На пятом этаже

Этот город никогда не спит. Неон рекламных вывесок, прохожие, дорогие машины. Элитные клубы ждут своих посетителей на светские тусовки и рауты, но к утру все будут равны. Яркие магистрали соседствуют с темными подворотнями, блеск бриллиантов - с лохмотьями бомжей. Все, как всегда. Руслан перестроился в крайний правый и замедлил ход. Щуплая фигурка почти терялась на фоне витрин и прогуливающихся парочек, и Руслан проехал бы мимо, если бы не взмывшая "голосующая" рука. Он поспешно нажал на тормоз, и машина резко остановилась. Дверца открылась и захлопнулась, впуская вместе со светлыми вихрами и улыбкой ночную прохладу. - Привет, - Антон пристегнулся и выдохнул, обмякая на сиденье. - Здравствуй, - Руслан кивнул, покосившись на него, и влился в средний ряд. - Долго ждал? - Нет, - Антон закусил губу и отвернулся к окну. - Да и в удовольствие было. После дневной-то жары. - Ты загорел, - остановившись на светофоре, Руслан обернулся к нему, лаская взглядом ключицы, виднеющиеся в вырезе рубашки. - Практика, - Антон пожал плечами. - Олег вообще как негр. Руслан засмеялся: - Я заметил. Мать поначалу его даже не узнала. Кожа почти черная и одни глаза сияют. - Он с поля не вылезал. Говорил, что это последняя практика в его жизни. Другой такой не будет. - Ну, он прав. Такой не будет точно, - Руслан свернул и снова остановился на светофоре. - Ну а ты? - А я... не любитель с землей общаться, ты же знаешь. - Знаю. Дитя стекла и бетона, - Руслан позволил себе мимолетную улыбку. Пустой и такой нужный разговор. Как настройка и немой вопрос: ничего не изменилось? - У каждого свои недостатки, - Антон повернулся к нему лицом, свернувшись в компактный комочек на сидении. Острые коленки задевали рычаг, ремень впился в плечо, но он словно не замечал дискомфорт, глядя сквозь неровную челку на профиль Руслана, подсвеченный индикаторами приборной панели. Морщинки усталости в уголках глаз, поджатые губы. Приятное, пусть и грубоватое лицо Руслана притягивало взгляд волевым подбородком, аккуратной родинкой на щеке и густыми ресницами, из-за которых разглядеть настоящий цвет его глаз редко получалось. - Что? - почувствовав его взгляд, Руслан обернулся, и Антон помотал головой. - Ничего. Просто смотрю. Я тебя месяц не видел, соскучился. Ты устал. Снова ночами не спишь? - Сплю, - Руслан лишь сильнее стиснул пальцы на руле. Недолго осталось, всего два квартала. - У нас новый проект. Серьезные инвесторы и очень большие деньги. - И ответственность, - Антон вздохнул и прикрыл глаза. - Не спи, замерзнешь, - "бородато" пошутил Руслан, и Антон рассмеялся. - Не успею.       ...Он не выдержал первым. Напряжение, разлитое в салоне, можно было ощутить физически, но оно ни в какое сравнение не шло с тем, что кипело внутри. И как только Руслан вынул ключ из замка зажигания, Антон потянулся к нему через рычаг и торпеду. Мазнул губами по губам и вышел из машины. Нахохлившись и спрятав руки в карманы, он остановился у двери, спрятавшись в тени от света фонаря. В подъезд вошел первым Руслан. Кивнул Антону на лестницу, а сам направился к лифту. Тот послушно отсчитал пять этажей и выпустил его из кабинки. Антон уже ждал его у двери. От быстрого бега он дышал неровно, немного тяжело и поблескивал глазами сквозь светлую челку. Их молчание было слишком громким, почти осязаемым и тягучим. И звон ключей в подрагивающих пальцах казался оглушающим. В маленькой квартирке было пусто и тихо. Не тикали часы, не капала вода из крана. Лишь было слышно, как у соседей бормочет телевизор. Скинуть обувь, оставить документы на тумбочке. И рваный, надрывный шепот звучит в унисон: - Иди ко мне... Они целуются торопливо, жадно, почти больно. Прикусывая губы, вламываясь в рот, заново вспоминая вкус. Языки сплетаются, танцуют, и рвется из груди отчаянный стон. Мало. Им так мало друг друга. Слиться, напитаться, залезть под кожу и остаться там. Лихорадочные, почти грубые ласки, но на другие больше нет сил и терпения. Но оставлять следы на Руслане нельзя, и Антон льнет, зло кусает его губы словно в отместку. Руслан шипит, но только прижимается ближе. Стянуть рубашку с плеч - почти подвиг. Стряхнуть брюки - на последнем глотке самоконтроля. И Антон высокий, чуть угловатый, но такой