Привал

      Свежий и чистый ночной воздух ранней осени наконец принёс отдых от изнуряющего летнего зноя. Дым от тлеющих еловых веток приятно щекотал нос своей горечью. На фоне небольшого пылающего костерка выделялись, точно призраки, три сгорбленные фигуры. Вокруг было тихо: холодный ветер, бушевавший в последние печальные сентябрьские дни, совсем притих. И лишь голоса людей звучали в лесной тишине.       — М-да... А я сам ни разу не был в таких местах как Италия, — мужчина в оранжевой кофте, закинув голову назад, жадно хлебнул дешевый виски прямо из горла прозрачной бутылки. Срыгнул. И, передав пойло своему товарищу в светлой куртке, продолжил, — но слышал немало. Оно, это, конечно хорошо всё, но не по мне. С детства, хрена с два, не терплю все красивое — уж бесит сильно. А вот итальянки, я тут думаю, так ничего себе будут... Подняв лежащую рядом палку, он принялся яростно перемешивать угли, захваченные огнем, над которыми висела небольшая чугунная кастрюлька с кипящей водой. Слева от «болтуна», на том же бревне что и он, широко расставив ноги, сидел его друг, видимо не очень-то и желающий поддерживать этот глупый разговор. Напротив мужчин восседал паренёк, младше их чуть ли не на десяток лет, отчаянно пытающийся открыть ножом консервную банку с грязно-рыжими следами коррозии на боках.       Вся троица была сильно уставшей. Сегодняшняя вылазка для них едва не закончилась смертью. — Эу, Тоби, дружище? — человек в толстовке обратился к пареньку. — Ты уверен, что это надо открывать именно так? Не, я, может, ошибаюсь, и ты лучше знаешь, но кажется лучше открывашкой... Тим, ты-то часом не знаешь? Но уже успевший задремать Тим лишь встрепенулся, и как-то непонимающе похлопав глазами, перебросил пареньку приспособление, напоминающее небольшой трезубец, которое лежало около него. Повисло молчание, нарушаемое только скрежетом, треском костра, да и недовольным сопением голодного Тоби. — Ну, а... — начал было уже скучающий Брайан, но его слова прервал вскрик, донесшийся со стороны мальчонки в серой кофте. «Грустное лицо» быстро привстал со своего места.        — Идиот, я же говорил, что если руки из жопы, то не стоит ничего делать! — Тим откинул пустую бутылку и, икнув, качаясь из стороны в сторону, пополз к парню. Тот размахивал рукой, из-за чего во все стороны летели ярко-красные брызги. — Ну вот и что теперь прикажешь делать? — он взял ладонь Тоби, и принялся рассматривать глубокий разрез.       — А банка-то ржавая! Тут надо опасаться этого, ну как его там ещё называют? Ч-ё-ё-ёрт... — в разговор нагло встрял Худи, размахивая полуоткрытыми консервами, и совершенно не обращая внимания на то, что случайно заляпал свою кофту томатным супом. — А, вспомнил! Ст... Столбняк вроде. У тебя же есть прививка, ага? Парень аж вскрикнул от испуга. Какая ко всем чертям прививка? Он даже с трудом вспомнил что это такое! А мысли о том, что столбняк — болезнь пострашнее обычной простуды будет, едва не довели парня до слёз. Чего одно название стоит! И ведь никто ему не поможет, он один более-менее здравомыслящий на несколько километров вокруг. Его коллеги, если можно их так обозвать, пьяны настолько, что еле-еле говорят!       — Обработать бы надо чем-то и закрыть, негоже мальца ещё и заражению крови подвергать... — деловито протянул Маски и тихо присвистнул.       — Что?! — Роджерс был уже на грани истерики. Да что это ещё за такое, «заражение крови»? Оно ужасней столбняка, или же менее неприятно? И вообще, они что, издеваются? Делать им нечего, кроме как пугать и без того нервного человека? Худи уже подошел сзади, и сел за спиной паренька всё ещё не выпуская из руки «виновницу» этого переполоха, сказав только, что ему проще от сюда наблюдать за происходящим. От него за несколько метров несло спиртом, потом и перегаром, как от алкоголика с многолетним стажем. Но ведь эта зараза уже много лет бухала, стараясь забыться, как сам прокси в яркой кофте и рассказывал. Вот, мол, тридцать с хвостом лет, десять из которых он чисто пробухал. А ведь его друг не лучше, нет. Гадкий, не отказывающий себе ни в каких удовольствиях, будь то та же самая выпивка, развлечения с девицами, ну или же самая крайность — лёгкие наркотики, по типу конопли. Дурь потяжелее он даже не трогал, видимо как-то, но заботился о своем здоровье. Жизнь он ненавидел, но подыхать не хотел. Брайан и Тим были друзья не разлей вода, и по слухам, были знакомы с самого детства, и действовали вместе почти всегда: шли ли они на задание, врывались ли в дома, дабы украсть денег, ну или просто отдыхали. Тоби их, если говорить честно, слегка побаивался. Мало ли что на их вечно нетрезвых умах... Он даже всегда обходил их стороной, старался не попадать им на глаза лишний раз, но сейчас и случилось то, чего он так опасался: он был их напарником на одно задание.       — Ну, доктор Тим, что вы там своей дурьей башкой навыдумывали? Я голосую за ампутацию, чтоб наверняка! — Сзади заржали так, что можно было ощутить себя в конюшне.       — Особо умный, да? Обработать рану надо, говорю! Тащи вискарь, — Маски ещё раз посмотрел на руку мальчишки, которая лежала в его ладонях, залитых кровью из пореза. Да, серьёзно он распахал себе палец, ничего тут не скажешь.       — Хах, так мы с тобой все вылакали, ни капли нет, — Худи наконец-то избавился от злополучной банки, кинув её куда подальше в кусты, залез в карман своей кофты и, достав красно-белую пачку «Мальборо», уже пытался подцепить зубами одну сигаретку, — вот тебе и больница, хотя... Полевой госпиталь, о!       Прорычав что-то нецензурное, Маски помотал лохматой головой и взял пораненный палец Тикки в рот, не обращая внимания на громкое «Какого хрена вытворяешь?!», в один голос выкрикиваемое от его «сослуживцев».       — Шлюна — хоуоший антишептик, — прошипел Тимоти, не отрываясь от своего дела. Вот оно... Сердце Роджерса, кажись, уползло в пятки. Алкоголь сворачивает людям мозги изнанкой наружу, но а если этот внутренний орган и так создает и хранит в себе больные мысли? Не дай Всевышний взбредёт что-то в тупые головы этим друганам. Их-то двое, а вот Тоби совсем один. И как насчет разницы в силе, опыте и возрасте? Паренёк понял, что влип в неприятности по самые уши. Страх был настолько сильным, что по телу понеслись мурашки, заставляя младшего прокси легонько задрожать и, как он не пытался, контролировать этот процесс не получалось.       А Худи тем временем затушил наполовину выкуренную сигарету о брёвнышко прямо рядом с раненным, и перегнувшись через плечо того, заглянул в лицо. Кровожадно усмехнулся, как обычно усмехается палач, занося топор над жертвой:       — Слышь, товарищ Тим? А этот малец чего-т как осиновый лист, этого... Уах, опять слово забыл, мать вашу... А, во! Трясётся! — от его дыхания теперь помимо перегара несло ещё и табачным дымом. У Тоби от этого запаха аж дыханье перехватило. Как можно быть настолько беспардонными, дикими и мерзкими личностями, при взгляде на которых действительно понимаешь — человек был обезьяной, процентов сто. Маски тем временем лизнул языком разрез на пальце, проникнув довольно глубоко, заставив раненного вскрикнуть от неожиданности и отдёрнуть руку. На испуганного мальчика смотрят два полуприкрытых, нездорово сверкающих глаза. Тим улыбается во все зубы, демонстрируя, что они красно-рыжеватые от крови, которая слегка пенясь от слюны, стекает с уголков рта мужчины в светлой куртке.       