Come to me

Не бечено. В мире существуют болезни, от которых люди страдают гораздо больше, чем от гриппа, но эту болезнь можно было причислить к самым отвратительным. Саундвейв подхватил заразу и теперь сидел на кровати, замотанный в два одеяла, с температурой, глотал сопли, поминутно кашлял и пропускал пары. Благо сессия была сдана полмесяца назад и можно было спокойно болеть, жуя таблетки и выпивая четыре литра чая в день. Шоквейв не болел, поэтому был вынужден ходить на пары, но каждый день он пропускал хотя бы одну, приходя в то время, когда Саунд только просыпался, и следил за больным, занимаясь домашними делами. - Курить хочу, - брюнет посмотрел на химика, тыкнув того геймпадом. Сигареты были отобраны еще до того, как болезнь проявила себя в полной мере - когда техник только начал кашлять. - Ну раз в четыре дня можно ведь? Шоквейв некоторое время недоверчиво глядел на парня, после чего отложил собственный геймпад, достал сигарету из пачки, находящейся в рюкзаке, и, поплотнее замотав Саундвейва в одеяло, взял его на руки, двинувшись к балкону. - Мне, конечно, вот так очень нравится, но у меня болит горло, а не ноги, - на выходе из комнаты техник цапнул со стола зажигалку. - Там пол холодный, а носить тапки ты отказываешься, так что не возникай. Тем более, так приятно и тебе, и мне, - одноглазый чмокнул больного в щеку, тем самым заставив немного сощуриться и улыбнуться. Следующие несколько минут прошли в молчании, пока Саундвейв нежился в растатуированных руках и курил с выражением абсолютного блаженства на лице. Дым привычно шкрябал горло, а фильтр приятно грел успевшие покраснеть от холода пальцы. - Кофе?.. - Чай! Почти полночь. Саундвейва почему-то постоянно тянуло на кофе именно перед сном. * * * - Са-а-у-унд! - Кнокаут кинулся парню на шею, тут же начиная с изумительной скоростью рассказывать обо всем, что с ним произошло. Брейкдаун подошел с другой стороны, и медики почти душили брюнета в объятиях. - Кноки, из того, что ты сейчас сказал, я понял только то, что Скрим себе кого-то нашел. - Дрэдвинг! Он по размерам прям как Брейки. Даже не думал, что рядом столько огромных людей... - и рыжий снова затараторил. Старскрим давно по-тихому ныл, что ему не хватает "чего-то такого", поэтому можно было за него искренне порадоваться. Конечно, если они действительно начали встречаться, а не Кнокаут себе чего-то надумал. Техник вместе со все еще висящим на его шее медиком пошел в комнату, где они так в обнимку и завалились на кровать, вдвоем завернувшись в одеяло, пока Кнокаут тискал друга. Они с Брейкдауном не приходили около недели - пока Саунд не пошел на поправку. Недолгий срок, но все успели соскучиться и теперь вместе сидели перед телевизором, комментируя фильм и обсуждая последние события. Будущие хирурги за обе щеки уплетали недавно испеченное Шоквейвом печенье, Саундвейв в кои-то веки получил свой кофе и устроился со всеми на полу, облокотившись спиной о грудь химика, все еще замотанный в огромное темно-серое одеяло. Все близкие люди рядом, с ними все хорошо - на душе было спокойно и тепло от ощущения, будто техник в кругу семьи. А ведь эти люди действительно стали для него семьей - любящей, понимающей, способной поддержать в трудную минуту... - Заснул, - Шоквейв убрал пару сползших Саундвейву на глаза прядей - тот спал, пригревшись в его руках, и выглядел спокойным и счастливым. Кнокаут хотел что-то сказать, но только улыбнулся и лег на кровать за спиной Пирата, стащив одну из подушек и подтянув поближе Брейка. - Семейка идиотов. * * * Проснулся Саундвейв в объятиях аж двух пар рук: одни были большими и сильными, а другие - аккуратными и цепкими. Лежащий за спиной Кнокаута Брейкдаун одной рукой обнимал рыжего поперек груди, а второй в полусне почесывал свернувшегося клубком над головой хозяина Лазербика, и чувствовал себя замечательно, в отличие от подрагивающего Кнокаута, во сне пытавшегося получить немного тепла хотя бы от техника. Саундвейв невольно улыбнулся, подтягивая друга ближе и накрывая одеялом, чувствуя, как тот расслабляется и, приподняв голову, тычется лицом в шею брюнета, щекоча кожу теплым дыханием. - Знаешь, Саунд, однажды он тебя все-таки подловит, когда меня не будет рядом, и трахнет, - низкий голос, неожиданно раздавшийся из-за спины, заставил Саундвейва задрать голову, попытавшись посмотреть на химика, тем самым еще больше открыв шею, которую тут же аккуратно поцеловали. - Нет, Шоки, я