Ты прекрасен, Чимин

- Хён, как я выгляжу? - Хён, кажется, я потолстел - Я не выгляжу на все сто - Хён, почему я такой страшный? Иногда так хочется подойти и хорошенько проехаться кулаком по его милой мордашке. Чтобы он, наконец, понял, что в нём нет никаких «Я страшный, толстый, низкий и ещё куча причин ныть по поводу своей внешности». Этого ребёнка никак не переубедишь. Приведи хоть десять причин того, что он должен перестать говорить такие вещи и полюбить себя, он всё равно будет петь одну и ту же песнь. - Хёёён, - Чимин стоит перед зеркалом и смотрит на себя, недовольно воротя нос и нахмурив брови. - Ну что ещё случи….ты опять, Чимин? – Юнги остановился на полпути к парню, заранее понимая, что придётся выслушивать его капризы, - Сколько ещё раз я должен тебе сказать, чтобы ты, наконец, понял, что ты прекрасен с макушки до пят? – Он подошёл и обнял Чимина сзади, смотря ему в глаза через зеркало. - Нет, хён, - Пак помотал головой, - перестань говорить такие вещи, - он убрал руки Юнги и сел на край кровати, поджав под себя ноги. - Мне это всё уже надоело! Сколько ты ещё будешь ныть!? – Чимин смотрит непонимающим и испуганным взглядом. Никогда раньше он не видел парня таким. Юнги подошёл ближе и сел на колени, рассматривая лицо Чимина, который смущённо отводил взгляд и смотрел по сторонам. Злость Юнги словно испарилась. Он смотрел настолько нежно, что Чимин буквально растворился, стоило только встретиться взглядом. Юнги придвинулся ещё ближе и Чимин чувствует, как дыхание парня обжигает губы, а щёки горят от такой близости. Юнги стирает грань между ними, целуя Чимина нежно и до ужаса невинно, чего раньше никогда не делал. Одну руку он запускает Чимину в волосы, а другой рукой скользит под майку и поглаживает подкаченный живот. Он любит прикасаться к Чимину. Ему нравится, как тот ластится, словно кот, становится так тепло и по-домашнему хорошо. Он старается делать всё, чтобы Чимин чувствовал себя комфортно, в том числе и в плане внешности тоже. Он целует уже настойчивее, кусает нижнюю губу Пака, а затем лижет её. Чимин трепещет. Он не знает, что делать и куда деть руки. Он сжимает пальцы ног и хватается за плечи Юнги. Сейчас он молча просит помощи, а Юнги понимает без слов – поднимается с колен и садится рядом, похлопав себя по коленкам, мол, «Присаживайся, милый друг». Чимин краснеет ещё больше, но всё же садится сверху и ждёт дальнейших действий. Юнги стягивает с Чимина футболку, целует шею и пальцами впивается в его бока. Касается губами каждого сантиметра, оставляя невидимые ожоги, от которых Чимин сгорает если не в жизни, то внутри точно. Он ёрзает, стонет и прикрывает глаза. Ему хочется больше и быстрее, но он не торопит, понимая, что это его наказание. Юнги ставит Пака на ноги и шепчет «повернись и сними штаны, Чимин-ааа». И Чимин выполняет его просьбу – снимает штаны и стоит спиной, замечая перед собой зеркало и, увидев своё «ужасное» тело, опускает голову. Чимина снова усаживают на колени, и он чувствует, что Юнги уже полностью голый. - Ты будешь смотреть на себя в зеркало всё это время, слышишь? – голос Юнги глубокий и хриплый, гонит мурашки по телу Чимина. - Но хён… - Никаких «но», Чимин. Отведёшь взгляд хоть на секунду, я остановлюсь и пойду заниматься своими делами. Ты меня понял? - он погладил член Пака, резко сжимая его. - Д-дааа, - Чимин уже не мог терпеть. Он хотел, чтобы Юнги взял его прямо сейчас, чтобы