Не бойся, Алиса.

Неоновая вывеска клуба «eat me, drink me» моргает розовым, манит к себе, словно уличный зазывала или единственный источник света в кромешной темноте, на который люди «слетаются», словно мотыльки. Каждую ночь в заведение с дурной славой попадает новый, совсем зеленый юнец (а может и симпатичная девчушка, или, на худой конец, кто-то преклонного возраста) и попадает не просто так, неосознанно утопая в громких битах и бесплатном алкоголе, отравляя легкие запахом кальянной смеси, а в лапы к одному юноше. Темноволосый "гид" всегда в прекрасном настроении и ориентируется в помещении лучше, чем кто-либо другой. По рассказам остальных, если их доведется услышать гостю, многие скажут, что его имя Чен и он "другой", а находится здесь очень-очень давно. Обычно всё проходит по стандартной схеме: ровно в 12 ночи "кролик" приводит гостя или гостей (кого посчастливится зазвать), а потом Чондэ проводит разного рода экскурсии по небольшой, но громкой, благодаря музыке, "стране" площадью в несколько сотен квадратных метров с улыбкой, словно у кота. Сегодня кролик опоздал. Музыка не стихала, зал постепенно наполнялся клубами дыма, не давая посетителям дышать. Чен тихо вздыхал у барной стойки, прижимаясь щекой к дубовой поверхности и жалуясь протирающему бокалы Ханю на скучность почти прожитой сегодняшней ночи. Кролик выполнял свою работу исправно, в реальности назывался Чунмён и постоянно спешил, объясняя всё это больной матерью. Сегодня же, под второй час ночи, он заволок в скрипучие двери совсем юного мальчика с детскими чертами лица. Всё внимание было привлечено к своего рода "малышке", которую Чондэ с ходу окрестил Алисой. – Привет, моя дорогая Алиса. Добро пожаловать в страну чудес. Меня зовут Чен, можно просто "Чешир", а вообще зови так, как пожелаешь. Я буду тебя сопровождать сегодня, хочешь ты этого или нет, – в чужие тонкие пальцы вплетаются другие наглые, сжимают те, образуя замок, и тянут к стойке с неоновой подсветкой таких же розовых тонов, как при выходе из клуба. Запыхавшийся Чунмён под тихое и чужое "кыш" коротко кланяется и исчезает в одной из комнат, а может, и за дверью заведения – Чешир за ним не следил. Гость паникует, пытается вырваться из крепкой хватки и оглядывается по сторонам, явно не понимая, где он сейчас находится и что сейчас происходит. – Тсс, - одним жестом "Кот" пресекает все вопросы, которые могут быть, приложив палец к своим губам. Он выглядит вызывающе: лакированные туфли с каблуком, ткань, похожая на атласную, обтягивающая подтянутые бедра, и рубашка с расстегнутыми пуговицами и болтающимся на ней ослабленным галстуком. Расстегнутая жилетка, явно стянутая с бармена, ему, кажется, маловата. – Наверное, ты задаешься вопросом, куда же ты попал и как, - Ким щурит глаза, а улыбка на его лице приобретает нездоровый оскал, который через секунду снова превращается в дружелюбную полоску. "Вступительная часть" у Чена была любимой: так можно разглядеть истинный характер человека. – Это место – бар, - очертив пальцем весь зал, он выставляет указательный перед аккуратным носом всполошённого юноши, - Не простой бар. Видишь ли, это "страна чудес", и тут есть всё, что пожелает клиент, но ровно до пяти утра. Не спрашивай меня, почему пять. Дурное число, - фыркнув, он морщит нос от дыма, пущенного в него прохожим. – До пяти часов утра, ты, к сожалению, не можешь отсюда выйти, да и время тут не течет, как у других. Минсок пользуется моментом и выдергивает руку из ладони незнакомца. Барный стул довольно высокий, но он послушно туда забирается и словно пытается сократить все контакты с окружающими до минимума, уменьшаясь в размерах и растерянно поглядывая на собеседника. "Чешир" ведёт себя дружелюбно, но Минсоку всё равно хочется поскорее отсюда сбежать. Это место странное, да и клубы он не очень любил. Мысли кружатся в его голове, сменяя друг друга, словно в ритме вальса, который они танцевали в школе. Что это за место и как он сюда попал? Ведь минуту назад он был на выпускном: они веселились и танцевали под громкую