это сделаю в твое присутствие, чтобы ты со стороны увидел, какую красотульку себе отхватил, - Кнокаут открыл хитрющие глаза и посмотрел на источающего ревность Шоквейва. - Брейки, ты же мне разрешишь? - Если это касается только Саунда, то да. Не забудь меня позвать. И камеру возьми. - А меня кто-нибудь будет спрашивать? - сдавленные ребра позволяли, скорее, шипеть, чем говорить. - Нет! Несколько минут они лежали в полной тишине, пока Шоквейв и Кнокаут играли в гляделки, все теснее обнимая Саундвейва. Брейкдаун в это время гладил умостившегося рядом Предакона, не обращая никакого внимания на развернувшуюся за его спиной мини-баталию, а потом вдруг встал и, раскинув руки в стороны, завалился на трех друзей, придавив голой по пояс тушей. К счастью, основной удар на себя приняла огромная рука химика. - Групповые обнимашки! - шатен рассмеялся и чмокнул Саундвейва в лоб, словив два ревнивых взгляда, один - обреченный и еще один - непонимающий. - А тебе чего? - Ау? - Предакон склонил голову набок, виляя хвостом, а потом посмотрел на Кнокаута и лизнул его в ухо. - Иу! - медик скривился, еще больше прижимаясь к технику - куда уж больше?! - пытаясь отодвинуться от пса. - Ему гулять. И сделает это... - Я! - неизвестным образом Саундвейву удалось вытащить из-под одеяла зажатую телом Кнокаута руку, которую тут же лизнул кот. - А вы Бика покормите. Шоквейв, приподняв пирсингованные брови, посмотрел на безмолвно умоляющего техника, который уже неделю внешний мир видел разве что с балкона. "Ну, тогда пусть друг друга и выгуливают." - Брейк. - Че? - Слезь. Брейкдаун нехотя слез, позволив Кнокауту, в отличие от Саундвейва не защищеному от немалого веса рукой Шоквейва, вздохнуть, наконец, полной грудью. В такие моменты особенно хорошо понимаешь, каково это - дышать в полную силу. И тут же дыхание рыжего снова перехватывает, стоит взглянуть на поднявшегося с кровати ассистента. Точнее, на его спину, не скрытую тканью футболки: парень потянулся, разминая затекшие во время сна части тела, отчего мышцы пришли в движение, приковывая взгляд карих глаз. Шоки, конечно, очень повезло с Саундом, но у Кнокаута не было повода завидовать - он и сам отхватил себе экземпляр что надо. Тычек пальцев меж ребер вернул медика в реальность, где в скором времени ему предстояло кормить недавно подобревшего к нему и Брейкдауну кота. - Кноки, слюни подбери. - Ой, как будто сам этим не страдаешь! - парень с легким укором посмотрел в заспанные голубые глаза, зная, что техник его поймет. Устроившийся на теле химика Саундвейв только фыркнул, с наслаждением огладив широкие плечи. Брейкдаун оглянулся, непонимающе уставившись на Кнокаута, тут же кинувшегося ему на шею. - Саунда я, конечно, люблю, но тебя все равно больше. Медики ушли поздним вечером, пожелав технику скорейшего выздоровления, на что последний громко чихнул. - Во! Значит, действительно скоро поправится! Шоквейв захлопнул дверь за рассмеявшимся Кнокаутом. Весь день его внимание было сосредоточено сразу на пяти объектах - друзьях и почему-то проявлявших особую активность животных. Но сейчас перед ним стоял только техник - тяжело дышащий приоткрытым ртом, с нездоровым румянцем на щеках и затуманенным после насыщенного дня взглядом. - Я знаю, чего тебе сейчас не хватает для полного счастья. - Хм. Чего же? - Горячей ванны. - И покурить, - Саундвейв посмотрел на химика и понимающе улыбнулся; в свете лампы сверкнул металлический шарик под губой. - Пошел набирать воду. Похоть во взгляде Шоквейв прятать не умел. * * * Болеть было одновременно хорошо и плохо: с одной стороны не нужно было ходить на учебу и встречаться там с приставучими одногруппниками - целый день сидишь дома, делаешь, что хочешь, и плаваешь в теплом озере заботы. Но вторая, плохая сторона все же перевешивала, потому что помимо отсутствия возможности выйти на улицу, где температура уже была минусовой, повидаться с медиками и покурить, содержала в себе то, что Саундвейв не любил больше всего - безделье. Всегда лежавшее под кроватью именно для таких случаев радио было три раза разобрано и собрано, за ним следовал небольшой радиоуправляемый робот на колесиках, который выдавал забавную короткую мелодию, когда его гладили по голове, а на вопрос "Как тебя зовут?" реагировал писклявым "Рамбл"; апогеем стало то, что парень самостоятельно подстриг волосы до той длины, что была у него во время знакомства с Кнокаутом, отчего хвостик