Сердце мирового океана

      Неделю «Жемчужина» была в открытом море, и каждый из этих дней был похож на предыдущий. Едва первые лучи солнца появились из-за горизонта, Джек уже был на капитанском мостике. Он пришел, чтобы на несколько часов заменить Гиббса, который всю ночь провел у штурвала. Джошами и многие другие заметили, что Джек довольно много времени уделял кораблю. Как будто за все время их приключений он соскучился по «Жемчужине» и теперь старался больше времени посвящать ей. Отчасти это было так. Джек действительно любил свой корабль и хотел навести порядок на борту, чтобы команда была готова в любой момент отразить удар. Им предстоит добраться в Бристоль, отобрать у англичан корабль Барбоссы и попытаться уйти оттуда с минимальными потерями.       Джек, конечно, по большей части рассчитывал на свое умение импровизировать, но для того чтобы все получилось команде необходимо быть во всеоружии. Но главная причина, по которой он так вцепился в работу, заключалась в том, что она лучше всего отвлекала его от лишних мыслей. Точнее так — мыслей о некой особе, которая вела себя слишком непредсказуемо и странно, чем вызывала в нем целую гамму самых противоречивых чувств, которых он не хотел бы испытывать.       Путь до Бристоля был долгим, поэтому Джек пытался искать себе все новые и новые дела. Когда Гектор и Маргарет покидали каюту днем, чтобы помочь команде, Воробей сидел над картами вместе с компасом, который все также отказывался корректно указывать направление. Несколько раз он вставал из-за стола и ходил по каюте туда-сюда, чтобы лучше сосредоточиться над решением задачки. Часть своих людей он должен был отдать Барбоссе, чтобы тот смог вернуть себе «Призрак Полуночи», помочь «Жемчужине» выбраться из Бристоля и добраться до Бухты Погибших Кораблей. Пиратов в команде было катастрофически мало. Они с трудом справлялись с «Жемчужиной» сейчас, а когда часть мужчин перейдут к Барбоссе, то Джеку вовсе будет непросто. На первый взгляд, задачка возвращения корабля казалась ему просто нерешаемой. Периодически его угнетали мысли о том, что будет с ними дальше. Последний разговор с Элизабет сильно пошатнул его уверенность в том, что все будет легко. Вместо того чтобы радоваться их небольшой победе над англичанами, возвращением на «Жемчужину», она сожалела о том, что ей не удалось остаться в Англии. Не получилось уйти от него. На него напала тоска от того, что она так холодно и жестко вела себя по отношению к нему. Как будто он для нее ничего не значил. Не было с ее стороны ни благодарности, ни поддержки. Его бесило то, что он думал обо всем этом так, словно он какой-то сентиментальный придурок, но прекратить эту меланхолию не мог. Между ними повисла тишина, она отказывалась с ним разговаривать. Иногда он замечал ее сидевшей на трапе с грустным видом, но не осмеливался подойти. Что не совсем было на него похоже. Раньше он бы именно так и поступил, но после того разговора у него почему-то не было такого желания. Усталость, лень, злость лишь больше омрачали его существование. Ром помогал от них избавиться, хоть он понимал, что в сложившихся обстоятельствах ему лучше оставаться трезвым, сил бороться с желанием забыться у него не было. На душе была какая-то пустота.       Элизабет не знала куда себя деть, помогала коку, ела, наблюдала за Пинтелом и Раджетти, вечно соревновавшимися с Мертогом и Маллроем в спорах, болтала с Марго о погоде, взбиралась в воронье гнездо с подзорной трубой, чтобы следить за пируэтами голодных чаек над волнами. Ее также терзали мысли о последнем разговоре с Джеком. Об Уилле и той девушке, которых она не горела желанием увидеть вместе по возвращении в Бухту. Это была одна из главных причин, почему ей не хотелось туда возвращаться. Она понимала, что во многом виновата перед ним, что потеряла его по своей вине. Вела себя легкомысленно, поддавалась соблазну, шла на поводу у чувств к Джеку вместо того, чтобы думать о будущем с Уиллом, хранить ему верность. Такова уж была ее противоречивая натура. Она сама не знала, чего хотела. Ей казалось, что если бы она вела жизнь замужней женщины, родила ребенка, занималась домом, то это хоть как-то искупило бы ее ошибки и неправильное, легкомысленное поведение. Но теперь этот сценарий счастливой семейной жизни с Уиллом ей не светит, потому что он не захочет играть с ней в добропорядочную семью после всего, что с ними произошло.       