Он был похож на голодную собаку, наконец-то стащившую где-то сырой кусок мяса. В глазах Тоби стоял истинный страх. Это было так... На Райта это подействовало как словно ястреб увидел беззащитного птенца, ему резко захотелось взглянуть поближе, почувствовать это, потрогать собственными руками, и заставить напуганного кричать, кричать как можно громче, как... Как обычно и вопят жертвы — искренне, не фальшиво. Даже не так, как эти «жрицы любви», стоящие по ночам у дорог, и услугами которых часто пользовался сам убийца в белой маске. Интересно всё же, а как кричит тот, кто сам по идее должен быть ночным кошмаром? Сердце маньяка забилось как пойманная пташка в силках. Быстро, часто, громко... Вызывающе...       — Боишься, да? Не стоит, не стоит... Я человек не плохой, да, не плохой. Знаю что делаю. А ну! Иди-ка ко мне! — Райт схватил парня за плечи, и постарался притянуть к себе как можно ближе.       Тоби упирался изо всех своих сил, заехал даже пару раз нахальному прокси по лицу, измазал его в своей крови. Но парню не удалось сопротивляться долго — сидящий сзади Брай был явно на стороне Тимоти. С радостным смехом, словно бы он находился в цирке, «Человек в капюшоне» конечно же пихнул парня прямиком к своему другану.       И вот, когда несчастного Тикки прижали к земле, пахнущей плесенью, покрытой сухими листьями, шишками и хвоей, не давая возможности брыкаться, обладатель черной тканевой маски соизволил подползти к своим коллегам, чуть не упав пару раз.       — Вот это я понимаю — отдых после тяжёлой работы! — мужчина протянул руку к несчастному, прижатому к земле, и осторожно погладил того по волосам, в которые впутался всякий мусор. — Как будем действовать? Вместе? О-о-о-о... Если что, я даже не против быть и вторым, после тебя, бро...       — Грабли убрал! Совсем зафигел? Он мой, не трогай даже! Ещё такому ублюдку как ты его доверять... Отвянь! — владелец бело-черной маски, как могло показаться, просто обезумел. «Вот уж действительно бешеная псина!»       Это была его добыча, только его, Тимоти Райта, ничья другая! И в ближайшее время только он мог делать больно этому сучёнку, а больше никто!       Потаенные страхи мальчика происходят наяву... Вот его уже и делят два алкаша! А потом, потом... Ну уж нет, этого допускать нельзя. Он попытался ударить Тима ногами в живот, но увы, ничего не вышло. Младшего доверенного распластали так, что не пошевелить ни одной из конечностей.       — Дружище, а ты не хочешь сходить за хворостом? — отморозок обратился к Брайану, крепче прижимая к земле паренька, который извивался как крыса, попавшая по неосторожности в крысоловку. — Понимаешь, я не хочу чтоб огонь погас, нам как-никак тут до утра сидеть, так что...       — Да иди ты на хер, Тим! — мужчина в яркой кофте сел поудобнее, вытянув ноги вперёд и положив локти на бревно. — Я уйду, а всё интересное пройдет мимо меня, да? Не на того... ох... напал. Я тихо посижу. Дров хватит чуть ли не до следующей ночи. Успокойся!       Уши, нос и щеки Тикки покраснели. Тут можно было винить и обыкновенный стыд, и огонь, жар которого был настолько сильным, что глаза будто бы вытекали из глазниц, а так же в этом была виновата злость раненого. Злился Тоби в первую очередь на себя, ведь он не обращал никакого внимания на свои предчувствия и страхи, считая их ложными. Ах! А ведь его чутьё даже не кричало, а вопило об опасности, когда младший помощник Безликого находился рядом со своими, если можно так выразиться, коллегами. «А вот теперь и расплачивайся за непослушание!» — занудно твердило нечто в его голове. И оно было право на все сто процентов.       