на затылке снова стал маленьким и аккуратным, потом подстриг и химика до длины тех же времен и остаток дня заплетал ему косички. За день до выздоровления техник уже почти лез на стены от скуки, поэтому предложение о подработке в кафе, полученное от одного из друзей Кнокаута - Рэтчета - принял без раздумий. После пережитого небольшого собственного Ада дни, заполненные учебой и работой, стали бальзамом на истерзанную бездействием душу - Саундвейв уходил утром и приходил только поздно вечером, в одинаковой степени уставший и счастливый, почти сразу засыпая. Разобравшись за последнее время со всеми живущими в голове техника тараканами, Шоквейв не был против, понимая, что таким образом Саундвейв компенсирует проведенное без дела время болезни, и скоро все станет так, как было прежде. Прошла неделя, за ней вторая, а потом и третья; Кнокаут ныл, что больной уже давно не больной, а видятся они все еще раз в неделю, но брюнет все не унимался, хотя даже обычно невнимательные одногруппники уже не раз говорили парню, что выглядит он так, будто только вчера из могилы вытащили. В голове химика все окончательно встало на свои места, когда одним вечером за ужином Саундвейв обмолвился о том, что Рэтчет предложил ему взять отгул, обеспокоившись самочувствием сотрудника. - Ты же согласился? - Зачем? Я отлично себя чувствую, - надежды Шоквейва разбились о полный непонимания взгляд. - В зеркало когда последний раз смотрел? Техник покрутил серьгу в губе, задумавшись, и ушел в ванную, откуда послышалось приглушенное "Ну, подумаешь, круги под глазами..." Потребовалась всего пара секунд, чтобы понять - Саундвейв вошел в раж и не успокоится, пока не будет вымотан окончательно, из-за чего, скорее всего, опять заболеет и все повторится. Поэтому уже на следующий день Шоквейв принял меры, а именно - пришел в кафе и, в первую очередь, поговорил с Рэтчетом - медиком, уже закончившим обучение и теперь работавшим в кафе днем, при необходимости уезжая на операции, а ночью дежурившим в больнице. На замечание химика о том, что с подобным укладом Рэтчет скатится до состояния Саундвейва, блондин только фыркнул. - В отличие от Саундвейва, у меня рабочих дней пять, а не семь. Да и работаю я так уже больше двух лет - все нормально, как видишь. - Может и так, но выглядите Вы... - "Вы"? Я всего на три года старше тебя, - Рэтчет изогнул светлую бровь и окинул Шоквейва таким взглядом, что у того на секунду возникло желание убежать, крича "Хорошо, хорошо, только не бей!". При этом в голосе не было и намека на угрозу. - Как скажешь. Хотел сказать, что тебе тоже отдых не помешает. Выглядишь уставшим. - А-а, ну, это нормально, - медик махнул рукой, легко улыбнувшись. Кнокаут не раз говорил, что в мире есть три вещи, на которые он мог смотреть вечно: спина Брейкдауна, глаза Саундвейва и улыбка Рэтчета. Хотя на счет "вечного" Шоквейв был солидарен с рыжим только по второму пункту, он готов был признать, что Рэтчет обосновался в этом списке заслуженно, но с одной поправкой - внимание привлекала не столько сама улыбка, сколько то, как она меняла обычно строгое лицо. Рэтчет не выглядел на свой возраст. Создавалось впечатление, что перед тобой стоит не молодой парень, а повидавший немало дерьма в жизни мужчина лет сорока. Пара минут беседы - и вот этому мужчине уже и не под сорок, а все три тысячи лет. Может быть, так казалось из-за уже начавших появляться морщин, что было достаточно странно, потому что по биологическому возрасту еще не положено; может быть, из-за вечной собранности и серьезности - медик был реалистом, каких мало, порой нудным до тошноты. Но пообщавшись с ним некоторое время, пронаблюдав сей феномен, понимаешь, что все дело во взгляде, полном беспросветной обреченности и усталости. Рэтчет был хирургом, одним из лучших, на счету которого были не одна и не две операции, большая часть которых была проведена успешно. Однако, медицина не всесильна - этот человек был знаком со смертью почти лично. Но когда медик улыбался, морщины разглаживались, из тела будто улетучивалась не отпускавшая напряженность, а в глазах появлялось спокойствие, даже умиротворенность. Сразу становилось понятно, почему у настолько отталкивающей на первый взгляд личности было столько воздыхателей, которые, впрочем, так и оставались всего лишь воздыхателями, потому что небольшую собачку по имени Рэтчет охранял большой пес по имени Айронхайд - вояка на десять лет старше