музыку уже в повседневной одежде, избавившись от удушливых галстуков и тесных туфель. Но как он оказался здесь? "Алиса? Что?" Слишком юный для бара парень сейчас не мог справиться с потоком наплывших вопросов внутри себя: "Кто этот улыбающийся мужик напротив? Вдруг он педофил-маньяк?". Мин не был маленьким мальчиком, ему стукнуло уже целых семнадцать лет, но детское личико приводило любого в замешательство. А может, он его и похитил? "Бред", - подумал Минсок, - "тогда бы он не тащил меня в бар, чтобы провести экскурсию". Юноша чуть хмурит брови, пытаясь сообразить, на каком моменте обрывается его память. Танцы. Потом соджу за углом. И даже сигарета. Но это не конец. Потом Мин сел в машину… Может, тогда? Хлороформ и всё такое. Отведя глаза от своего собеседника, гость оглядывает помещение "страны чудес": сделать это сложно из-за лёгкого розового, похожего на сигаретный, дыма. Почему именно такой цвет, Минсок спросить не решается, а лишь щурится от ярких неоновых надписей на стенах, словно глаза ещё не привыкли. Граффити и непонятные картины под потолком дополняют странности этому месту . Он пытается угадать в цветных склянках на полках известный ему алкоголь, но отчего-то кажется, что и он не будет своего обычного цвета. – Скорее всего уже поздно. Меня будут искать родители. Мин старается сделать непринужденный вид и звучать обыденно, словно ничего не случилось и сейчас он уйдет, как ни в чём не бывало. Но голос предательски дрожит, а взгляд бегает, невольно фиксируя каждое движение его собеседника. Чен снова морщит нос, будто прочитав все мысли юноши, и теперь слегка качает головой. – Видишь ли, Алиса, - он подчеркивает имя в голосе, чтобы новоприбывший его хорошенько запомнил. - В этом месте тебя родители точно не потеряют, а домой идти не торопись… Я уже сказал, почему, - подведённые тёмным глаза начинают немного нездорово блестеть, а губы расплываться в который раз в хитрой улыбке. – Тебе здесь понравится. – Не понимаю... От слов незнакомца по позвоночнику пробегает холодок и застревает ком в горле. Чондэ же оживлённо встаёт, потягивается и оглядывает помещение: что бы первым ему показать? В клубе много мест и комнат, но каждая со своей историей и направлением. В кальянной часто зависает "Дама Червей" - коронный номер клубной программы и просто мальчик с холодным именем - Кай, а сам кальянщик расскажет про опиумную войну и назовётся Леем. За барной стойкой можно часто встретить пьяного, но необычайно щедрого "Додо", а проще - Кенсу, который постоянно жалуется по поводу недописанного диплома. Алиса – ребенок. Ему бы платье с рюшами и отвратительно нарисованный румянец на кукольном лице, а не спортивную форму какой-то футбольной команды. – Хватит сидеть, давай я покажу тебе, что и как, м? И да, я знаю, что тебе нет восемнадцати, - пальцы ложатся на плечи, исследуют те невесомо вдоль и поперек, пока глаза всё бегают по остальным, вновь посетившим это место, - Так что никакого алкоголя. Скажи, чего тебе хочется, кроме выпивки, и всё непременно появится перед твоим носом! - Кто-то с мягких сидений и с гитарой с заразительным смехом пробасил "Да", на что спящий за барной стойкой Тао что-то пробормотал сквозь сон и улыбнулся. – Вы повторяете это второй раз, - тон юноши недоверчивый, а взгляд становится испуганным, пусть в нём и сквозит любопытство. – И мне нужно в туалет. Мин заявляет это неожиданно увереннее, словно наконец он взял себя в руки. "Похититель" на это почти не реагирует, но скрывает усмешку и жестом указывает ему направление. Вся беда в том, что он не только пугает юношу. Он вызывает любопытство. Развернувшись на носках, юноша следует по вычурному алому коридору, испещрённому тёмно-коричневыми дверьми, несколько из которых были открыты. Кажется, ему нет конца. Проходя мимо, Минсок заглядывает в комнаты, разглядывает обитателей сквозь, опять же, дым, словно это неотъемлемая часть клуба, и думает о том, что они все тут заодно. Будто они - один "механизм": общие события, интересы и истории. Дружный смех сливается с беспрерывно