Непонятный писк со стороны «Грустного Лица» заставил Тоби повернуть голову в его сторону. Мальчик задрожал всем телом, когда увидел что «наблюдатель» смотрит на него с Маски через объектив видеокамеры. Он явно решил записать фильм на будущее, заставляя Роджерса покраснеть ещё больше. Ладно позор сейчас, да и то, с сильного перепоя могут не вспомнить, но на плёнке...       Заметив, что внимание паренька приковано к нему, Брайан сощурил свои мутные от выпитого глаза, и помахав свободной рукой, пропел что-то вроде «Улыбочку!» Он был доволен, что захватил с собой свою камеру, хотя вообще-то считал, что этот гаджет вовсе не нужен, только постоянно мешается. Но тут такая возможность! Безысходность. Вот оно, то самое слово, которым можно описать все чувства Тоби. Страх сменился каким-то уж через чур сильным спокойствием, какое обычно бывает у тяжелобольных людей на последней стадии их недуга. Парень решил не сопротивляться, смирился со свей участью, и Тим сразу это понял. Мужчина сел, ухмыльнулся, причём довольно кровожадно, и приподняв Роджерса за капюшон кофты, точно нашкодившего кота, уложил к себе на ноги. «Добегался в очередной раз!..» — пронеслось в голове у Тикки, когда Райт спустил с него штаны с нижним бельём.       Мальчик проклинал и то, что несколько дней назад сменил свои черные джинсы, которые умудрился продрать на коленке, на серые спортивные штаны из мягкой ткани, снять которые для Маски не составило ни малейшего труда. Старший прислужник некой сущности, обитающей в лесах, замахнулся рукой и с силой ударил по обнажённым ягодицам несчастного, заставив того поднять голову и замычать, но не от боли, а от удивления смешанного с обидой. Что этот полупридурок-извращенец удумал своим воспалённым мозгом? Ещё шлепок, и парень начал тихонько ворчать. Ну естественно! Его пороли подобным образом далеко в детстве за какие-то мелкие провинности, и то, раз-два, а тут... Он же уже взрослый человек, вот-вот скоро двадцатник стукнет, и его, словно трёхлетнего, да за просто так!       Тоби было пытался думать о чём-то другом, старался отвлечься от всего происходящего, но его мысли повторялись и расплывались, как музыка с поцарапанной пластинки или диска. И всё же он ловил себя на мысли, что ему это немного нравилось. «Охотник попал в капкан... Прям анекдот, мать его!» Это чувство собственной беспомощности и то, что с ним вытворяют, пускай это и отвратительно, не вписывается в рамки морали и всевозможных правил общества... А хотя, какие там ко всем чертям правила, если ты являешься одним из самых разыскиваемых преступников страны, да и преклоняешься перед монстром, который не может существовать с точки зрения науки и здравого смысла? Так, просто детский страх типа Бугимена. Брайан от восторга замотал головой из стороны в сторону. Когда ещё такое увидишь, особенно в обычной жизни? По честному, он был бы не прочь поразвлечься с мальчишкой тоже, но вот всё-таки побаивался своего друга — тот ему запрещал даже приближаться. Райт страшен в гневе, это факт. И только чёрт в аду знает, что могло быть за нарушение этого запрета. А Худи просто не хотел об этом сейчас думать. Ему доставляло неимоверный кайф просто наблюдать...       Маски перестал пороть Роджерса, и запустив руку под его кофту, погладил по спине. Несмотря на то, что мужчина находился рядом с уже затухающим костром, его руки были ледяными. Тикки посетила мысль, что у владельца белой маски «Вольто» проблемы с сосудами. Он слышал это много лет назад, может быть даже когда смотрел с матерью передачу по телевизору, как раз одну из тех, где ничего не понимающие в медицине люди рассказывают о здоровье, дают совершенно тупые советы...       