ВасИлья

      Ноги сами принесли к Максу – маме на глаза в таком состоянии не стоит показываться, а друг… друг поймет. И лишних вопросов задавать не будет. Точнее, будет, конечно. А выговориться, пожалуй, не помешает, иначе окончательно перемкнет. Перекантуется у него пару дней - может, в голове прояснится. Пока же там царил сумбурный хаос из разрозненных и противоречивых мыслей.       Глупо, наверное, было сбегать из дома, не поговорив, не попрощавшись, по-английски. Но находиться там в ожидании приговора… И уже чувствовать себя чужим. Да, точку надо поставить, но попозже. Сначала нужно как-то взять себя в руки. Как-то… привыкнуть к тому, что нет больше никаких планов и будущего с Васей.       - Берсенев, ты откуда? – изумленно спросил Макс, впуская приятеля в свою квартиру нарочито показного холостяка. О том, что это мужская территория, кричала каждая деталь. К примеру, в просторном холле гостей встречал плакат в антираме с изображением мужика в майке и трениках, сидящего с пивком перед телевизором, и надписью: «No woman, no cry». – Я думал, у тебя «романтик» на всю катушку… Водка, селедка, Мэрилин Мэнсон или что там в Васином стиле?       - Ага, замороженные пельмени в холодильнике и сам Вася на работе. Такой вот «романтик», - проговорил Илья и скинул сумку на пол. – Можно я у тебя останусь?       - Так, стопэ! Не понял, - Клименко помолчал. Пристально посмотрел на друга, потом недоверчиво на сумку с вещами и выдохнул:       - Да ладно… Илюх, че случилось-то? Поссорились?       - Нет, не поссорились, - качнул головой Берсенев. – И ничего не произошло. Просто… ушел. Пока не попросили.       - Дела… - Макс почесал затылок. – Так… Ну-ка, идем, - он подхватил приятеля под локоть и потащил за собой в необъятную гостиную-студию, зонированную при помощи мебели таким образом, что она одновременно служила и спальней, и столовой, и кухней. Клименко любил пространство и терпеть не мог разделенные стенами комнаты-клетки, поэтому покупал в ипотеку «черный ключ» и сам руководил ремонтом. – Садись, - подтолкнул он Берсенева к роскошному кожаному дивану кремового цвета. – Я щас.       Через десять минут на журнальном столике из итальянского стекла – Макс питал страсть к пафосным, дорогостоящим интерьерным штучкам – нарисовались коньяк, лимон, коробка конфет «Рафаэлло» и виноград. Полный джентльменский набор Дон Жуана. Илья покосился на спонтанный фуршет и усмехнулся.       - Я, между прочим, барышню сегодня хотел пригласить в гости, - заметил Макс.       - Извини, - без особого чувства вины бросил Берсенев, утопая в мягкой коже дивана. У Клименко ему нравилось: если убрать на фиг некоторые помпезные аксессуары, то в идеале Илья тоже хотел бы квартиру-студию. Именно на такой ремонт он и хотел сподвигнуть Васю… Эх.       - А, не проблема, - отмахнулся Клименко. – Потрахаться я всегда успею, - и подмигнул. – Давай лучше, рассказывай, что за проблемы возникли в образцово-показательной паре?       Илья сник, вздохнул.       - Я… Макс, я… не знаю, ничего не знаю. Не понимаю. И ничего не хочу. Просто… Ай, - Илья запнулся о фразы, об их бесполезность. – Просто я больше не нужен Васе. Вот и все.       - Неубедительно, - бросил приятель, разливая по пузатым бокалам коньяк. – С чего такие выводы?       - Ты уверен, что хочешь выслушать нытье гея-неудачника? – уточнил Берсенев, принимая протянутый ему алкоголь.       - Драгоценный мой, мы с тобой дружим десять лет, - Макс говорил почти серьезно, хотя его глаза поблескивали смешинкой. - Насколько я помню, ты мне первому признался в своих предпочтениях. А еще, если мне опять же не изменяет память, именно я однажды набил морду твоему первому бойфренду-дебилоиду, который устроил тебе истерику в клубе и полез с кулаками, когда ты его, умница, наконец-то отшил. К тому же, я тебя видел голым в сауне, мы с тобой дважды целовались, когда на тебя накатывал приступ крепкой мужской дружбы, сто раз слышал твои пьяные рассуждения о стандартах мужской красоты… Кстати, как туда вписался твой Василий – до сих пор не понимаю… Так что, поверь, твое нытье меня не испугает. Колись, в чем проблема?       - Мы не целовались, - мотнул головой Илья, слегка покраснев.       - Целовались-целовались, - ехидно бросил Клименко, хохотнув. – Тебе, дружище, пить нельзя – тотальная амнезия приключается.       - Фу… - Берсенев прикусил губу, глянул на приятеля – вообще-то, знойного холеного брюнета с голубыми глазами, атлетического телосложения. На таких до встречи с Калюжным западал Илья, но друг почему-то никогда не воспринимался им как потенциальный объект очередной безответной влюбленности. Ни разу не тянуло. – Фу… Нет.       - Так, я не понял… Что это еще за «фу»? – возмутился Макс, чокаясь с другом. – Да я лучшее, что могло произойти в твоей жизни! А еще я красавчик.       - Клименко, ты дебил? – поинтересовался молодой человек, против воли улыбаясь. - У меня, можно сказать, семейная драма, а ты мне сейчас себя в качестве замены предлагаешь, что ли?       - Дружище, я тебя взбодрить пытаюсь, а то ты сейчас всем своим видом на воплощение вселенской скорби претендуешь, – весело парировал Максим. – Ну вот, уже лучше. А теперь говори.       Илья качнул головой, но маленькая дружеская встряска подействовала – немного отпустило. Берсенев поначалу говорил путанно, но филолог в нем взял свое – и конец повествования звучал как ода утраченной любви, почти стихами. Осталось только что-нибудь заунывно-лирическое спеть.       Макс слушал внимательно, не прерывая и не забывая подливать коньяк. И вынес вердикт:       - Берсенев, ты идиот.       - Что? – Илья дернулся, резко обернувшись к приятелю. – Почему это?       - Вася твой, конечно, не прав, что динамит тебя. И хорошенькая встряска ему не помешает, чтоб и впредь неповадно было забывать свою вторую половину вовремя трахать… А у тебя от недо…ба мозги в яйца стекли – логика, как у картонки, нулевая.       Илья выпучил глаза, уставившись на Клименко.       - Эмм… - глубокомысленно произнес он. – Я бы попросил…       - Не проси – я тебя трахать не буду, - фыркнул от смеха Макс.       - Придурок, – обиделся Илья. – Дело не в сексе… А в том, что… у него просто другая жизнь. Более интересная, чем я. И еще… переписка эта… Не нужен я ему. Неужели непонятно?       - Берсенев, ну е-мое, - цокнул языком Клименко. – Ну с чего ты взял, что этот треп в скайпе о тебе? Что за фантазии? Он там что, прямо написал: «Достал меня Илья свет Павлович, хочу с ним расстаться»?       - Н-нет, но… какая разница? И так не ясно, что ли?       - Мне не ясно. Из того, что ты мне показал, я бы подумал, к примеру, что этот Дэн уговаривает твоего Васю приобрести какой-нибудь новый гаджет. Или ноут. У Васьки, помнится, не машина, а рухлядь доисторическая. Как вообще программер его уровня может пользоваться ноутбуком шестилетней давности?       - Не знаю, - пожал плечами Илья. – Он его любит. Без конца там че-то апгрейдит в нем…       - Ага, как маньяк-автолюбитель из старой «копейки» пытается создать новенькую «BMW», что-то в этом роде, - кивнул Клименко. – Хобби у него, короче, такое. Илюх, я вот не живу с Васей, и то я на сто… нет, триста процентов уверен, что он ни за что на свете не будет обсуждать личную жизнь с каким-то левым чуваком. Ну признай, это нонсенс. Забудь вот сейчас все свои детские обидки и объективно посмотри на ситуацию. Не мог же Вася за пару месяцев измениться настолько, чтобы цинично опускать тебя в чате? Он, скорее, пришел бы и прямо тебе сказал, что мол, так и так, не люблю. И еще друзьями бы предложил остаться. И остались бы, не сомневаюсь. Это ж Вася…       Берсенев поморщился… Друзьями. Еще чего! Но слова приятеля пошатнули его уверенность.       - Не мог… наверное, - проговорил Берсенев. – Макс, но проблему это не решает. Я так тоже не могу. Не с пустого же места я вещи покидал и ушел.       - Согласен. Во всем надо знать меру, и в работе тоже. Но и тут ты не очень-то прав. Давай поспорим: как только твой благоверный увидит, что ты, как скотина распоследняя, из дома слинял – его инфаркт хватит. Будешь ему передачки в больницу таскать. Илюх, Васька – товарищ пробивной. Ему сейчас важно добиться определенной цели… уж не знаю, какой, но думаю, она есть и вполне конкретная. Я такой же. Он считает, что ты рядом, никуда не денешься – вот и увлекся. Разница, у нас с ним, конечно, в том, что я на отношениях никогда не заморачивался. И тебе, вместо того, чтобы со мной коньяк бухать, в первую очередь с ним поговорить нужно было.       - Да когда? – воскликнул Илья. – Когда, Макс? Я не вижу его целыми днями. А когда вижу – он спит!       - Ну… Хм, думаю, теперь у него найдется время для объяснений, - хмыкнул Клименко. – Предполагаю, что сразу, как только он обнаружит пустую квартиру. Дружище, не кисни. Разберетесь. Никуда от тебя твой Василий не денется. Где он себе еще такого пупсика, как ты, найдет, м? – и толкнул приятеля в плечо. - Ты ж у меня прелесть… Моя прелесссть… - спародировал он Голума. - Все клиенты млеют и ручными становятся, стоит тебе ресничками хлопнуть.       - Знаешь, Клименко, ты меня сегодня пугаешь. Я уже боюсь за свою невинность, - бросил Илюша, отодвигаясь от привалившегося к нему друга. – Может, я лучше к маме пойду ночевать?       - Спокуха, Берсенев. Оставайся. Во имя дружбы будем вожделеть друг друга неистово, но тайно, - Макс сел ровно и налил еще по одной.       - Бл…ть, у тебя не язык, а помело, - хохотнул Илья.       - Зато ты разулыбался. Ладно, открою тебе секрет: ты меня не возбуждаешь. От слова «вообще».       - Не очень-то и хотелось, - буркнул Берсенев.       - Ну давай еще, обидься на меня за мою натуральную натуральность, - подначил Макс.       За пустой болтовней незаметно уговорили ноль пять коньяка, сожрали все конфеты и виноград. Заснул Илья на диване в обнимку с винтажной деревянной статуэткой какого-то африканского пигмея с мыслью, что все у них с Васей будет хорошо. Потом. Сначала он своей жирафе долговязой устроит стресс-контроль.       Но Вася что-то не торопился искать пропавшую вторую половину…       - Если вообще заметил, что меня нет, - сердился Берсенев, поглядывая на телефон. Работа не шла: похмелье плюс нервное ожидание в придачу – не располагающий для креативных идей стимул. Злой и взъерошенный, он бездумно пялился на пустой вордовский файл с именем «Коммерческое предложение», но новому перспективному клиенту с ним, видимо, сегодня не ознакомиться.       В шесть вечера Илья вышел с работы в надежде, что Калюжный его встречает у входа.       