Алая реакция

— Ванда, я тебе клянусь! Это не мои валентинки! — И кто же еще может так быстро передвигаться?! — Пьетро! Сэм Гатри! Да мало ли кто!... — И кому не мешают стены? — Китти Прайд! Цесси Кинкейд! Гамбит отлично с замками ладит! — И кто бы еще мог незамеченным пробраться в мою комнату? — В Академии Ксавье? Да каждый второй! Зловещая пауза. — Итак, ты наотрез отрицаешь свою причастность… — Ванда, ты меня пугаешь… — …к появлению этих валентинок… — Ты говоришь так, как будто это преступление… — …в моем столе, моих книгах, моей кровати и в ящике с моим нижним бельем?! — Что-о? — Просто признай, что ты перегнул палку, Вагнер. Извинись! И, возможно, я тебя прощу. Но не обещаю. Обреченная тишина. И в тот самый момент, когда Курт Вагнер делал, возможно, самый сложный моральный выбор в своей жизни, за дверью Пьетро Максимофф пытался жестами объяснить Китти Прайд, куда надо было засунуть Ванде валентинки, чтобы она убила Ночного Змея на месте, не учинив даже дознания. Китти тряслась от беззвучного хохота и жестами же делала предположения, останутся ли от Курта только рожки да ножки или все-таки еще что-нибудь? Наконец, из-за двери послышался тяжелый вздох Вагнера. Китти и Пьетро сжали кулаки – сейчас он признается и будет такой фейерверк в часть дня влюбленных, какого академия еще не видела! Впрочем, если не признается, фейерверк тоже будет. — То есть ты абсолютно уверена в том, что я позволил себе пробраться без разрешения в твою комнату, рыться в твоих личных вещах, оставлять неподписанные валентинки, а потом врать тебе, что это не я? – хотя из-за двери выражения его лица было никак не разглядеть, в голосе Ночного Змея явно сквозила обида, — Так вот, значит, что ты обо мне думаешь… Настала очередь Пьетро горестно вздыхать. Все. Веселья не будет. Он заставил ее подумать. А женщина, которая может остановиться и подумать, взрывать что и кого попало уже не станет. — Ну, пока ты не доказал обратное… — Это не мои валентинки. Моя – подписана. — И… где же она? — Вот, — послышался скрип выдвигающегося ящика стола, — Шоколад и два билета в оперу прилагаются. Собирался подарить тебе как раз перед тем, как ты ворвалась ко мне с обвинениями в незаконном проникновении в твою комнату, стол, книги, кровать и… ящик с бельем. Видели ли Вы, как алеют Алые Ведьмы? Пьетро и Китти тоже не видели. Но по повисшему молчанию им было понятно, что Ванде сейчас было очень, очень неловко. — Извини… — Куда ты? — Я просто… — Я понимаю, ты разозлилась. Но теперь ведь все в порядке, так? — Да… Я на минуту… — ручка двери повернулась и щелкнул замок, — Мне нужно поговорить с братом… Я сейчас вернусь… Легкий порыв ветра сдул на бок челку Китти Прайд и Пьетро исчез из вида, оставив Химеру один на один с тяжелым взглядом мисс Максимофф. — Китти. — Сдержанно поприветствовала девушку Ванда, выражение ее лица было сейчас очень далеко от дружелюбного. — Ванда. – В тон ей ответила Китти, понимая, что Алая Ведьма не будет убивать ее на глазах у Курта. По крайней мере, не сегодня. Химера очень медленно и осторожно, стараясь не делать резких движений, подняла правую руку и указала в ту сторону, где скрылся Пьетро. — Спасибо. — Не за что. Китти выдохнула только когда Алая Ведьма скрылась за углом. Несмотря ни на что, Химера знала – фейерверк будет. И такой, что Пьетро Максимофф не забудет его никогда.