Напарник «Грустного» ударил мимо, лишь слегка задев, и без того уже покрасневшую, разгорячившуюся кожу. Громко выругался, и следующий удар был намного сильнее предыдущих...       Мальчик ухватился негнущимися пальцами за расстёгнутую куртку своего коллеги и подвинулся как можно ближе. Прижавшись к нему боком он почувствовал, что мужчина уже возбудился. Разве Тиму это нравится? Он получает удовольствие мучая других? Пусть, пусть творит сейчас что хочет... Он сделает всё, от одних мыслей о чём у Тоби холодеет внутри каждый орган? Но он же вроде бы серьёзный, взрослый человек, хотя... Ему сейчас плевать на всё вокруг, в его безмозглой башке дешёвое пойло, затуманившее больной разум, и для него есть только он, а именно его грязное желание... «Желание трахнуть парня?» Райт провел рукой, убирая сальную потную и грязную челку с лица Тоби.       — Давай, сам понимаешь что надо делать... — сказано таким холодным тоном. Так обычно говорят, когда опаздывают куда-то и обращаются непосредственно к причине задержки.       Паренёк судорожно попытался вспомнить хоть что-то обо всех этих делах, не желая показаться глупым перед Тимом, но в голову не приходило ничего, кроме одной простейшей позы. Он быстро поднялся с ног Маски, отполз слегка в сторону, поджал больную руку, встал на четвереньки почти прижавшись грудью к земле.       Пока старший прокси подходил к нему, Роджерс мог спокойно сбежать, но он не сделал этого, а наоборот покачал бедрами из стороны в сторону, будто бы дразня мужчину. Внутри раненого словно дрались двое: один советовал удирать как можно дальше и быстрее, а другой... Н      о ведь к тому же, если он немного «подыграет», то возможно отделается куда легче, не так ли, разве нет?! Тоби хотел верить в это. «В эту дебильную отговорку, грёбаный псих!»        Тоби попытался как можно сильнее раздвинуть ноги и выпятить зад, но штаны и нижнее бельё, спущенные до колен, сильно мешали.       — А ты довольно распушенный, да? Охо-хо... Ни в какие ворота такое поведение не выйдет! Стелешься пред всеми... Как ты дальше существовать будешь, хм? В обществе такого не терпят, как понимаешь... — голос Тима был слегка слащавый, и он словно издевался над Роджесом, пытался унизить как можно сильнее. Худи неодобрительно фыркнул. Интонация его товарища напоминала ему о первой учительнице «Грустного Лица». Она постоянно говорила такими фразочками, слишком приторно. Тим отхаркнулся, сплюнул на руку. Тоби вскрикнул, когда почувствовал что-то в себе. Маски начал двигать пальцами, скорее всего специально царапая неровными ногтями нежную слизистую. Роджерс задышал чаще, хватая ртом воздух так, как будто его душили.       — Тим... Хватит! — Тоби заскулил и уперся лбом в землю.       Мужчина лишь ухмыльнулся, но руку всё же убрал.       — Эх-х-х-х... Ты опять, да? Я-то думал, мы договорились, общий язык нашли... Но оно вон как. Или ты, блять, хочешь большего, а, потаскушка? Ну, я тебе сейчас устрою... — мужчина дышал довольно тяжело, но вот его голос дрожал почти незаметно. У мальчишки похолодели ноги, стоило ему услышать лязг пряжки ремня своего «коллеги». Это было как-то слишком громко, совсем не так, как обычно...       Паренек впился пальцами в сухую лесную почву, когда почувствовал грубый и резкий толчок сзади. Он сжал зубы до хруста, стараясь не издать ни звука. Эти ощущения... Это было что-то даже слишком новое, непривычное. Наверное, это даже было бы зверски больно, будь он нормальным. Раненый было даже стал надеяться на то, что всё пройдет более-менее нормально, скоро все закончится, но...       — Давай, не молчи, сука! Манекен долбаный! — Тим со всей дури ударил Тоби по спине кулаком, из-за чего тот с шумом выдохнул. — Да что ты там о себе вообще думаешь, подстилка гребаная!?       Роджерс замычал что-то непонятное, и прикусил язык. Повернув голову, он с презрением и какой-то мольбой уставился на Худи, который все продолжал съёмку, иногда только облизывая и кусая пересохшие губы. «О чем этот чёртов извращенец сейчас думал?!» Райт тем временем, громко выматерившись, начал жестко двигаться, вынуждая младшего прокси кричать во весь голос. Стоны вперемешку с воплями и чем-то отдаленно напоминающим хлюпанье разносились эхом между деревьев.       — Шлюха! Тим сделал несколько рваных и неосторожных движений, сильнее вцепился руками в бёдра Тоби, который уже ревел во весь голос, задыхался от этого. Он чувствовал себя жалким, никчемным,«маленьким». Да, Роджерс вовсе не чувствует боли от кровотечений, переломов и тому подобного, но вот душевные страдания он ох как превосходно ощущает. То, что его сейчас просто-напросто трахают как девицу в публичном доме, все эти грязные слова, относящиеся к нему, да и то, что Худи смотрит на них— всё это словно прожигает мальчика изнутри. Это жжение, будто от серьёзного ранения, которое уже начинает нагнаиваться, нарывает, дергает, безостановочно течет кровью и гноем... Тикки ловил от него кайф, не стоит об этом молчать. Он сам был себе противен, ненавидел себя ещё больше, и одновременно не желал прекращения этого, хотел выгибаться, стонать как можно громче, двигаться в такт, поддаваясь... Да, он был без ума от подобного унижения.       Его посещали мысли, что ему невыносимо больно. Слюна стекала тонкими нитями из уголков рта парня, капала с подбородка, покрытого тонкими белыми полосочками шрамов — первые попытки подростка самостоятельно бриться. Маски начал едва заметно поскуливать все сильнее и быстрее вбиваясь в парня, доставляя тому еще больше страданий... Тим откинул голову назад, захрипел и, задрожав всем телом, потянул подростка на себя. От удовольствия прикусил губу так, что по давно небритому подбородку потекла кровь. Мужчина закрыл глаза, и откинувшись назад, сел на землю. Райт дышал так, словно только что пробежал марафон, жадно хватал ртом свежий ночной воздух. Помотал головой из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок и унять дребезжащий шум, который ни с того ни с сего поднялся в ушах. Нервно сглотнув и с трудом разлепив веки, он посмотрел на Тоби, который дрожа всем телом лежал на боку, подтянув ноги как можно ближе к животу. Глаза несчастного были прикрыты. Грязная и мокрая от пота серая кофта сбилась ближе к голове. По бедру младшего доверенного текла белая и вязкая жидкость. Кое-где на теле виднелись свежие фиолетово-красные синяки. А его грудь то вздымалась, то вновь опускалась... Мальчик все равно продолжал выгибать спину и стонать, царапая ногтями свое тело.       — Чёртова потаскуха! — злобно бросил Тим, и подтянув джинсы, отполз подальше от почти погибшего костра, над которым висела закоптившаяся кастрюлька с уже выкипевшей водой.       Худи открыл свои заплывшие от выпитого алкоголя глаза, и широко зевнув во всю «пасть», нажал кнопку «Стоп» на корпусе камеры, тем самым остановив запись и закрыв её, выключил.       — Ну вот и хорошо, что всё более-менее. И мне хорошо, и людям, — Брайан как обычно произнес последнее слово точно торговка на рынке, — наверное, нормально. Накинув на голову обтрепанный по краям капюшон, он отложил свой гаджет, и еще раз бросив на извивающегося Тоби взгляд полный интереса, лёг на землю обхватив себя руками. Несколько минут спустя, на всю опушку разнёсся его раскатистый храп.

