Алое кимоно

      Шел 1868 год. Япония. Эпоха сегуната Токугавы неумолимо подходила к концу. Массовые волнения, столкновения сторон. Все это страшная гражданская война, где нет правды, где каждый выживал, как может.       Дождь на улице хлестал по лицу с такой силой, что белесая пелена застила глаза. Так зачем же их открывать? Неприятная потяжелевшая одежда казалась лишним грузом, она мешала и в ней было холодно. С волос по лицу и шее стекали капли, неприятно щекоча ключицу.       Вдалеке показался свет, путник поспешил добраться до теплого места. Он дернул дверь и увидел перед собой девушку, которая сидела, поджав под себя ноги, в ночной почти полупрозрачной юкате, поверх ее плеч было накинуто традиционное шелковое кимоно алого цвета с расшитыми на нем черными цветками лотоса. Перед ней лежал свиток бумаги, она, томно подняв взгляд, кротко улыбнулась и указала к месту напротив.       Что нужно путнику в такой час? Лишь теплый ночлег, да и, пожалуй, чашка чего-нибудь покрепче. Допустим, вот этого саке, которое любезно преподнесла девушка.       Это все любопытство. Она сидела, не шелохнувшись, будто поджидая жертву, и всё читала какие-то пергаменты. С тех пор, как я зашел, она так и не издала ни звука.       Приглушенный стук. Баночка с чернилами, стоявшая на столе, покатилась по полу, девушка, перекинув длинные волосы на одну сторону, изящно промокала чернилами пергамент. Бумага мгновенно становилась черной, все неизвестные иероглифы исчезали во мгновения ока.       Алое кимоно расстелилось по полу, полупрозрачная юката сползла с плеч, подол был испачкан. Сбивчивое дыхание, растрепанные длинные волосы и полуголое женское тело не давали покоя голодному путнику.       Мужественный самурай вмиг подмял под себя хрупкий стан, девушка, не шелохнувшись, лежала и смотрела в даль опустевшим взглядом, словно кукла без души. Ответа на долгий поцелуй не последовало. Путник решительно заскользил руками вниз. Распахнув юкату, он прильнул губами к обнаженной груди. Мужчина играл с соском, то прикусывая, то нежно целуя его. Когда ему надоело это мытарство, он проделал недолгий путь от груди до пупка, попутно осыпая безмолвную куклу короткими колкими поцелуями. Они закружились в танце страсти.       Последний вздох, последний толчок. И короткий кинжал пронзает горло путника. Мужчина замер от внезапно нахлынувшего наслаждения и боли. Эмоции были настолько сильны, что он не заметил, как ему перехватило дыхание. Кровь, стекая по кинжалу, капала на кимоно, застилавшее их ложе.       Девушка безжалостно пнула уже мертвое тело, не подававшее признаков жизни. Пленница сего дома нагнулась, вынула холодную сталь из горла самурая, из глубокой раны хлынула кровь фонтаном, рвясь наружу. Капли алой тягучей жидкости, а также лужу из-под покойного впитало в себя кимоно с черными лотосами.       Она никогда не хотела жить так, как живет сейчас. Всё началось пять лет назад, когда в стране впервые началась смута – предпосылки сменяющейся власти. Она, молодая и горячая, имеющая высокое положение в обществе, не желала расставаться с привилегиями, начала бороться и отстаивать свое мнение. Выступав против Реставрации, она вначале верила, что подавит восстание. Но всё это оказалось ложью самой себе. Все эти годы она сидела в этой лавке, поджидая очередного высокопоставленного политика, чтобы совершить акт убийства. И она ни разу не вышла за пределы той деревянной двери, ведь каждый новый день сюда приводили всё новых людей. Это жатва во имя правителей Токугава.       Еще раз окинув взглядом тело мужчины, раскинувшееся на полу, она поволокла его прочь. От холода, исходящего от тела, стыла кровь в жилах, но после стольких совершенных убийств это лишь придавало ей уверенности, ибо ее пальцы были столь же холодны, как и посиневший труп. Девушка открыла тяжелый длинный сундук, где уже лежали посиневшие изуродованные трупы трех мужчин. Вырванные глаза, распоротый живот, из которого вываливались кишки. Всё это уродливое месиво издавало едкий, но обволакивающий мозг запах. А чуть сладковатый аромат крови сводил ее существо с ума. По первому телу ползали белые жирные личинки, питавшиеся трупным мясом. Ухмыльнувшись, она закинула нового мужчину в свою кладовую. – Животные, – звенящим шепотом произнесла в пустоту молодая девушка и захлопнула крышку сундука. Она накинула на плечи то самое, как и пять лет назад, кипельно-белое кимоно с вышитыми черными цветками лотоса. Ведь уже сегодня ее ждет очередной мужчина, очередная жертва алого кимоно.

***

– Стоп! Снято! – кричит режиссер на площадке.