Нет. Не встречал.       Берсенев вдруг запаниковал: а если… а если Вася тоже обиделся? Или у него проблемы? Может, он вообще еще не был дома? Елки, у него же сегодня с утра была презентация проекта!       Илья сел за руль и, подумав, решился поехать домой. В конце концов, у него, если что, есть предлог: забрать кой-какие вещи. На случай печального исхода. Но об этом после убедительных речей Макса думать не хотелось.       Он открыл дверь своим ключом и сразу понял, что Вася дома. Почувствовал, хотя тот не вышел его встречать и вообще никак не обозначил своего присутствия. Разбросанные вчера Ильей вещи так и валялись посреди коридора, на кухне царил бардак. Правда, на столе не было коробочки с подарком.       Вася обнаружился в спальне… Он сидел на краю кровати, оперевшись локтями о колени и спрятав лицо в ладонях.       - Привет, - Илья замер в дверном проеме, не зная, как себя вести.       - Привет, - Калюжный выпрямился и обернулся. Лицо осунувшееся, бледное, под глазами синие тени усталости, щеки как будто сильнее впали. У Ильи защемило в сердце. Первый порыв – присесть рядом, обнять и зарыться носом в Васины волосы. Второй… нет, сначала нужно поговорить. Господи, как же все сложно!       - Как твой проект? – спросил Берсенев с деланно равнодушным видом.       - Проект? – непонимающе вскинул брови Вася. – Проект… Какая разница. Плевать на него, - снова повесил голову. – Ты… зачем вернулся? – отстраненно.       - Я ненадолго, - отрывисто бросил Илья, у которого в глазах потемнело. Вот как, значит? Зачем вернулся?       Вышел в коридор, сжал ладони в кулаки, чтобы совладать с эмоциями. Никаких проблем: сейчас уйдет с концами. Подожди, Вася, буквально пару минут. Обида вновь захлестнула с такой силой, что разумное желание при любом раскладе сначала объясниться утонуло в ней, как «Титаник» во льдах.       - Люша! Подожди! – Вася выскочил вслед за ним, заломил руки и бросил несчастный, растерянный взгляд. – Люш! Я все понимаю. Я все испортил. Облажался. Ты меня бросил, и это, наверное, правильно… Нет, конечно, неправильно! – он поморщился и пнул валявшийся под ногами свитер. – Я, знаешь, просто эти месяцы… Хотел… А чего уж теперь? Послушай, ответь мне только на один вопрос: ты ушел от меня или ты ушел к кому-то? – и, вскинув голову, замер со страдальческим выражением на лице.       Илья сморгнул, потер запястье и промолчал.       - Просто если от меня… Это, конечно, больно, но, по крайней мере, у меня остается шанс… что я могу вернуть тебя, - торопливо произнес Вася. – Ты можешь не возвращаться сразу. Можешь, подумать. А я буду за тобой ухаживать. На свидания приглашать. Все, что угодно.       - Я тебя не бросал, - пробормотал очумевший Илья. – И не надо за мной ухаживать. Это ты меня больше не любишь. Поэтому я и ушел, - пробурчал он, злясь на себя. Разговор все больше напоминал беседу двух актеров в театре абсурда: каждый о своем. Хорошо, ума хватило про переписку в скайпе не ляпнуть – изничтоженный горем Васин вид сигнализировал, что речь там точно шла не о нем.       - Как не люблю? – Вася вытаращил глаза. – Я… Я… - заикаясь, пробормотал Калюжный. – Неужели… Вот я дебил, - и он сел прямо на пол и тяжело вздохнул, горестно. – Люша, извини меня. Не о такой годовщине я мечтал.       - Она была вчера. И ты про нее забыл, - насупился Берсенев, повторяя про себя: «Держись! Не вздумай кидаться ему на шею. Стоять! Это серьезный разговор!»       - Ни фига! – упрямо качнул головой Вася. – Годовщина у нас через полторы недели, 6 августа. 