желанный и любимый. Он хрипло что-то шепчет и сам избавляется от белья. Руслан держит его отчаянно и крепко, гладит ладонями гибкое молодое тело, лаская изгибы и впадинки. Далеко до спальни и стена у двери - не лучшая подпорка, но от возбуждения уже слишком больно. Антон опускается на колени неожиданно. Целует середину ладони Руслана и сразу обнимает губами его напряженный, кажущийся каменным член. Руслан захлебывается воздухом, но Антон уже снова на ногах. Подается вперед, трется своей плотью о плоть Руслана и стонет в голос. Шепчет заполошно, кусая опухшие губы. - Возьми. - Это их слово. Разрешение-приказ-требование. Не грубое "трахни", не пафосное "войди в меня". Возьми. Как знак: я твой. Там, внизу, меж двух половинок скользко и влажно. Вход тугой, но Антон только подается навстречу вторжению пальцев, вжимаясь лбом в плечо мужчины. - Готовился? - усмешка Руслана мягкая и понимающая, но в ставших черными глазах нет ни капли мягкости. Страсть. Жажда. Отчаянный голод. Антон знает, как это. Ждать бесконечно, а потом брать, выдирать у времени несколько часов счастья и болезненного удовольствия. - Слишком много. Говоришь. - Он знает, что будет больно, но только обнимает ногой бедро Руслана, давая ему лучший доступ. Вот так, лицом к лицу. Чтобы ловить дыхание, собирать поцелуи с губ. Антон вскрикивает, когда после короткой подготовки Руслан оказывается в нем. Мышцы протестующе сжимаются, обнимая таранящий тело член, но Антон только зажмуривается, сам насаживаясь на него до конца. Пара минут, чтобы чуть привыкнуть - это все, что нужно. Руслан двигается меж его бедер сильно, размашисто, удерживая у стены почти на весу собственным телом. Светлые вихры Антона потемнели от пота, в темных зрачках боль смешалась с удовольствием. Их обоих хватает ненадолго, но Антон не выпускает его из себя до тех пор, пока последняя капля семени не оказывается у него внутри. Он почти сорвал голос, он дрожит, но улыбка на его губах сумасшедшая и счастливая. Но им мало, им всегда мало. Следующий раунд начинается почти сразу. Они снова торопятся, но всё же добираются до кровати. Руслан кидает его на постель и, устроившись меж его бедер, без слов берет в рот. Он не особый мастер в этом, но его движения слишком искренни, чтобы на них не ответить. Он работает языком и губами, высасывая из любовника все, что тот может дать. Антон почти кричит, кончая, и Руслан собирает все до капельки. ...Приходя в себя, Антон постанывает, потому что Руслан уже теребит его соски, играя с ними языком, и это уже слишком. Они чувствительны и так сладко и болезненно ноют. Антон выдыхает и переворачивает Руслана на спину, оказываясь сверху. Теперь его очередь заново изучать сильное тело. Шея, плечи, грудь, впалый живот. Волоски в паху жесткие, но Антон зарывается в них лицом, вдыхая пряный запах. У него внутри скользко от чужой спермы, смешанной со смазкой, поэтому на возбужденный член любовника он опускается без раздумий. И этот их раз почти похож на любовь. Антон наслаждается движениями внутри себя так явно и стонет так болезненно-сладко... Вверх-вниз, движения древние, как мир. До самого конца, пока удовольствия не станет слишком много. Белесые капли стекают по бедрам, размазываются по животу. Тяжелый запах секса кружит голову, но тело просит пощады. ...Они целуются так, словно это последняя секунда в жизни. Все еще голодно и жадно, сильно и страстно. Даже когда нет больше сил, а внутри все болит и ноет. Мало. Короткие встречи, отчаянные взгляды и прикосновения украдкой. Мало-мало-мало. Жар тела уходит, оставляя негу, и сонную тишину квартиры разрывает лишь смешавшееся дыхание и шорох постельного белья. Отчаянные поцелуи сменяются нежными, имеющими горький полынный привкус. Между ними снова молчание, но язык тела никогда не врет. Объятия тесные, не разорвать, не отпустить. И все еще хочется врасти в другого. Когда-нибудь это закончится. Потому что если у двадцатилетнего парня по нынешним временам еще может быть мужчина-любовник, то у женатого человека и видного бизнесмена - нет. И кто бы сказал, что в сорок лет законченный натурал потеряет голову от семнадцатилетнего подростка - лучшего друга собственного сына. Плевать. На все плевать. - Руслан... - Все будет хорошо... Обещаю.