада, спасает, как и всегда. Анна проматывала это в своей памяти вновь и вновь. Её сердечко забилось чаще. Она и не смела надеяться, что он придет за ней. Особенно после той сцены прощания, что она ему устроила, после ее слов, разрушающих их хрупкий мостик счастья, который они так старательно и долго строили, но он бросил все, сбежал из тюрьмы, понял, что она в опасности и просто оказался там, как прекрасный принц из сказки, ее спаситель. Какое глупое сравнение. Анна усмехнулась собственным мыслям, но это было действительно так — Владимир Корф был прекрасен в своей любви. Его отношение к жизни, долгу, чести, дружбе, его сила и храбрость, упрямство и вспыльчивость, несносность и гордость, его натура, незнающая преград и всегда добивающаяся своей цели, его уязвимость и хрупкая душа, его любящее сердце и так жаждущее ответных чувств — все это переплеталось в нем, заставляя Анну терять голову от любви к нему. Она прикрыла глаза, пытаясь снова восстановить нормальный ритм сердца, которое теперь билось так часто, но не из-за кошмара.       Она вспомнила, что в тот день, когда выяснилось, что она и есть Анастасия, они еще некоторое время провели в поместье Долгоруких. Анна поежилась. Физически было ощутимо, как горе сковало этот дом. Андрей. Какая ужасная смерть. Марья Алексеевна, сестры Анны, извинения пред Владимиром, обсуждение дальнейших планов, весь поток информации, все то, что пропустила Анна за свое отсутствие — эти образы вспышками сейчас проносились в ее воспоминаниях. Прощение, правда, справедливость. Истина. Она — дочь Петра Долгорукого. С Владимира сняты обвинения. Их жизнь и жизни других людей пришли в норму в один миг. Но пришли ли? Тайны все рушат, но появилась надежда на то, что теперь они будут счастливы.       Анна задумчиво провела рукой по пламени свечи, мысленно окунаясь в прошлое: проходит еще несколько дней после событий у Долгоруких, но она до сих пор не верит, что их беды кончились. Анна вспомнила, что чуть позже Владимир признался ей, что собирался отправиться в действующие войска на Кавказ вместо Миши. Это почти убило ее. Чувство вины, словно топор смерти, нависло над ней тогда. Случайно она услышала обрывки их с Мишелем разговора о том, каким же образом Владимиру вернули чин, и затем, наедине, она практически выпытала у Владимира эту правду. Земля ушла у нее из-под ног, и Владимир вовремя успел ее подхватить. Да, она все понимает: Миша здесь, он жив, все они счастливы, но сокрушительное чувство безнадежности и муки сдавило ей грудь, не позволяя дышать. Тогда она чуть не утонула в круговороте собственных обрывочных мыслей. «Из-за ее побега Владимир хотел уехать на Кавказ…». «Если бы он погиб, она бы никогда его не увидела…». «Из-за неё, из-за неё…». «Теперь он не верит ей, никогда не поверит…». «В этот раз меня не будет рядом…». «Я уверена, Вам больше не придется спасать меня…». «Как я могла его бросить?!». «Поехал помириться с Долгорукими…». «Я так повлияла?». «Выстрел…». «Андрей…». «Дуэль…». «Просто оставила, бросила его в самый тяжелый период…». «Он не простит меня…». «Он не любит меня также сильно, как раньше, больше нет…». «Никогда не простит…». «Я сама себя не прощу…». Крик отчаяния в тот момент раздался в библиотеке Корфов. Анна не могла остановить поток рыданий, что разрывали ей душу. Осознание всей произошедшей трагедии оглушило внезапно. Владимир крепко обнял ее, пока она, стоя на коленях посреди кабинета, задыхалась от слез. Он пытался вобрать всю ту боль, что испытывала Анна. Он пообещал ей, что она будет счастлива с ним. И Корф собирался сдержать свое обещание.       Потом они долго говорили. Владимир рассказал Анне про Андрея. Ей было страшно представить, что пережил Владимир: потеря друга, себя и полнейшая безысходность. Он изливал ей душу, исцеляясь одновременно. «Сколько боли и потрясений выпало на его долю за этот небольшой период», — думала она. Он просто не мог больше сдерживаться, признаваясь ей в том, что его мучают кошмары с той самой поры. Даже для непобедимого Владимира Корфа все это не могло пройти бесследно. После, они ходили на могилу к Андрею и долго не покидали его последний приют.       