ВасИлья

      Очередная история про Илюшу и Васю. Ничего экстраординарного. Просто… захотелось вернуться к ребятам и рассказать, что и у них случаются не самые лучшие в жизни дни. Но они молодцы. Они со всеми сложностями справятся.       Не зря говорят: «Беда не приходит одна». Правда, лучше бы зря! Честное слово, вся эта вековая мудрость народная сконцентрировала в себе какой-то не сильно приятный опыт. Каждая поговорка настойчиво утверждает, что за счастье бороться надо, кровью, потом и слезами себе его добывать, чтобы сиюсекундно им насладиться и дальше — снова в бой: очередное счастье завоевывать. А ворох бед судьба тебе бесплатно с горкой отсыплет, даже усилий прилагать не надо.       Несправедливо.       Илья вздохнул. Впрочем, бессмысленные сетования на однобокость пословиц и поговорок делу не помогут и на суровую реальность никак не повлияют. Не то чтобы в жизни Берсенева и Калюжного адский апокалипсис приключился, но определенно что-то пошло не так. И это «не так» на текущий момент представлялось Илюше приличных размеров… жопой.       Что печалило Илью больше всего — упадническое настроение Васи. Его личный источник позитива и непробиваемой уверенности в том, что все проблемы решаемы, этот сгусток энергии и воплощение целеустремленности разрядился, как севшая батарейка. Самый удручающий момент: Илюша не знал, как помочь. Что сделать, что сказать, чем подбодрить, где найти волшебную зарядку, благодаря который Калюжный восстанет аки Феникс из пепла и воссияет вновь яркой путеводной звездой на Илюшином небосводе.       Ибо… ибо сейчас Василий Калюжный всем своим обликом и настроем олицетворял собой неподвижный памятник имени краха надежд. То есть небритым, нечесаным, заросшим, как неандерталец, лежал целыми днями на диване, закутавшись в плед, потухшим, неживым взглядом тупо пялился в телевизор и не подавал признаков жизни. Вяло реагировал на Илюшины потуги встряхнуть его и даже секса не хотел.       Совсем дело плохо. А началось все…       А началось все с поломки «Мерседеса» — двигатель навернулся. Ну, не трагедия, безусловно, просто ремонт влетит в копеечку. Так поначалу думал Илюша, когда мастер в автоцентре поставил диагноз. Правда, последующий вердикт его сильно огорчил: «На самом деле проще новую тачку купить, а эту на запчасти — битая она у вас была. Причем хорошо битая. Странно, что так долго продержалась. Боюсь, тут цена вопроса решает. Но если хотите, возьмемся. Придется, конечно, где-то около пары месяцев ждать запчасти».       Берсеневу искренне, прям до слез стало жаль «Мерса» — любил он машинку всем сердцем, в первую очередь потому, что это Васин подарок. Во вторую… Кайфовая она, до того кайфовая, что «Мерс» в Илюшином понимании одушевился и в верного друга и брата превратился, а тут такое… Как друга продать можно? Нет, будем ремонтировать! Мастер пожал плечами, мол, как хотите.       Стоявшего рядом Васю новость о том, что «Мерс» был битым, расстроила неимоверно, хотя мастер ему объяснил, что простой обыватель этого не заметил бы. Совет на будущее: при покупке следующей машины не хватайте сразу — съездите на диагностику. А так это стандартная ситуация с перегонными из-за кордона автомобилями: больше половины из них побывали в авариях или «утопленники». Вася понуро кивнул, Илюша отметил, что подобные советы даются неспроста. Видимо, мастер не сильно уверен в успехе ремонта. Точнее, вообще не уверен. Но, как грится, право клиента творить глупости за свой счет. Илюша не считал себя глупым, поэтому попросил тайм-аут на «подумать».       Мысль о продаже «Мерса» резала ножом по сердцу, но и тратить на его воскрешение сумму, за которую он практически был куплен… Так себе вариант. Вася за Илью принял героическое решение сдать «Мерс» на запчасти. Мол, работа есть, деньги есть — может, лучше взять в кредит, но новую, с салона? Какую именно — пусть Илья выбирает. Васе все равно, на чем его ненаглядный Люша катать будет. На том и порешили, совместно придя к консенсусу: «Что ни делается — все к лучшему. Хорошо, что поломка случилась в городе и без аварии, а не где-нибудь на трассе, на скорости».       Тему с покупкой новой машины решили не откладывать в дальний ящик. Буквально, через пару недель поехали в салон и внесли первый взнос за новенькую «Шкоду». Не «Мерс», конечно, но Илюше выбранная тачка понравилась. В меру представительная, комфортная, со всеми современными ништяками и наворотами. Даже Клименко одобрил.       Во-о-от.       Напрашивается вопрос: так, а чо случилось-то? Не из-за навернувшегося же «Мерса» Вася впал в коматозно-растительное состояние! Вон, в итоге даже тачкой новой обзавелись!       Нет. Не из-за него, хотя именно «Мерс», встрявший полгода назад в семь сорок пять ровнехонько на светофоре, запустил цепочку тех бед, что ходят в гости исключительно шумной разорительной компанией.       Вася в тот день не попал на совещание. Рядовое понедельничное совещание, где каждый из ответственных начальников делился планами работы своего направления на неделю. И хотя Илья настаивал, чтобы Вася взял такси и ехал в офис, Калюжный уперся рогом: «Ничего не случится, если я пропущу летучку. А вот кем я, интересно, буду, если брошу тебя тут одного со сломанной машиной?» Любимой жирафой — напрашивался у Ильи ответ.       