Guiding Light

День за днем я оберегал запертый на семь замков чердак памяти. Спустя долгие годы воспоминания уже не рвались наружу, и лишь когда я смыкал глаза и более не следил за ними, те выбирались из заточения, играли в грязные игры с измотанным сознанием. Каждую ночь, без исключений, меня мучили кошмары. Демоны, от которых я научился отгораживаться бодрствуя, терпеливо и покорно ждали своего часа, ведь рано или поздно они получали меня обратно. И я привык. За двадцать лет я привык и, даже просыпаясь в холодном поту, уже не чувствовал отчаяния, что не отпускало меня первые годы эпидемии. Только кошмары вдруг стали реальностью. Что могло пойти не так, когда раненная Цикада предложила нам сделку? Обычная доставка груза из точки А в точку Б. Но проблема была в самом грузе: не оружие, не медикаменты, не какой-либо другой хлам, а малолетняя девчонка. Элли. Встретив тебя в пыльной комнате заброшенного кафе на окраине Бостона, я еще не осознавал опасности в полной мере, но чувствовал, что замков на двери в прошлое будет явно недостаточно. Конечно же, ты была не единственной девчонкой в карантинной зоне, но я, кажется, уже целую вечность не разговаривал с ребенком. Если бы не Тесс, я ушел бы в ту же минуту, не давая нашим жизням и малейшей возможности пересечься. Плевать на оружие, на талоны, на все — надо было уходить. Инстинкты никогда еще меня не подводили, и в тот раз я так же оказался прав. Идеи Цикады, как те же споры грибка — поганая зараза, которые цепляются к любому, у кого осталась хоть капля надежды, и Тесс не стала исключением: вляпалась в это дерьмо, следуя за светом. Авантюра с созданием вакцины и спасением человечества закончилась ее смертью. Хотя нет, именно там, в окруженном водой Капитолии, все только началось. Я остался с тобой один на один, а ты беззастенчиво принялась выворачивать доски и вскрывать «чердак». Трещала без умолку. Вопросы сыпались двадцать четыре часа в сутки, как будто у тебя впервые в жизни была возможность просто говорить. И неважно было, хочу ли я отвечать — ты все равно добивалась своего. А я старался игнорировать головную боль и держать дистанцию: каждое утро и вечер, как мантру, повторял слова Тесс о том, что ты всего лишь груз. Никогда еще я не был так наивен и слеп. Меня удивляло, что в маленькой девчонке, впервые оказавшейся за пределами привычного ей мира, было столько храбрости. Ты не позволяла себе прятаться или отсиживаться в укрытиях и, как бы мне не было тяжело это признать, ты не один раз выручала меня из, казалось бы, патовой ситуации, всегда прикрывала мне спину. А в Питтсбурге впервые я поймал себя на мысли, что защищаю тебя не потому что я должен, а потому что боюсь за твою жизнь больше, чем за свою шкуру. Видит небо, я не хотел вкладывать в твои руки оружие, тянул до последнего, пока это не стало абсурдно и нелепо. По моей милости невинная душа была запятнана кровью. И ты прекрасно справлялась, понимая, что иного выбора нет, а мое сердце отчего-то пропускало удар при каждом твоем выстреле. Ты не читала мне морали, но настойчиво пыталась вытащить меня «на свет». Непосредственный и безостановочно матерящийся ребенок. Попытка научить меня доверять людям стала для тебя, увы, очередным уроком выживания. Мне же, предательство Генри, напомнило, кто я есть на самом деле. Когда я готов был застрелить его на том пляже, мольба и страх в твоих глазах в очередной раз подтвердили простую истину — я убийца до мозга костей и со мной ты в не меньшей опасности. Впрочем, кого я пытаюсь обмануть. Я бы смог защитить тебя, убить каждого, кто только посмеет пальцем прикоснуться к тебе. Я готов был провести тебя через разрушенный мир и оградить от вездесущего зла, а это в свою очередь означало, что я не пережил бы твоей смерти. Да, я струсил. Испугался, что мы вдвоем повторим историю Генри и Сэма. Разумеется, у тебя есть иммунитет, но он оберегает лишь от обращения, но не от зубов, раздирающих плоть, или пуль, разбивающих кости. Неужели я был так не прав в своем желании оставить тебя с Томми? Ведь он, в отличие от меня, не просто бы отвел тебя к Цикадам, но смог бы позаботиться о тебе. Не просто дать надежду, а подарить тебе спокойную жизнь, дать место в общине. Еще в Бостоне я должен пойти другой дорогой и не подвергать опасности ни твою жизнь, ни мое спокойствие. Но слишком поздно. Не было иного пути для меня, кроме как рука об руку с тобой. И я опять не послушался внутреннего чутья, не смог бросить тебя. Даже сквозь жар и лихорадку, я слышал, как ты заботилась обо мне, и как страшно тебе было. Помню все, что ты мне рассказывала. О своей жизни, о Марлин и родителях, которых никогда не знала. Читала идиотские шутки и вспоминала о погибшей подруге. Говорила, что боишься остаться одна и так искренне верила, что я тебе нужен. Но я и тут подвел тебя. Тебе пришлось одной, лицом к лицу, встретиться с грязью и подлостью этого мира. Моя девочка. Моя малышка. Элли. Много лет я не испытывал страха подобного тому, как на озере в Колорадо, и я окончательно убедился в том, что безнадежно проиграл, позволил себе привязанность. Глупое дитя, желающее спасти мир, вывернула наизнанку мою душу, даже не подозревая об этом, стала смыслом жизни, вкуса которой я не чувствовал двадцать лет. Ты прекрасно знала, как сильно я хотел свернуть с дороги к Цикадам, осесть, попытаться, наконец, жить, а не выживать. Но ты чертовски упертая девчонка, непоколебимо верная своим идеалам и морали. Ни одно из выпавших на твою долю испытаний не сломило твоей воли и не заставило сомневаться в том, что ты делаешь. В отличие от меня. Не просто найти человека более жестокого и равнодушного, чем я. Даже единственный брат, не выдержал жизни со мной: предпочел уйти в неизвестность, но не доживать свой век рядом с мародером. Я же никогда не пытался казаться лучше, чем есть, и признавал тот факт, что у меня черная дерьмовая душонка. И ты оказалась лучом света, который я был не в силах отпустить. Рисковал собой ради тебя и убивал десятки людей на нашем пути: и мразей, и невинных. Подвергнул опасности Томми, заставляя его сопровождать тебя. Без единого сомнения пожертвовал всем человечеством, только чтобы ты продолжала дышать. Разве стоит этот полный отбросов, прогнивший и пропащий мир твоей жизни? Ответ прост — «нет». В который раз я поступил низко, нечестно по отношению к тебе, я знаю. Солгал, глядя прямо в глаза, но то была ложь во спасение единственного, что осталось чистого на этой бренной земле. Жизнь отняла у меня все, а я отнял у нее надежду на возвращение. Все честно. Но куда важнее были иные причины: мой эгоизм и страх. Без тебя, тьма внутри в мгновение поглотит меня без остатка. Ты нужна мне, Элли. Пусть ты не моя дочь, но ты мой путеводный свет. _________________ Guiding Light* — Путеводный свет