***

      — Пришли. Тоби от испуга и неожиданности вздрогнул, почувствовал на себе настороженные пристальные взгляды своих спутников, будто бы и вовсе не понимающих причину подозрительной тревоги парня. Оставив коллег, Тим закрыл лицо маской, жестами приказал остальным сделать то же самое. Довольно быстро зашагал вперед. Остановившись у оврага, он упал на колени и склонил голову, покорно вытянув руки вверх, крепко сжимая в них чёрный тяжёлый пакет из плотного полиэтилена. По его предплечьям, пропитывая рукава, потекла мутная зловонная жижа.       Человек в маске пугающе закричал на непонятном грубом языке, и его крик был больше похож на хрип утопленника, вылезшего из воды. Взвыл ветер, сорвал несколько разноцветных листков с куста неподалеку и понёс их прочь, кружа в диком дьявольском танце. Из-за дерева показался серый прозрачный силуэт, и прыжками, как обычно перемещаются дикие белки, направился к неподвижному человеку. Но когда между ними оставались всего пара футов, нечто материализовалось в высокую фигуру в черном строгом костюме. Выхватив свёрток из рук мужчины появившейся из-за спины белой рукой, существо вытряхнуло содержимое мешка, предварительно разодрав черный пластик на мелкие кусочки. На землю с глухим звуком упала и покатилась, источающая коричнево-зеленоватую протухшую кровь и прочую гниль, отрубленная голова девушки с чёрными волосами — задание Высокого Стража леса было выполнено. Махнув белой ладонью над головой своего слуги, Это ушло обратно, захватив безжизненную добычу. Тощий не терпел, когда жалкие смертные людишки начинали вмешиваться в его дела. Маски поднялся и, отряхнув прилипшие к штанам щепки и хвою, пошёл обратно, где его ожидали Тоби и Худи. Но вот подойдя к последнему, он со всей дури залепил тому подзатыльник.       — Совсем сдурел? Мне за тебя выговор сделали, недоносок! Какого хера ты думал о том, как снимешь шалаву вечером и что ты с ней там сделаешь? Забыл, что этот вот, — мужчина встал на цыпочки и вытянул руки к небу, — вот, умеет мысли читать? А?!       Он остановился, как бы размышляя о чём-то, и махнув рукой, продолжил уже более спокойно:       — Ладно, ну, тебя, дебила, в канаву. Пошли, куда ты там надумал. А ты, — хозяин белой маски наградил паренька, стоящего возле него, холодным взглядом, — что ж, прощай. За помощь отдельное спасибо. Брайан закинул свою руку на плечо своего другана, и они, болтая о какой-то чуши, поплелись в противоположную от мальчишки сторону. В горло словно насыпали жгучего перца, а из глаз засочились горькие слёзы, когда Тоби смотрел им в след. Они ничего не помнят... Сейчас он — вот уж действительно никто. Но почему он чувствует себя так хреново в этот момент? Паренёк поднес руку к горлу, и сжал воротник кофты. Порез на пальце вновь стал кровоточить, но прокси не обратил на это ни капли внимания. Он просто стоял и смотрел на то, как среди уже полуголых деревьев растворяются двое: один в ярко-рыжей толстовке, а второй в куртке горчичного цвета. «Вот и всё...» — пронеслось по тишине, что нарушалась лишь отдаляющимися голосами, пением птиц, да шумом воды в неспокойном ручье, текущим неподалеку. «Вот и всё на этом...»       — Да ты вообще совсем, да? Бля! Тим! Стареешь, братан, стареешь... Вот отказался уже со мной идти, хотя пару минут назад ты охотно согласился. И с чего такая изменчивость, хм? Да, а вот что через несколько лет будет? Ну я конечно все понимаю, возраст, там, условия жизни, прочая херь научная, но...       Брайан продолжал свою мини-лекцию про возраст и возможности ещё долго, но Маски его уже не слушал. Он убрал руки в карманы и, обернувшись назад, постарался взглядом найти фигурку в одежде грязного цвета. «Хм, знаешь, а я думаю нет, Тоби. Это ещё не всё. Это ещё далеко-о-о не всё, поверь мне, дружок...»       Мечтательно прикрыв глаза, старший из доверенных сжал в ладони небольшую пластиковую коробочку, которая, как крошечный сейф, надежно хранила кассету от видеокамеры Худи с записью прошлой ночи.