Берсенев, безусловно, всячески и на полную катушку наслаждался статусом комнатного растения под Васиной неусыпной опекой, но давно мог и самостоятельно разобраться с рядом проблем. Чай, уже к рубежу тридцатника подступил и за совместную с Васей жизнь уверенности в себе поднабрался. Все-таки разделенный на двоих быт повседневности учит ответственности друг перед другом. Когда остро понимаешь, что один человек все на себе не вытянет: только при условии взаимовыручки и взаимопонимания возможно гармоничное сосуществование на одной территории.       К тому же есть Клименко, который не бросит приятеля в беде. И он в данном случае был бы гораздо полезнее Васи, но если Калюжному хочется лишний раз подчеркнуть, что работа важна, а Илюша — важнее… Ладно.       А на том понедельничном собрании закрутилась хитроумная карусель интриг, вызванная сообщением одного из владельцев компании, что в ближайшее время местный филиал будет реконструирован, а штат серьезно сокращен. И тот факт, что именно в этот день Калюжного не было на совещании, сыграл ему в огромный жирный минус. Вася попросту стал первой разменной монеткой в начавшейся грязной игре без правил за право сохранить за собой рабочее место и зарплату с премиальными.       Прикрыть Васю некому было — Толик полгода назад свинтил из головного офиса к конкурентам: видимо, предчувствовал пертурбации. Поэтому как-то вдруг так получилось, что заслуг-то у Калюжного перед компанией не осталось, а вот косяков за ним — целый шлейф. Да и вообще выскочка, протеже ставшего опальным Толика. Свои же топили Васю в дерьме — все те, кто еще вчера улыбались, звали на бизнес-ланч и пели дифирамбы молодому директору.       Вася тяжело переживал травлю коллег и разборки с руководящим составом головного офиса: уволить-то просто так нельзя, нужно ж компенсацию нефиговую выплатить, поэтому искали причину. Искали откаты, двойную бухгалтерию, нарушение ведения отчетности… Шманали так, словно Вася себе за время работы особняк прикупил, автопарком обзавелся и на Канары каждый месяц в отпуск ездил.       Театр абсурда, которому конца-края нет. Вася худел, бледнел, мало спал, почти ничего не ел. И молчал, замыкаясь в себе. Причиняя тем самым огромную боль Илье, который никак и ничем не мог помочь любимой жирафе. Только моральной поддержкой. Но ее Вася не принимал, продолжая упрямую борьбу. Неравную, по правде говоря.       Берсенев прекрасно видел со стороны, что ничего Вася не докажет — его уволят в любом случае. Вопрос только в том: с какой степенью позора? Поэтому в какой-то момент Илюша не выдержал и с умоляющими нотками в голосе попросил Васю написать заявление. Мол, хватит! Хватит метать бисер перед свиньями! Не надо ничего больше доказывать этим людям, не стоит оно того! Вася — молодец, Вася — отличный работник, Вася — умный, талантливый, креативный! Васе всего двадцать семь лет, а у него уже такие достижения! Да его с руками-ногами оторвут — достаточно резюме закинуть на специализированные сайты.       Да, это трудно, неприятно, бьет по самолюбию: все-таки пять лет работы — приличный срок… Но так бывает. Бывает постоянно! Есть случаи, когда стоит повоевать, но сейчас… Сейчас правильный выбор — уйти. Сдаться и уйти. Так Вася несомненно останется в выигрыше, хотя бы тем, что сохранит достоинство и здоровье. А еще с ним останется бесценный опыт — его-то никто у Васи не отнимет. Как и рабочие мозги.       Вася молча его выслушал, кивнул головой и, так толком не сказав ни слова, ушел спать. А на следующий день написал заявление.       Илья выдохнул: Вася не повеселел, но зато получил возможность отоспаться-отлежаться. Отойдет немного, успокоится, обмозгует ситуацию, поймет, что ничего критического не произошло, и все будет хорошо. Уж без дела такой, как он, точно не останется. Берсенев ни на секунду не сомневался в том, что Вася вскоре найдет новую цель двигаться вперед и вернется в прежнее, позитивно-деятельное состояние. Поэтому постарался максимально окружить его заботой, вниманием, всеми способами подчеркивая, что он рядом.       Так и случилось. Пара недель, и Калюжный ожил. Активно взялся за поиски работы, отправился учиться на права, затеял дома Генеральную Уборку, вернул Илюше должки за пропущенный по вине депрессии секс.       Жахнуло повторно месяцем спустя. Во-первых, поиски работы не задались — Васе или отказывали, или предлагали варианты за совершенно несерьезные деньги. Ну и хрен бы с ним, но перспектив в этих вариантах тоже не высвечивалось. А с учетом, что и вакансий подходящих не шибко много имелось на рынке труда, то вопрос «что делать?» встал ребром довольно быстро. По всему выходило, что бывшие работодатели постарались с тем, чтобы подпортить Васе резюме.       Калюжный обратился к Толику за помощью, и тот работу ему предложил. Сразу. В Москве. Только вот в столицу ни Вася, ни Илья ехать не хотели. Сомнительный шаг при наличии здесь, в родном городе, обустроенной жизни, которая обоим дорога.       