входил резко и на всю длину, не давая возможности нормально вдохнуть. От одного только представления этого становится невыносимо жарко, а в низу всё ноет от боли, - я понял, хён…пожалуйста…я не могу больше терпеть, - он посмотрел Юнги в глаза через зеркало и прошёл языком по верхней губе, что и сорвало Мину крышу - Приготовься смотреть, как я буду трахать тебя, мой хороший, - он стянул с Чимина боксеры, обхватил член и тёрся своим о его задницу. Коснулся пальцами губ Чимина и тот понял всё без слов. Он взял пальцы в рот и начал посасывать их, причмокивая и смачивая слюной как можно больше, ведь от этого зависит его, если не жизнь, то задница. Юнги начал медленно водить рукой по члену, заставляя Чимина простонать. Он наблюдал за ним через зеркало, проверял, смотрит ли он. А Пак выполняет всё, что сказал ему Юнги. Он видит себя, сидящего на коленях Юнги, пальцами во рту и рукой на члене. От одного только вида можно об кончаться. Мин вытащил пальцы, приставил их к дырочке и сразу вошёл сначала одним, но резко добавил второй, заставляя Чимина выгнуться. Он начал двигать ими дотошно медленно, дразня Чимина и делая больно себе, ведь это всё нехило возбуждало и его самого. Но он может и потерпеть. А Чимин елозит и никак не может усидеть на месте. Ему неудобно, жарко и больно в паху. Но он продолжает смотреть на себя. Чимин стонет сильнее, когда Юнги, приподняв его, вошёл медленно, но сразу на всю длину. Юнги держит Пака за бёдра, двигаясь размашисто и глубоко. Чимин стонет, кричит, руки разъезжаются в стороны, и он облокачивается на Юнги, царапая его ноги. Ему хочется поцеловать Мина, почувствовать его мягкий, горячий язык, целовать его, пока не кончится воздух, пока не закружится голова. Но Юнги велел смотреть. Разглядывать своё тело. Видеть, как член Юнги входит в бешенном ритме, как его руки сжимают бёдра. Они оба потные, горячие и дико сексуальные друг для друга. Чимин не выдерживает и начинает дрочить себе, за что получает больнючий укус в шею. Юнги останавливается, выходит из Чимина и говорит ему залезть на кровать. Пристраивается сзади и шлёпает Пака, на что тот мычит и втягивает воздух. - Не злись, детка, - он целует место, куда только что шлёпнул и снова резко входит. Комнату заполнили шлепки и стоны, по большей части Чимина. Юнги любит жёстко. Он сжимает член Пака у основания, не давая кончить и шлёпает ещё сильнее. - Ты смотришь, малыш? - он сжимает член Пака у основания, не давая кончить и шлёпает ещё сильнее. - Твою мать, Мин Юнги! Я прекрасно вижу твою довольную рожу и то, как ты трахаешь меня сзади. Доволен? Юнги лишь хмыкает и дрочит Чимину в такт толчкам, а Пак чувствует, что скоро кончит и сильнее стонет, сжимая член внутри. Мин разрешает Чимину оторвать взгляд, поворачивает его лицо к себе, целует глубоко и мокро. Так, что у Пака сносит крышу и он кончает, пачкая свой живот и простыни. Юнги отрывается от его губ и выпрямляется, сильнее вдалбливает Чима в кровать и кончает через пару толчков, падая сверху. Отдышавшись, Юнги выходит из Чимина, встаёт и, похлопав того по бёдрам, начинает одеваться. - Ну и зачем всё это? – мычит Чимин куда-то в матрац, так и не соизволив подняться. - Чтобы ты перестал уже, наконец, ныть из-за того, что на придумывал себе всякую ересь по поводу своей внешности. Когда ты уже запомнишь, что ты прекрасен со всех сторон и ракурсов? - Ради таких моментов я буду ныть всю жизнь