Анна встретилась с матерью. Это было намного тяжелее, чем она предполагала. Они проговорили много часов, после чего опустошенная, Анна вернулась домой и вновь упала в объятия любимого. «Как это прекрасно, что ты со мной рядом».       Далее последовала череда будничных дел. Анна встретилась с Наташей. Репнина приехала погостить и справиться о состоянии Анны. Они долго плакали вместе, делясь горестными и счастливыми мыслями. Анна написала благодарственное письмо Александру за помощь в ее поисках. Они ездили с Владимиром к Долгоруким. Петр Михайлович настойчиво хлопотал о скорейшем удочерении Анны, словно искупая вину перед ней и Владимиром. Вокруг нее закружился круговорот событий, все чего-то хотели от нее. Сонечка и Лиза постоянно находились рядом, но и Владимир всегда был подле нее. Анна подписывала какие-то документы, Петр устраивал частые встречи с разными людьми, видимо пытаясь восстановить честь и репутацию их семьи. В этих светских беседах, на званых обедах и чаепитиях Анна принимала обязательное участие. Наступила новая веха ее жизни, и Анна была безмерно благодарна Долгоруким. Она была счастлива, но в тоже время все это проходило как бы мимо нее. Словно в тумане, она смотрела на все, будто со стороны она наблюдала за собой, и механически она занималась теми или иными вопросами. Ей было все это не нужно. Не сейчас. Потом. Через неделю, другую, она войдет в этот ритм жизни, но не сейчас. Ей нужна передышка. Слишком много всего произошло за последнее время. Ей нужен глоток свежего воздуха. Ей просто нужно прийти в себя. Сейчас она жаждет одного: быть лишь с ним. Она бы хотела запереться с ним в доме хотя бы на пару недель, чтобы их не беспокоили заботами ни одна живая душа. Она так соскучилась по нему, что не могла видеть никого другого, кроме него. Как бы ей хотелось отмахнуться от иногда назойливых Долгоруких и побежать к нему, прося, чтобы он увез ее домой, но правила хорошего воспитания брали верх над ее чувствами, и она лишь ждала вечера, чтобы вернуться в поместье вместе с ним, благо Петр Михайлович не был против, что Анна продолжала жить у Корфа, видимо, снова руководствуясь чувством вины. Анне было приятно это внимание и поддержка со стороны Долгоруких, и дружеский прием, который ей оказали члены ее семьи. Но, Господи Боже, как же она нуждалась во Владимире, хотя он и был всегда неподалеку. Она бы могла часами сидеть около него и молча наблюдать, как он работает в кабинете, или же слушать, как вслух он читает ей какое-нибудь произведение. Анна просто хотела быть рядом с ним. Она понимала, что теперь их ничто не разлучит, и вся жизнь у них впереди, но в связи с последними событиями, она, как испуганный зверек постоянно льнет к нему. Именно сейчас ей нужно, чтобы целиком и полностью ее жизнь была занята Владимиром и никем другим.       Анна думала обо всем этом, сидя на постели, приводя дыхание в норму после кошмара. Анна прислушалась. Ничего. Ни звука. Ее комната была пуста. Только пламя свечей колыхалось, отбрасывая тени, которые заставили Анну вздрогнуть. Тени напоминали ей немых чудовищ, а тишина оглушала. В ее мыслях снова всплыл недавний эпизод: карета, она узнает, что Андрей мертв, слова Владимира: «Я возвращаюсь в тюрьму». Их мир разрушен. За что? Почему? Они просто любили друг друга. Что она будет делать без него? Он — ее мир. Все остальное не имело значения. Неужели она больше не услышит его прекрасного голоса и не утонет в его глазах? Нет! Только не так! «Я не смогу без тебя».       