Вася не расстроился и с присущим ему оптимизмом заявил, что у него шикарное программерское образование — надо подумать о работе в этом направлении. Может, вообще на фриланс уйти, заняться собственными проектами и разработками… Илья с энтузиазмом поддержал, добавив, что Васе необязательно спешить. Им вполне хватит Илюшиной зарплаты на текущие расходы и кредит за машину. Васе, правда, не очень понравился этот аргумент, но в итоге он согласился с Илюшей.       И принялся за новый чес сайтов с вакансиями. Потыкался-помыкался, и наконец удача улыбнулась Васе — он прошел тестирование и получил приглашение на собеседование в крупную компанию с международным статусом по разработке игр, недавно открывшую в их городе новый офис и сейчас активно набиравшую штат. Именно в качестве программиста, и зарплата для старта — очень даже вдохновляющая.       Да только до собеседования Вася в день Х не дошел… Как в анекдоте: вышел из дома, поскользнулся на ступеньках подъезда, упал и сломал ногу. Ждать Васю, конечно, никто не стал, и, пока он отлеживался на больничной койке, вакансия закрылась.       Трындец.       Пик же трындеца наступил, когда Илье однажды утром позвонил сотрудник из какого-то банка и сообщил, что принадлежащая ему машина является залоговой, залог за нее не погашен, поэтому банк ее конфискует.       — В смысле? — пробормотал ошарашенный Илья. — Я же ее в автоцентре покупал. Новую. В кредит. И кредит плачу вовремя — есть выписки.       Сотрудник банка равнодушно пояснил, что его кредит тут ни при чем — может платить его сколько влезет. Машина изначально была куплена автоцентром у поставщика на банковский кредит, который им не загашен, поэтому банк возвращает принадлежащие теперь ему машины. Он не один такой, к слову. Но если господин Берсенев не желает расставаться с автомобилем, у него есть возможность выкупить ее у банка. По рыночной цене.       — Что? — Илья от такой наглости как стоял, так и сел. — Но… Но это… Нечестно. Как же так? Вы… издеваетесь, что ли? То есть…       Договорить Илья не успел — сотрудник банка сообщил, что у него есть месяц на раздумья, иначе машина будет изъята судебными приставами.       Разговор с юристом, которого нашел Клименко, не обнадежил: по идее, по закону, если Илья докажет, что не знал о том, что машина была в залоге, то банк теряет на нее права. Но в реале… Текущая практика показывает, что в этом случае нужно готовиться к затяжному муторному судебному процессу, и гарантий победы не даст ни один адвокат. А разбираться с автоцентром еще более бесполезно, чем воевать с банком. И что, да, это целая отработанная схема, по которой страдают именно такие честные покупатели, как Илья. И система работает, как русская рулетка: из десяти машин одна обязательно попадется такая вот, под арестом. Все имеющиеся выходы из ситуации — такие же мошеннические и гарантируют лишь треть возврата суммы.       Новость выбила Илюшу из колеи: он оставался без машины, но с кредитом за нее. Замечательно! Есть отчего загрустить…       Но загрустил Илюша и впал в тоску не по этой причине. Накрыло Васю.       Просранное из-за нелепо сломанной ноги собеседование Калюжного нефигово подкосило, а вынужденное отлеживание боков в больнице вкупе с невозможностью решить проблему с машиной и осознанием тотальной беспомощности перед обстоятельствами основательно добило.       Вася вдруг растерял весь оптимизм и впал в еще большую депрессию, чем душила его при увольнении. Любимую жирафу как подменили, а Илюша не знал, чем ему помочь. Потому что…       …сам нуждался в помощи.       Никогда в жизни еще Илья Берсенев не чувствовал себя настолько несостоятельным и слабым. Последней каплей стал тот факт, что зарабатываемых им денег не хватает. Вообще. А заначки нет — накопления ушли на первый взнос за машину. Которой тоже нет. И, по большому счету, так распрекрасно и ни в чем себе не отказывая Илья жил… за Васин счет в Васиной же квартире.       Стоило Васе остаться без работы, как реальность напомнила о себе: Илюша — даже не комнатное растение, а мелкий паразит, удачно пристроившийся на длинной шее жирафы. И пользы от него — никакой. Иллюзия, придуманная им самим при благополучных обстоятельствах, что он повзрослел и может справиться с трудностями сам. Даже ведь готовить… и то не научился. Так к маме и ходят на ужин, два балбеса, когда вкусных котлеток да наваристого борща хочется.       Илья по-прежнему верил, что у Васи — временный кризис, он обязательно с ним справится — ему просто нужно время. Но это время, получается, Илья не мог ему обеспечить.       Особенно хреново стало, когда Илья отдал последние деньги за платную палату, где лежал Вася, и получил от лечащего врача список рекомендаций и лекарств, которые нужны Калюжному для нормального восстановления в домашних условиях. По всему выходило, что отлеживаться Васе дома не меньше пары месяцев, потом еще некоторое время придется тщательно следить за нагрузками на ногу, ходить на физиотерапию и т. д.       Новость убила Васю. Он без конца бормотал: «Я что-нибудь придумаю», но по его растерянному выражению лица было понятно, что любимая жирафа впала в прострацию. Пребывание в больнице в принципе не сильно похоже на курортный отдых, даже в платной палате. А еще несколько месяцев вынужденного бездействия из-за нелепого падения на лестнице… Поводов для радости маловато, да. А Васе нужно было хоть за что-то зацепиться, чтобы вытащить себя из упаднического настроения. Илья не знал, где взять эту чудесную зацепку, спасительную соломинку, чтобы вновь увидеть горящие энтузиазмом глаза любимой жирафы и его широкую улыбку.       