самого Рэтчета, с запредельной любовью, больше похожей на фанатизм, относящийся к делу войны в общем и крупногабаритному огнестрельному оружию в частности. Он ласково говорил медику "ты ж мой пулеметик", когда тот по какой-то причине злился и начинал во все стороны плеваться укорами и ругательствами, а в ответ слышал уже спокойное "ты ж моя валерьяночка". У этой парочки определенно было свое понимание термина "романтика". Саундвейва Рэтчет не только разрешил забрать, не дожидаясь конца рабочего дня, а еще и приказал до конца недели держать дома, отпаивая чаем с ромашкой и насильно, если вдруг будет отказываться, запихивать в него еду три раза в день. - И чтоб в одиннадцать вечера уже спал! - медик крикнул вслед находящемуся в зале кафе Шоквейву, выглянув из кухни, куда ушел полминуты назад. - Ага, и чтоб не гулял допоздна. И шапку надевал. - Я, вообще-то, серьезно. - Да я понял, - химик ухмыльнулся, осматривая небольшое помещение, и подошел к разговаривавшему со вторым официантом Саундвейву. - Кыш домой, работничек! - Шоки? - техник обернулся, явно удивившись, - предпочитая не мешать ему работать, одноглазый в кафе не заходил, - и уже собирался по привычке поцеловать в щеку, но вовремя вспомнил, что в кафе они не одни. - Только четыре часа - до конца смены еще пилить и пилить. - Рэтчет тебя отпустил. А еще сказал, чтобы до понедельника ты сидел дома. - Я так не могу. Нехорошо оставлять все на Рэтчета со Смоуком, - брюнет, нахмурившись, глянул на стоявшего рядом парня, который на такое заявление только рассмеялся: - Этот зануда может находиться в двух местах одновременно - на операции и здесь. Он даже в одиночку справится! А вообще можно позвать Айронхайда - все равно он в отпуске. - Или меня позовут. Иди переодевайся. - Ну давай хотя бы до конца дня! Ты же знаешь, что я ненавижу оставлять что-то недоделанным, а сейчас... Эй! Шоквейву надоело, поэтому он просто закинул Саунда на плечо и пошел в сторону раздевалки, сопровождаемый смехом Смоукскрина и перешептываниями посетителей. - Людей бы хоть постеснялся. По голосу снимавшего с себя рабочую форму техника было понятно, что ему и самому плевать на мнение каких-то там людей, но прошло уже пять минут, а химик не проронил и слова. Да и стоял при этом скрестив руки, вперив взгляд в никуда и с лицом еще кирпичнее, чем обычно, но протянутые в немой просьбе подержать очки сразу взял. Тут-то до Саундвейва и дошло - обиделся. Брюнет боком подошел к парню и виновато посмотрел сквозь челку ему в глаза: - Ну и где я накосячил? Шоквейв тут же отмер и строго посмотрел на Саунда, сразу будто ставшего в полтора раза меньше. - Во-первых, ты, сам того не замечая, себя изводишь. Сколько раз тебе говорили, что ты хреново выглядишь и пора бы отдохнуть? - Ну, эм... много. - С твоей стороны было крайне нелогично не заподозрить, что что-то не так. Конечно, тут и я виноват, потому что не уследил, но тело твое - мог бы и поберечь... Оболтус, - последнее Пират уже буркнул себе под нос, насупившись еще больше. "Так он просто волновался". Было понятно, что гроза миновала, и Саундвейв подошел ближе, приобняв любовника за плечи и подергав одну из сережек в левом ухе. - Хорошо, я понял, буду следить. Это было "во-первых". А "во-вторых"? - ...Во-вторых, ты со своей работой совсем забыл про меня, - в скошенном на техника взгляде, как и в тихом голосе, чувствовалось столько обиды, что от удивления Саундвейв невольно округлил глаза. За все немалое время, что они встречаются, химик ревновал его только к двум объектам - Бластеру и Кнокауту: первое было в начале их знакомства, и брюнет быстро дал понять, что одногруппнику ничего не светит, а с Кнокаутом это больше походило на развлечение, когда разнежившийся на солнышке кот для забавы припугивает близко подлетающих воробьев. Приревновал к работе - вот это новость. Техник, не сдержавшись, глухо засмеялся, прикрыв рукой рот. Сегодня Шоквейв за десять минут выдал то количество эмоций, которые обычно растягивал на три-четыре дня. Да и сам брюнет недалеко от него ушел. Невообразимо. - Я извинюсь, прям сегодня, - Саундвейв провел рукой по крепкой груди и легко, быстро, но от этого не менее приятно поцеловал. - Конечно, установленный Рэтчетом комендантский час придется нарушить... - Хрен там. До одиннадцати все успеем, - химик застегнул на голубоглазом куртку, повесил на плечо его рюкзак и, дождавшись, когда парень возьмет его под руку, вывел из кафе.