«Две заблудшие души»

Жар, пот и страсть, смешавшись воедино, витали в душной комнате, принося небольшое головокружение. Горло першит, да и я сам уже не слышу собственных стонов, отражающихся от стен. Горячие волны расходились по всему телу от точки, которую то и дело задевал мой возлюбленный. Перед глазами сверкало, а мышцы живота и бёдер уже порядком устали и начали дрожать. Крис двигается быстро, раз за разом толчками проникая в мою плоть, уже совершенно не заботясь о моём состоянии. Сжав зубы и найдя в себе ещё немного сил, делаю движение бёдрами навстречу ему. Качнувшись, слышу сдавленный стон и ощущаю, как он остановился. Помогая себе рукой, представляю сквозь затуманенный разум бесподобную картину, как Франко напрягшись всем телом и запрокинув голову чуть назад, содрогается в сумасшедшем оргазме. Меня тут же накрывает волна наслаждения, сладко отдаваясь во всём теле. Он медленно отстранился, а я тем временем ничком рухнул на кровать. Слышу шорох одежды, звук застёгивающейся молнии. Кое-как поворачиваю голову в его сторону. Длинные и изящные пальцы, которые совсем недавно были у меня во рту, застёгивают рубашку. Его тело на фоне заходящего солнца ещё красивей. Зачарованный взглядом прослеживаю все его следующие движения. То, как он с тумбочки взял расческу и зачесал свои блондинистые волосы немного набок. Как подобрал пиджак и начал бережно его отряхивать, а затем, схватив рюкзак, двинулся к двери, даже не взглянув на меня. Входная дверь хлопнула, напоминая, что я снова остался наедине со своими мыслями. Сколько это уже продолжается? Я не знаю, но думаю, что уже довольно давно. Аккуратно приподнимаюсь и неуклюже тянусь за пачкой сигарет и зажигалкой. Сделав затяжку, расслабляюсь и погружаюсь в мысли. … Криса Франко я впервые увидел на тренировке. Его очень трудно было не заметить. Выразительные черты лица всегда были спокойны и невозмутимы, даже в самой щекотливой ситуации. Он не торопясь, закидывал мячи точно в корзину. Смотря на него, казалось, что само время остановилось и лишь он не остался в диапазоне этой остановки. Может быть тогда, в тот момент я и понял, что вот он, мой идеал, хотя не могу утверждать точно. Крис выглядел точно так же как и остальные студенты, но что-то неизвестное каким-то образом одних отталкивало, а других притягивало. Для всех он до сих пор оставался парнем-загадкой. Делаю затяжку и медленно выдыхаю едкий дым из лёгких. Тело, манера речи, поведение, всё в нём казалось идеальным. Даже его немного раскосые ясно-голубые глаза, порой заглядывающие прямо в душу. Но всё же, как приятно понимать, что никто из тех, кто так же считает его своим идеалом, не знают его ещё одну сущность во время секса. Не слышат его прерывистого дыхания, не видят его лица во время оргазма… Моё лицо озаряет самодовольная улыбка, но она тут же блекнет, понимая, что я для него всего лишь игрушка. Хотя, если бы мы не были с ним близки хотя бы в таком плане, то не знаю, как бы я о нём вообще думал. Снова делаю затяжку. — И всё-таки я его люблю, — прошептал я себе под нос. Да, люблю. И плевать, что нет взаимности. Плевать, что он обращается со мной, как с вещью. Пока что мне всё нравится и менять я что-либо не стану. С этими мыслями я начал медленно погружаться в сон.

***

«Вчера вечером недалеко от Красного проспекта загорелась квартира сына мистера Гилла. Пожар потушили вовремя, поэтому пламя не успело захватить соседние постройки. Но спасти жизнь юного Эрика спасатели уже не смогли. Подтверждают, что очагом возгорания послужила сигарета, которую, по всей видимости, не потушил юноша…» «Далее к новостям. Сегодня около полудня с крыши небоскреба сбросился человек. Следствие ведётся, но экспертиза показала, что это Крис Франко, сын главы Департамента… … Как узналось, что в своей предсмертной записке он просит мать опубликовать роман, дописанный буквально за час до своей кончины.» Через неделю на прилавки магазинчиков поступила новая книга с названием: «Две заблудшие души». «Мы — два совершенно разных характера. Совершенно несовместимые половинки, которые, не подозревая тайно любили друг друга. Но всё бы раскрылось, если бы ты подождал какие-то шестнадцать часов… Но нет, и даже в мёртвых глазах мы остались для друг друга не более, чем игрушками.»