Что-то подталкивало ее уничтожить в себе детские мысли о морских приключениях, выйти из образа пиратки. Из-за всех этих наивных грез слишком многое она потеряла, связав свою жизнь с пиратством. Отца, Уилла, репутацию благородной девицы. Разбила сердце Джеймсу, Уиллу и возможно даже Джеку. По крайней мере она видела, что он наотрез отказывался с ней пересекаться на борту, полностью погряз в делах и как будто бы демонстративно избегал ее. Хотя после того предательства, ей было сложно представить себе, что Джеку вообще возможно разбить сердце. Он слишком самолюбив и расчетлив, чтобы убиваться из-за всякой ерунды. Она ловила себя на мысли, что в принципе ей крайне трудно понять, почему он так сильно стремился отрезать ей все пути в новую жизнь. Нет, она осознавала, что он к ней неравнодушен, но не думала, что он готов о ней всерьез позаботиться. Он предлагал ей свою помощь, намекал на то, что если она согласится радоваться его кратковременным участием в ее жизни (точнее — остановкам на ночь в ее спальне), то он будет рядом. Иногда. Раз в полгода. Лучше чем раз в десять лет, конечно, но… ее такая перспектива не особо радовала. Она разрывалась между желанием поиграть в добропорядочную семью и жаждой жить яркой, непредсказуемой, насыщенной приключениями жизнью. Маргарет рассказала ей о том, что Гектор заберет ее к себе в команду и они будут вместе странствовать по волнам и получать удовольствие от жизни. От Джека ничего подобного она не слышала. Он думал лишь о том, как бы он смог жить яркой жизнью, участвовать в приключениях, а потом возвращаться в тихую гавань, где он отдохнет и снова свалит в закат. Вот какие мысли бесили ее неимоверно, поэтому его пошлые намеки так раздражали ее. Он думал лишь о своих желаниях, пытаясь прикрыться фразами о том, что на самом деле это все именно то, что нужно ей. Пытался выдать его желания за ее. И выставить все так, что он ей нужен больше, чем она ему. Что в общем-то неудивительно, но немного грустно… Элизабет подумала, что может зря себя накручивала, а Джек просто не воспринимал происходящее всерьез. Ему как бы все равно, что будет с ней дальше, как она будет чувствовать себя в Бухте в одиночестве. А что если она хотела бы для себя другую жизнь? Она была настолько зациклена на себе и своих переживаниях, что не заметила, как наступил вечер.       Когда она зашла в каюту, то увидела Джека, заснувшего в кресле. Элизабет подошла, забрала из его руки бутылку и поставила на стол. От этого Джек внезапно проснулся и, увидев ее, подумал, что это был всего лишь сон. Он потер глаза, все вокруг двоилось, голова жутко гудела. Сказывалось похмелье. Наверняка она уже поняла, что он пьян. А когда он находился в таком состоянии, его резко тянуло в сон. Элизабет, увидев его пьяный и усталый вид, с сочувствием во взгляде спросила:       — Тебе совсем плохо?       — Жить буду, — кратко откликнулся он, чувствуя, что изрядно перебрал алкоголя.       Должно быть совсем жалкий у него вид, раз она так спросила. Если бы знал, что она придет, то ограничился бы гораздо меньшим количеством рома. Хотя и раньше она видела его пьяным, но тогда он был веселым, а сейчас он был просто жалким, потому что ему было физически плохо.       — Может, дать тебе воды?       — Нет.       — Я скажу Гектору, чтобы он побыл у штурвала этой ночью вместо тебя.       — Не думаю, что он согласится.       — Тогда найдем кого-то еще. Ты в таком состоянии явно не сможешь.       — Зачем пришла? — он вдруг внимательно посмотрел на нее.       — Гиббс сказал, что ты взял несколько бутылок в трюме явно для того чтобы напиться.       — А ты захотела присоединиться? — он улыбнулся.       — Нет, Джек, я хотела поговорить с тобой, — Элизабет не нравилось, что он даже в таком состоянии продолжал шутить.       — О чем?       — Я на самом деле не сожалею о том, что не осталась в Англии. Действительно, это была глупая затея.       — Наконец-то ты это поняла, — Джек фальшиво улыбнулся и зевнул. Ему неприятно было вспоминать их последний разговор.       — Я хотела бы после того, как все закончится, вернуться в Порт-Ройял, чтобы взять оттуда некоторые вещи в память об отце. Там осталась его сестра, которой наверняка досталось кое-что из его имущества.       Джек сразу сообразил, что это была ее просьба отвезти ее туда, но не поспешил ей обещать свою помощь. Еще неизвестно, как все сложится.       — Ты так говоришь, словно уверена в том, что все будет хорошо. Но никто не давал гарантий, что мы выберемся живыми из Бристоля, из Бухты, из всей этой истории. Нет смысла загадывать так далеко.       — Я просто хочу знать, сможешь ли ты это сделать для меня.       — Смогу, но захочу ли в очередной раз тебе помогать? — Джек недовольно посмотрел на нее, потому что ему сложно было ей прямо отказать.       Она молча опустила глаза. Он явно злился на нее.       — Поговорим об этом как-нибудь потом, — добавил он, немного радуясь тому, что она переменилась и теперь всерьез настроена вернуться в Бухту. А это означало, что у них еще есть шанс… договориться.       — Хорошо.