Илюша сидел рядом на краю больничной койки и ощущал собственную бесполезность. Признаться сейчас Васе, что денег у него осталось ровно на несколько дней сильно экономного житья-бытья… значит, раскрошить его моральный дух в труху. Калюжный непременно решит, что во всем виноват именно он. И отругает за платную палату… Расстроится еще больше. Только вот Илюша прекрасно понимал, что ни черта подобного.       Виноват он. В том, что в трудную минуту не смог стать крепкой опорой и надежным плечом. И даже слов убедительных не может подобрать.       По возвращении домой, очутившись в родных стенах с любовью отремонтированной квартиры, Вася на несколько часов воскрес, даже начал строить какие-то планы, прикидывать, чем может заняться, имея на руках обожаемый ноут и наконец-то быстрый интернет… Илюша с облегчением выдохнул, но сделал это рано.       Пока он соображал нечто нехитрое на обед, Вася попытался сам встать и добраться до туалета. Потерял равновесие. Задел нечаянно свой ноут — тот кувыркнулся с высоты комода и развалился на две части. Вася потянулся за ним, но больная нога подвела — он упал, растянувшись во весь свой немаленький рост.       Илья, услышав грохот, рванул в гостиную и застал картину, которую никогда и ни за что не хотел бы больше увидеть.       Вася лежал на полу, уперевшись лбом в сжатые кулаки, и сухо всхлипывал, сотрясаясь всем телом.       — Вася! — Илья кинулся к любимой жирафе и плюхнулся перед ним на колени. — Васенька! Родной мой… Хороший… — подтянул к себе, крепко обнимая. — Ты чего? Не надо так… Слышишь? Не надо. Я рядом.       — Я… — Вася отвернулся, пряча влажные красные глаза. — Я…       Илья судорожно выдохнул, зажмурившись. Вася не смог закончить фразу, но Илья и так знал ее продолжение.       «Я бесполезен».       Затем был унизительный для Васи поход в туалет, невидящий взгляд в сторону ноута, которому пришел конец, и тоскливый безвкусный обед, проведенный в полном молчании.       — Это просто такой сложный период, — наигранно оптимистично вещал Илья, привычно устроившись вечером рядом с Васей в кровати. Вещал за двоих — Вася который день подряд молчал и никак не реагировал на происходящее. И это пугало сильнее, чем все случившееся до. — Мы его переживем. Ты, главное, сосредоточься на здоровье, хорошо? Не торопись. Не надо торопиться. С остальным я разберусь.       Только вот как… Позвонить маме? Эх.       Мама и так перенервничала, когда Вася попал в больницу. Рассказать ей еще о том, как они влипли с машиной, что произошло у Васи на работе и почему теперь у них нет ни копья на обычные бытовые нужды… Охохо. Нет уж. Не дело это — еще и маму накрутить. Лучше ей не знать. Может, потом. Когда выберутся из этой… дыры черной.       Илюша еще с полчаса говорил с Васей, пытаясь отвлечь его, но Калюжный отмалчивался и безотрывно смотрел на Берсенева.       — Ты похудел, — заметил вдруг Вася.       — Ты тоже, — Илья погладил любимую жирафу по небритой щеке. — Ну ничего, буду тебя откармливать. И себя за компанию, — он ободряюще улыбнулся.       — Люша… Я тебя так люблю, — тихо произнес Вася. — Ты просто не представляешь, как сильно я тебя люблю.       — Представляю, — Илья стер с лица бесполезную улыбку. — Я тебя тоже люблю. А значит… Ну… Раз мы так сильно любим друг друга, все остальное… фигня. Правда? Прорвемся.       — Прорвемся, — эхом повторил Вася. Но в его голосе прозвучало столько горечи и отчаяния, что Илья стиснул зубы и отвернулся. Вспомнилось, каким приходил Вася с работы, где его методично травили, выживая с честно заработанной трудом должности, как тряслись у него руки, каким фальшивым был его голос, каким уставшим и больным взгляд… Ярким пятном застыла перед глазами картинка, в которой Вася беспомощно лежал на полу и сотрясался в глухой истерике. Страшная картинка.       И в эту самую минуту Илья ощутил, что просто обязан вытащить Васю. Это не первые трудности, с которыми они столкнутся. Любимый человек в нем нуждался. И Илья не мог его подвести. Потому что Вася… Илья прижался к горячим Васиным губам. Вася — самое дорогое, что есть у него в жизни.       — Макс, можешь одолжить деньги до зарплаты? — Илье неловко было просить приятеля и по совместительству своего же начальника о таком, но уже не до интеллигентской рефлексии.       — Сколько? — Клименко не раздумывая полез за кошельком.       — Пару тысяч, — вздохнул Илья.       — Давай я тебе на карту десятку кину в счет зарплаты. Так устроит? — предложил Макс.       — Да. Спасибо. Слушай… — Берсенев замялся. Сглотнул. И решительно произнес:       — Макс, а есть шанс, ну… на прибавку к… зарплате, — Илья впервые говорил об этом с Клименко — обычно тот сам накидывал денег, и Берсенева положение дел устраивало. Просто потому что он никогда не задумывался, сколько может и должен получать. Всецело доверяя приятелю в вопросах финансов. И чего бы не доверять-то, если нужды в деньгах он не испытывал. Но сейчас ему нужно было знать… насчет перспектив. Любых. Просто чтобы адекватно оценивать возможности.       — Илюх, шанс есть всегда, — хмыкнул Клименко, вскинув бровь и окинув Берсенева с ног до головы пристальным взглядом. — Но не сейчас. Знаешь же, куда все бабки уходят.       Илья знал — на покупку дорогостоящего оборудования: Макс решил расширяться и обзавестись собственной цифровой типографией. И поэтому сам сидел без бабла. Но с уверенностью, что расходы быстро окупятся, а прибыли увеличатся. Клименко умел рисковать и выигрывать.       — Ладно. Я так… Извини, — Илья замялся. Имелся один минус в работе с лучшим другом: все-таки вопрос финансов обсуждать сложно. Вообще, Макс платил хорошо, если брать уровень заработка рекламщиков по городу. Но этот уровень, увы, не равнялся с Васиным прошлым даже близко. Что Берсенева никогда не задевало, потому что… Ну как-то так Вася все обставил, что Илье в голову не приходило заморачиваться на неравенстве доходов. А теперь вот пришлось.       — Не извиняйся, — Макс задумчиво смотрел на Илью. — Нужно уметь разговаривать о деньгах, Илюх. Ибо знаешь… Такая штука… Не сделаешь этого сам — никто за тебя этого не сделает. И работал бы ты не со мной…       — Я понял, — Илья поморщился и кивнул, признавая правоту друга. Работал бы не с Максом, сидел бы учителем в школе. Без всяких перспектив вообще. А так ему офигенно повезло. Фантастически просто. Илья ценил. И посыл Макса услышал.       — Эй! — Макс встал из-за стола, подошел к Илье и приобнял его за плечи. — Но это не значит, что тебе обязательно нужно быть таким, как Вася или я. Не всем нужно быть директорами или владельцами фирм. Важно быть на своем месте. Где тебе нравится. Ты на своем месте. И мне очень повезло, что твое место — в моей компании. Говорю тебе сейчас как твой начальник.       — Скорее, как друг, — усмехнулся Илья.       — И это тоже, — Клименко подмигнул. — Клево, да, что тебе так повезло со мной?       — А ты никогда не упустишь повода себя похвалить, — улыбнулся Илья.       — Дык ведь больше никто не хвалит, — фыркнул Макс. — Твоя мама, к примеру, до сих пор уверена, что я слегка отстал в развитии. Немножко так.       — Существенно, — напомнил Илья.       — Да уж… — Макс передернул плечами, видимо, вспомнив последнюю встречу с Марией Владимировной, что случилась аккурат на Илюшином дне рождения. Родительница Берсенева вновь не упустила случая посетовать на пробелы в образовании Клименко и его нежелании их прикрыть.       — Ладно, я пойду, — Илья хлопнул Макса по плечу и направился к двери. — Спасибо.       — Илюх… — окликнул приятеля Макс. — Что с машиной-то?       — Ничего. Придется отдать, — пожал плечами Илья.       — Тц, вот же ж скотство! — Клименко с досадой мотнул головой. Но чем мог — уже помог. Даже нашел ушлых продавцов, кто купил бы у Берсенева тачку за треть цены — хоть что-то, но Илья отказался. Ему совестно стало: это значило, что пострадает кто-то еще. — А как Василий?       — Плохо. Лежит целыми днями на диване. Мы почти не разговариваем. Про остальное… Вообще молчу.       — А нога что?       — Болит, — Илья вернулся с порога назад, присел за стол, сложил руки и ткнулся лбом в сцепленные замком ладони. — Я… Хреново все как-то. Вот вроде вот он, Вася, а как будто его нет. Я хочу ему помочь… И не знаю, как.       — Надо его расшевелить! — категоричным тоном заявил Макс, усаживаясь напротив. — Ты, конечно, молодец, что не давишь на него. Но и ждать, пока он сам выкарабкается, тоже не очень хороший вариант. Такие люди, как твой Василий, от бездействия крышей едут и фигней страдать начинают.       — Этого-то я и боюсь… Но как его расшевелить — понятия не имею. Он ничего не хочет. И меня тоже… не хочет, — еле слышно добавил Илья. — То есть… хочет, но… В общем…       — Так, вот про подробности вашей интимной жизни я знать не хочу. Соррян, — фыркнул Макс. — Илюх, выше нос, а? Ну если ты еще унылым говном станешь, как ненаглядному-то своему поможешь? Ты же знаешь, жизнь — штука непредсказуемая: сегодня — пусто, завтра — густо. За черной полосой обязательно наступит белая. И все, что нас не убивает…       — Ма-акс, — протянул с укоризной Илья. — Астанавись! Ты какой-то умный паблик нашел в «ВК»?       — Нет, с Леночкой недавно общался на предмет… Неважно, — отмахнулся Клименко.       — Ты что? Опять с ней спишь? — с подозрением сощурил глаза Илья.       — М-м-м… Да? — почему-то полувопросительно подтвердил Макс.       — Без комментариев, — хмыкнул Илья.       Эпопея взаимоотношений Макса и психолога-вивисектора Леночки тянула на отдельный зубодробительный роман, о котором Илья предпочитал ничего не знать. Леночка и так слишком активно интересовалась их с Васей делами. Да, однажды помогла, конечно, но лучше больше не надо. Илья иногда на полном серьезе думал, что ему придется перестать общаться с Максом, если он таки еще на ней и женится. Если проанализировать в последнее время частоту упоминаний любительницы препарировать людей, как лягушек, то… вполне возможно.       — Я на ней не женюсь! — словно прочитав мысли Берсенева, возмущенно воскликнул Клименко. — Мы просто… немного… иногда…       — Трахаетесь? — предположил концовку Илья.       — Я консультируюсь у нее, — наконец признался Макс.       — И зачем?       — Не знаю. Мне кажется, я в некотором роде не очень правильно расставляю приоритеты… — начал было Клименко. Вздохнул. — Мне хочется отношений, Илюх. Да, вот так банально. Я дозрел до того, что хочу отношений. Серьезных. А у меня что-то все… через жопу. Привык жить один и… Постоянно косячу.       — Все косячат, — пожал плечами Илья. — Это тоже часть отношений.       — Прозвучало как-то не очень убедительно, — Макс подпер щеку рукой. — Илюх, что происходит? На самом деле?       — На самом деле?.. Знаешь, я вдруг недавно понял, что никогда не умел решать проблемы самостоятельно. До поры до времени мама растила меня и опекала, как цветочек аленький, потом пристроила на филфак. Не мог найти работу — ты меня ею обеспечил. Не мог устроить личную жизнь… Вася меня нашел. Сам познакомился со мной, первым в любви признался. Начали жить вместе — вообще ни о чем голова больше не болела. Я всегда или сбегал от проблем, или закрывал глаза, ожидая, что оно как-нибудь само рассосется, или… знал, что придет Вася и все исправит. А тут… не может Вася. Не может Вася все исправить. Потому что у него проблемы. И что? И ничего… Я в полной растерянности, Макс, — признался в наболевшем со всей откровенностью Илья.       — Так, подожди, Берсенев! — Клименко вскинул руку. — Хорош уже упиваться собственной никчемностью. Я бы тебе мог рассказать, насколько сильно ты не прав, но не буду. Просто ответь на один вопрос: за что тебя Вася любит? М? И только попробуй отделаться невнятным: «Не знаю». Знаешь, Берсенев, знаешь! — сердито закончил Макс.       — Но… Я… — Илья опешил от неожиданного наезда. — Я просто… подумал, что… наверное, мне что-то нужно изменить в себе.       — Берсенев, если ты думаешь, что твоей жирафе инопланетной нужен кто-то, кем ты не являешься, то, считай, ты только что выкинул шесть лет вашей совместной и, как мне казалось, счастливой жизни коту под хвост. Вася любит тебя, Илюх. Таким, какой ты есть. И думается, лучшее лекарство от депрессии, что сейчас нужно твоему Васе, это ты. Только ты можешь вернуть ему уверенность в себя. Только ты можешь его встряхнуть, расшевелить!       — Но я не знаю, как! — воскликнул Илья. — Не знаю!       — Ой ли? — вопросительно выгнул бровь Макс.       — Твое «ой ли» — не ответ, — пробурчал Илья.       — Потому что у меня его нет. Я пока не живу с вами третьим ненаглядным, — рассмеялся Макс.       — Что значит «пока»?       — Ну, а вдруг? — Клименко поджал губы, пряча прорывающийся наружу хохот.       — Слышь, ты бы побыстрее разбирался со своими приоритетами, а то я волноваться начинаю, — против воли рассмеялся Илья.       — Ты смеешься… Это хорошо, — Клименко удовлетворенно улыбнулся. — Берсенев, душа моя, все ты знаешь. И про Васю, и про себя. Просто чет затупил слегка. Случается. Поэтому ты вот возьми сейчас пару дней отгулов, проведи их с Васей. А насчет денег… Потерпи немного, Илюх, — Макс многозначительно замолчал, глядя на приятеля таинственно-интригующим взглядом.       — В смысле? — не понял Берсенев.       — Ты меня немного опередил… Я вообще хотел с запуском типографии предложить тебе стать моим партнером. На себя типографию забрать, а на тебя агентство оставить, — Клименко откинулся на спинку стула, закинул руки за голову и подвигал бровями, мол, ну, как тебе новость?       — Макс, ты серьезно? — Илья аж привстал со стула.       — Ну так-то да, вполне. Я уже бумаги подготовил, хотел сюрприз сделать.       — А ты думаешь, я справлюсь?       — Ты уже справляешься, — хмыкнул Макс. — Просто будешь теперь справляться в новом статусе и при других деньгах. Ты это заслужил, Илюх.       — Макс, ты… — Илья нервно потер запястье, не зная, что сказать. Как поблагодарить.       — Я, ага, — фыркнул Клименко. — Если ты думаешь, что это некий благородный жест дружбы — хрена тебе лысого. Во всем тонкий коварный расчет: теперь за все косяки агентства придется отдуваться по полной программе тебе, а не мне! А я буду грести деньги лопатой!       Илья склонил голову набок и прищурил глаза. Ну да. Коварный расчет. Окей.       — Так что, давай-ка, дуй домой — Васю спасать, — продолжил Клименко.       — Ладно. Я… — Илья помолчал. — Макс, спасибо!       — И не переживай насчет машины. У тебя есть самый лучший Вася на свете. Поверь мне, это важнее, — Клименко вдруг грустно улыбнулся. — Остальное — приложится.       Самый лучший Вася на свете… А ведь правда, самый лучший. И самый любимый. Может… просто стоит ему лишний раз напомнить об этом? И не пустыми словами, а…       За что Вася его любит? За что он любит Васю?       «Ты сам знаешь».       — Мне просто хорошо рядом с тобой, — вспомнились Васины слова. — Ты такой весь… мой. И когда ты улыбаешься, мне улыбаешься, я каждый раз думаю: «Как здорово, что я тогда заговорил с тобой в магазине».       Илья тоже обожал Васину улыбку. А еще его теплые карие глаза… Бледную россыпь веснушек на носу… Рыжеватую челку, падающую на лоб… Острый подбородок… Мягкие губы… Чуть оттопыренные уши… Гладкую кожу… Выпирающие ключицы… Длинные руки и ноги… Каждый миллиметр Васиного тела любил.       «Лучшее лекарство — это ты».       Такой, какой есть.       «А какой я?»       