звучащей музыкой, и нет ни дискомфорта, ни драк, ни споров. Это место располагает к себе, пугает и увлекает "Алису" в свою атмосферу одновременно. Он почти доходит до огромного густого тумана в конце коридора, чувствует, что вот-вот найдет отсюда выход, пусть и изначально цель была другой. Однако его запястье снова перехватывают, отдёргивают к себе отнюдь не мягким движением, и перед ним оказывается совсем не дружелюбный Чешир, а знаменитая на данное заведение "королева". – Еще рано, - Кай указывает на непонятно откуда взявшиеся часы на стене, которые указывали всего-то половину четвертого. – Ты, как и все мы, тут до пяти, – Минсок опешил и вообще перестал понимать происходящее, хотя отчаянно пытался логично рассуждать, перешагнув через порог этого места. – Давай, мы погадаем тебе, Алиса? - мягкий знакомый голос послышался за спиной, и Мин уже не задавался вопросом, как Чен подкрался к нему бесшумно, преодолел так быстро такой длинный коридор, когда юноша потратил на него минут 10. Чутье ему вторило, что объяснения ничему нет. Брюнет аккуратно выхватывает из цепких, холодных рук "дамы" гостя, словно защищает от внезапного и излюбленного Каем "голову с плеч". – "Дама Червей" хорошо рассказывает судьбу, – на чужую лесть упомянутый парень отвечает тихим хмыком и затягивается из длинной, тлеющей таким же розовым изящной трубки, после медленно удаляясь и словно призывая шествовать за широкой спиной, на которую накинута полупрозрачная рубашка. Минсок и не понял, как начал идти следом: ноги шагали сами собой, точно принимали решения отдельно от тела. Убежать у него всё равно бы не вышло: Чен контролирует каждый поворот, мягко придерживает его за плечи и направляет в нужную сторону. Они преодолевают немало дверей, за которыми, скорее всего, все одурманенные. Это место сплошной дурман. Или, может, всего лишь пьяный сон? Мин не знал. Он не знал, где находится, кто все эти люди и что ему делать на данный момент, поэтому просто плыл по течению за широкими плечами и тонким запахом чего-то сладкого. Перед ним помещение красных и темно-красных тонов: струящаяся по стенам ткань до пола, над креслом свисает балдахин, а прямо перед входом - огромный черный стол. Среди всего здесь он смотрится неестественно. Шлейф чего-то приторного ведёт к креслам перед столом, на котором уже расположена колода, и за которым уже сидят. Длинные пальцы сидящего напротив Кая по-хозяйски берут карты и тасуют их резкими движениями, совсем не изящными и даже немного грубыми. "Дама червей" кажется разной, словно две стороны одной из карт. – Сядь ближе, – от низкого голоса по телу снова идёт холодок, а кислорода будто перестало хватать. Юноша начал вертеть головой, запоминая зачем-то остальные детали: посуду в высоких темных шкафах, красный бархат, Чешира… Когда губы снова нетерпеливо обхватывают трубку и заставляют табак в оной тлеть, Минсок впивается пальцами в отчего-то холодные подлокотники, словно те металлические, а не из красного бархата. – Бояться не стоит, Алиса. Пульс гостя начинает разгоняться непонятно из-за чего, дыхание учащается, а одежда кажется неудобной. Он точно в своём костюме? Кажется, что в какой-то хлопковой ткани. Мин же ничего не пил здесь, но его голова словно ватная, а пальцы покалывает. Холодно. – На что бы тебе погадать… – потоку его ощущений мешает любопытный Чен, высовываясь из-за чужого плеча и облокачиваясь на стол, но тут же за любопытство получает колодой по рукам. Карты на столе начинают мешать, потом снова собирают в колоду и протягивают "Алисе". – Тут всегда так холодно? – Подсними. Левым мизинцем по направлению к сердцу. Вопрос умело игнорируется, а Минсоку ничего не остаётся, как послушаться. Он вздрагивает с тихим "Ай", замечая на одном из пальцев капельку крови. "Какого…?" - юноша моргает, замечая помимо этого и клочок белого одеяла на себе, а через секунду всё снова возвращается. – "Что здесь вообще творится?" – Итак. Первая карта – это ты, – тёмные глаза Кая смотрят будто сквозь. И было бы не так обидно, если бы на карте не был изображен