Анна тряхнула головой. Она поняла, что больше не может оставаться более в своей комнате. Стены давили. Последствия пребывания в том подвале? Невозможность одиночества? Или человек, без которого она не представляет своей жизни и которого ей нужно увидеть прямо сейчас? Все события последних дней наложили свой отпечаток. Травмировали ее. Анна нервным движением убрала прядь волос. Слишком много мыслей и воспоминаний, от которых она не в силах избавиться. Они постоянно возникают в ее сознании. Снова она стала задаваться одними и теми же мучившими ее вопросами. Она во всем виновата. Зачем она уехала тогда? Кому от этого сделалось лучше? Анна была готова всю жизнь искать его прощения. Счастье так близко, но ей по-прежнему кажется, что оно иллюзорно. Сможет ли она стать прежней? Или страх всегда будет ее попутчиком? И единственный, кто остановит ее ночные кошмары находится совсем рядом. Он — ее зависимость. Он, как панацея, как воздух. Она никогда не сможет находиться вдали от него, не теперь. Страх потерять его сковывает. Ей нужно увидеть его. Да, это — зависимость, она больна им. Он нужен ей. Необходим.       В одной сорочке Анна пулей вылетела из своей комнаты и побежала к нему. Она тихонько приоткрыла дверь и вошла. Он спал. Как и тогда он заснул за чтением книги, лицо его было нахмурено. Видно, что это был неспокойный сон. Она не удержалась и провела рукой по его темным волосам. Она знала, что он не сделает ничего против ее воли. Она верила ему, готовая доверить ему себя. Она просто любила его без памяти. Пальчиками она слегка коснулась его губ, наслаждаясь его красотой, но внезапно он открыл глаза, и как и тогда пришел в оцепенение, не понимая, сон ли это.       — Анна?       Она лишь слегка улыбнулась, присаживаясь на край кровати и беря его за руку.       — Что случилось?       Анна прерывисто вздохнула и тихо произнесла:       — Я просто не могу без тебя.       Губы Владимира дернулись в ответной улыбке. Он переплел их пальцы. Анна продолжила:       — Я до сих пор не могу поверить, что все, что происходит сейчас — реально. У нас же все хорошо?       Владимир кивнул. Анна поднесла его руку к своим губам и удерживала ее несколько секунд с закрытыми глазами. Владимир нахмурился и пододвинулся ближе, прикоснувшись к её подбородку, заставляя посмотреть в глаза:       — Анна, что с тобой?       — Прости меня.       — За что? Я не понимаю, что случилось?       — За все. За мой побег, за мое неверие в нашу любовь, за мои страхи, за все, — слезы покатились из ее глаз. Сломалась. — Я не знаю, смогу ли простить саму себя.       Владимир притянул ее к себе, а она зарыдала, хватаясь за него, как за спасательный круг.       — Глупенькая, перестань, я прошу тебя, Аня. Мы же уже говорили об этом. Хватит вспоминать прошлое. Я прошу тебя. Я ни за что тебя не виню, и ты не должна винить себя, даже не смей, слышишь? — Владимир тихонько нашептывал успокоительные слова. — Шшш…       — Мне так жаль, Володя, — Анна тоже перешла на шепот. — Я так разочаровала тебя. Мне кажется, я не достойна тебя, твоей любви. Ты всегда носил маски, за которыми скрывал свои истинные чувства, и сейчас мне кажется, что ты вновь в одной из них. Я не уверена, что знаю, что ты чувствуешь, и я боюсь, что ты больше не любишь меня так, как раньше, что больше не веришь мне, на что имеешь полное право.       Владимир резко отстранился и взял ее личико в свои руки. Анне показалось, что в этот момент его глаза потемнели, он смотрел на нее долго, внимательно, заглядывая в каждый уголок ее души, ее сердца.       — Что ты такое говоришь? — зашептал он. — Анна, я прошу тебя. Как ты не понимаешь? — Анна вздрогнула, когда-то в отчаянии он задавал ей тот же вопрос.       — Я не могу без тебя жить, — Владимир шептал, и от его горячего, взволнованного дыхания колыхался её локон. — Я люблю тебя, пойми же ты это наконец! Как мы будем жить дальше, если постоянно будем чувствовать вину друг перед другом? Анна, я прошу тебя отпусти прошлое. Я умоляю тебя!       По щеке Анны вновь скатилась слеза.       — Ты простил меня? Как ты можешь? — её голос дрогнул.       — Господи, — Владимир возвел глаза к небу. — Да, я был зол на тебя, я был подавлен, разбит, раздавлен. Я не понимал тебя, я не знал, что я могу тебе еще предложить, что тебе нужно. Ты уехала. Я не остановил тебя. Я просто смотрел, как ты уходишь. Я устал. Я не хотел понимать тебя. Я отчаялся, потому что думал, что ты не любишь, раз могла так легко оставить меня. Вновь мальчишеское самолюбие и уязвленная гордость взяли верх. А потом все стало не важно, когда я узнал, что могу потерять тебя навсегда. Ты хотела знать, что я чувствовал? Я говорю тебе. Черт, наши пути могли навсегда разойтись. Я бы не пустил тебя в Сибирь, и теперь судьба дает нам второй шанс. Мы действительно прошли через ад, но не для того, чтобы вновь потеряться в своих страхах, ведь я верю тебе, поверь и ты мне, поверь, что я простил тебя. Ты же знаешь меня, Аня, я не стану разбрасываться пустыми словами на ветер. Я простил тебя. Наверно, мне даже не нужно было прощать тебя, мне кажется, я даже не был зол. Просто очередное препятствие, которые мы преодолели, но если ты не сможешь справиться со своими страхами, поверить в то, что между нами все хорошо, если ты не сможешь простить себя, мы не сможем двигаться дальше.       Владимир практически вплотную придвинулся к Анне. Она, словно завороженная, слушала и внимала каждому его слову.       — Я весь мир готов положить к твоим ногам, лишь бы ты была рядом. После стольких раз, когда я мог тебя потерять… — он не договорил и резко приблизился к ее лицу, целуя страстно, отчаянно, самозабвенно. Он отстранился также быстро, вновь заглядывая в ее глаза. — Я так люблю тебя, Аня.       Уже не одна слеза катилась по щекам Анны.       — Боже, Владимир, я люблю тебя, — она всхлипнула и бросилась ему на шею, уткнувшись в плечо.       Постепенно она успокаивалась, а Владимир гладил ее по золотистым локонам, убаюкивая. Как же хорошо было в его объятиях. Она ощущала его аромат, слышала его бархатный голос. Вот он — реален. Его сила и защищенность, которые она чувствовала рядом с ним. Можно быть слабой, можно рассказать ему всё, все свои страхи, а он будет оставаться рядом. Анна почувствовала себя маленькой девочкой и даже слегка улыбнулась.       — Как ты меня вытерпел? Все мои капризы, мое отчуждение? Как у тебя хватило сил оставаться верным своему чувству и быть подле меня, несмотря на мои противоречивые чувства? — вопросы Анны заставили Владимира улыбнуться, он взял ее лицо в руки и внимательно посмотрел в глаза:       — Мне следует задать Вам те же вопросы, мадемуазель.       Анна засмеялась. Они действительно прошли долгий путь. Возможно, слишком долгий. Уже серьезно Владимир произнес:       — Я не знаю, знаешь ли ты о силе моего чувства, смогу ли я когда-нибудь показать тебе насколько сильна моя любовь. И пусть на нашем пути случились преграды, но я по-прежнему надеюсь, что ты согласна пройти со мной остаток нашего пути.       — Ты говоришь о свадьбе? — Анна улыбнулась ему с наигранной хитринкой.       — Ну, а о чем же еще? — Владимир также наигранно ответил вопросом на вопрос.       — Я подумаю над вашим предложением, барон, — Анна театрально закатила глаза.       — Ах вот оно что? И как долго Вы собираетесь меня держать в неведении, дорогая?       Уже серьезно Анна прошептала:       — Я твоя. Навеки.       Владимир прикоснулся к её лицу, не в силах отвести от неё взгляд. Затем он приблизился к ней и оставил невесомый поцелуй на ее губах, затем еще один и еще. Его губы стали настойчивее, и Анна издала приглушенный стон. Голова кружилась, а в голове витала всего одна мысль: «Я люблю его, я люблю его». Владимир сам прервал поцелуй, собирая последние остатки самоконтроля. Он прислонился к ее лбу, оба тяжело дышали.       — Я очень боюсь тебя потерять, Владимир. Этот страх, который поглощает меня, и мне кажется, что я еще не скоро смогу видеть разноцветные сны.       — Мне знаком этот страх, поэтому я больше не собираюсь тебя никуда отпускать.       Они улыбнулись друг другу. Затем Владимир притянул ее к себе, и они легли вместе, опьяненные счастьем, в которое до сих пор не могли поверить. Анна положила голову на грудь Владимира, а его сильные руки кольцом обвили ее. Анна тут же задремала, убаюканная теплом. Владимир зарылся лицом в её локоны, вдыхая ее аромат, охраняя ее сон.       Тишина перестала пугать, и страха больше нет. Пламя свечей слегка колыхалось, согревая этот дом своим мягким светом, оберегая покой двух исстрадавшихся, любящих сердец.       Вместе и навсегда.