Илья остановился на полпути к дому, застряв посреди оживленного проспекта, посреди спешащих по делам людей.       «Обычный. Но у меня есть любящая мама, хороший друг, несколько замечательных приятелей, много интересных знакомств, работа, которая мне нравится, дом, где уютно, мои стихи и рассказы, у которых имеется настоящий читатель… И это человек, которого я люблю. И который любит меня. Я… богат. Я восхитительно богат. И Вася… Вася, получается, тоже богат. Надо просто ему об этом напомнить. Какие мы с ним удачливые засранцы!»       Илья улыбнулся сам себе и зашагал дальше. Домой. К Васе.       Вася спал. С болезненно-тревожным выражением на лице. Илья прислонился к дверному косяку спальни и завис, разглядывая любимую жирафу.       Все-таки Вася очень красивый. И эта красота, которая принадлежит только ему, Илье. Только он ее видит. Так, как не увидит никто. Потому что она кроется не в правильных чертах лица и гармоничных пропорциях тела, она спрятана в Илюшином сердце. Вместе с любовью, что он бережно там хранил.       — Вася… — тихонько позвал Илья.       — М-м-м? — невнятное в ответ.       — А я взял пару отгулов, — Илюша подошел к кровати и присел.       Вася приоткрыл один глаз.       — И у меня масса планов на эти выходные дни, — улыбнулся Илья.       — Каких? — Вася вяло улыбнулся. И снова потух, попытавшись сесть.       — Ну… — Илья помог ему устроиться удобнее, подложил под спину подушки. — Думаю… мы можем начать с того, что вместе приготовим борщ — я взял у мамы рецепт. Рецепт правильного борща. Правда, она долго не могла поверить, что он нужен именно нам, а не кому-то еще.       — А он нам нужен? — Вася скептически хмыкнул.       — Безусловно, — кивнул с самым серьезным видом Илья. — Я считаю, пора выходить на новый уровень отношений. Мы пережили ремонт! Мы уже готовы к тому, чтобы научиться готовить!       — Вряд ли. Вряд ли я тебе чем-то помогу, — Вася глянул на ногу.       — О, если ты думаешь, что отмажешься, найдя предлог, то глубоко ошибаешься, — Илья хмыкнул. — Ты вполне можешь чистить картошку и резать овощи.       — Наверное, — Вася нахмурился. Глубокая складка на его лбу все никак не хотела разглаживаться.       Илья подался вперед и коснулся Васиных губ. Прикусил нижнюю. Обласкал ее языком. Прикрыл глаза и выдохнул:       — Ты не отвечаешь.       — Я…       — Поцелуй меня.       — Я…       — Просто поцелуй меня.       Илья замер. Не открывая глаз. Молясь всем богам. Чтобы сейчас… в этот момент… Вася его поцеловал. Так, как раньше. Как всегда. Это очень важно. Это очень нужно. Им обоим.       Осторожное прикосновение. Неуверенное. Полное сомнений. Страха. Разочарования. В себе.       Еще одно. Чуть более настойчивое. И в то же время мягкое. Нежное.       И еще одно. С робкой надеждой, со слабыми проблесками желания.       И еще…       — Люша… — Вася притянул Илью к себе, обхватил его лицо ладонями и судорожно покрывал его лоб, щеки, веки, подбородок поцелуями. Влажными, жаркими, требовательными… Лихорадочными.       Илья оседлал Васины бедра и жадно отвечал, глубоко, голодно, пытаясь донести, как сильно он соскучился по Васе за эти дни. Как ему его не хватало.       — Я хочу тебя, — Илья стянул с Васи домашнюю футболку и больно укусил за шею. Прошелся языком от яремной впадины до солнечного сплетения, обвел влажным следом соски, втянул левый, зажав его между зубами. Вася издал тихий стон, прихватил Илью за ягодицы и с силой вжал в себя.       — Хорошая поза, тебе не кажется? — соблазнительно шепнул на ухо любимой жирафе Илья и поерзал, убедительно доказывая, что Васе даже напрягаться не нужно. Он все сделает сам. Главное…       Дай. Позволь. Откликнись. Вернись.       Ко мне.       — Люша… Да, — Вася смотрел шалыми, ничего не соображающими глазами и кусал губы, теряясь в ощущениях. Острых. Ярких. Необходимых.       Илья слабо улыбнулся и утянул Васю в очередной поцелуй, отключаясь вслед за ним от реальности. Той реальности, что уже устарела. Которую пора выкинуть на помойку, потому что в ней они оба чуть не потеряли это…       Уверенность в том, что сильны они не только в радости. С горем они тоже могут расправиться. Было бы желание.       — Я помню, мама, что свеклу не надо резать всю, — раздраженно произнес Илья, сто раз пожалев, что позвонил маме уточнить кое-какие мелочи. — Да, я положил две штучки половинками чисто для цвета… Нет, никаких специй я не клал. И бульон мы сварили на говяжьей косточке!       Вася сидел возле раковины на стуле, положив больную ногу на скамеечку, утрамбовывал в мусорное ведро очистки и хрюкал от смеха, прислушиваясь к телефонному разговору с Марией Владимировной. В своей привычной манере хрюкал. Илья покосился на ненаглядного, подкусил губу и вдруг произнес:       — Ну спроси у Васи! — и с мстительной улыбочкой сунул телефон Калюжному под ухо.       — Нет, мама… Да, мама… Конечно, мама… Лекарства пью, упражнения делаю, — тут же с виноватым лицом забормотал Вася и показал Илье кулак. Берсенев пожал плечами и принялся помешивать борщ. Снял пробу — вроде ничего. Можно еще немного подсолить.       — Конечно… Приезжайте… Мы очень рады будем вас видеть, — с несчастным лицом договорил Вася и отключил телефон.       — Кого мы будем рады видеть? — спохватился Илья, догнав смысл последней фразы.       — Твою маму. Мария Владимировна едет к нам в гости, — убито произнес Вася.       — Ч-что? — Илья оглядел уделанную в ноль кухню. Готовка борща, скажем так, прошла успешно, но не без последствий.       — Я сделал все что смог, — Калюжный развел руками. — Но она…       — Бли-и-ин! — Илья прокрутился вокруг своей оси. — Надо срочно навести порядок!       — Люша?       — Да?       — Прости.       — За что? — Илья обернулся к Васе. Тот расстроенно смотрел на него.       — Я не смогу тебе помочь. С уборкой.       — Ты можешь помочь мне немного позже. После отъезда мамы.       — Чем?       — Минет, три десятка поцелуев и сто признаний в любви, — хмыкнул Илья. — А еще я хочу видеть твою улыбку.       Вася молчал и смотрел на Илюшу. Дернул уголком рта. Нахмурился. Вздохнул. И тихо сказал:       — Я тебя подвел, да?       — Я тебя подвел не меньше, — Илья присел на корточки перед Васей. — Но… Вась, знаешь, что?       — М?       — Я в нас верю. В нас. Мы сварили борщ! Сами! Вася, мы наконец-то сами сварили борщ! Это победа! Мы молодцы. Герои. Отважные кулинары. И сейчас мы вот еще что сделаем… Позовем гостей! У нас есть борщ. Мы его сварили! Это точно повод пригласить гостей!       — Да… — Вася наконец улыбнулся. Той улыбкой, что обожал Илья. — Это несомненно повод для вечеринки! В кругу близких друзей.       Трудности случаются.       Да.       Но они преодолимы, когда у тебя есть любящая мама, настоящий друг, любимая работа, обожаемое хобби и близкий дорогой человек. Настоящее богатство, которое никто не отнимет. Богатство, оценить которое можно только в одной валюте — искреннем желании его иметь. И им гордиться.       Илья в этом уверился в тот замечательный вечер, когда сидел в кругу приятных ему во всех отношениях людей, держал за руку Васю и ел борщ.       Много борща.       Децл перестарались они с Васей — кастрюлю в следующий раз надо взять поменьше. Раз в пять.       А потом как-то все наладилось…       Вася нашел работу — в той самой крупной компании. Как программист. Появились дополнительные вакансии на новый проект, и его повторно пригласили пройти собеседование. Оказывается, Васино резюме лежало первым на очереди — его тестовым заданием еще в первый раз очень заинтересовался технический директор.       Прошел.       Илья даже не сомневался, что так и будет. Зарплата для старта на этот раз была не огонь — проект находился в стадии разработки, но Вася исполнился оптимизма, как только отработал неделю. Сказал, что простор для деятельности огромный, коллектив прикольный, условия для работы шикарные — уж он не прошляпит свой шанс заявить о себе. Илья поддержал — конечно, не упустит. Главное, Вася снова чудил, устраивал ролевые игры в пределах их дома и радовал любимого Люшу активными домогательствами.       С машиной ситуация тоже неожиданно разрешилась благополучно — с нее сняли арест. Мама вмешалась. Как только узнала о произошедшем. Как у нее это вышло — Мария Владимировна не сказала, лишь обмолвилась, что у директора школы есть свои преимущества — связи, которыми она не так часто пользуется, но в данном случае… Воспользовалась. И больше ни слова не удалось из нее вытянуть. Добавила только: «Имею право защитить своих детей».       Клименко свое обещание выполнил — сделал Илью полноправным партнером. С правом генеральной подписи. Берсенев не знал, готов ли к такой ответственности, но решил, что… время покажет. В конце концов…       Главное — не опускать руки. Не унывать. И помнить: он не один.       — Люш?       — М?       — Я думаю, мы готовы завести ребенка!       — Чего?       — Ребенка!       — Васенька, ни ты, ни я к такому не приспособлены… Сам как-то говорил. Уж извини. Помечтай о другом.       — Поздно.       — Не понял?       — Выйди в коридор!.. Знакомься, это Люша Джуниор.       На полу в коридоре, в небольшой переноске сидел котенок. Серо-голубой, пушистый, с забавной мордочкой, маленькими ушками и хитро зыркающими по сторонам шкодливыми глазками.       — Вася… — Илья поднял глаза на любимую жирафу. Когда-то Илья очень хотел кота. Но потом как-то все так навалилось, что мечты об общем любимце задвинулись на второй план.       — Он славный, правда?       — Правда, — Илья достал котенка из переноски и прижал к себе. Тот зашебуршился в объятиях, с подозрением обнюхал Илюшину подмышку и внезапно заурчал, довольно жмуря глаза.       — Это мне Вичка Кораблева подогнала, — Вася подошел вплотную и почесал котенка за ухом. — Как-то разговорились с ней на лестничной площадке, ну и слово за слово… Вичка нашла его на улице, но оставить у себя не может — аллергия. Я решил, что нам нужен этот ребенок. У него никого нет.       — Теперь есть, — Илья расплылся в счастливой улыбке. — Спасибо.       — Тебе спасибо, — Вася провел костяшками пальцев по Илюшиной щеке. — Без тебя я сломался бы. Мне было… очень плохо. Я и не думал, что… могу быть настолько слабым. Но ты… Ты… За нас двоих был сильным.       Илья кивнул. Помолчал, глядя на Васю. И бросил:       — Идем ужинать. Я научился делать котлеты. Мы скоро станем полностью независимы от моей мамы.       — Мечтай, — хмыкнул Вася. Обнял Илью за плечи и поцеловал в висок.