шут. Мин нервно кусает внутреннюю сторону щеки и хмурится, пряча пальцы в карманы спортивных штанов. Отдалённо откуда-то слышится звук, похожий на писк какого-то прибора. – Очень зря, Алиса. Жить надо осторожнее. Кай хмыкает и вытягивает из колоды дополнительную карту. – А вот это значит, что в неприятности ты уже влез. Когда на стол аккуратно легла карта с изображением башни, юноше начало казаться, словно комната стала наполняться другими людьми. Это помещение теперь кажется не странным, а пугающим, и Минсоку ни капельки уже не любопытно. Минсок в смятении, его тело словно в другом месте, и он начинает это чувствовать только сейчас. Будто он не здесь. "Нужно успокоиться", - он делает глубокий вдох, чтобы не скатиться в панику, а Чешир, замечая состояние своего гостя, поглаживает руки, только вот все без толку, - "Нужно успокоиться…" Медленный выдох, словно в замедленной съемке, погружает юношу в полную темноту: без оглушающей музыки, без дыма, без запахов. « -Просыпается! Он просыпается!» «Пожалуйста, позовите доктора в палату номер 9!» – А ты ведь плохой мальчик, Алиса, - Минсок разлепляет глаза, словно через вечность, и вздрагивает, но уже сидит не на стуле, а лежит на мягком ковре. Над ним нависает добрая половина клуба, рассматривая, перешептываясь, осуждая того за бирку на запястье, которая жмет. – Ты выпил. Тебе не стоит этим увлекаться, - "Дама червей" делает затяжку и качает головой, пока через его плечо не заглядывает озадаченный "кролик". – Ему пора, - осторожно указывая на наручные часы, юноша рядом с Каем отстраняется, на что последний коротко кивает. "Королева" выдыхает табачный розовый дым прямо в лицо гостю, а на грудь кидает карту, на которой изображена смерть. Минсок, завидев это и закашливаясь, начинает паниковать, пытается пошевелить словно одеревенелым телом, и перед вспышкой света он внимательно смотрит на часы Сухо, стрелки которого показывают ровно пять. «- Минсок…» «- Ким Минсок, вы слышите меня?» Новый вздох сопровождался судорожным всхлипом: он боялся открыть глаза, потому что боялся снова попасть в то пугающее место. На локтевом сгибе чувствовались иглы и провода, было немного сложно дышать, и, когда его запястья коснулась чужая тёплая рука, Мин невольно вздрогнул. Комната была ослепительно белой, а перед глазами всё плыло. – Вы наконец-то проснулись, - эта фраза заставила всхлипнуть ещё раз, а потом потянуться ватными руками к лицу, потому что слёзы хлынули словно ручьем и не могли остановиться. Неужели это был всего лишь кошмар? Почему он сейчас подключен к каким-то приборам? Минсоку казалось на данный момент, что всё его существование - сплошные вопросы. – Минни, не плачь, ты же живой, слышишь? – в дрожащем женском голосе, а потом и в объятьях он узнал сестру, которая ещё немного и лишила бы последними воздуха, - Ты пробыл в коме всего неделю! Это недолго. Это совсем мало! Нас пугали, что ты никогда не проснешься, - сейчас они ревели вдвоём, обнимаясь так, как никогда. Только спустя некоторое время им пришлось отстраниться, чтобы врач наконец начал осмотр и проверил состояние в целом. Он не верил своим глазам, потому что ему казалось это сном. Всё сейчас казалось большим сном. В течение дня при помощи препаратов он стал спокойнее, ему даже разрешили гулять по комнате при поддержке сестры, а ещё пришлось слушать несколько лекций по психологической помощи. В памяти затирались лица, та музыка и атмосфера клуба, и, даже если хорошенько напрячься, он бы не вспомнил лицо Чешира. Он постепенно всё забывал. – Сохи, а что это за книжка на подоконнике? – под спину была положена мягкая подушка, а информация о том, как он попал в аварию с друзьями в нетрезвом виде, всё ещё переваривалась мозгом. Надо же быть таким идиотом, ну серьёзно. – Эта? – девушка озадаченно протянула и, подойдя, взяла красочную детскую книжку в руки, предварительно ту повертев. – Называется… Алиса в стране чудес, - Минсок сглотнул, замерев на секунду. - Я тебе читала её всю неделю, пока ты спал. Говорят, те, кто в коме, всё равно всё слышат.