Частичка теплоты

Иногда, даже самые сильные люди устают. Устают быть сильными, ломаются, впадают в какую-то душевную кому, из которой выйти одному – невозможно. Может, они просто устают быть одни, а может и что-либо другое, только это уже не важно. Когда эти люди опускают руки, рыдают, лежа у кого-то на коленях или в одиночестве, именно тогда окружающие понимают, что настал пиздец. Именно пиздец, по-другому уже и не скажешь, ведь именно они отдавали всем энергию. Отдавали, не требуя взамен. Отдавали все, что у них было. Всегда улыбаться, скрывая внутреннюю боль, скрывая то, что так хочется высказать, что хочется кричать, но ты не можешь и продолжаешь смотреть на всех какими-то пустыми глазами, надеясь, что хоть кто-то заметит того, что в тебе чего-то не хватает. Не хватает чего-то важного, столь нужного, но только этого никто и никогда не замечает и тебе становиться только хуже. Мираджейн всегда заботилась об окружающих ее людях, считала гильдию своей семьей, но и у нее бывали такие моменты, когда внутренняя борьба временно прекращалась, когда она давала волю эмоциям и просто плакала. Плакала вдали от всех, чтобы никто не видел, чтобы никто не заподозрил и, каждый раз возвращаясь в гильдию, надеялась, что кто-нибудь, хоть один человек, заметит, что с ней что-то не так. Но, по закону жанра, этого никто не замечал. Даже через чур беспокоившийся о старшей сестре Эльфман. И каждый раз, тяжело вздыхая, Штраус снова натягивала на себя милую улыбку, выслушивала согильдийцев и просто старалась радоваться и смеяться вместе с ними, что, собственно, у нее неплохо получалось. Фрид никогда не был очень внимательным молодым человеком, да и за девушками он ухаживать не умел, но, как ни странно, всегда чувствовал настроение Миры. Когда она улыбалась фальшиво, а когда от всего сердца, когда она хотела уйти, а когда ей действительно нравилось находиться вместе со всеми, но парень не мог себе этого объяснить, сказать девушке – даже и в мыслях не было, что уж там. Поэтому, Джастин просто молча наблюдал за старшей Штраус, когда та ходила от столика к столику, улыбалась и иногда одаривала его взглядом голубых глаз. Ему нравилось наблюдать, для него Мираджейн была своеобразным цветком – если сорвешь, то завянет. Нужно только любоваться. Красивый цветок, у которого и шипы есть, но это вовсе не роза, а, скорее, нежная лилия, которую хотелось защитить. Иногда, в периоды особой депрессии девушки, Фрид, ловя ее взгляд, хотел забить на все и всех, просто подойти и обнять, но какой-то страх не давал ему, разум не разрешал забыться, а окружающие даже просто подойти, постоянно уделяя внимание Дьяволице. Только однажды парню выдалось застать Миру одну, плачущую, опустошенную, разбитую и уставшую. Да, он прекрасно помнил этот день, когда зачем-то вернулся в гильдию поздно ночью, а за барной стойкой, на своем привычном месте, была она. Заплаканные глаза, усталый, слегка испуганный, взгляд. Тогда он все-таки решился подойти, обнял, ни говоря при этом ни слова, а она… она схватилась за Фрида, как за спасательный круг, который кидают утопающему и просто плакала, так же ни говоря ни слова, пока не выплакала все, что было, все, что наболело. - Только никому не говори, - слегка шмыгая носом и уже засыпая на груди парня, прошептала Мира. И он не сказал, он молча гладил по голове этот цветок, он просто был рядом. Джастин никому не сказал, но и, постоянно следя за девушкой, больше ни разу не видел ее в таком состоянии. Иногда одиночество ломает, ломает изнутри, и именно это пыталась скрыть Мираджейн за улыбкой. Уже почти сломленная, девушка старалась улыбаться от всей души, улыбаться всем. Тихо пройдя мимо столика, за котором сидел маг письмен, девушка что-то шепнула ему, что конечно же не осталось незамеченным Эльфманом. Фрид ничего не ответил, но на лице у него выразилось удивление, как ни странно. Зеленоволосый кивнул и продолжил сидеть, как ни в чем не бывало, не отвечая на все вопросы Бисклоу. Мира тоже вернулась к своей работе как ни в чем не бывало. Эльфман тяжело вздохнул – теперь придется получше следить за этим Джастином, явно что-то намечается. Почему-то он ему не нравился, ой, как не нравился и поэтому, когда наступил вечер и Мираджейн закрывала двери гильдии после последних отбывших, младший брат Дьяволицы незаметно следил за ней из-за угла. Кого-то ждала. Стояла не долго, минут пять, когда из темноты послышались уверенные шаги и к девушке подошел Фрид. - Прости, опоздал, - послышался его голос, как всегда спокойный и слегка высокомерный. Эльфман злобно скрипнул зубами – Мира его сама пригласила? Да не может быть! - Ничего страшного, - улыбнулась беловолосая, поднимая глаза на слегка покрасневшего парня, - Я только закончила, - девушка указала глазами на закрытую дверь. Она действительно заканчивала довольно поздно, и сильно уставала. - Ты поговорить хотела? – глядя прямо в глаза спросил Джастин, он знал, что у Миры что-то случилось. Откуда? Просто знал. - Понимаешь… я… - Мираджейн опустила глаза, - Прости… я так устала, - еле слышный всхлип, слеза на щеке. То, что Эльфман был удивлен, ничего не сказать, а во взгляде Фрида читалась растерянность, которая спустя некоторое время сменилась стальной уверенностью. - Не за что извиняться, – тихий ответ и теплые объятья, полностью окутавшие девушку, которая перестала сдерживаться. Всхлипы слышались все чаще, Мираджейн старалась как можно сильнее прижаться к Фриду, чтобы хоть чуточку сохранить это тепло. Джастин гладил ее по голове, слегка путая волосы и дыша прямо в макушку. - Ты не одна, - шепот на ухо, - Я рядом, хорошо? – такое теплое дыхание, голос слегка дрожит. в ответ новый всхлип и кивок – а больше и не надо. Мираджейн знала, что маг письмен поймет ее и без слов, поэтому просто стояла и плакала. До Эльфмана наконец дошло, что тут он точно третий лишний и ничего с его дорогой сестрой делать не будут и тихо-тихо стал отступать в темноту, направляясь к дому. - Спасибо, - тихий, уставший, но такой родной голос. Голос, который затрагивал самые дальние уголки души и сердца, который дарил теплоту и радость. Фрид улыбнулся, сильнее прижимая к себе девушку и слегка приподнимая ее за подбородок. Да, он решился. - Тебе спасибо, - пара сантиметров и между их губ не осталось свободного места. Мираджейн не стала сопротивляться, да и незачем, поэтому девушка просто поплыла по течению, которое ей так нравилось. Это течение… оно было теплое. Да, она больше не была одна, а эта пустота, которая так и пожирала изнутри, стала заполняться чем-то теплым и приятным, словно девушка немного захмелела, как это бывает после того как она выпьет пару бокалов вина, только это тепло было другое. Мира улыбнулась через поцелуй – у нее получилось заполучить частичку теплоты Фрида.