25 июля мы с тобой просто познакомились, а встречаться ты мне предложил позже. Это было в субботу. Мы поехали на море, и я помню, как всю дорогу кайфовал от того, что в автобусе толпа, и ты ко мне вынужден прижиматься. Я чуть прямо там не кончил. А потом мы загорали… Я смотрел на тебя и думал о том, какой ты красивый. И очень боялся, что ты заметишь, как я пялюсь на тебя и перестанешь со мной общаться, поэтому нес весь день какую-то околесицу. А вечером… я тебя поцеловал. Не утерпел. А ты… ты предложил мне встречаться. Сказал, что любишь, - Вася замолчал, а Берсенев почувствовал, как у него подкашиваются ноги в непреодолимом желании растаять пломбирным мороженым под чуткими Васиными поцелуями. Он помнит! Все мелочи помнит!       Калюжный тем временем продолжил:       - И я… я почувствовал себя тогда самым счастливым человеком на свете. И до сих пор чувствую. Говорят, со временем чувства притупляются. Врут, все врут. Я… с каждым днем тебя люблю все сильнее и сильнее. И я очень хотел подарить тебе на наши три года… это… - Вася вздохнул, полез в карман и достал ключи. Протянул их Илье.       Берсенев, ошарашенный эмоциональным монологом, взял в руки колечко, на котором болтался брелок со значком «Мерседес» и ключ зажигания. Сглотнул. Перевел взгляд на возлюбленного.       - Что… это? – прошептал Илья.       - То, из-за чего я облажался. «Мерседес» Е-класса, 220, не 2008 года, как ты хотел, - 2001-го, но хватило пока на него, - пожал плечами Вася. - Мой подарок тебе на три года нашей совместной жизни.       - У меня нет слов. Как? Откуда? – Берсенев погладил пальцем брелок с заветным символом.       - Заработал. Сходил налево. Я не мог тебе рассказать. Хотел сюрприз сделать, - Вася усмехнулся. – Толя, директор мой, калым подкинул. У него связей до хрена, вот и занимается этаким денежным фрилансом. И его приятель сейчас в процессе продажи франшизы городского справочника немцам - чем-то он им глянулся, хотя… по мне ничего особенного, но неважно. И для полного пакета на продажу нужно было быстро и не отсвечивая сварганить грамотное программное обеспечение. Толя мне предложил – я согласился. Там чувак гонорар пообещал… я сразу решил – сделаю. Сделаю и куплю тебе машину. А то ты у меня такой скромный, что до седин будешь на своем «гольфе» гонять, - он поднял голову и с невыразимой словами нежностью посмотрел на Берсенева.       - Ну… зачем ты? – Илья опустился рядом с Васей, чувствуя, как от хлынувших эмоций подрагивают руки. – Потратился бы на себя.       - Я и потратился, - бросил с улыбкой Калюжный. – Ты ж меня возишь!       - Вася… - Берсенев коснулся губ любимого. Внезапно все переживания вчерашнего дня показались смешными и нелепыми. – Спасибо. Это… невероятный подарок. А как твой проект все-таки?       - Проект – это фигня. Ну как фигня? – Вася почесал переносицу. - В общем, тут одно на другое наложилось, я поэтому и не в себе был. Зашивался. Толик же на следующий год переходит на работу в московский филиал, и новое направление остается фактически без руководителя. Это уже точно – он контракт подписал. На замену прислать некого. Левых директорат брать не хочет. Ему нужна замена, и он предложил мою кандидатуру. Толя - реальный чел, мы с ним хорошо сработались. И мне поручили составить бизнес-план, как я вижу продвижение и развитие бренда в следующим году. Пришлось повозиться и экстренно во многие нюансы вникнуть. Я ж не маркетолог и не экономист. Ну, вник. Сегодня представил