Депрессии Шерлока Холмса

      Я всегда старался доносить до читателя лишь положительные стороны моего доброго друга и лишь самые запутанные и таинственные дела, что доводилось слышать стенам дома 221"Б" по Бейкер-стрит. Но, пересматривая архив, я натолкнулся на такой период жизни знаменитого Шерлока Холмса, который всеми своими силами старался похоронить на задворках моей памяти. Однако, поклявшись освещать все сложнейшие злодеяния преступного мира, я больше не в состоянии утаивать от общественности этот байроновский период, ведь даже в минуты душевных невзгод великий сыщик продолжал работать, не покладая рук.

***

      Всё началось одним субботним утром, когда я проснулся естественным путём, а не от стрельбы из револьвера, которой мой друг занимался регулярно в шесть утра вот уже на протяжении двух недель. Я проснулся в восемь, вышел в гостиную, пожелал доброго утра миссис Хадсон и попросил принести мне чая, попутно интересуясь, когда Холмс ушёл?       - Мистер Холмс у себя, - с аристократическим достоинством ответила миссис Хадсон и, с приподнятым подбородком, отвернулась и направилась к кухне. Всё, как и всегда.       - Как у себя? Но ведь он не стреляет, - я отнёсся к её утверждению скептически. Много раз различное плутовство Холмса выставляло меня, миссис Хадсон, инспекторов Лестрейда и Грегсона полными дураками. Может, и сейчас он подложил мешок сена на свою кровать и накрыл одеялом, например.       - Не стреляет, - подтвердила хозяйка. - Сложно стрелять с разряженным револьвером. Я забеспокоилась, когда мистер Холмс по обыкновению своему не стал будить весь дом и всех соседей своим... весьма шумным хобби. Я заглянула к нему через замочную скважину и застала его за выкладыванием пуль из барабана.       Удивлённый любопытной информацией, я простоял в раздумье достаточно, чтобы не успеть задать ещё какой-либо вопрос пожилой леди, скрывшейся за дверью, и поднялся по ступенькам к комнате моего друга, по традиции перепрыгивая скрипучие из них. Когда я уже собрался постучать, я неожиданно услышал щелчок, который издаёт курок, натыкаясь на пустоту в барабане. Затем много тресков, постепенно останавливающихся. Снова щелчок. Треск. Щелчок.       Нагнувшись к скважине, я обнаружил Холмса, лежащего на софе так, что мне был виден только его затылок. Рука его была вытянута в сторону стены моей комнаты. Он нажал на спусковой крючок, и я услышал уже знакомый мне щелчок. Треск был вызван вращением барабана. Что случилось дальше, я до сегодняшнего дня вспоминаю и буду вспоминать с дрожью, мой дорогой читатель.       Взведённый револьвер лежащий поднёс к виску. Внезапно я впал в оцепенение от поразившей меня мысли: я понял, чем занимался гениальный сыщик уже по меньшей мере два часа. Он играл в русскую рулетку! Сердце заколотилось бешено, и тело быстро вернулось под контроль благодаря инстинктам, приобретенным в Афганской компании. Я с силой навалился на дверь. Она оказалась незаперта. На Холмса, видимо, сильно увлечённого своим экспериментом над волей случая, подействовал эффект неожиданности, и он вскинул руки вверх. В этот момент прогремел, как гром среди ясного неба, револьверный выстрел.       Я стоял неподвижно. В пьесах драматурги называют это "немой сценой". В воздухе запахло порохом, и комнатка наполнилась лёгкой дымкой. Шерлок Холмс продолжал лежать на софе затылком ко мне, затем повернулся в профиль и, видимо, увидев меня краем глаза, сказал каким-то не свойственным ему голосом:       - А, любезный доктор, проходите, - с этими словами он выронил больше не представляющий для него интереса револьвер и записал что-то на полях книги, которую небрежно кинул на пол. Подходя к Холмсу, я прочитал заголовок на коричневой корочке "Применение математической мысли к шансам". Я шёл медленно, но был практически вне себя. Поравнявшись с утренним стрелком, я едва не сорвался в крик:       - Закатывайте рукава, Холмс!       Мой друг улыбнулся мне какой-то странной улыбкой, какой улыбаются обычно душевно больные люди. Не сводя с меня своего вызывающего взгляда, он закатал сначала правый рукав своей белой сорочки, затем левый. Следов уколов я не заметил. Однако был абсолютно уверен, что мой друг под морфием, или, чего хуже, героином.       - Брюки, Холмс!       - Не мелите чепухи, мой дорогой Ватсон. Просто посмотрите на зрачки, - снисходительно произнёс детектив, тяжело вздохнув и вмиг как-то погрустнев.       Я посмотрел, и сдался. От идеи наркотического опьянения мне пришлось отказаться. Алкоголем от моего друга не разило, трубки же он не курил, она лежала на комоде, но и от неё пахло лишь табаком. В бессилии я опустился на табурет у гримёрки.       - Вы же только что чуть себя не убили, Холмс!       - Да, и именно это бы опровергло ту нелепую теорию из книги... К тому же, чуть-чуть ведь не считается, не так ли?       Голос его был упавшим. Даже в те дни, когда из преступников на улицах Лондона оставались только лишь мелкие сошки, и отлаженный механизм мозга моего уважаемого друга ржавел в воде рутины - даже тогда он выглядел куда более счастливым, чем теперь, лёжа в двух шагах от меня. Холмс приподнялся с своего места и начал вставать. Движения его были неповоротливые, резкие, неуклюжие, небрежные. Шаркая ногами, он дошёл до комода и закурил трубку.       - Как жаль, что вы не составите мне компанию по пути в Скотланд Ярд, - выдыхая дым, произнёс он всё с тем же безэмоциональным лицом, с каким лежал, вставал и шёл к комоду.       - Отчего же? Буду рад сопровождать вас...       - Вы вышли из комнаты без пяти восемь. Я обратил внимание на время, когда хлопнула дверь вашей комнаты. Решив, что меня нет, вы не стали утруждаться и закрывать её тихонько, как делаете это обычно ночью, если вам вдруг нужно выйти в кухню или... Неважно. Входная дверь хлопала только десять минут шестого и через тридцать минут - миссис Хадсон, очевидно, ходила за выпечкой. Вы сдали своё пальто в чистку, чтобы добраться до неё, одевали моё. На улице самая мерзкая погода за весь этот год, я ухожу. Чтобы нагнать меня у Лестрейда, вам придётся просить миссис Хадсон забрать пальто, причём просить десять минут назад, так что... - он стоял надо мной, похлопал по плечу, безжизненно улыбнулся и вновь сделался скучающим и вялым. - Попейте чаю, почитайте газету, а мне, очевидно, не помешает свежий воздух.       В гостиной я взял со стола уже остывший чай, вернулся в свою комнату, открыл медицинский словарь на букве "Д", проследил, как на другой стороне улицы медленно проплывает охотничья шляпа, и начал читать.       "Депрессия - психическое расстройство, сопровождаемое депрессивной триадой..."