проект Толе, он его одобрил и забрал на доработку, проверить и подправить, где надо. На следующей неделе буду уже перед директоратом вещать. Ну и ждать, что решат. В любом случае, к шестому числу все бы определилось. И в случае победы, я собирался, как рыцарь на белом коне, пасть пред тобой на колени и сказать «спасибо» за то, что всегда в меня верил. Ну и ключи вручить! От коня. Белого… – Вася подмигнул. - Я бы не полез, правда, и так за два года многого достиг, но твоя убежденность в том, что, блин, я чуть ли не гений…       - Ты гений, - проговорил тихо Илья. – Мой гений. Я тебя люблю. Сильно-сильно.       - Я тебя тоже люблю… - Калюжный обнял Берсенева за плечи и притянул к себе. – Солнце… - прошептал он на ухо Илюше, у которого мгновенно пробежался передовой отряд мурашек по телу и мысли переключились на другое дело, не терпящее отлагательств. – Я понимаю, что, наверное… Боже, я когда увидел эти разбросанные вещи… Погром на кухне… Чуть с ума не сошел. Сел и едва не расплакался. Честное слово. И тут понял, как же я, бл…ть, соскучился по тебе. Вот не поверишь: в душе ад, а внизу стояк. Бешеный. Прикинул, как давно мы не… И мне аж поплохело. Удивлен, что ты еще раньше не сбежал… С твоим темпераментом.       - А я темпераментный? – улыбнулся Илья, выправляя Васину рубашку из брюк и запуская под нее руки.       - Очень, - прошептал Вася. – Другой бы на твоем месте первым делом машину побежал смотреть.       - Успеется, - пробормотал Берсенев, укладывая Васю на пол и деловито проверяя свои владения. Все на месте. Порядок. Калюжный издал соблазнительно-подначивающий стон, явно оставшись довольным проведенной инспекцией. Илья пробежался по пуговицам Васиной рубашки, расстегивая ее, и наткнулся взглядом на свой брелок, висящий у любимого на шее, как кулон.       - Это вообще-то… - начал было Илюша, но потом подумал, что смотрится органично. – А по фигу. Неважно, - и приник к Васиным губам. Впереди столько дел: проверить силу Васиной любви дома, желательно пару раз, потом протестировать машину, особенно на предмет ее комфорта… где-нибудь в лесу, на проселочной дороге, под шум березок. Вернуться домой и учинить еще больший погром.       Именно этими первостепенной значимости планами и поделился Илья с Васей, стягивая с него брюки.       - Одобряю, - с энтузиазмом отозвался Калюжный, переворачивая возлюбленного под себя. – Только не уходи от меня, - и для усиления важности просьбы сжал Илюшины ягодицы.       - Оух… Не уйду. Пока держишь – не уйду… - подтвердил Берсенев, покрепче обхватывая Васю руками и прижимая к себе.       - Держу, солнце, держу, - хмыкнул Вася и наконец вручил Илье главный и долгожданный подарок – себя!       - Вась?       - Мм-м?       - А чего там на помойку тебе Дэн предлагал выкинуть?       - Ноут мой! Ты прикинь, скотина какая! Мой! Ноут! Родненький! Тюнингованно-фаршированный! Но я тут подумал – хрен ему. Мы теперь по разные стороны баррикад. Этот «яблочник» фигов из стана наших главных конкурентов, а я корпоративную этику уважаю. Буду с «асусом» своим и дальше дни коротать.       - Аахаха. А причем здесь твой «асус»? Каким боком?       - Это нейтралитет. А ты откуда знаешь? Про домогательства Дэна?       - Ну… от ревности полез твою переписку читать.       - Ты меня ревнуешь? Ты? Меня?       - Случается.       - Люша… Чет я завелся снова… Еще раз скажи.       - Блин, ну чего повторять? Ну ревную!       - Кла-а-асс.       - Придурок.       - Ага. Но любимый же?       - Дык… Любимый.